ИСТОРИЯ В ТРЕХ АКТАХ
Одни мечты сбываются на несчастье, а другие – не сбываютcя на счастье.
АКТ ПЕРВЫЙ
1
– Выше ногу! Тяни носок! Ольга, что со спиной?! Не напрягай колени! Втяни живот!
– Я больше не могу, у меня ноги сводит!
– Никаких жалоб слушать не хочу!
Слезы надвинулись на глаза, даже не от боли, а от обиды. «Почему только меня замечают? Я ведь стараюсь, как могу. Все, это последнее занятие. Ноги моей здесь больше не будет!»
Преподаватель подошла быстрым шагом и резко воткнула два пальца Ольге в область пупка.
– Я что сказала, втяни живот!
Ольга вздрогнула, глубоко вдохнула в себя. Живот, казалось, прилип к спине. Хотелось накричать в ответ, привести тысячу аргументов, но она знала, что это не поможет. Ольга собралась с силами, расправила плечи.
– Делаем «plie». Мед-лен-но. Не падаем вниз, как мешок с цементом. Опускаясь, тянемся вверх. Становимся выше. Запомните, plie – это не падение, а подготовка к движению, к подъему, к прыжку. Plie присуще всем танцевальным pas.
Странно и непонятно. Как можно опускаясь, тянутся вверх? Ольга тянула шею, до боли сводила лопатки.
– Вверх тянемся! Тело должно быть, как пружина, готовое к прыжку.
Преподавательница опять подошла к Ольге. Сверкнула своими серыми со стальным блеском глазами.
– Не выставляй зад и не отклоняй корпус.
Одна рука легла Ольге на грудь, другая на поясницу.
– Вот так уже лучше. Не забывай про живот. И дышим, дышим, а то задохнетесь!
Пот выступил на лбу, влажной полоской проступил на трико между грудей. В классе становилось душно. Все ученицы старательно приседали, тянули шеи. Молодые девушки и взрослые женщины. Тонкие и полные. Высокие, с острыми коленками, и низкорослые с короткими ручками. Преподаватель Жанна, энергичная, с короткой, под мальчишку стрижкой, переходила от одной ученицы к другой, бесконечно поправляла постановку рук, ног, голов. Вклинивалась между ними у станка и показывала снова, и снова plie, battement, rond de jambre.
Говорили, что Жанна закончила Ваганова, подавала большие надежды, но получила серьезную травму и вынуждена была уйти из Михайловского театра, где уже танцевала в одной из главных партий. Потом какое-то время она выступала с группой современного танца, но из-за последствий травмы не смогла выносить большие нагрузки и постепенно перешла на преподавание балета для любителей.
Среди разновозрастных «балерин», относящихся к балету, скорее, как к одному из средств поддержания себя в форме, попадались хорошо сложенные и обладающие физическими данными для профессиональных танцев. Некоторые из них, при большом желании и терпении, могли бы попасть в какую-нибудь танцевальную группу, но большинство уходило через год, другой, освоив азы, не вынеся трудности и монотонности балетной практики.
Не смотря ни на что, Жанна относилась к своему делу серьезно, из занятия в занятие не уставала объяснять суть каждого движения, добиваться правильной техники.
Ольга пришла в этот класс два года назад. Сейчас, глядя на себя в зеркало зала, она представляла, что готовится стать настоящей балериной. Телосложением она, и вправду, была похожа на балерину, тонкая, длиннорукая, с остро выделяющимися ключицами, изящными запястьями и щиколотками. Ольгу злило, что Жанна все время к ней придирается. Она старалась делать все правильно, но Жанна опять и опять делала замечания, прикрикивала на нее, иной раз слишком грубо и обидно, хотя кругом все делали ошибки, сутулились и не вытягивали носки. Ольге, казалось, что она ничуть не хуже других, и уже начинала думать, что с такими методами, как у Жанны, у нее вся любовь к балету может пройти.
Ольга любила балет с детства. Насмотревшись балетных постановок по телевизору, она прыгала по комнатам, изображая белых лебедей. В восемь лет мать отвела её в училище Вагановой, но туда Ольгу не взяли, объяснив это «неподходящими физическими данными». Вспоминая ту экзекуцию, которую над ней произвела вступительная комиссия, когда её в одних трусиках, дрожащую от холода, долго выгибали в разные стороны, задирали ей ноги, выворачивали стопы, Ольга даже обрадовалась отказу, не понимая, почему так громко рыдают другие девочки, разделившие её участь. Она вскоре почти забыла о случившемся и, оставшись верна балету, продолжала развлекать домашних собственными мини инсценировками.
Этот балетный класс был для неё возможностью прикоснуться к несбывшейся мечте. Но чем больше Ольга делала бесконечных приседаний, махов ногами, наклонов, она понимала, что вряд ли вынесла бы настоящую балетную муштру, многолетнюю, изматывающую и, увы, приводящую большинство выпускниц в безликую массу кордебалета.
Занятия здесь были для Ольги и ещё одним увлечением, среди многочисленных кружков и курсов. Все от английского языка и цифровой фотографии до рисования по шелку и купажу, ее муж, безмерно влюбленный в неё, воспринимал, как данность, как проявление многогранной натуры Ольги. Он потакал ее прихотям, он исполнял ее желания. Видеть ее горящий взгляд и радостную улыбку было для него большим счастьем.
2
Они были женаты четыре года. В день их знакомства случился жуткий ливень. Андрей, сквозь потоки воды, стекающей по лобовому стеклу, еле заметил на автобусной остановке девушку, ловящую попутку. Он никогда никого не подвозил, но что-то в той высокой тонкой фигурке, прячущейся под зонтом и машущей рукой, как выбившаяся из сил – крылом птица, заставило его нажать на тормоза. Дрожащая, с посиневшими от холода пальцами, она уселась на переднем сидении, долго возилась с зонтом, вытирала платком мокрые руки, жаловалась на погоду. Он искоса поглядывал на нее, темные длинные волосы убраны в хвост, прямой нос, губы… такие, какие хочется поцеловать, и глаза, самое главное глаза! Когда она заглянула в машину, называя адрес, его сразу же приковал к себе ее взгляд, как будто какой-то свет шел из самой ее души. Он еще не разглядел, какого цвета у нее глаза, но этот свет притягивал к себе.
Чем ближе они были от нужного ей адреса, тем тревожнее становилось на душе Андрея, он понимал, что скоро она выйдет из машины и навсегда исчезнет из его жизни. А ему так хотелось еще смотреть в ее глаза, узнать ее поближе. Казалось диким спросить у нее номер телефона, скорее всего его ждал отказ, да и, наверняка, у нее кто-то есть. Десяток мыслей пролетели в голове у Андрея, он не знал какой найти повод, что сказать. И вдруг она произнесла.
– Как здорово в такую погоду смотреть в окно и попивать горячий чай или кофе.
Андрей не растерялся и подхватил.
– А давайте это прямо сейчас и сделаем. Я приглашаю Вас в кафе.
– В кафе?
Повисла минута молчания. Она посмотрела на него, как бы изучая, потом куда-то в даль, сквозь залитое дождем лобовое стекло, затем на свои колени, выглядывающие из под подола пальто. Какая-то мысль пробежала у нее в голове, она слегка нахмурила брови и ответила.
– А почему бы и нет.
3
На тот момент у Ольги и вправду был молодой человек. Она влюбилась в него сразу. Игорь был красив и умен. Он учился в институте, и поглощенный занятиями, не очень обращал внимание на девушек, но Ольга нашла к нему подход, она умела слушать и имела свое мнение на разные темы, что Игорь очень ценил. Но Ольга хотела Игоря не только слушать, она хотела обладать им. Он мог часами, сидя в кресле напротив, говорить и говорить о теории игр, ракетных двигателях, новых возможностях приложения математики в бизнесе. Ольга слушала, задавала вопросы, делала предположения, но ни на минуту не забывала о своих желаниях. Она кусала губы, непроизвольно поглаживала себя по коленям, но он ничего не замечал. В конце концов Ольга подходила к нему, садилась на колени, сама начинала целовать его и увлекала за собой. Он брал то, что ему давали, и вырвавшись из плена цифр и формул, превращался вдруг в неистового любовника, сводившего ее с ума страстью и ласками. Весь мир исчезал для них, а они для него, потом они падали обессиленные, и долго лежали пока не успокоится дыхание, пока не остынут тела, лежали, не касаясь друг друга, слушая стук сердец.
Но все-таки Игорь больше любил заниматься наукой, чем любовью. Он целыми днями пропадал в институте, до ночи просиживал у своего профессора, часто во время беседы вдруг хватал листок бумаги и начинал выводить какие-то формулы, совершенно не слыша Ольгу. Даже ее ласки не всегда могли отвлечь его от напряженной работы мысли. Иногда по вечерам она, обещая устроить ему сюрприз, выскальзывала из комнаты, надевала новое белье и чулки, но вернувшись, заставала его крепко спящим. Так было несколько раз, Ольга обижалась, злилась, Игорь не понимал – на что, считая, что это нормально, если он устает, и что им хорошо вместе, так зачем из мелочей делать проблемы.
Они жили у Ольги, в ее однокомнатной квартире, оставшейся ей от дедушки. Игорь не сразу перебрался к ней, и даже сейчас иногда оставался у своих родителей, где у него была своя комната, заваленная книгами и тетрадями. А Ольга хотела быть с ним всегда, засыпать и просыпаться, ждать его на ужин, валяться по выходным в постели, слушать музыку, смотреть фильмы, болтать о пустяках. Но для Игоря его учеба была на первом месте, и со временем это стало предметом их ссор. Ольге хотелось больше внимания – он считал, что достаточно ей его уделяет. Однажды Игорь пропал на три дня и даже не позвонил ей, он тогда писал научную работу, работал над ней и по ночам, не хотел, чтобы его отвлекали. Ольге было обидно, что он совсем забросил ее, она обвиняла его в холодности, бросала трубку, а когда он приехал к ней – выставила его вещи за дверь и захлопнула ее перед его носом.
4
В тот раз Игорь вернулся к себе домой, включил компьютер, хотел продолжить работать, но не мог. Лицо Ольги, искаженное гневом, стояло у него перед глазами. Ее взгляд был темным как грозовое небо, а в голосе, таком бархатном, когда она шептала ему «Люблю», сейчас звучало столько презрения.
Игорь сидел, глядя на погасший экран компьютера, и вспоминал, как они познакомились. Была вечеринка у его друзей, кто-то привел на нее Ольгу. Он сразу заметил стройную темноволосую девушку. Он смотрел, как она перемещается среди гостей, бросая время от времени взгляд в его сторону. Потом сели за стол, пили вино, она остроумно шутила, вызывая всеобщий смех. Она то и дело поглядывала на него, все чаще не отводя взгляд. Потом он пошел курить на балкон, вскоре появилась она, попросила прикурить. Было темно, на небе ярко светили звезды.
– Большая и Малая медведица, – сказала она и добавила. – А ты знаешь почему они так называются?
– Нет.
– Потому что для древних греков, давших им такое название, эти созвездия расположены на севере, и они думали, что там живут только медведи.
– Забавное объяснение. Да и не очень-то они на медведей похожи. Ковш более точное название.
– А я думаю, что это медведь и медведица. Он и она. Вечно рядом и в тоже время на расстоянии, как мужчина и женщина. Несовместимы по причине противоположности.
– Каждое предположение требует доказательств.
– А что тут доказывать. Сколько тысячелетий, а все одни и те же проблемы.
– Тем не менее, встречаются, создают семьи, заводят детей.
– Это скорее в социальном плане, а душами до конца никогда не срастаются. Просто потому, что женщина – это женщина, а мужчина – мужчина. Хотя очень бы хотелось встретить такого человека, с которым …
Она посмотрела на него.
– С которым … ?
Какие-то парни вышли на балкон, прервав их беседу. Они вернулись в комнату.
– Мы могли бы встретиться и поговорить в более спокойной обстановке, – предложила она.
Он ничего не ответил, тогда она попросила его телефон, он немного помялся, но все-таки дал, подумав, что возможно она никогда не позвонит. Хотя где-то в глубине души, он хотел, чтобы она позвонила, потому что в этой девушке было что-то еще кроме красивого лица и хорошей фигуры. Ему было интересно с ней, хотелось разговаривать о серьезных вещах. Ему редко встречались красивые девушки, умеющие умно рассуждать, без глупого смеха и несуразных высказываний. Вечеринка закончилась, они расстались, и в череде занятий и забот, он как-то позабыл об Ольге.
Через месяц раздался звонок, это была она, приглашала прогуляться. Но он был занят поступлением в аспирантуру и никак не мог найти время, чтобы встретиться с ней. Увиделись они уже осенью, опять у друзей. Там было неинтересно, все как-то разделились по группам, общего веселья не получалось и Ольга предложила ему уйти оттуда, они незаметно удалились, сбежали в сентябрьский вечер. Побродив по улицам и обсудив кучу тем, слегка замершие, они дошли до ее дома. Он уже был готов распрощаться, но она позвала его к себе. Он стал объяснять, что уже поздно и надо спешить на метро, но Ольга настаивала, и он больше не стал отпираться.
До Ольги у него было пару женщин, но они не оставили никаких особых впечатлений и воспоминаний о себе. С Ольгой вышло иначе. У нее дома, расположившись на диване, они пили чай, болтали о разном, мечтали о путешествиях, как вдруг Ольга прильнула к нему и поцеловала в губы. Он не помнит, что было дальше, только что-то горячее захватило его всего, казалось – все его ощущения заострены до предела, губы похолодели, потом кровь ударила в голову и Ольга опустилась ему на грудь. Её волосы накрыли ему лицо, щекотали кожу. Он медленно освобождался из ее плена, приходил в себя, оживал. Потом она ушла в ванную, а он так и остался лежать, глядя в потолок. Он никогда до этого не испытывал такой счастливой опустошенности и нового для себя чувства, когда действительность раздвигается до бесконечности, но бесконечность эта легко вмещается внутри тебя.
Игорь, сейчас здесь, в своей комнате, вспомнил это чувство. Оно больше никогда не было таким сильным, хотя с Ольгой ему всегда было очень хорошо. Он никогда не гнался только за удовольствиями, ему нужна была эта девушка – она стала частью его жизни, но почему-то она не хочет этого понять, обвиняет его в равнодушии. Она должна понимать, что наука – смысл его жизни, он не мог бросить заниматься ей, как уже не мог расстаться с Ольгой.
И он поехал к ней, долго трезвонил в дверь, наконец, она открыла. Он извинился, молча выслушал ее упреки, и в первый раз сам подошел к ней и поцеловал. Она все простила, плача от счастья, прямо там посреди комнаты, на полу, где только что бросала обвинения ему в лицо и куда сползла подкошенная его поцелуем, увлекая его за собой. Это было неистовство, утоление жажды, радость единения.
Но с тех пор прошло время, и все стало по-прежнему. Игорь помимо учебы в аспирантуре, устроился на работу. Он очень уставал, засыпал на ходу, стал нервным. Ольга тоже ходила раздраженная, ей надоела ее работа, она ругала свой магазин, людей, утренние и вечерние давки в метро. Ей хотелось жить хорошо, все иметь, наслаждаться, пока она молода. В какой-то мере из-за ее жалоб Игорь и пошел работать, но он не мог сразу дать ей всего, что она желала. Проводя все дни на работе, он вечерами просиживал за компьютером, пытаясь готовиться к диссертации. Они все реже проводили время вместе. Между ними возникали ссоры. Озлобленные, они забывали, что любят друг друга. Игорь уезжал к родителям, Ольга приглашала подруг, и за бутылкой вина изливала свою боль, не находя ответов. Игорь возвращался, но ничего не менялось. В редкие моменты сближений, они снова находили радость в объятьях друг друга, забывая обо всем. Они подолгу лежали, не разлепляясь, перевив руки и ноги, глядя в глаза. Они, казалось, заглядывали в души друг друга, разговаривали без слов, потому что ни одно слово в мире не могло выразить того, что они чувствовали тогда.
5
Как-то одна подруга рассказала Ольге, что ее знакомая занимается флористикой, украшая свадьбы, банкеты и всевозможные мероприятия, при этом неплохо зарабатывая. Ольга загорелась стать флористом. Творческий подход и свободный график, предполагаемые при этой профессии, были, в представлении Ольги, оптимальным вариантом для работы, которой она хотела бы заниматься.