– А мама? – с растерянным видом повторила Веста свой вопрос. Как же без нее?
– У меня уйдет почти месяц, пока я смогу порвать с армией, а ты закончишь школу. Если она вернется за этот срок, то там посмотрим, – сказал Игорь, и на его лице заходили желваки. Он знал, что назад хода его жене уже никогда не будет, несмотря на то, что у них есть дочь. Такой женщине нельзя быть матерью. Но ради успокоения дочери, он сейчас мог сказать, что угодно.
Глаза девочки за стеклами очков заблестели, призрачная надежда, что мама все же вернется к ней, обрадовала ее. Веста заулыбалась и, вскочив со стула, подошла к отцу, обняла и поцеловала его в щеку. Игорь поднял ее и посадил к себе на колени, обнял худенькое тело и прижался лицом к нежным щечкам.
– Ой, какой ты колючий, папка, – засмеялась она.
Прозвучавший беззаботный детский смех, заставил Игоря забыть на мгновение предательство жены. Хотя, что говорить, она предала его давно, он просто закрывал на это глаза из-за дочки, гордящейся своей красивой молодой матерью.
Виолетта в свои тридцать лет, выглядела на двадцать пять из-за светлых волос и невинно глядящих на мир голубых глаз. Ее красота, в свое время и сыграла с Игорем злую шутку. Ему было тридцать два, а ей всего семнадцать, но видно его годы не были умудрены опытом жизни. Сказать, что он соблазнил малолетку, язык не поворачивается. Все было в точности наоборот. Виолетта покорила его опытностью в сексе, и теперь он мог сказать, что он замученный тогда одинокой жизнью в далеком гарнизоне, думал не головой. Она в тот момент у него была отделена от тела, и мыслило за него одно место, называемое "мужским достоинством". Ослепленный и ошеломленный тем, что испытал, побывав в ее маленьких ручках, он просто ни о чем больше не мог думать, как только предложить ей выйти замуж за него. Короче, большой мальчик спутал тогда любовь со страстью.
На что он надеялся, беря в жену девушку, успевшую вкусить все прелести жизни и будучи опытней в сексе, чем он? Думал, она станет примерной женой? Что ее молодые годы дадут возможность слепить из нее представляемый ему идеал жены? Великолепную кухарку для кухни, образцовую мать для детей и для себя в постели любовницу. Господи, какая наивность, какая глупость! Великовозрастный болван!
Глава 3
– Слушай, Ирина, за Уфой живет одна бабка, она предсказывает судьбу. Говорят, не то, что наши городские шарлатанки. Сделай одолжение, идем, как-нибудь съездим, – вытаскивая очередную за полчаса сигарету и прикуривая ее, сказала Наташа.
– Что это тебя вдруг несет туда? – глядя на нее бесстрастным взглядом, спросила Ирина.
– Ты думаешь, что одна такая? Боюсь, как бы и мой с какой-нибудь длинноногой не скрылся в дали, – возбужденно произнесла она.
– Тогда сама вперед уйди, – посоветовала, скривив рот в усмешке, подруга, – только побольше хапай, чтобы потом не прогадать.
– Господи, да с тобой серьезно нельзя поговорить, – закатила глаза к потолку Наташа. – Ты, думаешь это мне только надо?
– А кому еще? Мой-то уже ушел.
– Ирина, а насчет возврата ты не хочешь узнать, чтобы быть готовой к чему-то. Все они козлы, поев капусту в чужом огороде, в свой возвращаются, – цинично высказалась Наташа, но ее идея почему-то не заинтересовала Ирину, она оставалась все такой же безучастной, лишь маленькими глотками попивала черный кофе.
А нужен ли ей потрепанный муж, подумала она, рассматривая в большое окно кафе проходящих мимо людей. Женщины, мужчины, по одному, по двое, вместе с детьми. Только она одна. Уже месяц ей хочется выть от тоски в пустой, вдруг ставшей неожиданно громадной четырех комнатной квартире. Что ей делать со всем этим добром, если на это нельзя ничего купить поесть? Банковский счет с пятьюстами долларов, уже на исходе. Она хотела было позвонить мужу и высказать ему все, что о нем думает и к тому же пригрозить, если он не обеспечит ее деньгами, то ему в высшем обществе не поздоровится. Но ее останавливала всякий раз мысль, что не стоит унижаться перед мерзавцем. Иначе, она его и не могла называть. Достойные мужчины не уходят от жен тихо по ночам, как воры. Безденежье привело к тому, что она попыталась устроиться на работу, но попытки не увенчались успехом. На приличную работу ее не брали, нет опыта работы, а в кафе, куда устроилась официанткой, не выдержала сама. Позднее возвращение домой по ночам, лапание управляющего, думающего, что если она одинокая, то любой мужик ей в радость, это было не по ней.
– Ну, так что ты скажешь, – ворвался в ее мысли раздраженный голос Наташи. – Может, она тебе и насчет ребенка, что-нибудь скажет.
– Ха, – мрачно отреагировала Ирина. – Поумнее ничего не могла придумать?
– А что? Это не говорит же, что если мужа нет, то и ребенка не может быть.
– Ага, от святого духа или от сильного порыва ветра можно забеременеть, в отсутствии мужика, – с сарказмом предположила Ирина. – Ладно, поеду, черт с тобой, все равно делать нечего, – согласилась Ирина. А вдруг, и правда бабка, что приятное про ее будущее скажет, и ей даже очень захотелось ехать, и именно сейчас.
– Ой, только не упоминай черта, без того тошно, – протянула Наташка.
– Не тебе об этом говорить, когда не знаешь, куда деньги девать. Короче, оплачиваешь гадание для меня? Тогда поехали.
– Какая ты меркантильная стала, – покачала головой Наташа, а потом с удивлением спросила, – куда?
– Ну, к бабке.
– Вот, прямо сейчас?
– Прямо сейчас, – закидывая ремешок сумочки на плечо, – решительно проговорила Ирина, – иначе можешь о ней больше не заикаться.
Подруга чертыхнулась несколько раз, но примирилась с тем, что ей придется согласиться с Ириной, как никак и свои интересы справляешь. Через пять минут они загрузились в «Фольксваген-Пассат» Наташи и поехали в сторону Бирска. К месту они доехали часа через два. На улице смеркалось. Ирина, выйдя из машины, потянулась, и буркнула Наташе:
– Ага, под Уфой находится.
– Не соври я, ты, вообще, не поехала бы, – подмигнула она, и стала стучать кулаком в большие тесовые ворота.
Только через десять минут, им соизволили открыть их.
– Ну, что, расстучались, – хмурясь, произнесла вместо приветствия женщина в платке лет семидесяти.
Наташка от такой встречи тут же растерялась, но Ирине вбившей в голову, что здесь она может получить подсказку для своей жизни, потеснила подругу и громко произнесла:
– Нам бы узнать кое о чем.
Но старушка, как будто ее не видела, и кивнула головой Наташе:
– Проходи.
У Ирины от изумления брови поползли вверх. Нет, какая наглость, одну приглашают, а другую нет, и она, не дожидаясь, когда ее позовут, быстро шагнула за ворота, и вовремя. Закрывая их, ей чуть не прищемили пятку. Старушка окинула ее странным взглядом, но ничего не сказала.
Наташка ушла вместе с ней в дом, а Ирине осталось сесть на завалинок, разглядывать двор, заросший травой, с покосившимся сарайчиком и гадать, с чего это вдруг бабка не возлюбила ее с первого взгляда. Но ожидание было долгим, так что Ирина стала думать о другом, какие вопросы она задаст этой старой перечнице. Первым делом надо узнать родит ли она когда-нибудь ребенка, хотя, это очень сомнительно уже в ее-то возрасте. Но все же, чем черт не шутит. О! А с кем повязана эта бабушка? С богом или дьяволом? Но ей было без разницы, лишь бы узнать про свою терзавшую ее столько лет мечту. По крайней мере, если и не будет рядом мужчины, то ребенок, который у нее будет, не даст ей впасть в депрессию из-за бессмысленной жизни.
Где-то часа через два вышла из дома с задумчивым лицом Наташка и присела рядом с ней. Ирина ни о чем не стала расспрашивать ее, пока сама не соизволит заговорить. А она медленно вытащила сигарету и только когда, прикурив ее, сильно затянулась и выпустила дым, произнесла:
– На картах гадает. Триста рублей взяла только. Такса намного ниже, чем у городских.
– А стоит ей верить? Может по цене и качество?
– Ну, как сказать? – протянула Наташа, – как будто бы все сходится.
– Как будто бы, – скептически повторила Ирина, – мне точно надо знать, иначе здесь делать нечего. Ну и как, твой при тебе останется?
– Не скажу, нельзя.
– Да, конечно, если это только правда, что она тебе наговорила, – едко усмехнулась Ирина.
Умом она понимала, что нельзя доверять гадалкам, берущим деньги и гадающим на картах. Это же смешно, по каким-то бумажкам судьбу свою узнавать. Но сердце сегодня было раздельно от головы. Оно с болезненным желанием хотело узнать, что в жизни будет все не настолько плохо как сейчас и Ирина изведает счастья, которое все же прописано на ее век.
– Уходя, прикройте за собой ворота, – появилась на крыльце бабка.
– Подождите, – подскочила Ирина, уронив с колен сумочку, – а как же я?
– Вам это ни к чему! – отрезала старая женщина.
– Что? – Ирина начала подниматься по ступенькам на крыльцо. Ехать столько времени сюда и уйти ни с чем? Нет, если так оборачивается дело, она вырвет из нее все о своем будущем. – Я не уйду, пока мне не погадаете.
Старушка сердито на нее посмотрела, и схватилась за дверную ручку. Ирина приложила руку к двери, чтобы она не смогла зайти в дом.
– Вот ведь какая настырная, – поджала губы бабка, – ну уж если ты так хочешь, пошли я тебе скажу, – и она бодро спустилась по ступенькам крыльца и направилась в сарайчик.
Ирина пожала плечами, с интересом поглядывающей на них Наташке, и пошла следом. Пригнув голову, она вошла в сарайчик, оказавшийся дровяником, в котором было очень сумрачно. Ирину даже пробрал немного озноб от такой атмосферы, но желание поговорить со старухой у нее не пропало.
– Вы будете мне здесь гадать на картах? – спросила она с небольшим удивлением, подходя поближе к ней, и недоумевая, что же в такой темноте можно будет увидеть.
– Ты хочешь узнать, что тебя ожидает? – раздраженно спросила старушка. – Ну, слушай, тогда. В твоей жизни будет много проблем, ты, уйдя от одной, будешь иметь другую. Даже не знаю, когда тебе забрезжит счастье, если только муж поможет.
У Ирины от этих слов чуть не отвалилась челюсть и она хотела спросить, а что он снова появится на ее горизонте, но бабка сделала жест рукой, чтобы она молчала.
– Детей не жди, – проговорила она злым голосом, и при этом у нее глаза заблестели зеленым цветом в надвигающейся темноте, так что Ирине стало не на шутку страшно.
– Бог ты мой! – вырвалось у нее из груди, что мелет это старуха.
– Но если хочешь узнать, как уйти от такой судьбы, приезжай завтра. А теперь иди, – махнула она в сторону двери рукой, блестя в темноте зелеными глазами. Ходят тут по пустякам, – пробормотала она.
От ожидающей ее в будущем жуткой картины и жуткого вида бабки, Ирина пулей вылетела из сарая, и пронеслась мимо Наташи со словами:
– Поехали! Чего расселась?
Догнав Ирину возле машины, подруга спросила озабоченно:
– Что она там тебе наговорила?
– Лучше промолчу, – процедила сквозь зубы, усевшись на переднее сиденье, Ирина. – Скажу только одно, что лучше бы не приезжала. Надеюсь, тебе хоть какая-то польза от этого есть.
Попытки Наташи разговорить Ирину по дороге в Уфу закончились ничем, и в машине установилось напряженное молчание. Слова бабки не только не принесли Ирине успокоения, а еще больше усугубили ее мрачное состояние, в котором она находилась после ухода мужа. К тому, что у нее было плохого, еще больше бед напророчили. Но больше всего угнетало, что ей никогда не познать радости материнства. Холодно распрощавшись с подружкой, хотя в ее злосчастиях она не была виновата, Ирина несколько раз оглянувшись, дошла до подъезда. Возле него она немного успокоилась, потому что под козырьком были установлены камеры слежения, но и от их нахождения, пока она открывала ключом входную железную дверь, ей не было легче. Страх перед темнотой окружавшей ее, парализовал настолько, что она долго тыкалась в замочную скважину, и ей казалось, что сейчас нападут на нее, и ее бесславная жизнь тут же прервется. Только добравшись без приключения до своей квартиры, и захлопнув за собой дверь, она с облегчением вздохнула, но ее тут же пронзили воспоминания о встрече с бабкой. Скинув босоножки, она бегом пробежалась по всей квартире и повключала везде свет.
Приняв душ и перекусив кусочком засохшего сыра и черным хлебом, Ирина настороженно прошлась по комнатам, уже выключая свет, и легла спать. Но сон не шел. Перед глазами так и стояли блестящие в темноте глаза старухи. Ирина попыталась подумать о чем-то другом, чтобы забыть о ней, но сквозь череду мыслей, слова бабки и ее неправдоподобно светившиеся зеленые глаза не давали Ирине покоя. Как только она поворачивалась на бок, ей казалось, что за спиной кто-то сидит и тихо подбирается к ней мягкими кошачьими шагами. Она ложилась на спину, но и тогда это ощущение не пропадало. Ей казалось, что в каждом темном углу, кто-то сидит и дожидается, пока она уснет, чтобы к ней подкрасться и обволочь мягко за шею. Так она проворочалась до трех часов ночи, пока глаза не стали слипаться, и она при включенной лампе не забылась тяжелым сном. Но и сон не принес ей успокоения, там, в ночи за ней гналась кошка с большими светящимися зелеными глазами, отчего Ирина в страхе проснулась и облегченно вздохнула, увидев, что наступило утро, и солнечные лучи светят в окно. Она встала, открыла его настежь, с радостью слыша шарканье метлы дворника, хлопанье дверьми подъезда, спешащими на работу людьми, гул двигателей автомобилей, и безмятежное чириканье птиц. Выключив прикроватный светильник, она укуталась в одеяло, вдыхая свежий прохладный воздух утра, и блаженно закрыв глаза, заснула спокойным сном. В этот раз ей приснился знакомый по предыдущим снам младенец. Пронянчившись с ним весь сон, Ирина хорошо выспавшаяся проснулась и заметила с удивлением, что время близится к вечеру. Резкая мысль, что на носу снова ночь, пронзила ее. Забившись под одеяло, она усиленно занялась размышлениями о происшедшем с ней и словах старухи. Тут она вспомнила, как та ей предлагала приехать еще раз. Да, господи упаси! Чтобы снова желать испытать такие ощущения надо быть умалишенной. Кстати, с помощью какой магии все же она гадает, белой или черной? Ответ напрашивался сам собой, набожные люди на картах не гадают. Эта мысль в душе Ирины посеяло еще большую панику, чем была. Она глазами полными ужаса оглядывала комнату, не зная, как ей жить с таким страхом и неожиданно зазвонивший домашний телефон заставил ее вздрогнуть.
– Ирка, привет, чем занимаешься?
– Сплю, – хмурясь, ответила она.
– Что это с тобой? Сплин мучает?
– Да, – коротко ответила Ирина, не решаясь вдаваться в подробности.
– Слушай, составь мне компанию, пойдем, сходим на «Травиату», сербский оперный приехал.
– Ты же знаешь…, – начала Ирина, но ее перебила Наташа:
– Билет за мой счет. Балдею от оперы, а у моего на нее аллергия.
– Во сколько она закончится?
– Наверно, ближе к одиннадцати.
– Не могу, поздно придется домой возвращаться, – произнесла Ирина, вспоминая вчерашние страхи в темноте на улице и в квартире, надеясь, что сегодня она раньше ляжет спать и ночь придет и уйдет незаметно.
– Ну, ты даешь! – воскликнула Наташа, – это, что у меня билеты пропадут?
– Иди одна.
– Ну, ты сказала! – возмущенно отреагировала та. – Умнее ничего не могла придумать?
Но Ирина ничего не ответила, в ней сидел страх перед очередной наступающей ночью.
– Слушай, а давай ко мне после оперы, у Эвелины в комнате диван есть.
– Давай, – мгновенно, не раздумывая, согласилась Ирина, услышав такое предложение.
После ночи проведенной вне дома, Ирина ощутила, что ее на людях не терзают страшные мысли и видения, и тогда она стала метаться по знакомым.
Что сделала с ней эта старуха, она не могла понять. Страх перед ночью все сильнее и сильнее окутывал ее, когда она была одна. Стоило ей закрыть глаза, как вставало перед ней видение громадной черной кошки с фосфоресцирующими в темноте зелеными глазами, и рядом с ней была бабка с такими же зелеными глазами, и продолжала говорить ей кучу гадостей. Какого черта ей надо было к ней ездить? Выслушать мрачное будущее? Так, оно и без того таким было, а счастье, разве что только снилось. А теперь и этого не дано.