– Какой здесь межгород? Пошли со мной.
Мы вышли на улицу, и зашли в помещение отдела милиции аэропорта.
– Всем привет! Серёга, срочно в Москву надо позвонить, – обратился Глеб к мужчине за столом.
– Да какие проблемы? Как дела? Не на твоей земле мальчишку в Темернике нашли? Кинднеппинг? Озверели, сволочи. Отец и деньги им отдал.
– Нет, не на моей. Так они его сразу убили и концы в воду, а потом деньги стали требовать, – ответил ему Глеб.
– Насмотрятся видюшников, потом гангстеров из себя строят, – пока знакомый Глеба расспрашивал его об оперативных делах, мне удалось соединиться с Москвой.
– Алло, Лёля! Анатолий? А Лёля где?
– Отошла. Как дела? – к моему удивлению трубку взял Анатолий.
– Я в аэропорту, скоро вылетаю.
– Вероника сумма мала надо в два раза больше, но я и за это так тебе благодарен! Я знаю, как ты ко мне осторожно относишься, но не переживай, твоя помощь будет оценена нами. Мы тебя не подведём. Мы ждём тебя, встретим в аэропорту.
Мы с Глебом вернулись к служебной двери аэропорта.
– Давай мириться. Я тебя очень прошу, раз уж летишь, то только туда и обратно, – наставлял меня Глеб перед посадкой в самолёт.
– Хорошо. Я буду звонить. Беги уже борись с криминалом. Очищай наш город от бандитского элемента. Но, пожалуйста, будь осторожен.
Жизнь покрутила Анатолия. В былые годы, ему легко удавался флирт с женским полом, который в некоторых случаях перерастал в бурный роман с хорошей финансовой поддержкой. Так, благодаря нескольким женщинам ему удалось безбедно окончить Киевский университет. Его не пугал возраст женщины, её непривлекательность. Главное её финансовое состояние. Получив юридическое образование, он переехал к новой возлюбленной сначала в Ялту. Потом был Ростов-на-Дону, так и добрался до Москвы, оставляя в каждом городе разбитое сердце бывшей, обедневшей с его помощью жены.
Настали новые времена новые возможности. Толик повзрослел. Вместо «сладкого мальчика» превратился в солидного поседевшего, немного полысевшего и пополневшего престижного в определённых кругах адвоката.
С некоторых пор в Москве его дела пошли не так, как он ожидал. Правильно говорят, что мечта не требует спешки. А Толик заспешил, очень заспешил, когда ему предложили приобрести небольшую, но прибыльную гостиницу в Чехии. Наплыв туристов и русских бизнесменов в виде «челноков» небывалый. Только собирай «капусту». Но, тут Лёля заартачилась.
Сначала он познакомился с подругой Лионеллы, судьёй Татьяной. Но быстро раскусив Анатолия, она выставила его ни с чем из своей квартиры. Да ещё, заметив влюблённость своей подруги, стала её предостерегать от неправильного шага. Но Толику удалось добиться своего. Лёлька поссорилась с Татьяной, развелась с мужем, свою дочь отправила к свекрови. Осталось сделать последний шаг – прописаться Анатолию в большой профессорской квартире. Но вот на этом всё и застопорилось.
– Лёля, я тебя не понимаю. Все женщины стремятся узаконить свои отношения с мужчинами, а ты наоборот. Мне приходится тебя уговаривать. Меня не устраивает такое положение.
– Меня тоже многое не устраивает в наших с тобой отношениях. Но я всё-таки, стараюсь тебе помочь. Но это последнее, что я для тебя делаю. Ника привозит деньги, и на этом мы с тобой ставим точку.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Что и так видно невооружённым глазом. Можешь переезжать к Сутейко, и больше не скрывать свои отношения с ней. И наконец, я освобожу себя от этой криминальной грязи, в которой, вы с ней, по уши увязли и втянули меня.
– Замолчи, в последний раз прошу тебя, замолчи и сделай так, как я тебе говорю!
– Что? Ты мне будешь приказывать, грязный, низкий адвокатишко! Какая я дура была! Господи! Я верила, любила тебя! А ты просто использовал меня! Тебе квартира нужна была? Зачем? Продать? Только поэтому ты хочешь расписаться со мной? Сколько таких дур ты облапошил? Правильно Татьяна о тебе предупреждала меня!
– Успокойся, причём здесь Татьяна?
– Причём? Ты врал мне всё это время, что работаешь с ней. Специально нас рассорил, а на самом деле ты с этой Сутейко дела имеешь. Правильно, она такая же продажная, как и ты.
– Лёля я прошу тебя, успокойся, не истерии.
Анатолий схватил Лионеллу за плечи, но она резким движением отталкивает его от себя.
– Я сейчас же позвоню Нике. Не надо ей привозить никаких денег. Ты обыкновенный аферист и мошенник, если не сказать больше. Ты просто преступник!
Лёля потянулась за телефонной трубкой, чтобы набрать номер сестры и просить её не прилетать в Москву. Но Анатолий, стоящим на комоде подсвечником ударил Лёлю по голове. Лёля упала на пол. Увидев кровь на полу, Анатолий запаниковал.
Как уже заведено в нашем ростовском аэропорту, да и в московском тоже, к трапу самолёта нас, пассажиров, как стадо баранов, ведёт одетая в форменное пальтишко женщина, служащая аэропорта. Около трапа все пассажиры должны ещё стоять энное количество времени, пока в салон не зайдёт экипаж. Всё это время пассажиры должны стоять на пронизывающем до костей ветру и ждать, когда молоденькая стюардесса, ёжившаяся на трапе, пропустит всех, проверяя у каждого пассажира наличие билета.
По своему заведенному правилу я всегда становлюсь, на приличном расстоянии от трапа, от массы толкающихся людей и жду, пока поднимется в салон последний пассажир. Понять никак не могу, почему люди такие вежливые в зале ожидания моментально звереют при посадке на лайнер? Вот этот мужчина, прорывающийся с портфелем вперед разве раньше меня прилетит? Почему нельзя пройти в салон так, как того требуют правила посадки и просят стюардессы? Почему надо молоденькой стюардессе напоминать взрослым дядям и тётям что пассажиры с детьми заходят в первую очередь? Без напоминаний это не ясно? Наверное, у некоторых людей есть дар читать по лицам. Догадываюсь, что мои мысли вышли погулять, потому что один мужчина, бегло окинув меня взглядом, что-то пробормотав, встал рядом со мной. Вот девушка в сапожках на высоких каблучках присоединилась к нам. Что делается! Юноша с яркой внешностью, в куртке «косухе» и наушниками от плеера в ушах, отсоединился от толпы и прямым ходом в нашу компанию! Да и впрямь положительный пример заразителен. Впрочем, как и бескультурье.
Что стало с людьми, некогда славившимися своей бескорыстностью, патриотизмом и добротой к ближнему своему? Бескультурье и жлобизм в одночасье накрыли нашу страну? Или раньше это было не так заметно?
Возможно, в былые не такие далёкие времена всех уравнивал средний заработок, средний достаток, среднее образование. Теперь, когда общество резко разделилось на группы по своему благосостоянию, наружу в изобилии вылезли какие-то монстры, готовые за достаток, неважно каким он размером, затоптать в себе ростки добра, порядочности, милосердия, брезгливости, в конце концов. Или это искривлённое изображение ложной демократии, которое нам предложили взамен настоящей свободы, отразилось как в кривом зеркале на нашем народе?
Быть первым, пусть не в жизни, не на работе, не в семье, но здесь и сейчас, в магазине, в трамвае, у трапа лайнера. На одну минуту, секунду почувствовать удовлетворение от того, что первым прошёл в салон самолёта, первым сел в автобус у окна. Обязательно у окна чтобы не дай Бог не пришлось уступить место женщине, старику или ребёнку. Выместить на ком-то своё зло в очереди в магазине, за проданный килограмм костей вместо мяса, отыгрываясь, таким образом, на постороннем человеке за полученные обиды от начальства на работе, от склочной супруги дома. Больше взять «на халяву» хотя бы конфет, которые раздаёт стюардесса. Не удалось урвать по-крупному, так хотя бы здесь отыграться. Взять столько, сколько сможет вместить твоя рука.
Впереди сидит прилично одетый солидный мужчина до этого так рьяно пробирающийся в салон самолёта. Взяв одну конфету тут же, пока поднос от его носа перемещался к соседу, взял ещё несколько леденцов. Нет, мало! На обратном пути подноса от соседа к проходу салона всей своей волосатой жменей зачерпнул как ковш экскаватора маленькие невзрачные конфеты и суетливо положил их в карман пиджака, рассыпая застрявшие между толстыми пальцами леденцы на пол салона.
– Мужчина кроме вас есть ещё пассажиры. Подумайте о них, – сделала ему замечание стюардесса.
Интересно для кого он так старается? Кого ими будет угощать? Детей, внуков, жену, любовницу? И думаю с чувством удовлетворения, что «урвал на халяву». Меня невольно одолел внутренний смех, видя картину бесплатного вливания им в себя газированной воды. Следом за первой стюардессой следует вторая со столиком на колесиках, на котором стоят бутылки с разными безалкогольными напитками. Она протягивает поднос с налитыми в стаканчики напитками мужчине. Он быстро берёт один стаканчик, вливает в себя его содержимое и тут же берёт следующий. Стюардесса стоит перед ним, пока он не опустошил все чашечки на небольшом подносе.
– Мужчина у нас туалет платный.
– Да? Стойте, стойте, а почему это он платный? – возмутился мужчина.
– Потому что напитки бесплатные. Да вы, мужчина не переживайте, он всё равно не работает, – с издёвкой ответила ему стюардесса.
– Безобразие. Видели? Сервис! Жаловаться на вас надо!
На пороге миллениума некоторые наши индивидуумы пребывают ещё в первобытном состоянии.
Глава 3
Мне кажется, наша страна стала ещё темнее грязнее сумрачней по сравнению с тем, какой она была при застое. Раньше относительно чистый аэропорт Внуково превратился в убежище непонятно откуда прилетевших странных людей. Кто-то сидит на полу, кто-то лежит тут же на раскладушках, а то и просто на разложенных газетах. Вокруг мусор, бумажки, тряпьё. Мрак. Свет в сердцах людей погас и темнота душ, отразилась на их лицах, поступках. Многоязычный говор. Бегающие, снующие всюду грязные дети с заискивающими и полными непонимания глазами. Столько всего изменилось, а атмосфера в столице лучше не стала. Да и в стране тоже. Не хочется думать об этом. Хочется оказаться у себя дома, в кресле с тёплым пледом и с чашкой горячего кофе.
В зале встречающих я увидела Анатолия.
– А где Лёля?
– Подожди! Пройдём в машину. Я всё объясню, – сумрачно ответил Анатолий.
Я заметила, что Толик, всегда державший позу преуспевающего уверенного в себе человека сейчас напротив, выглядел каким-то растерянным, поникшим.
– Дай, хорошая, на хлебушек, погадаю, всю правду тебе скажу. Испытание тебя ждёт, – странная цыганка, одетая в туркменское туникообразное платье с геометрическими рисунками, в широких шароварах, держала на руках спящего младенца. Вокруг неё увивалась кучка тощих и грязных с протянутыми руками детей, что-то постоянно просящих на своём непонятном языке.
Мы быстро сели в автомобиль, к которому сразу подскочило несколько бомжей, нищих детей, выпрашивающих милостыню.
– Давай отъедем от этого кошмара, – предложил Анатолий.
Он выехал на шоссе и остановил автомобиль у обочины.
– Ника ты привезла деньги?
Испытывая моё терпение, он долго пересчитывал доллары и с недовольным выражением лица положил их во внутренний карман ветровки.
– Ну, и… – не выдержала я.
– Ника только успокойся. Во-первых, эта сумма, конечно, мала. Нам надо в два раза больше, но я и за это так тебе благодарен! Повторюсь, я знаю, как ты ко мне осторожно относишься, поэтому твоя помощь будет оценена нами. Мы не подведём тебя.
– Я уже это слышала. Что, во-вторых? Объясни, наконец, что у вас произошло? Где Лёлька?
Анатолий завёл автомобиль, и он плавно влился в транспортный поток на шумном шоссе.
– Лёля пропала, – тихо ответил Анатолий.
От неожиданности я схватилась рукой за руль и машина чуть не слетела в кювет. Анатолию удалось вывернуть руль, и мы остановились на обочине.
– Ты что, с ума сошла?
– Это я с ума сошла? Твоя жена пропала, а ты так спокойно об этом говоришь? Мы вчера весь день с ней разговаривали, а сегодня она пропала?
Меня бросило в жар. Я почувствовала, как пожаром запылали щёки.
– Ты в милицию сообщал? Когда, как это могло произойти? – моему возмущению не было предела.
– Ника послушай меня. Я расскажу, ты не перебивай. Теперь всё будет хорошо. Я сейчас отвезу тебя, потом поеду, отдам им деньги и приеду с Лёлей домой.
– Что?! Ты хочешь сказать, что Лёлька в заложниках? И ты об этом так спокойно говоришь? Как это произошло? Почему в заложниках она, а не ты? Значит, влип в историю ты, а в заложниках она? Ты в милицию звонил?! Мы сейчас приедем, и я позвоню Глебу, узнаю, что надо делать!
– Не надо никому звонить! Ты только навредишь! Лёля просила никому ничего не сообщать! Успокойся, я тебе всё расскажу.
Слушая Анатолия, я пребывала в какой-то прострации и никак не могла понять: верить ему или нет?
– Ты понимаешь, у Лёльки есть подруга, судья из райсуда. Она помогала некоторым людям через меня. Ну, ты меня понимаешь…
– Нет, я не понимаю, причём здесь Лёля?
– Короче. Лёлина подруга помогала в моей работе. Ты не возмущайся сейчас. Работа да, специфическая. Эта судья помогала некоторым людям избежать наказания, делала скидки по срокам. Тебе этого не надо знать. Как говорят, «меньше знаешь – крепче спишь», – сбивчиво мямлил Анатолий, – так вот, она сначала взялась за одно дело, а потом резко отказалась. Я ничего не мог сделать, заказчики поставили меня на «счётчик»! Поэтому мне срочно понадобились деньги. Взятый ею аванс судья вернула, но за неисполнение заказа поставили на «счётчик» меня. Ты понимаешь?! За каждый день, пока мы искали валюту, они начисляли проценты. Ты пойми, они приехали вчера ночью и не поверили, что все деньги будут сегодня, поэтому забрали Лёльку.
– Значит заказ? Значит, за неисполнение заказа забрали Лёльку? Счётчик говоришь? Значит, ты связан с криминалом, с бандитами?
– Вся страна криминальная! Ты осознаешь, в какое время мы живём?! Ты кроме маникюра и причёсок чем-то другим интересуешься? Это отморозки! Им убить, что плюнуть! – закричал на меня Анатолий.
– Как ты мог её подставить? Она же тебя любит! Как ты мог разрешить увезти её! – меня душили слёзы.
– Ника ты пойми. Я ничего не мог сделать. Этого человека привёл мой постоянный клиент. Да! Клиент! И не смотри так на меня! Этот клиент из очень влиятельной группировки, но всё было честно. Он просил через меня, ты пойми, я просто звено в этой цепи, он говорил, сколько, кому и насколько скостить срок или дать условно. А Татьяна, подруга Лёльки, передавала деньги тем судьям, кто занимался тем или иным процессом.
– Подкуп судей?! И Лёля была в курсе твоих дел? – спросил я с раздражением.
– Нет, что ты! Она даже не подозревала. Потом Борис – это человек от группировки, привёл Николая. Попросил помочь ему. Я без всякого, как по накату! Дело уже было в суде, надо было отдавать деньги Татьяне. Вдруг этот Николай приехал и стал сомневаться. Стал говорить, а что если судья обманет? Я мол, деньги отдам, а она ничего не сделает. Я ему объяснял, что всё будет в порядке. Он дал аванс и стал требовать, чтобы я свёл его лично с судьёй. Ты можешь это представить? Ты понимаешь, чем это могло закончиться?! Я не соглашался. Это чистая подстава! Но и сделать ничего не мог. Уговаривал его, объяснял, всё бестолку! Он обколотый наркоман! Борис тоже его уговаривал. Оказывается, он этого Николая свёл со мной в обход Прохора!
– Прохора? Ты связан с этим отморозком? Ты вообще соображаешь, куда ты нас всех втянул? Я далекая от этих ваших криминальных штучек, живя в Ростове и то, наслышана об этом отморозке Прохоре! Каждый день то по телеку, то в газетах: прохоровские – то, прохоровские это! Ты что сумасшедший?! Или за деньги всё, даже жизнь близкого человека можешь продать?
– Успокойся! Ты не понимаешь! Лёля ничего не знала. И не узнала бы ничего, если бы они не пришли к нам домой. Мы разговаривали при закрытых дверях. Но она подслушала. Я это понял, потому, что когда этот придурок, поднёс пистолет к моему виску, Лёля влетела в комнату и предложила сама отвезти Николая на встречу с судьёй. Я оказался в безвыходном положении. Тебе не понять в какой вилке я оказался. Сама ситуация абсурдная – бандит требует личную встречу с судьёй?! Короче! Лёля поехала вчера с ним к Татьяне и назад не вернулась. Но я её предупреждал, чтобы она не делала этого, – произнося эту тираду, Анатолий нервно крутил в руках сигарету с зажигалкой, – теперь, этот обколотый наркоман Николай, требует назад деньги с процентами в обмен на Лёлю, – уже тихо закончил он свою речь, прикурив, наконец, сигарету.