Вначале командиры партизанских отрядов и их подразделений избирались. С организацией облакома и созданием корпуса командиры дивизий и полков назначались военным отделом облакома, а командиры батальонов, рот, эскадронов назначались вышестоящими командирами.
Комсостав партизан комплектовался из бывших фронтовиков, унтер-офицеров, фельдфебелей, имеющих опыт войны на германском фронте. Они не имели специальной военной подготовки, но практически опыт военной службы помогал им справляться со своими обязанностями. Большинство из них в условиях партизанской войны являлись хорошими командирами, а некоторые выделялись, как талантливые самородки. Это, в первую очередь, Е. М. Мамонтов, И. В. Громов и легендарный командир 7-го полка «Красных орлов» Ф. Е. Колядо.
Хорошими командирами дивизий были большевики Р. П. Захаров, и И. А. Львов-Иванов. Из командиров полков заслуживают быть отмеченными командиры 1-го полка П. Ф. Тибекин, Н. И. Кожин, 2-го полка — скромный Шумейко, 3-го полка — Каширов, 5-го полка — Киц, 6-го полка — Шевченко, 10-го полка — Я. К. Шумский и 12-го — С. С. Толстых.
Из командиров батальонов и рот выделялись Жариков, Стоволков, Стреляев, Е. 3. Зайцев и другие. Недостаток военных знаний у них восполнялся преданностью революции, народной смекалкой.
Партизанские полки формировались по территориальному признаку, и командиры обычно назначались из своих, известных партизанам людей. Но даже при назначении постороннего, незнакомого человека партизаны не протестовали. Авторитет облакома и главного командования был высок, и партизаны знали, что для командования ими не назначат непроверенного человека. Командиры являлись для партизан своими товарищами. Они жили с ними одной жизнью, делили все трудности, а в бою показывали пример храбрости.
Вопрос о продовольственном снабжении нашей армии не представлял больших затруднений. Алтай являлся житницей Сибири. Из-за плохих путей сообщения хлеб не вывозился и лежал в скирдах необмолоченным по 2–3 года. Населению не представляло затруднений прокормить нашу армию. Тем более что она не стояла подолгу на одном месте. Конечно, для питания партизан мы больше всего брали продуктов не у бедняков, а у зажиточных крестьян и кулаков.
Хуже обстояло дело со снабжением партизан одеждой, особенно зимней. Партизаны приходили в отряды в своей одежде. Никаких снабженческих баз у нас не было, и одевать армию приходилось опять-таки за счет населения. Отдел снабжения облакома объявлял частые сборы теплой одежды через волостные ревкомы, прибегал в случае необходимости к реквизиции одежды опять-таки у зажиточных крестьян.
Надо сказать, что на этой почве больших недоразумений у нас с населением не было.
Большим подспорьем для нас оказались трофеи, взятые на станции Рубцовка: более одного миллиона аршин мануфактуры и вата. В организованных нами мастерских мы пошили фуфайки.
Самым больным местом для нашей армии являлся вопрос о вооружении. Чтобы как-то компенсировать недостаток оружия, партизаны прибегали к обману врага путем изготовления трещоток, подражающих звуку пулемета. Делали из водопроводных труб пушки, которые никакого боевого значения не имели, кроме шума, похожего на выстрел настоящей пушки.
У партизан была оборудована примитивная патронная мастерская, которая изготовляла в сутки до 1500 патронов.
Стратегия и тактика партизан
Для партизан существовала единая стратегическая задача — разгром колчаковцев в степном Алтае. Выполнение этой задачи партизаны связывали с общей борьбой советского народа и его Красной Армии против сил контрреволюции. Борьба партизан, следовательно, не носила изолированный характер, но осложнялась неблагоприятными условиями: в полном вражеском окружении, при плохой связи с городами и при отсутствии указаний и помощи от городского большевистского подполья.
Условия борьбы для партизан складывались так, что им почти все время приходилось обороняться. Сначала от отдельных карательных отрядов, а потом от целых войсковых соединений. В ходе обороны у партизан родился испытанный тактический прием — бить противника по частям. В сочетании с широким и гибким маневром этот прием всегда приносил партизанам победу. Так, в первом октябрьском походе партизаны порознь разбили три группировки колчаковцев: в селе Сидорки — 8-го, в Малышевом Логу — 11-го и в Волчихе — 13-го октября 1919 года. Расстояния между этими селами по 60 километров. Партизанская пехота при наличии необходимого количества подвод оказалась очень маневренной. Во всех трех боях участвовали 2-й Славгородский и 6-й Кулундинский полки.
В конце октября 1919 года партизанское командование решило перейти от обороны к наступлению, штаб корпуса разработал широкий стратегический план похода на Семипалатинск. Вначале план выполнялся успешно. Оставив заслон на случай наступления противника из Барнаула, главные силы партизан дошли с боями до станции Аул, но потом без боя отошли обратно. Поход окончился неудачей. Причинами явились некоторые организационные неполадки, а главное, — острый недостаток патронов.
Во время обоих походов колчаковцев в октябре и ноябре 1919 года инициатива находилась в их руках. Но в ходе боев партизаны переходили к активной обороне и часто перехватывали инициативу у противника. Так было во время Солоновского боя, когда 1, 6 и 7-й партизанские полки ударили в тыл 46-го полка, а 4-й партизанский полк: угрожал такими же действиями 43-му полку врага. Создалась реальная возможность полного окружения колчаковцев, и они позорно бежали на станцию Поспелиха.
Из истории Отечественной войны 1812 года мы имели только общее представление о партизанской тактике. Поэтому тактика вырабатывалась у партизан в ходе борьбы, на практике и являлась проявлением народной смекалки и военной хитрости. В зависимости от конкретных условий и обстановки партизаны применяли самые разнообразные военно-тактические приемы.
Наиболее часто и успешно партизаны прибегали к обману противника. В Сидорском бою, говорилось выше, психическая атака безоружной кавалерии «а-ро-ро» принесла победу партизанам.
И вот другой тактический прием. В бою в селе Волчиха ночью 13 октября партизаны, сидя в окопах, громко кричали «ура!», имитируя атаку. Противник открывал шквальный, но безвредный для партизан огонь. «Атака» повторялась несколько раз, пока колчаковцы не израсходовали понапрасну патроны и преследуемые партизанами бежали.
Эффективным приемом зарекомендовала себя атака пикарей (партизан, вооруженных пиками). Над цепями атакующих партизан вырастал лес пик. Между пикарями расставлялись партизаны с винтовками и пулеметами. Цепи безмолвно двигались вперед под орудийным и пулеметным огнем врага. Десятки партизан падали, а тысячи шли. Только с дистанции в 200 шагов партизанские цепи оживали — открывали огонь из винтовок, пулеметов и дробовиков, а пикари с криками «ура!» устремлялись в атаку. Создавалась потрясающая картина. Кажется, не было силы, которая могла бы противостоять этой лавине. Атаки пикарей сильно действовали на психику вражеских солдат, и они срывались с позиций и в панике бежали прочь. Так было в Рубцовском бою.
Много лет спустя я увидел «психическую» атаку белых офицеров в кинофильме «Чапаев» и вполне осознал сокрушающую силу атаки партизан- пикарей.
С успехом и много раз партизаны своей кавалерией совершали рейды по тылам врага, перерезали его коммуникации и захватывали обозы с боеприпасами.
Надо отметить, что в обороне партизаны были сильнее, чем в наступлении. Так, две наступательные операции — на Семипалатинск в октябре и в Мельникове 13 ноября — окончились неудачей. А в крупных оборонительных боях в Сидорках, Малышевом Логу, Волчихе и Солоновке колчаковцы неизменно терпели поражение.
Для обмана врага партизаны применяли трещотки, подражающие звуку пулемета.
Из приведенных примеров видно, как широка и умело партизаны применяли военный маневр и хитрость. Исключительная способность к быстрой переброске целых полков срывала планы противника и приносила партизанам победу.
Партизанское движение на Алтае имело значение в военном, экономическом и политическом отношениях.
Колчак был вынужден в ущерб его главному фронту бросать против партизан Западной Сибири целые войсковые соединения — до 15 тысяч штыков, что, несомненно, облегчало продвижение Красной Армии. Из хозяйственного баланса колчаковской диктатуры выпадал большой и богатый район, включавший части шести уездов: Славгородского, Каменского, Новониколаевского, Барнаульского, Змеиногорского и Семипалатинского. Отсюда Колчак не мог получить ни хлеба, ни солдат, ни лошадей.
Но наибольшее значение партизанское движение имело в политическом отношении, так как поднимало революционные настроения широких масс трудящихся, укрепляло их веру в победу над реакцией.
Под воздействием партизанского движения разлагались колчаковская армия и административный аппарат. Это подтверждает содержание следующей телеграммы Колчака Пепеляеву:
«Заместителю предсовмина.
Все возрастающее и уже организовавшееся восстание в Баранаульском районе является серьезной угрозой нашему флангу и тылу армий. При дальнейшем отступлении ту же роль в отношении левого фланга армий может сыграть Кузнецкий и Минусинский районы, уже захваченные красными. В глубоком тылу деятельность банд увеличивается, угрожая ж. д. магистрали… Сибирская армия подверглась влиянию пропаганды, и многие части находятся в состоянии полного разложения. Подтверждением служит сдача 43-го и 46-го полков в полном составе повстанческим бандам и задавленный в его начале бунт некоторых частей Новониколаевского гарнизона… Часть офицерства тоже затронута этой пропагандой и даже выступает активно… Добровольческое движение, несмотря на все усилия, слабо и дает незначительные результаты. Мобилизация же населения вследствие его нежелания вести борьбу невозможна, так как она дает только окончательно деморализующий армию элемент. 1 |ХII —1919 г. НР 222|II.
Верховный правитель адмирал Колчак»[33].
Телеграмма ясна, и комментарии излишни.
Строительство ДВР и НРА
В начале апреля 1920 года меня отозвали в Красноярск в распоряжение Реввоенсовета 5-й Армии. Из Семипалатинска я заехал в Барнаул, чтобы попрощаться с Мамонтовым и другими боевыми товарищами. Они тепло проводили меня, и я покатил на восток.
В Красноярске меня принял член Реввоенсовета 5 Позерн и сказал, что я, как забайкалец, направляюсь в распоряжение Дальбюро РКП(б) в Верхнеудинск, где строится буферная Дальневосточная республика (ДВР).
Это не явилось для меня большой новостью. Еще в Омске из разговора с В. Н. Соколовым я понял, что скоро буду нужен в Забайкалье. Это вполне соответствовало моим стремлениям поскорее увидеть родные места и свою семью, о которой я давно уже не имел никаких известий.
Лишь полтора года назад я пробирался по этим местам с «липовым» паспортом в кармане.
Теперь я ехал обратно как хозяин. Я знал, что меня еще ждут трудности и опасности. Но что они могли означать в сравнении с пережитым за минувшие полтора года! Невольно поднималось мое настроение.
…Разгромив колчаковскую армию, 5-я Красная Армия дошла до Иркутска. Остатки колчаковцев, обойдя Иркутск, занятый партизанами и восставшими войсками иркутского гарнизона, по льду перешли озеро Байкал и соединились с войсками атамана Семенова и японскими войсками. Но широко развернувшееся партизанское движение в Прибайкалье, поддерживаемое всем населением, представляло уже огромную силу.
Победа Красной Армии над Колчаком вызвала новую волну партизанского движения в Забайкалье и на Дальнем Востоке. В январе 1920 года партизаны Приморья вступили во Владивосток. В марте амурские партизаны вынудили японцев эвакуироваться из Амурской области и там была восстановлена Советская власть. Активизировали свои действия партизаны Восточного Забайкалья. В Прибайкалье партизанское движение приняло массовый характер.
Это вызвало растерянность командования интервентов и брожение в их войсках. Идея революции проникла в солдатские массы. Наблюдались случаи неповиновения офицерам у японских солдат. Видя бесперспективность дальнейшей войны, интервенты заговорили о нейтралитете, о невмешательстве в русские дела.
В январе 1920 года в освобожденных районах Прибайкалья в селе Бичура состоялся съезд, который постановил объединить все разрозненные партизанские отряды и объединить под общим командованием Е. М. Лебедева. Партизаны с боями очистили Западное Забайкалье и 2 марта вступили в Верхнеудинск (Улан-Удэ).
Красная Армия не пошла в Забайкалье, так как непосредственное столкновение с японскими войсками могло вызвать войну с Японией, а такая война при наличии врангелевского и белопольского фронтов была для РСФСР очень опасна. Тогда ЦК РКП(б) по предложению В. И. Ленина дало указание большевикам Дальнего Востока временно воздержаться от установления в Забайкалье и на Дальнем Востоке Советской власти, а образовать здесь Народно-демократическую республику с допущением в ней частной собственности и буржуазных политических партий. На съезде в Верхнеудинске трудящихся Прибайкалья 1 апреля 1920 года было решено образовать Дальневосточную республику (ДВР). 6 апреля было сформировано правительство ДВР. Формирование Народно-Революционной армии (HPА), по существу, началось еще до образования Дальневосточной республики (ДВР).
Из Красной Армии в НРА были направлены 50 командиров и политработников, послуживших костяком комсостава НРА. Главкомом НРА был назначен Г. X. Эйхе, бывший командарм. Был создан военный Совет НРА в составе Г. X. Эйхе, М. К. Гончарова, А. А. Ширямова. Для ведения политической работы в частях НРА был создан политотдел (ПАРМ).
26 марта 1920 года в Иркутске из иркутских партизан была сформирована Забайкальская стрелковая дивизия, позднее переименованная в 1-ю Иркутскую дивизию НРА. Начальником дивизии назначен был В. И. Буров, комиссаром А. А. Ширямов. 6 марта дивизия вступила в Забайкалье. Из прибайкальских партизан были сформированы 2-я Иркутская стрелковая дивизия и отдельная кавалерийская бригада. Начальником дивизии был назначен прибывший из Красной Армии С. Д. Павлов, военкомом П. О. Поздеев, а потом Я. П. Жигалин.
НРА строилась по образцу Красной Армии. 11 марта 1920 года принято считать днем формирования НРА.
Одновременно с формированием НРА штаб главкома приступил к разработке плана наступления на Читу. По этому плану части НРА почти без отдыха, преследуя отступающих белогвардейцев, двинулись на Читу. Слабо вооруженные, плохо и пестро одетые бывшие партизаны горели желанием скорее разбить врага и освободить свою землю. Им предстояло пройти сотни километров.
10 апреля 1920 года части НРА вышли на исходные рубежи, а 11 апреля началось наступление на Читу. Главный удар по Чите направлялся с севера. 12 апреля первая бригада 1-й дивизии НРА с боем заняла село Смоленское на подступах к Чите, а части 2-й Иркутской дивизии подошли к городу с юго-запада. 13 апреля народоармейцы вступили уже на окраину Читы. Но тут вмешались свежие японские войска, и части НРА под напором превосходящих сил противника вынуждены были отступить. Используя несогласованность действий 1-й и 2-й дивизий, японцы на автомашинах перебрасывали свою пехоту на трудные участки.
Части НРА отошли за Яблоновый хребет. Так неудачно закончилось первое наступление на Читу.
Дальбюро ЦК РКП(б) 18 апреля 1920 года по докладу Военного совета НРА рассмотрело итоги первого наступления на Читу, отметило причины неудач и наметило меры по подготовке к новому наступлению. Было решено провести неделю фронта под лозунгом «Все для Армии» и объявить мобилизацию коммунистов.
После передышки и перегруппировки частей НРА 25 апреля 1920 года было предпринято второе наступление на Читу. Войска с боями подошли к Чите. Особенно упорные бои развернулись 1–3 мая. Но тут повторилась та же картина. Снова вмешались японцы. Измотанные в многодневных боях части НРА, не имея подкрепления из резерва, отступили за Яблоновый хребет.