Раздумья Мареева прервал приезд Марго. Вышла из машины и тут же:
– Отец! Что произошло? Пана Олександра встретила, шёл мне навстречу с опущенной долу головой.
– Что же ты, Марго, не остановилась? Спросила бы его?
– Что ты… Конечно, остановилась и вышла из машины поздороваться. А он обрадовался, кинулся навстречу, как обычно, к ручке приложиться. Аж три раза чмокнул… Словно забылся, гуляя в мыслях где-то в другом месте.
– С чего ты, Марго, моего друга паном называешь? Какой он тебе пан?
– Так он ко мне обратился сам: «Пани Маргариточка, целую ваши ручки». В ответ спросила его, что он такой печальный.
– И что?
– А ничего! Махнул рукой и пошёл в сторону моря. Определённо, обидел ты его. Ты можешь обидеть, когда не с той ноги встанешь. Я-то знаю! Кстати, с какой ноги ты сегодня встал?
– А я помню?! А с какой надо?
– Спросил бы лучше, с какой не надо? С левой – не надо!
Марго уехала по своим делам, а Мареев сидел на приставном стульчике у парадной двери, всматриваясь в дорогу; он ожидал возвращения Обабко. При этом вспоминал события вчерашнего дня. С самого утра не задался день! На рассвете сон дурацкий приснился, что как будто он поругался со своим другом Сашком Обабко. И началась ссора с его, Мареева, дурацкой шутки. Ещё курсантами в мореходном училище так шутили. За завтраком взял… да и бухнул ложку соли в чашку чая друга, когда тот на секунду отвернулся. Чёрт его дёрнул такую глупость сотворить! Посолить чай гостю! Не курсанты молоденькие всё-таки! Тем более, что Сашко на флоте не служил и не привык к таким примитивным, можно сказать, тупым приколам. Потом спохватился, но поздно уже было… Как сказать? А Сашко тем временем три ложки сахара в чай положил и стал усиленно размешивать… И это монотонное постукивание было нестерпимо слушать. И Мареев, не выдержал во сне:
– Да хватит уже стучать ложкой о чашку! Такой скрежет – как серпом да по одному месту…
– Ой, прости, Сева! Задумался я! Вот одна мысль у меня мелькнула.
– Одна всего? – съязвил Мареев, злясь на себя, что попал в такое глупое положение, что остановиться не может.
– Одна, зато какая! – заулыбался Обабко, и глаза его наполнились радостным светом весенним.
– Да пей ты уже чай, а то остынет, – опять не к месту выпалил.
Сашко отхлебнул сладко-солёного чая. Глаза его сразу потемнели, он поперхнулся и пулей выскочил из-за стола… А Мареева из сна словно кто-то науськивал. Он быстренько поменялся с другом чашками с чаем. Тут как раз вернулся к столу Сашко.
– Не в то горло попало, Сашко?
– Дурак ты, боцман, и шутки твои дурацкие!
Таков был ответ, как выстрел из пистолета, причём фраза из заезженного анекдота. На этом фантасмагория с розыгрышем не прервалась! Почему так грубо, не похоже на себя, отреагировал на шутку Сашко? И дальше пошло всё наперекосяк, а почему?
Утром, после завтрака, после реального завтрака с фирменной яичницей «от Обабко», его, Мареева, на самом деле, словно Остапа Бендера, понесло. Пнул ногой соседского чёрного кота, который у дверей веранды ждал традиционного угощенья. Тот заверещал и мигом перемахнул через ограду в свой двор, а Сашко с удивлением посмотрел на друга:
– Сева, что случилось? Какая муха тебя укусила?
Конец ознакомительного фрагмента.