– Я и пытаюсь это сделать. Поэтому я здесь.
– Не надо ждать, что я приму за тебя ответственное решение! Действуй сам!
– Ты считаешь, что у меня получится?
– Какая разница, что я считаю? Конечный результат зависит только от тебя!
– И все же…
– Хочешь знать мое мнение? Ладно! Не жди многого! Написав что-то новое, ты будешь ждать его одобрения. Но, если у тебя не получится, твой труд разнесут в пух и прах! Ты готов к этому, Денис? Ты готов поставить на карту не только имя, но и свое эго? Хорошенько подумай над этим, братец!
– Ты в меня не веришь.
– Я верю только в себя, – Ева отвернулась к окну. – Остальные слишком часто меня подводили.
– Я скорбел! Ясно? Поэтому не выполнил данное обещание и не смог тебе помочь. Я даже себе не мог помочь…
– Это так и вошло у тебя в привычку.
Денис вскочил с разложенного дивана и схватил стоящую рядом картину. Писатель швырнул нарисованного павлина через всю комнату, и птица разбилась о стоящий у окна мольберт. В коридоре послышался топот ног и взволнованные голоса.
– Спасибо за «поддержку», сестра, – Денис тяжело дышал, сжимая кулаки. – Это очень много для меня значит…
Писатель вышел из подъезда дома, неся в охапке свое пальто, сел в BMW и хлопнул дверью. Пока работал обогрев автомобиля, мужчина, мрачно смотря сквозь меланхолично падающий снег, освещаемый ксеноновыми фарами, тихо прошептал три слова:
– Они меня поймут…
Ближе к вечеру следующего дня, рядом с домом Дениса – на подъездной дорожке, остановился зеленый Citroen службы доставки. Из миниатюрной машины с трудом вылез полный молодой человек в спортивных штанах и черной куртке. Он достал из большой сумки коробку с пиццей, поправил кепку и направился к кованой калитке. Писатель спустился на первый этаж и по звонку в домофон открыл ему дверь. Громко пыхтя, курьер поднялся по ступеням крыльца.
– Рад снова видеть, вас, Денис Андреевич.
– Заходи, Семен.
Семен довольно часто попадался Денису в городе и, по мнению писателя, был из тех редких людей, которые постоянно что-нибудь жуют. Управляя своим автомобилем, он умудрялся попутно поглощать бутерброды, пирожки и шоколадные батончики, а прохаживаясь до дверей своих клиентов, звонко хрустел сухариками, припрятанными в карманах его куртки. Если этот обширный молодой человек не был занят едой, то чавкал жевательной резинкой, надувая и лопая большие пузыри, в то время как его широкое лицо было преисполнено выражения блаженного неведения.
– Супер сервис для супер клиента, – щелкающий жевательной резинкой Семен протянул писателю коробку с пиццей. – Доставлено быстро и с массой позитива. Распишитесь, да расплатитесь.
– А где «специи» к моей пицце?
– Сначала расчет.
Курьер несколько раз пересчитал сальными руками отданные ему деньги. Заговорщицки подмигнув писателю, он спрятал их в карман, уронив на ковер прихожей несколько маленьких сухариков.
– «Специи» к ней заложены за углом. Вы найдете их в дупле старого дерева в пачке из-под сигарет.
– А что на счет грибов, приятель?
– Давненько вы у меня грибов не спрашивали.
– Завтра у меня очень важное и довольно нервное мероприятие. Я хотел после него как следует «полетать»…
– Я делегировал этот сектор бизнеса своему партнеру. Это, знаете ли, хорошо укрепляет командный дух. Но специально для вас я привезу. Уважаю людей, которые не сдерживают себя в желаниях. Зачем еще человек живет, если не может набить живот вкусной едой, выпить или выкурить хороший косячок?
Денис ничего не ответил курьеру. Он закрыл за ним дверь и остался стоять посреди пустого загородного дома. Было слышно, как за стенкой – в гостиной комнате, одновременно, чуть открывались и закрывались два больших окна, впускающие в дом холодный сквозняк. Камин, изрядно забитый сажей, потрескивал, разгоняя по комнатам первого этажа необходимое тепло. Под полом, в глубинах подвала, разносился шум труб, похожий на зловещее шипение притаившихся там неведомых существ.
Когда Денис забрал из дерева закладку и вернулся домой, в домофон, через какое-то время, снова позвонили. Писатель увидел на экране стройного мужчину с длинными, как у жука усами, одетого в коричневую спортивную куртку и джинсы. Немного помедлив, хозяин дома открыл ему калитку.
– Привет затворникам!
– Чем обязан, дядя Саша?
– Я приехал забрать свои полочки из гаража и еще кое-какие вещи. Помнишь, я их у тебя на хранение оставлял?
Дядя Саша каждый раз приносил вместе с собой в дом писателя запахи морского порта. От него пахло забористой смесью из нефти, машинного масла, прелой рыбы и, конечно, едкой морской солью. Источал эти запахи дядя писателя, даже в те дни, когда не работал оператором портового крана и не занимался обилием тяжелых, цветных контейнеров. Передвигался этот человек быстро и ловко, но в минуты, когда созерцал чужие вещи, начинал красться и сжиматься всем телом, одновременно потирая свои мозолистые руки. Дядя Саша частенько оставлял в гараже своего племянника какие-нибудь вещи, чтобы вернуться сюда в самое ближайшее время.
В этот раз дядя Саша взял в одну руку ящик со своими инструментами, положил на него несколько рабочих комбинезонов и, чуть ли не вприпрыжку, побежал к своей красной Lada Kalina. Шесть длинных деревянных полок он нести отказался, сославшись на боли в ноге, поэтому до машины их тащил Денис, игнорируя реплики и возгласы дяди о том, что его «малышек» нельзя волочить по снегу. Писатель пыхтел и морщился, пытаясь запихнуть их в салон автомобиля дяди, когда увидел что там – в ящике с инструментами, лежит его электрический насос для автомобиля.
– Эй, это же мое. – Денис взял насос в руки и критически осмотрел.
– Наверное, упал с полки, когда я брал ящик. Чаю нальешь дяде?
Дядя Саша старательно вытер заснеженные ботинки о половик прихожей и снял куртку. Он перевесил пальто племянника с самого высоко расположенного крючка для одежды, на самый низко висящий крючок, а на освободившееся место, с медовой улыбкой, водрузил свою куртку.
– Как успехи, племянник?
– Трудимся.
– Это правильно, – дядя Саша огляделся – Как-то тоскливо у тебя здесь, пусто. Бабу бы себе хоть завел! Такие хоромы и простаивают!
– Ладно уж, хоромы. Пять комнат.
– Пять комнат! – дядя Саша погладил усы, осматривая стены дома – красота!
– Чай черный, зеленый?
– Зеленый. Как у сестры твоей дела?
– Не хочу о ней говорить…
Денис поставил на стол две чашки и дядя Саша брезгливо повертел в руках одну из них. Закончив осмотр, он аккуратно поставил ее и отодвинул от себя указательным пальцем:
– Ты мою чашку сполоснул, но не вытер…
– Но она же чистая? В чем проблема?
– Не надо ставить мне мокрую чашку. Вытри.
– Дядя Саша, я же знаю, ты не только за своими полочками приехал, – Денис нарочито медленно протирал полотенцем чашку. – Каждый твой приезд знаменует похудение моего кошелька.
– Ну, ты как скажешь, племянник!
– Дядя Саша, выкладывай.
– Ну, понимаешь. Дочка с мужем дорогую иномарку в кредит взяли, денег не хватает. А внучка они нам со старухой родили слабенького. Опять заболел, нужны процедуры. А ты знаешь, какая сейчас частная медицина дорогая. Сам же пару лет назад лежал…
– И сколько ты хочешь?
– Ну, тысяч пятьдесят, если дашь.
– А сколько ты мне уже должен?
– Ты даешь, ты и считай!
– Ладно, тогда – миллион.
– Врешь! Триста тысяч, а не миллион!
– Как быстро к тебе вернулась память, дядя Саша.
– Да, мало порола тебя сестра! – дядя Саша вскочил из-за стола и, покачивая головой, стал запихивать в карманы джинсов конфеты. – Родным людям помочь не хочешь!
– Дорого мне обходится такая помощь! Я сначала вам просто давал – пять, десять тысяч, без возврата, но вы совсем страх потеряли! Лезете и лезете!
– Бабки свои на тот свет с собой не заберешь! Буржуй! Мало вас в революцию душили, мало!
– Выметайся.
– Твоими книжонками только зад подтирать! За какие заслуги тебе такая жизнь? Другие люди лучше тебя! Намного Лучше! Слышишь? Почаще себе это напоминай, глядишь – нормальным человеком захочешь стать!
– Ты ничего не знаешь о моей жизни, выметайся!
– Теперь я точно соглашусь дать о тебе интервью в журнал! Думал, по-родственному договоримся, и я не буду обижать племянника! Но теперь уж нет, дудки! Все узнают, что ты за кадр!
– Какое интервью? Что ты несешь?
– Да со мной уже два деловых человека связались! Оба очень хотят, чтобы я простым людям на тебя, буржуя, глаза открыл! Говорят, мол, так и так, помогите, Александр Петрович этого вруна на чистую воду вывести!
– Так ты шантажировать меня приехал?
– Теперь все узнают, какой ты черствый и злой. Тварь! Урод моральный, алкоголик и наркоман! Чтоб тебя! Хорошим людям помочь не хочешь! Так я все ровно на тебе заработаю. Ничего! Где наша не пропадала! Не мытьем, так катаньем!
– Очень скоро я стану другим! Ты понял? Я стану ничем не хуже других! Завтра все изменится! Завтра я освобожусь от оков и покаюсь! Завтра люди увидят рождение нового автора!
Об входную дверь разлетелась брошенная Денисом чашка. Писатель смотрел на черепки и тяжело дышал, пока автомобиль дяди Саши с визгом колодок проезжал мимо кованой ограды его дома.
***
В ресторане «Подлодка», расположенном под архивом городской библиотеки, обычно собирались люди творческие, стремящиеся быть в центре культурной жизни города «Чистый». Кроме обсуждения последних новостей и сплетен, здесь проводили выставки работ художников, фотографов и скульпторов, читали стихи, пели авторские песни, танцевали и проводили философские диспуты по заранее утвержденной теме. Часто для целей очередного творческого вечера использовалась полукруглая сцена у стены. В былые годы она была серой и звалась «капитанский мостик», но потом хозяин заведения принял решение перекрасить ее в оранжевый цвет. С тех самых пор местные завсегдатаи прозвали ее «апельсин». В этот вечер «выйти на апельсин» предстояло Денису Леваеву. Он выглядывал из-за кулис сцены, незаметно наблюдая, как помещение заполняют гости и журналисты.
Ресторан имел высокий, округлый свод, украшенный рыболовными сетями и длинной инсталляцией из подвешенных кусочков синего, зеленого, белого и голубого стекла. Цветные кусочки играли в свете фонарей ресторана и, будучи подвешенными за леску на разной высоте, образовывали подобие бегущей волны, которая накрывала своим блеском посетителей. В хорошо освещенном подвальном помещении слышался запах выпечки и свежих книг, собранных бастионом на столе у оранжевой сцены. Денис принялся теребить свисающий с шеи белый шелковый шарф, а его взгляд остановился на столе и двух стульях, поставленных посреди сцены. Тут на плечо писателя опустилась рука и он вздрогнул. Позади него стоял его литературный агент.
– Как ты меня напугал!
– Нервишки шалят?
– Как думаешь, я хорошо получился на рекламе?
Игорь Юрьевич обратил свой взгляд на рекламные стенды. Они были расставлены по залу и изображали сидящего за столом Дениса, старающегося выдать подобие таинственной задумчивости. Рядом с фотографией автора, разрезая окутывающий ее мрак, парила красная обложка его книги: «Отец».
– Ты получился вполне сносно. Ах, посмотри, сколько людей. Им, даже не хватило стульев. Полный зал! Аншлаг! Хорошо, что я заказал большую партию книг! Отличный вечер, чтобы подзаработать!
– Они должны меня понять…
– Что?
– Да так, мысли вслух.
– Денис, я надеюсь, ты не собираешься выкинуть какой-нибудь номер?
– О чем ты?
– Я о нашем недавнем разговоре. Про изменение концепции и все такое прочее. Уж не собираешься ли ты сегодня сделать какую-нибудь глупость?
– Глупость – не собираюсь.
Игорь Юрьевич жадно посмотрел в зал и, подобно бдительному защитнику, загородил его от Дениса своим торсом. Мужчина настороженно всматривался в лицо писателя поверх своих очков в золотой оправе, пока тот смотрел мимо него – в лишь ему известную пустоту. Литературный агент шагнул вперед и оттеснил Дениса в темноту, к двери гримерной:
– Над репутацией работают долгими годами, а роняют ее за один миг. Не делай ничего такого, о чем будешь после жалеть, Денис. Людям нравится под видом философских идей и завуалированных теорий читать похабщину. Потом они смогут сказать: «Я прочитал не очередную вульгарную ерунду, а остросоциальное произведение!». Не лишай их такой возможности. Ты делаешь вид, что пишешь на оригинальные и актуальные темы, а они делают вид, что это, действительно, так.
– А на самом деле я пишу чернуху и развращаю умы людей…
– Да чтоб тебя! Ты делаешь деньги! Мы продаем то, что продается. Все остальное не важно! Человек не важен! Сгинет он, так придут другие! В этом мире значимы две вещи: деньги и блага, которые они дают! А если тебя совесть мучает, то иди в монастырь!
– Я понял тебя.
– Очень на это надеюсь. Так, нам пора начинать.
Игорь Юрьевич вышел легкой походкой на центр «апельсина» и широко улыбнулся. Зал ответил на его белоснежную улыбку аплодисментами. Круто провернув в руке микрофон, мужчина поднес его к губам:
– Что за вечер, что за прекрасные, начитанные люди? Я рад приветствовать всех вас в этом чудесном заведении. Сегодня мы поговорим о новом произведении писателя, автора песен и сценариста – Дениса Андреевича Леваева. Мы поговорим о книге «Отец». Осмелюсь заметить, что я уже прочитал это волнующее произведение и уверен, что оно найдет свое место в сердцах и умах думающих людей. Людей – открытых для нового, не ограниченных доктринами и стереотипами. Людей, осознающих многогранность бытия и его неоднозначность. Людей, свободных, готовых экспериментировать и ошибаться ради познания истины, – Игорь Юрьевич изобразил грустную улыбку и под несколько вспышек фотокамер выдержал паузу. – Денис Леваев, этот смелый, самоотверженный творец, не боится выносить на суд читателя проблемы современного общества. Через своих персонажей, он рассуждает о значении удовольствий в жизни человека, об идейном давлении, об атеизме и религиозной вере, о свободе и ее реализации…
Денис стоял за ширмой сцены и слушал, как большие, черные колонки разносят по ресторану голос литературного агента. С каждым произнесенным словом писатель морщился все сильнее, и когда Игорь Юрьевич объявил его выход, кое-как вышел на подкашивающихся ногах. Слегка поклонившись под аплодисменты и вспышки фотокамер, он сел за стол и разом осушил стакан воды. Довольный и раскрасневшийся Игорь Юрьевич плюхнулся рядом:
– Давай, жги. Я их хорошо разогрел.
Множество заинтересованных глаз смотрело на писателя. Слышался шепот и скрип двигающихся стульев. Зрители, которым не нашлось сидячих мест, подходили ближе к сцене, протискиваясь между рядами стульев и столами с угощением. Денис глубоко вдохнул и медленно выдохнул, его лицо тронула натянутая улыбка:
– Здравствуйте, дорогие гости. Я очень рад, что все мы сегодня собрались здесь. Полный зал говорит о том, что я способен заинтересовать читателя, а это значит, что я на правильном творческом пути. И этот путь привел меня к «Отцу». Мое новое произведение – это аллюзия на современное общество. На социальный конгломерат, обрекающий человека на одиночество в толпе. Главный герой моей книги – простой парень, пытающийся понять, зачем он пришел в этот мир, как ему обрести счастье и чем руководствоваться на этом сложном пути длинною в жизнь. С этими вопросами он обращается к своему отцу, с которым у него довольно сложные отношения. Но мировоззрение отца и сына настолько противоположно, их образ мышления настолько разный, что догматичные наставления отца только мешают молодому человеку разобраться в своих чувствах…
В помещении ресторана взмыла вверх изящная рука, и Денис встретился с цепким взглядом молодой журналистки, сидящей в первом ряду. Гордо держа осанку, она слегка покачивала изящной рукой, привлекая к себе внимание. Писатель сразу узнал виновницу своего последнего «приступа меланхолии» и удивился, что сразу ее не заметил.
– Опять эта мегера, – Игорь Юрьевич насупился и сложил пухлые руки на груди. – Ей нужны наши яйца в качестве трофея…