Предисловие
Вы задумывались иногда над смыслом человеческого жития? Для чего – это всё? Конечно же, задумывались, но вряд ли кто из ныне живущих, да что скрывать, и из живших когда-либо, нашёл ответы на эти вопросы. В тот момент, когда ты отвечаешь на один вопрос, у тебя возникают ещё три вопроса. И так до бесконечности… Поэтому просто расслабьтесь и открывайте эти страницы.
Надеюсь, после прочтения этих рассказов, вы не будете задавать вопросы, а просто, улыбнётесь или всплакнёте, удивитесь или испугаетёсь. Человеческая жизнь полна удивительных мгновений, которые нам кажутся обыденностью, надо уметь их рассмотреть и оценить. Добро пожаловать на борт!
Часть 1
«Фантастика»
Тишина покинутого города
Мягкие хлопья белоснежного снега застилали городские серые улицы, облагораживая их неопрятный вид. Некогда детская площадка, со сломанными качелями и ржавыми остатками от детской железной горки, покрывалась белым одеялом, стыдливо пряча своё убожество. Весь двор был погружён в темноту и лишь окна домов с тоской смотрели на мир через свои разбитые стёкла, у которых ещё сохранилась память о былой, весёлой жизни. Они видели этих странных людей во здравии и наблюдали за их бытиём… но это было так давно, что казалось сказкой.
– А мне не хватает их… они были добрые, хоть и глупые… – пролетела чья-то мысль, заставив снежинки крутануться в маленьком вихре.
– Даааа, а малыши просто уморительны были… такие миленькие и смешные. Я прямо помню их ножки, стучащие по моей лестнице, когда они взбирались на меня… – проскрипела ржавым, металлическим листом, горка, оглушая тишину мёртвой улицы.
– А я во сне часто чувствую тепло их пятых точек, они мне отдавали свою энергию в своё время. Правда, часто ломали ступицу, которую потом опять же ремонтировали. А ещё, некоторые раскачивали меня, пытаясь достать ногой солнце… За ними так весело было наблюдать… Эээх… – наполовину развалившиеся качели преклонились и печально смотрели на падающий снег.
– Ну не знаю, мне сейчас больше нравится… Тишина да благодать кругом, теперь хоть мы слышим друг друга. Они очень много шумели и фонили кругом. Эти железные машины, убивавшие наши голоса, да электрические фонари, поглощавшие наши тени. Нет, однозначно стало лучше!
– Но ведь, если бы их не было, то и мы бы не появились… они нам жизнь дали…
– Ничего они не дали нам, да и вообще мы не живём… Мы просто умирающие фантомы воспоминаний, ещё немного, и наши тела развалятся, превратившись в прах. И нас не будет… – Ветерок заигрывал с потрёпанным обесцвеченным платком, обвязанным вокруг ручки перекосившейся скамейки, деревянные доски которой давно сгнили, и лишь чугунный костяк ещё сохранял узнаваемые очертания.
– Уффффф… – печально вздохнули окружающие тени, неприятно было осознавать свою бессмысленность.
– Зачем же они уничтожили сами себя, глупцы?
– Они любили игры с огнём, вот и доигрались. – Ответила старая, лежащая на боку, урна у подъезда дома, засыпанная большим слоем пыли и неуверенно выглядывая одним углом из кучи.
– Апчхи! – Неожиданно раздался громкий чих, улица в страхе зазвенела и насторожилась. Слишком уж непривычно было слышать такие необычные звуки. Окна домов внимательно стали всматриваться в ночную темень, а ещё, в недрах умирающих вещей, шевельнулась почти забытая память по человеческому теплу.
Так и есть, по уличной дороге, вдоль домов, медленно шли два круглых сгустка из тряпок и одежд. Над ними вился туман от дыхания – они были живые. За их спинами скользили большие сани, в которые наобум, был навален всякий хлам. От живых ударил сноп света и озарил притихший двор. Луч стал бегать по оконным проёмам.
– Тут ничего нет, Миша, нам надо ближе к центру путь держать, – раздался как колокол женский голос, пронзая онемевший двор. – Чего мы тут потеряли?
– Эх, Валюшечка… Я тут жил очень давно… Вон там… – четвёртый этаж осветило. Стены квартиры задребезжали от сладостного воспоминания, и раздался грохот. – Оой, там наверно перегородки рухнули…
– Ещё бы, уже сорок лет прошло с тех дней… Ладно, Миша, нам надо дальше идти, а то, того гляди, дом развалится…
– Да, милая… просто нахлынуло немного… сейчас, сейчас… Ну, всё, вперёд! – свет потух и два человека пошли дальше, таща за собой тяжёлые сани. Скрип от салазок стал удаляться всё дальше и дальше. Через минут пять улицу охватила звенящая тишина, лишь на снегу остались две полосы от салазок и вмятины от ног людей. А ещё через полчаса и эти следы накрыл свежий наст.
– Что это было?.. Это были они?.. Человеки, это были человеки!..
– А я вспомнил его сандалики, когда он бегал по мне! – гордо задребезжала от порыва игривого ветерка, детская горка.
– А я его маленькую попу, когда он качался на мне… – хрустнула уставшая качель, и ещё сильней прижалась к земле.
– Как же хорошо, что они не все погибли… Я вижу, как они вернутся к нам и вдохнут в нас новую жизнь…
– Наивный… Они больше никогда не вернутся сюда. Мы им больше не нужны… – горестно выдохнул и беззвучно заплакал фантом памяти поникшей скамьи. Платок прощально трепыхал на ручке.
Над умершим мегаполисом завивались снежные, пустынные вихри. Полуразрушенные дома между собой перешептывались, передавая такую важную новость. Человечество не всё ещё погибло, и где-то там, в Пустоши, люди выжили, но они больше никогда не вернутся в город…
Воздух – перезагрузка
Он катил впереди себя гигантскую тележку из супермаркета, в неё были хаотично навалены сорокасантиметровые кислородные баллоны голубого цвета.
– От улыбки станет всем светлей… – пел он веселую, детскую песню и толкал своё богатство. Голос звучал глухо сквозь одетый на голову противогаз, стекла которого периодически запотевали. Тогда он останавливался, быстро просовывал руку с тряпкой под резину и протирал свой обзор. К противогазу была подсоединена, через дыхательный шланг, ГЗА (ГазоЗащитная Аппаратура) пожарников. Ночной город был погружён в темноту, но иногда свет от звёзд и луны, проскальзывал между многоэтажными домами и освещал асфальтовую дорогу. Тогда он поднимал голову к небу и смотрел на удивительное звёздное полотно. Уже неделю назад как это произошло, но до сих пор, он поражался необычайно красивым всполохам звезд и луны, то они жёлтого цвета, то красного, то белого, то зелёного, но иногда и синего, почти вся палитра сияла в небе – такие вот визуальные чудеса происходят, когда отсутствует озоновый слой…
– О-облака… белогривые лошадки… ооблака, куда мчитесь без оглядки… – забухал очередную песню он, воздух становился горячим и стал обжигать лёгкие. Он остановился и посмотрел на манометр, торчащий из «панциря» ГЗА – 0,5 А. Опасно мало, но десять минут можно было ещё «подышать» в целях экономии, поэтому он пошёл дальше.
– Вот те на!… – Удивился он, колёса телеги упёрлись во что-то мягкое. Просунув в очередной раз руку с тряпкой, и протерев стекла, он увидел наваленные в кучу трупы. Тут лежали всех возрастов и полов люди, как будто гигантский бармен взвалил в свой сумасшедший шейкер, ингредиенты, и хорошо так, качественно, смешал.
– Во народ… ну что вам дома то не сиделось?.. Попёрлись умирать на улицу… – недовольно и буднично ругался он, обходя мертвецов. Пора менять баллон, но рядом с «несвежими» горожанами этого делать не хотелось.
Отойдя на сотню метров от погибших, он остановился и, не теряя драгоценное время, скинул с плеч аппаратуру на землю, успев задержать дыхание. В этот раз от луны исходил светло-фиолетовый цвет, мрачно преобразуя тени. В принципе, он научился менять баллоны на ощупь, но на данный момент было видно очень даже хорошо. Откинув защитную крышку ГЗА и достав из кармана гаечный ключ, он быстро стал откручивать отработанный баллон. Конечно же, воздуха в легких не хватило, и он сделал глубокий вдох, втягивая отравленный эфир окружающего мира. Привкус гнили и сероводорода, но не это было страшно, кислорода в воздухе дико не хватало, процента полтора от силы. В глазах заплясали искорки и голова закружилась.
– Так Митя… не суетись, возьми себя в руки! – приободрил сам себя он, выхватывая из тележки новый баллон и пристраивая его на место старого. Подтянув покрепче ключом контргайку, Митя поднялся на ноги, не торопясь одевать на себя ГЗА. От резинового привкуса противогаза тошнило, он безнадёжно надеялся, что сможет дышать окружающим воздухом. В висках застучало, ноги стали подкашиваться. Из чёрного пакета, лежащего так же в тележке, Митя вытащил пластиковую бутылку с водой и сделал три больших глотка. Немного полегчало, но искры в глазах не проходили, увы, долго дышать окружающим воздухом не получалось.
– Жаль… жаль… – попечалился Дмитрий, ловким движением закидывая за спину, через ремни, свою аппаратуру. После чего натянул на лицо резиновую маску, всё так же пахло очертинелым полимером. Крутанув вентиль снизу, Митя услышал свист поступающего кислорода через редуктор, в камеру охлаждения ГЗА. Для порядка, он глянул на давление – 1,4 атмосферы, рабочее, в норме, и сделал пару быстрых вдохов и выдохов. Нехорошие запахи отсутствовали, можно было на полтора часика расслабиться.
Через пару часов вставало солнце, и до этого времени надо было найти хорошее подвальное убежище в целях собственной безопасности. Он шёл по Коммунистической улице, а где-то рядом, по старой памяти, Митя знал, находится торговый комплекс «Всё для вас». Там-то точно, можно было переждать грядущий жаркий денек. Вот как бывает, раньше по ночам люди отдыхали, теперь же – днём. Возможно, еще и осталось несколько людей, такие же «счастливые», как он, выживающие в этом, резко ставшим опасным для существования, мире, но пока они не попадались Мите…
…Это произошло очень быстро. Митя был на ночном дежурстве в своей пожарной части за операторским столом. Его бригада спокойно спала на лежаках в «спальном отсеке», когда он бодрствовал за пультом и чтобы не уснуть, смотрел телевизор. Шла комедия с Джимом Керри, но особо смотреть было нечего, так что глупые выходки актера вполне поддерживали рабочее состояние мозга.
Неожиданно, трансляция фильма прервалась и на экране появилась надпись красными буквами: «Внимание, граждане Российской Федерации!!! Важное сообщение!».
– Что за чёрт! – руганулся Дима и стал переключать каналы. На других каналах была та же надпись.
– Что там, война что-ли началась? – испугался Дмитрий и насторожился перед экраном в ожидании дальнейших событий. В последние годы политическое нагнетание населения подготовило к мысли о третьей мировой. То санкции, то теракты, то просто неадекватные решения политиков всех мастей и стран – вся эта нездоровая суета, вполне могла подвести мир к черте. Конечно, как патриот, он был готов отдать жизнь за отчизну, но в глубине души, как-то не очень хотелось…
– Что за бред? – удивился Дима, увидев в телевизоре появившегося чувака с пластиковой маской на лице. От маски уходил шланг за границу экрана. Сделав пару вдохов, чувак снял с себя пластмассовое изделие. Это был президент.
– Здравствуйте, сограждане! – чётко проговорил приветствие президент, и печально вглядевшись в камеру, продолжил: – Эта последняя моя речь, и многие не услышат её! Но я, как президент Российской Федерации, обязан это сделать, хотя бы для тех, кто сейчас не спит! Двадцать минут назад, из космоса, произошёл энергетический удар по нашей планете, что это было, мы не знаем и уже вряд ли узнаем. На данный момент, наша планета лишилась озонового слоя, он просто, в течение десяти минут после удара, растворился. Кислород в воздухе катастрофически падает, даже не по часам, а по минутам. Сейчас всё живое на планете умирает…
– Они там грибочков что-ли объелись? – вытянулось лицо у Мити, в голове забухало от страха, он привстал со своего кресла.
– …Но не это самое страшное… Дальний Восток мы уже потеряли и продолжаем терять – солнце сжигает все живое! Если кто-нибудь, каким-то чудом, до утра доживёт, бойтесь рассвета! Ищите убежище под землёй! – президент замолчал и приложил маску на лицо. Через двадцать секунд, отдышавшись, президент продолжил: – Это воздушная маска с дозированным кислородом, если есть возможность, ищите эти устройства, они немного продлят вашу жизнь. Ряда мировых стран уже нет, в течение получаса и мы потеряем нашу страну… простите, мне тяжело. – По щеке скатилась слеза, и президент её стёр рукавом, – …ещё раз скажу, мы не знаем что это, но человечество погибает, многие во сне, а другие в ужасных мучениях – от жары и солнечной радиации… я больше не могу говорить, простите… и да поможет нам Бог!
Президент резко пропал и на его месте появился фотопейжаж берёзовой рощи с надписью: «Профилактические работы».
– Приехали… – пробормотал Дмитрий и зачем-то пошёл на выход. В прострации он прошёл коридор, спустился по лестнице и вышел на улицу. Город жил в обычном ночном режиме, недавний монолог президента был как во сне, нереальный. Светили фонари, лаяла собака, где-то на дороге шумели машины, ничего необычного он не чувствовал. Лёгкое головокружение присутствовало, но это от ночной смены, нормальные люди ведь спят. Тогда Митя вытащил сигаретку, надо было покурить после странной речи Главы. Руки дрожали, но поганая зажигалка никак не хотела зажигаться, по запаху, вроде газ еще был… Противное огниво полетело в урну, что с неё взять – китайское! Вот тогда-то Дмитрий и посмотрел на звездное небо… такие необычные переливания цветов небесных светил, он видел впервые. От удивления Митя открыл рот. – Ни фига себе…
Как-то так всё и началось, уже на грани потери сознания, Дмитрий дотянул до аппаратной, выхватил из ящика ГЗА и натянул на себя. Кнопочкой «бойпаса», он впустил аварийную порцию кислорода. Придя в себя, первое, что Митя сделал, это электронным газоанализатором отобрал первый замер воздуха. На табло красными цифрами стояла цифра 4… как в сюрреализме, 4% кислорода, смертельное содержание по всем правилам…
Ужасающий страх сковал мозг Дмитрия, мысли завертелись в голове… что? Что делать? Судорожными движениями он стал нажимать, на сотовом телефоне, вызовы, ни мать, ни отец – не отвечали, лишь длинные гудки. Все спали в последнем и сладком сне…
…Сейчас он шёл по улице Коммунистическая и целью его был торговый комплекс. Смысла бороться за жизнь Митя не видел, в конце концов, кислород в баллонах кончится, но почему-то, он хотел оттянуть этот миг. Он собрал последний запас драгоценного газа в пожарной части и отправился в путь, в поисках таких же баллонов – в «пожарке» находится дальше, не было смысла. Там же он прихватил с собой газоанализатор, и под утро делал единственный замер на содержания «голубого» газа. Прибор был электронный, и заряда должно было хватить на еще около двадцати анализов, а дальше неизвестность. Увы, электричество пропало в первый же день катастрофы, как только взошло солнце, и пополнить энергией прибор было негде.
– Вот он, родненький! – обрадовался Дмитрий, при виде проступившего здания комплекса и ускорил шаг. Тележка мерзко скрипела, утроенная оглушающей тишиной мертвого города. В подвальных помещениях Дмитрий знал, есть и еда и питьё, пару дней можно было перекантовать в «Всё для вас». А ведь в магазине был ещё отдел для сварки, мало ли, может и технический кислород где-то завалялся, а технический там или нет, для выживания не важно. И совсем вылетело из головы, а ведь можно еще было раздобыть и фонари! Луч электрического света был бы не лишним в ночной темноте. От перспектив у Дмитрия поднялось настроение, и чуть ли не вприпрыжку, он «поскакал» к входу.
Двери в магазин были закрыты, но от дневной жары, пластиковые соединения расплавились и стекла выпали из почти всех проёмов. Войти в комплекс можно было с любой стороны, хоть с оркестром.
– Добро пожаловать, господа! – ухмыльнулся Дмитрий, вкатывая тележку по разбитым стеклам.
Прибор показывал 2,8 кислорода, сердце учащённо забилось. Не веря своим глазам, он сделал повторный анализ, бог с этим зарядом. 2,9 процента, еще больше, чем в первый раз.