Двор Прасковьи находился по центру поселка, она жила со своим сыном Леонидом. Ленька был светловолосым худощавым парнем, среднего роста, немного сутуловат, по характеру был интеллигентным и в меру скромным, учился лучше всех, он сидел все дни на пролет над своими книжками.
– Лень! Пойди погуляй, – волновалась мать.
– Мам, некогда, чуть-чуть осталось, – сказал сын.
Опять мастерил что-то в своей комнате. Комната была, как всегда, не убрана, вещи были вечно разбросаны.
– Ты бы прибрался, сынок, – выговаривала мать.
– Чуть позже, – ответил Ленька и пошел во двор.
Во дворе стоял велосипед.
– Ленька, выходи! – кричали ребята с улицы.
– Мам, я на чуть-чуть, – он открыл калитку и побежал к ждавший его ребятне.
– Пойдем поиграем? – ребята звали Леньку играет в лото.
– Ребята, я сейчас! – он поехал по дворам на своем велосипеде.
Он быстро перебирал ногами, и его велосипед разогнался до приличной скорости. Он выехал на окраину поселка и случайно чуть не сшиб стоявшую на дороге темноволосую девушку.
Он, спрыгнув с велосипеда, подошел к девушке.
– Простите, не ушиб?
– Ничего страшного.
Он улыбнулся, посмотрел в удивительно красивые карие глаза. Внешность ее была необычная даже для цыган – Она была как маленькая хищница. Ее локоны тянулись и извивались по ветру.
Она улыбнулась в ответ.
– А как вас зовут? – спросил парень.
– Меня – Рада! Я живу в этом доме. Мои родители – цыгане.
– А меня – Ленька! Я чуть ниже живу с мамой.
– Умеешь на велосипеде ездить? – спросил диковинную красавицу Ленька.
– Нет! – ей было неловко.
– Хочешь научу? Это не сложно, – ответил он.
– Я тебя держу! Крути! Еще крути, – Ленька поддерживал велосипед и медленно катил его по дороге.
– Получается. Мама, я еду, – крикнула Рада.
Это было изумление или очередное чудо. Каждый день Леонид навещал Раду.
Мать Рады была не против общения детей.
Вечером Прасковья гладила вещи. В это время за огородами послышался рев, потом откуда-то доносились топот копыт.
Два скакуна неслись за внедорожником. Большой черный внедорожник остановился напротив цыганские дома.
Борис спрыгнул с коня, следовал за столь важным гостем, который зашел через калитку во двор.
– Надья, рад видеть тебя. Еще твой отец, пока жив был, говорил смотреть за тобой, – сказал старик.
Надья положила на стол блюда. Борис сел за стол рядом с женой.
– Где дети твои? – спросил старик.
Дети вышли с комнаты. Рада была из них самая старшая.
– А это что за милое дитя? Неужто дочка? – с восхищением спросил гость.
– Рома, пойди сюда! – рядом с ним стоял помощник, молодой цыган.
– Вот жених твоей дочери, – старик сам распорядился судьбой Рады.
Раде парень не приглянулся: высокий, мрачный суховатый тип. Без возражения согласился со стариком и удалился прочь.
– У меня есть кое-какие дела в городе, думаю взять под свой контроль несколько точек. Жду мужа твоего у себя, – старик вышел из-за стола, и машина сорвалась с места и понеслась по поселку.
– Слышали, бабы, что в городе творится? Какие-то изверги точки громят. Кажись, новая власть появилась в городе, – шептала Верка Прасковье.
– Да не может быть!
– Вранье это все.
– Где ты, Верка, подобную глупость слышала?
– Не то сейчас время, чтобы погромы устраивали, – сказала Прасковья.
По ту сторону улицы участковый бежал на вызов. Он кое-как оделся, накинул фуражку на голову, быстрыми шагами шел по дороге.
– Коля, ты куда? – спросила соседка.
– Некогда, баб Маш, – он спешил по ту сторону улицы. Приблизился к самому крайнему двору на нижней улице.
Шум, гам.
– Вызывали? – Борис вошел во двор.
– Я чего сказала?! – ревела Полина.
Муж громил мебель после очередной попойки.
– Вот, посмотрите на него! Ни копейки домой – все из дома, – жаловалась жена.
Витек, муж Полины, не прекращал, взялся за вазы и клумбы, что попались ему под руку. Треск, все повалилась. Витек поранил руку и умирающим голосом закончил последнюю речь.
– Собирайся, поедешь со мной! – сказал Коля.
– Первый, вызываю машину! – участковый вызвал по рации наряд.
– Нет машин, все патрули на вызове, – ответил диспетчер.
– Вот черт возьми! Навязался ты мне, пьянь подколодная, – сказал участковый.
Вывел шатающегося Витька и повел по дороге.
Он вел арестованного по дороге, потом через бугор до поля, а там – до трассы. Ветер, тучи накрыли небо, и закапал дождь. Мелкие капельки, потом большие. Потом ливень накрыл зеленые поля.
Коля шел весь мокрый. Нарушитель Витек сразу протрезвел.
– Хорошо, прохладно! – сказал Витек.
Коля сел в автобус, рядом сидел нарушитель порядка. Они выехали в город. Возле одного из магазинов работали оперативники. Оцепление – два трупа лежали возле входа в магазин в луже крови.
– Что это? – ужаснулся участковый.
– Дальше перекрыто! – ответил водитель.
Он отворил двери. Пассажиры стали забирать вещи и выходить возле остановки.
Коля пробрался сквозь ограждение. Витек бежал следом за ним.
Они дошли до отдела полиции.
– Зайдите ко мне! – приказал начальник отдела полиции.
– Ты тут посиди, я освобожусь, и поедем обратно домой, я передумал тебя на 10 суток сажать. Еще такое повториться – я тебя по-настоящему посажу, – сказал Коля и пошел к начальнику.
В кабинете сидели несколько участковых разных территорий.
Начальник ОВД проводил собрание:
– Зачем я вас собрал? В городе ЧП. К нам в район прибыли несколько сот цыган, среди них – цыганский криминальный авторитет. На рынках и площадях идет передел сфер влияния. За эти дни были убиты несколько предпринимателей. Прошу усилить контроль, смотреть, кто приезжает, кто уезжает.
Все стали расходиться.
Коля забрал Виктора, и они поехали обратно в поселок.
Они дошли до того самого места.
Вышла Полина, обняла своего мужа, и они зашли во двор.
Участковый Коля отправился обратно к себе.
Леня, как всегда, сидел дома. Прасковья в печи пекла пирог, запах которого доносился до соседнего двора.
Опять припекало. Жара ударила под плюс 35 в тени. Люди попрятались в свои дома, до самой ночи ни не выходили на улицу. Появится какая-то тень и тут же зайдет.
– Сынок, иди поешь! – мать звала сына.
– Мне чуть-чуть осталось, – он ходил по комнате, записывая что-то в тетрадку.
Под вечер Ленька поел, сел на свой велосипед и поехал по улице.
Рады на улице не было. Маленький цыганенок играл на дворе.
– Поди сюда. Позови Раду! – попросил Леня.
Ряда вышла с дома, направилась к нему. Она обернулась, посмотрела вокруг и пошла на улицу. Прошла два участка и бросилась на шею Леньке.
– Леня, как же я тебя ждала! Не отдавай меня никому! Отец нашел мне жениха. Не люб он мне, – Рада была сильно взволнована и пряталась от всех. – Пойдем отсюда – отец увидит.
Велосипед Ленька оставил у соседнего двора. Они шли по полю пешком, потом зашли в лес.
Прохлада окутала все вокруг после столь утомляющей жары. Они шли сквозь зеленые насаждения. Рада улыбалась и все время молчала. На ее лице можно было заметить спокойствие.
Вот что такое минута счастья.
– Что каждому человеку нужно? По сути, ничего. Быть свободными, – она произнесла в слух свои мысли. Посмотрела ввысь и снова посмотрела на Леню.
Леня наблюдал за каждым движением, своей любимой.
Они забрались на возвышенность, заброшенную насыпь. Возвышенность была настолько высокой, что сверху можно было разглядеть макушки деревьев, домики, которые стояли на краю поселка, местных жителей, которые что-то делали в своих садах.
Дом Рады находился с другой стороны.
– Побежали посмотрим, что там? – Рада позвала Леню.
Маленький олененок выглянул из-под куста и испуганно посмотрел на ребят, немного насторожился.
– Ты откуда такой красивый? – изумленно смотрела она.
– Не подходи, где-то рядом его мама, – сказал Леня.
Олененок скрылся в лесу.
Они гуляли по тропинке, отдаляясь все дальше и дальше в лесных массивах.
– Надья, где дочка? – кричал Борис.
– Пошла на улицу, как все нормальные дети, – ответила жена.
– Я на улице был, ее там нет, – возмущению главы семьи не было предела, он бегал, не находя себе места.
– Мама, за Радой парень какой-то приходил, и они ушли, – сказал маленький цыганенок.
– Что за парень, Надья? Ты знала об этом? – стал кричать Борис.
– Дружит она с мальчиком, он живет на этой улице, кажется, зовут Леонид. Неплохой мальчишка, культурный, – ответила Надья.
– Какой мальчишка? У Рады есть жених, – сказал цыган. – Ты пойми, наш долг дать дочери лучшее, – ответил Борис. – Где он живет? Я пойду к нему, – Борис пробежал по комнате, надел сапоги и выскочил во двор.
Впереди шла жена.
Они прошли по улице, остановились возле чужого двора.
Постучали в дверь, где жила Прасковья.
– Хозяйка дома? – постучал цыган.
Прасковья отварила дверь, недоуменно смотрела на необычных гостей, которые рвались в ее дом.
– Что вам нужно от меня? – возмутилась Прасковья.
– Где твой сын? – спросил Борис.
– Я-то почем знаю? На улицу пошел! Он что, ходить по улице не может? – возмутилась Прасковья.
– Чтоб я его возле моей дочери не видел, передай ему, – цыган выскочил как ошпаренный из ворот Прасковьи и направился к своему дому.
Жена шла за ним.
Настал вечер.
Ребята появились на улице. Леня собрал огромный полевой букет для Рады.
Рада зашла во двор.
– Мама, ты что такая грустная? – заметила печаль на материном лице дочь.
Выскочил отец,
– Ты где была и с кем? – он подошел поближе к дочери.
– Я ходила на поле с Леней, – ответила Рада.
– Чтоб я его не видел! Понятно тебе? – кричал отец.
– Я не хочу сидеть дома и не хочу выходить за муж за Романа, – дочь была в бешенстве.
– Ты? Ты будешь делать, как я скажу, – Борис удар по лицу дочь и запер в доме.
– Нельзя так! – сказала Надья мужу и ушла.
– Я сам знаю, что можно, что нельзя!
Он занимался лошадьми до ночи. Три маленьких цыганенка крутились около Рады, не давая ей лить слезы.
Ленька дошел до калитки, зашел в дом и завалился на кровать спать. Прасковья подошла к кровати сына, но не стала его будить. Поцеловала и выключила свет.
Где-то лилась вода. Бил по крыше град. Всю ночь шли проливные дожди.
Как-то раз Прасковья собралась на базар. Пока сын спал, рано утром решила сбегать сделать покупки. Она взяла корзину, надела свое выходное платье, маленькую белую шляпку и пошла по селу через огороды. По дороге она никого не встретила. Соседки с длинными языками ей надоели, куда спокойнее одной идти через поле в город.
Городом назывался район в 10 двухэтажных домов с маленьким сельским магазином. А чуть дальше выстраивались машины, ставились на пол весы, и так шла торговля.
– Купи, женщина, помидоры. Недорого. Сладкие, ароматные. Такие только у меня, – нахваливала свой товар торговка.
– Молоко, кому молоко? – послышалось на базаре.
– Яйца, крупа, – каждый селянин нахваливал свой товар.
Прасковья купила хлеб, несколько яиц.
Вдалеке она заметила ненавистного цыгана, что рвался к ней вчера во двор.
Возле база припарковалась машина. Он, весь на эмоциях, вел какой-то важный разговор. С краю остановился серый автомобиль, раздалась автоматная очередь.
В клочья были разнесены стекла машины, несколько пуль пронзили тела водителя и второго человека. Борис стоял рядом, его зацепило несколько пуль, он сквозные ранения и упал у машины.
Машина резко рванула и скрылась за домами. Борис поднялся и побрел.
Прасковья замерла от ужаса.
– Женщина! Вы будете покупать? – спросила продавщица.
– Да, да, – она оплатила товар и пошла домой.
Бориса впереди не было.
Она шла сокращенной дорогой – полем. Закрыла дверь калитки и не стала ничего говорить сыну.
Борис стоял возле своего дома у калитки весь в крови. Рада подбежала, взяла отца под руку и помогла дойти до кухни. Мать принесла таз с водой и бинты. Он сел в кресло.
Надья побежала к местному врачу.
– Господи, помогите. Муж умирает, – Надья еле уговорила женщину.
– Его в больницу нужно, – доктор пыталась убедить цыганку.
Врачиха пошла с Надьей – решила осмотреть больного.
Пули прошли навылет – повезло ему.
– Эти антибиотики нужно купить и колоть. Я все обработала. Дай бог, жить будет, – сказала местный врач.
Пять дней сидела Рада у койки отца. Леонид до поздней ночи ждал любимую.
Ей удавалось выходить на улицу на полчаса, пока мама подменяла дочь. И снова они смотрели друг на друга, как в первый раз.
Местные мальчишки дразнили пару, косо смотрели, посмеивались. Сами жители нормально воспринимали, чем-то даже завидовали юной любви.
Отцу становилось лучше.
На днях во двор наведались незваные гости.
– Как поживает наш больной? – смеялся тот же старик, что приезжал к ним в прошлый раз. – Фрукты. Надья, возьми корзину.
Огромная корзина фруктов не поместилась на столе. Ее поставили на пол. Малышня сразу понесла несколько яблок и побежала на улицу.
– Ты его лечи.
– Сколько у нас еще дел! – смеялся старик. Он разговаривал с Надьей.
– Нам ничего не угрожает? – спросила жена.
– Тех отморозков мы убрали. Забудь. Расти детей – такая основная бабская задача, а мы, мужики, сами порешаем! Возьми деньги на жизнь, – старик договорил речь и протянул пачку пятитысячных купюр.
– Все. Поехали! – машина завелась и рванула с места.
На лавке возле цыганского дома собралась малышня.
Цыганенок бегал за местными восьми летними мальчиками. Игрушки лежали на полу. Совок лежал с краю. Мамаша подошла с грудничком.
– Вон лялька! – произнесла женщина.
– Давай познакомимся с ней? – двухгодовалый ребенок перебирал ножками и трогал ручками травку.
Это было так мило.
Надья вышла со двора.
– Малышня, будем есть? – она увидела, как ее мальчишки играют с другими детьми, они были увлечены каким-то столь ответственным занятием, и она не стала им мешать: захотят есть – сами придут.
Отец стал подниматься с кровати. Он вышел во двор, сел на стул и закурил папиросу.
– Отец, нельзя! – возмутилась дочь. – Ты ж еще слаб.
Дочь посмотрела на капризного отца и пошла помогать маме. Она около часа перетаскивала банки с кухни в погреб.
Борис запряг двух лошадей в упряжку, сел в телегу, и лошади пронеслись по полю.
Где-то там, вдалеке, в поселок въехала грузовая машина. Она останавливалась возле каждого двора. Водитель сигналил и громко кричал:
– Кавуны сладкие, кавуны!
Софья с большой сумкой вышла со двора, направилась к машине.
– Есть дыни и арбузы на любой вкус, – сказал продавец.
– Можно мне этот? – попросила Софья.
Мужчина взял в руки арбуз, положил на весы.
– Пять сто? – он смотрел на реакцию покупателя, потом давал еще арбуз, расхваливая свой товар.
Выстроилась очередь. Худощавая жительница подошла к машине.
– Ты не стояла! – кричали жители.
Вытолкали бедолагу на два метра от автомобиля.
Жители взяли несколько десятков дынь и арбузов.
Машина поехала дальше мимо домов.
Прасковья находилась в доме. Ленька сидел над книгой. Каждая задача давалась ему сложно. Иногда он бросал сборник задач и засыпал. Сон продолжался недолго.
На улице послышался шум. от дома отъезжал тот самый грузовик. Через час скрылся из поселка.