-Ну что там, с платьем?
-Я хочу то, которое послала тебе последним.
-За тридцать штук? Мы же договорились... – Хаджи укоризненно покачал головой.
-Нет, не договорились. Послушай, мне дали деньги. И я все устрою, как считаю нужным, ладно? Хочешь, чтоб все родственники пальцами на меня показывали? Да мама меня не выпустит из дома, если я надену что-то простое.
Хаджи помолчал немного, потом кивнул.
-Хорошо. Если это так необходимо, бери. Главное – чтобы мама из дома выпустила. Но учти на будущее, я – не сторонник расточительства. Наша семья не бедствует, и я зарабатываю достаточно. Это – дело принципа.
-Я понимаю.
-Ты знаешь, что за каждую копейку будешь отчитываться перед Аллахом в Судный день?
-В Дагестане нет копеек, - улыбнулась Саля.
-Да, это наши местные понты. Копейки нам не деньги. Ну, за каждый рубль - с тебя непременно спросят. Помогла ли ты бедняку, отдала ли на постройку мечети или школы, может, переслала деньги на счет больного раком малыша? Наша свадьба обойдется в две-три сотни тысяч рублей, это только затраты моей семьи. А кто-то сейчас собирает каждый рубль на операцию.
Саля промолчала. Хаджи заставлял ее задумываться о вещах, которые раньше никогда не приходили в голову.
-Смотри, - Хаджи достал мобильный телефон, что-то поискал, потом протянул ей.
С экрана на нее смотрел малыш лет двух, обритый налысо. В черных глазах светились озорные искорки.
-Кто это?
-Это Шамиль Хадисов. Он живет в больнице в Москве уже больше года. У него острый лейкоз, если тебе это о чем-то говорит. На его лечение потребовалось примерно столько же денег, сколько уйдет на один день нашей свадьбы. Наши родители готовы спокойно расстаться с такими суммами, а попробуй попроси их хотя бы десять тысяч переслать ему на лекарства!
-Я могу попросить, если надо. Отец даст, я уверена, - прошептала Саля. Ей до слез стало жалко этого мальчика.
-Не надо. Мы уже собрали все, что нужно. Хотя… Ты спроси, для интереса. Мои сказали, что в связи с моей свадьбой они не могут тратить лишние деньги неизвестно куда. А когда я предложил урезать список гостей человек на десять, чтобы выделить эту сумму, на меня посмотрели как на идиота.
-И как же ты собрал?
-Прошелся по всем знакомым, с деньгами и без. В интернете дали объявление. С миру по нитке. И знаешь, что поразительно – чем больше человек зарабатывает денег, тем больше его душит жаба поделиться с другими. Это я проверил на практике. Знала бы ты, с каким скрипом я выдирал деньги из одного школьного приятеля, который машины меняет чуть ли не каждую неделю!
Хаджи горько усмехнулся.
-И это тоже кариес. Откуда он берется, не знаю, но иногда мне кажется, что я живу в полости рта пещерного человека, а не гомо сапиенса двадцать первого века. Так мерзко бывает мне это общество, хочется уехать подальше. А уезжать тоже не хочу, я люблю Дагестан. Взять всех этих бессовестных женщин, всех алкашей и наркоманов, продажных политиков, понтливых мужиков – всех на грузовой самолет и привет! А самим начать с нуля: заново отстроить города, провести нормальные коммуникации, отфильтровать телевидение и печать. На одном туризме бы заработали кучу денег!
-Наполеоновские планы.
-Утопичные. Тех, кто этого хочет, простой чистоты, нравственной и внешней, – единицы, и все они не больше, чем стоматологи.
Они помолчали. Саля представила Дагестан таким, каким описал его Хаджи – чистым и светлым, где все поголовно добры и порядочны. «Неужели правда утопия?» - с грустью подумалось ей.
-А начать-то очень просто, - продолжал Хаджи. – Начать надо с семьи. Что я и намерен осуществить.
-Хаджи, не сочти меня бесчувственной, но хотела спросить… Ты на чем за мной приедешь? – спросила Саля.
Тут Хаджи расхохотался:
-На танке.
-Нет, правда.
-Я понимаю, к чему ты клонишь. Не волнуйся, не на «Окашке».
Саля еле удержалась, чтобы не захлопать в ладоши от радости. А про себя отметила, что хоть у Хаджи и старомодные взгляды, договориться с ним очень просто.
8.
Дни летели друг за другом, иногда быстро, словно гонимые ветром Сепараторного поселка, иногда невозможно медленно, как волны Каспия накатывают одна за другой. Саля истратила все «чемоданные» деньги и деньги, выделенные родителями, закупив одежду, посуду, кое-какие бытовые приборы и спальный гарнитур. Записалась к парикмахеру и визажисту. Пригласила всех, кого смогла вспомнить. Последний день перед свадьбой был какой-то нереальный. Саля ходила по квартире, а мыслями была уже в доме Хаджи. Подогревала обед, представляя за столом его. Она, наконец, осмелилась поверить, что дождалась свое счастье. О Шамиле она тоже иногда вспоминала, но старалась загнать этого незнакомца подальше в закрома подсознания. От добра добра не ищут.
В шесть утра Саля была уже на ногах. С трудом затолкав в себя чай и пару кусочков сыра, до восьми она сидела тупо уставившись в экран телевизора. Мама молча сидела рядом, видно, вспоминая свою далекую свадьбу. В восемь они вызвали такси и вместе поехали в салон. Визажист приложила все усилия, чтобы подчеркнуть достоинства лица Сали, однако пластические операции были вне сферы ее деятельности. Позже она обязательно спросит Хаджи, почему же он тогда обратил на нее внимание. Когда они вернулись, в зале уже сидели две двоюродные сестры Сали, вечная Патя и Хадижат, однокурсница Сали, также выступающая в роли подружки невесты. Через десять минут подтянулись еще две тетки и дядя. Саля прошла в комнату и надела платье.
-Неужели не было чего-то более симпатичного? – спросила Хадижат. – Ты в нем как монахиня.
-Спасибо за поддержку.
-Это он ее заставил такое выбрать, он очень строгий, - тут же поведала Патя.
-Что, правда? – подключилась к разговору Наида.
«Ну, началось». Пока подруги сплетничали, Саля снова и снова смотрела на себя в зеркало и не могла налюбоваться. Бросила взгляд на часы – скорее бы он увидел ее такой.
В комнату вошла мама, обняла ее и поцеловала.
-Отец звонил. Они поставили никах, скоро приедут.
Пока Саля была в салоне, ее отец поехал с Хаджи и свидетелями в мечеть оформить исламский брак. В светском Дагестане до сих пор ЗАГСу не придавали столь большого значения, как никаху. И вот она уже жена. Замужем. За Хаджи. Мама утирала с глаз слезы, подруги суетились вокруг, поправляя платье и снимая с нее невидимые пылинки.
Последние полчаса показались ей дольше всего времени от момента их знакомства до сего дня. Сердце колотилось, как в тот самый день, когда она впервые увидела Хаджи.
-Приехали! Приехали! – в комнату вбежала Наида, караулившая кортеж во дворе.
Сале показалось, что она сейчас упадет в обморок. Она, оцепенев, смотрела, как подруги выбежали из комнаты. Как наяву девушка видела все, что происходило сейчас по ту сторону двери. Вот заходит Хаджи, в сопровождении друга и нескольких родственников. Все обмениваются приветствиями, дядя жениха толкает небольшую речь. Саля слышит его голос сквозь створки двери. А теперь Хаджи идет к ее комнате. Вход ему преграждают подруги. Они не пропустят его, пока не заплатит выкуп. Доносится смех, шутливые споры. Интересно, сколько они за нее потребовали?
Дверь открылась. Их глаза встретились. Теплая волна самодовольства прокатилась по спине Сали – Хаджи явно был ошеломлен. Еще бы – это не доморощенный Патин мэйк-ап, в котором она предстала ему впервые. Он смотрел во все глаза, так что Саля покраснела и потупилась. До свадьбы он никогда не поднимал на нее взор больше, чем на пару секунд, к такому пристальному вниманию она была совершенно не готова. Хаджи приблизился, Саля несмело взяла его под руку. Руки казались деревянными, Улыбаться не получалось. Почему-то опять потянуло на слезы, но это были слезы счастья.
-Все хорошо, - шепнул Хаджи и ободряюще прижал ее руку локтем.
Они вместе вышли в коридор, битком набитый родней. Живой человеческий поток перетек в зал, где молодые получили последние напутствия от мамы Сали.
Идя к выходу, Саля гадала, на чем же он приехал. Весь двор был забит машинами, украшенными цветами и лентами. К боковому зеркалу каждой из них по традиции были привязаны одинаковые платочки. Хаджи подвел ее к белому Мерседесу.
-Годится? – шутливо спросил он.
Громко сигналя, машины одна за другой выехали на дорогу и понеслись в сторону центра. Хотя зал, где проходила свадьба невесты, располагался здесь же в Редукторном, кортеж должен был совершить внушительный круг по городу. Саля потихоньку начала выходить из ступора и радоваться происходящему, ощущая себя словно в сказке.
На свадьбе невесты, где собрались родственники и друзья Сали, они пробыли совсем недолго – всего пару часов.
-Хаджи, сделай лицо попроще, - тихо попросила Саля, видя, как он смотрит на вино и водку, льющиеся рекой.
-Я мечтаю выбраться отсюда поскорее. А что, твоя подруга пьет? – он заметил, что Патя взялась за фужер с шампанским.
-Не будь занудой.
-Скажи, может ей не стоит ехать на мою свадьбу. Там только апельсиновый сок.
-Хаджи!
-Молчу.
Когда они добрались до свадьбы жениха, уже Патя шептала на ухо Сале:
-Тут кроме сока и газировки ничего не будет что ли?
Саля фыркнула и пожала плечами.
-Смотри, патриархат в своем первозданном виде, - продолжала Патя, указывая глазами на зал, где, несмотря на общность пространства, наблюдалось четкое разделение на мужскую и женскую половину. – Вот что тебя ждет, женщина: кухня и гарем.
-Не преувеличивай.
-Помяни мое слово, Саля, начинается все с сока, а заканчивается четырьмя женами!
-Да? А по-моему, начинается с вина и кончается саунами, - язвительно ответила та.
-Лучше пусть мой муж в сауну ходит, чем приведет их в дом.
-А мой и в сауну не пойдет, и не приведет никого, мы это уже обсуждали.
-Саля, намаз, - их спор прервал Хаджи. – Вон Амина, она покажет, где можно помолиться.
Со свадьбы жениха они поехали домой. Белый Мерседес вез их в Сепараторный поселок. Всего лишь другой конец города, но Сале казалось, что ее старый и новый дом разделяет пропасть.
Двухэтажный дом семьи Хаджи стоял почти рядом с трассой. Саля уже была тут несколько раз в гостях. Внизу располагалась кухня и два зала, наверху – три комнаты, одна – родителей Хаджи, другая предназначалась им, третья пока служила комнатой для гостей. Патя и тетя Хадижат, приехавшая с ними, прошли на кухню приготовить ужин. Хаджи и еще двое его друзей ушли в зал. Саля же поднялась наверх переодеться. С сожалением снимала она перед зеркалом свадебный наряд, который завтра предстояло вернуть в магазин. Никогда она его уже не оденет. Или оденет? Если появится Шамиль… Саля поскорее отогнала эту мысль. Думать о ком-то другом, пусть даже нереальном, она сочла подобным измене. Украдкой она бросила взгляд на широкую двуспальную кровать из какой-то дорогой породы дерева – ее приданое, как и все в этой комнате. Вплоть до занавесок все было подобрано в одном стиле. Несмотря на недовольство Хаджи, эта комната стала самой шикарной в доме, обставленном простой мебелью, без особых излишеств. Саля переоделась в бежевое домашнее платье с мелкими розочками, помолилась. Поправила макияж перед зеркалом и спустилась вниз. В кухне никого не было.
-Иди сюда, - позвал ее Хаджи из зала.
Саля зашла. Он в одиночестве сидел на диване перед накрытым столиком.
-А где все? – спросила она, и голос сорвался от волнения. Она не ожидала так быстро остаться с ним один на один.
-Уехали. Что ты там так долго делала?
-Намаз читала.
-А, Машаллах. Садись, покушаем, - он кивнул на накрытый столик.
Боясь поднять на него глаза, Саля послушно села рядом. Кровь стучала в висках, ей казалось, что она задыхается от нехватки воздуха.
-Ну, ты что как неродная, - шутливо-обиженным тоном спросил Хаджи. – Я же видел, ты ничего не ела целый день.
Он положил ей какой-то салат и пару аварских хинкалов, налил газировки.
-Пойду поставлю чай, - сказал он и ушел на кухню.
Саля удивленно посмотрела ему вслед: чай по идее полагалось готовить ей. Пока она ела, Хаджи вернулся с двумя чашками чая, потом принес и тарелку сладостей. Он что-то рассказывал о прошедшей свадьбе, какие-то курьезные моменты, кого из знакомых повидал, потом вдруг коснулся ее руки. Саля подскочила на месте от неожиданности. Хаджи рухнул на диван.
-Я просто хотел посмотреть кольцо, - отсмеявшись, объяснил он. – Вот ты пугаешься.
-Извини, - красная до ушей Саля протянула ему руку.
-Тебе понравилось?
-Конечно.
Не сводя с нее глаз, Хаджи поднес ее руку к губам, его щетина легко покалывала кожу.
-Носи на здоровье, моя жена.
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
1.
Саля сидела на подоконнике, поджав колени, глядя как за окном на веревке развивается только что выстиранное белье. Ее любимые алые простыни и пододеяльники, купленные к свадьбе, развевались на ветру, словно алые паруса. Саля пробежала взглядом по соседским балконам, выискивая достойных конкурентов ее постельному комплекту. Однако, как она уже давно подметила, в основном все белье в их доме было хэнд-мэйд из бязи с ближайшего рынка.
Напротив женщина средних лет вывешивала как раз очередной такой образчик – непонятные желтые цветки на белом фоне. Что может быть банальнее? Соседка также осмотрела соседние балконы, ненадолго задержала завистливый взгляд на Салином «хозяйстве». Сале стало приятно, что ее простыни притягивали взор и нравились окружающим, однако настроение особо не улучшилось. Несмотря на разницу в качестве постельного белья они с этой женщиной сейчас были в одинаковом незавидном положении.
К вечеру, после двухдневного перерыва, дали воду. Саля сразу же включила стиральную машину, засуетилась на кухне, отмывая накопившуюся за это время посуду, готовя ужин. Едва она все закончила, наполнила все пятилитровые баклажки и один большой бачок, использовавшийся обычно для муки, воду снова отключили. Принять душ не удалось, а мыться из тазика Саля терпеть не могла.
«Мерзкий район!» - думала Саля, разглядывая в окно окрестности Сепараторного поселка. По сравнению с ним родной Редукторный теперь казался раем. Тут не было парка, пешеходные дорожки отсутствовали как вид, и даже в ясную погоду можно было слышать угрожающее завывание ветра в небе. А главное – здесь постоянно что-нибудь отключали. В ванной Саля всегда держала «на всякий пожарный» наполненные емкости с водой, а в шкафчике на кухне – несколько свечей. Но все же она была рада. Рада потому, что это – только их с Хаджи квартира. Никакой свекрови!
Практически с первых дней Сафия невзлюбила невестку. Упреки сыпались градом, преимущественно - в присутствии Хаджи. То суп она не так сварила, то вещи не там положила – повод находился всегда. Хотя Саля старалась поспеть везде, у нее оставалась учеба в институте, на все времени просто не хватало. Когда она напомнила об этом Сафии, та пожала плечами:
-Зачем тебе вообще этот институт? Вышла замуж – будь добра следить за хозяйством, для этого образование не нужно. А диплом тебе папа и так организует.
Но Саля не хотела, чтобы ей «организовали» диплом. После разговоров с Хаджи, ненавидевшим продажность, царившую во всех государственных учреждениях, включая институты, она стала серьезнее относиться к учебе, не желая быть частью «кариеса», поражавшего дагестанское общество. Будучи дочкой ректора, Саля никогда не сдавала деньги на зачеты и экзамены. Эти сборы в начале каждой сессии обходили ее стороной. Когда Хаджи заметил, что в ее институте невозможно выучиться на голом энтузиазме, без денег, она возмутилась, считая взятку уделом двоечников, и расспросила нескольких однокурсников, считавшихся «ботаниками», так ли это на самом деле.
-Ты как с другой планеты свалилась, - горько сказала ей тогда Мадина, слывшая зубрилой с первого курса. – Конечно, все платят. Если мы не заплатим, нас завалят.