У Юмы было все. Все-все, чего Герда так хотела, и это нельзя было измерить в долларах или машинах.
«Как я матери и сказала – это не купишь за деньги. Юма – счастливица. Все у нее есть».
- Ну вот, детка, – Юма поднялась, поправив подол своего платья. – Теперь все, как положено, пойдем, я дам тебе клубничный рулет, а ты тихо посидишь на кухне, хорошо?
- А у папы тоже шнурки не завязаны, – Лисса протестующе мотнула головой. – Почему ему можно, а мне нет?
Грэй не выдержал и засмеялся. Греда тоже.
- Потому что папа причесанный, а маленький чертенок – нет, – ворчливо отозвался Грэнзэ. – Иди с Юмой и будь зайкой, – тогда вечером куплю киндер и кассету про твою чертову русалку.
- Ладно, – Лисса уцепилась за Юмину руку и пошла с ней из гаража. – Обещай!
- Обещаю.
За ними закрылась дверь, и в гараже повисло такое тяжелое молчание, что, казалось, оно способно раздавить кого угодно.
====== Живой, Альпы и “опять дрожат руки” ======
Грэнзэ откинул голову, рассматривая рулевую тягу, лежавшую перед ним на верстаке, и едва заметно улыбнулся. Опять тепло-тепло и ласково.
«Опять железке, а не человеку».
Герда вздохнула, аккуратно передвинув затекшую ногу.
Грэй задремал, удобно устроив голову у нее на коленях, пока его брату не нужна была помощь.
- Не трогай, – Грэнзэ недовольно морщится, увидев, что Грэй бьет кулаком в стойку мерседеса, потому что закисший болт не откручивается. – Я сам.
Грэй вздыхает и бросает гаечный ключ в ящик, устало запрокидывая голову.
- Задолбало.
- Да ну? – Грэнзэ насмешливо дергает бровью, продолжая копаться под капотом. – Тогда кофе сделай.
Герда дергается помочь, но Грэй только улыбается ей и двигает к брату термос.
- Скажи, как помочь надо будет.
Получив в ответ утвердительный кивок, он заваливается на спальник и откидывает голову Герде на колени.
- Как пальцы? – тихо спрашивает он, бережно погладив замотанные пластырем ногти.
- Нормально, – Герда чуть пожимает плечами.
Ей неловко, что они опять сидят и ничего не делают – она и Грэй.
- Может, Юме сходить помочь, как думаешь? – тихо спрашивает она. – Ну, там хоть посуду помыть или приготовить?
Грэй отрицательно качает головой, закрывая глаза.
- Она сама разберется. Да и не стоит попадаться Сэльве на глаза – хватит и того, что Лисса там крутится. Потом будет высказывать, что мы работу в балаган превратили.
Герда не знает, что ответить, и надолго замолкает, наблюдая за Грэнзэ. Когда она опускает взгляд, то обнаруживает, что Грэй крепко спит.
Ей очень хотелось прервать тягостное молчание и заговорить.
«Почему с ним не получается просто поговорить? Хоть о чем-то. Как будто стена ледяная выстроена вокруг».
- Домой пойду, – Грэнзэ вытер руку об футболку и устало потер глаза. – Грэю скажи, как проснется, что тут только сиденья снять осталось. Сэльве я сейчас скажу, что заказ на верстаке собран.
Герда проводила его взглядом, остро ощутив обиду за то, что он даже не глянул в ее сторону, высказав просьбу.
Она опустила голову, закрыв глаза, и горько вздохнула.
Вот было в Грэнзэ что-то по-настоящему живое – не как в Грэе, поверхностное.
Да, Грэй был намного легче своего брата и гораздо приветливее и теплее. С ним было просто. Но Грэнзэ оказался на самом деле живым – стоило только понаблюдать за ним и увидеть очевидное.
«Которое, надо сказать, он хорошо прячет».
Он готов был ради своего брата на многое, если не сказать на все. Просто чтобы Грэю было хорошо и спокойно.
«Были бы мы в американском фильме, о нем бы сказали, что он за брата и жизни не пожалеет».
Сумерки.
Дождливые, слякотные и промозглые.
Город стремительно уходил из закатного марева в глухую глянцевую ночь.
Одна за другой вспыхивали рекламы магазинов и баров, искажая свой смысл отражением в лужах, где плавали вчерашние газеты и пластиковые крышки от бутылок.
«Все измерено деньгами. Все абсолютно. Здоровье, сытый желудок, крыша над головой…»
Грэнзэ запрокинул голову, подставляя лицо накрапывавшему дождю, и на минуту остановился.
Иногда ему начинало казаться, что вот еще немного, еще чуть-чуть стоит напрячься, и он сможет вырваться из круговорота этой поганой нищеты. Вытащить брата, дочь и себя, перевести дыхание, поехать в отпуск… В его комнате хранилась палатка, купленная у Кира, и крутой рамный рюкзак для походов в горы.
Старый подарок.
- Давай в Альпы поедем, – Лия лежит и смотрит в потолок огромными темными глазами, медленно затягиваясь тонкой ментоловой сигаретой. – Все дороги открыты теперь. Мы можем уехать куда угодно – ты и я.
Грэнзэ сидит на подоконнике и смотрит в окно. Он не любит ее дом – большой холодный и совершенный, выверенный своими четкими углами до неживой симметрии. Но Лие здесь хорошо, она тут дома.
- Возьмем палатку и просто уедем, – тихо продолжает она. – Будем на закаты смотреть вместе и дышать сосновой смолой.
Грэнзэ отворачивается от окна, от города с его машинами, деньгами, суетой и грязью, и, улыбаясь, смотрит, как Лиины глаза светятся в темноте комнаты, отражая фонари.
Большие-большие, как две темные лунищи, они заключают в себе для него весь мир и уверенность в том, что Альпы стоят того, чтобы Лия смотрела на рассвет с их высоты.
Темная дверь подъезда оказалась распахнутой настежь.
Грэнзэ нахмурился, недовольно отметив, что лампочка на площадке выбита, и пошел пешком.
«Вот кому на хер эта лампочка мешает, а? Светит себе и светит. Чего, другого места нет пообжиматься, что ли?..»
Он остановился, прижав к груди неприятно пульсировавшую кисть, и потер ее.
Да, ему казалось, что он справится со всем, выплывет и вытащит своих, но по какой-то невероятной причине каждый раз, когда он почти вырывался на поверхность и начинал уверенно думать о завтрашнем дне, ему на голову что-нибудь да обрушивалось.
«Правда, в этот раз как-то уже перебор».
Все началось с того, что Кир не смог вовремя отдать деньги за машину, сказав, что ему надо вложиться в какое-то дело, которое точно выгорит, и он сразу вернет долг с процентами.
Грэнзэ не очень поверил в проценты, но отказывать Киру не стал. За другом стоял След, который был чертовски щепетилен в вопросах долгов своих подчиненных. Если бы Кир по какой-то причине не смог вернуть деньги сам, их можно было бы попросить у его руководства…
Грэнзэ криво усмехнулся, вылавливая из кармана ключи.
«А пришлось просить не деньги, а Грэя. Хорошо еще, что было за что. Вот все что ни делается, все на самом деле к лучшему. Хорошо, что был этот долг в запасе».
Он всунул ключ в замок и повернул его.
«И выплыл бы. Так кстати тойота эта подвернулась. Все бы хорошо было, но нет же! Грэй умудрился «кажется» влюбиться в эту чертову Орлову!..»
Замок не поддался – ключ как будто упирался во что-то, не проворачиваясь да конца.
«И этого мало оказалось. Елки-палки, ухитрились просрать пять штук за мерин! Вот два дебила – это сила! А потом еще и за Лиссой не уследили – она обои оборвала в детской. Придется ремонт сделать, чтобы хозяйка не вопила особо…»
Грэнзэ раздраженно дернул ключ и только тут сообразил, что дверь открыта.
«Бля, я же точно ее запирал. Неужели приперлась-таки за оплатой сейчас?»
Он распахнул дверь и вошел в темный коридор, немного удивленный тем, что хозяйка не удосужилась даже свет включить.
- Привет, – дверь с грохотом захлопнулась у него за спиной и над головой вспыхнула лампочка.
- Грэй, – Герда осторожно потрясла Грэя за плечо. – Просыпайся.
Она сама не могла понять, что вдруг начало ее так тревожить. Видимых причин не было, но отчего-то в груди словно спекся большой холодный ком, настырно ворочавшийся так колко, что усидеть на месте уже не получалось.
«Да что случиться-то может? – рассуждала она, кусая губы. – Все хорошо же. Грэй спит, Грэнзэ домой ушел, тоже спать, наверное. Лисса с Юмой… матери дела до меня нет… Что случилось?»
- Что? – Грэй приоткрыл глаза, немного удивленно на нее посмотрев. – Что случилось?
- Не знаю, – Герда опустила голову. – Что-то мне тревожно.
- Угу, – Грэй сел, потер затылок и тряхнул головой. – А Грэнзэ где?
- Домой ушел, сказал, что там еще что-то доснять надо в машине, а остальное он уже сделал.
- Гений, – Грэй улыбнулся. – Ладно, сейчас кофе попьем, и тогда уже доделаю. Принесешь?
Герда кивнула, поднялась и пошла к Юме, надеясь попросить у нее сладкий крепкий кофе Грэю и себе.
- Я даже не удивлен, – Грэнзэ сел за стол и поискал в кармане пачку сигарет. – Скорее раздражен твоим настырством.
- А я удивлен твоей непонятливостью, – напротив него сел Дима, брезгливо мазнувший взглядом по столу. – Ты же не глупый человек и все понимаешь. Где Герда?
- В пизде, – Грэнзэ обнаружил, что сигареты кончились, и в кармане валяется только пустая пачка и зажигалка. – Я же сказал – сама вернется.
- Но этого не происходит, – Дима смахнул крошки и уперся локтями в стол. – А ждать я не могу больше. Мне и так пришлось изрядно заплатить, чтобы найти этот гадюшник, который ты называешь домом.
- Не нравится – проваливай, – Грэнзэ вздохнул, с какой-то тупой усталой тоской заметив у Димы в руках все тот же маленький пистолет.
«Ну почему всегда все не вовремя, а? Я просто хочу покурить сейчас, а потом лечь спать. Почему именно сейчас надо разводить разборки?..»
- Свалю, можешь не сомневаться. И мига не задержусь в этой помойке. Проблема в том, что она купилась на красивые глазки бедного героя с хорошей фигурой? Это решаемая проблема, Леш, ты же понимаешь, да?
Грэнзэ промолчал, с отстраненным интересом глядя, как Дима поднимает пистолет на уровень его лба.
«Опять руки дрожат… забавно…»
- Если ей не к кому будет сюда приходить, она вернется домой.
Грэнзэ откинулся на спинку стула и закрыл глаза. На него вдруг навалилась такая усталость, что вообще не захотелось отвечать, что-то доказывать и разговаривать.
- Вернется или нет, а любить тебя не будет. Ты же не глупый, ты это пон…
Мокрые пальцы соскользнули по курку.
У Димы дрожали руки, потому что он был на грани срыва – он хотел доказать свою правоту, хотел забрать свою жену, хотел, чтобы Леша его боялся…
Он с коротким вскриком уронил пистолет, глядя, как инерция выстрела бросила тело к стене.
- Бля, Леха!..
====== “не я... как так?..”, Сережа и что же с мерсом?.. ======
- Пойдем быстрее, – Герда потянула Грэя за руку, нетерпеливо отвлекая от рассматривания ларька. – Мне что-то совсем тревожно – вдруг Грэнзэ забыл газ выключить, когда уходил.
- Так он уже в любом случае дома, – Грэй засмеялся, намеренно пойдя еще медленнее. – Сам забыл, сам выключил, как пришел. Я не пойму – то ты слышать о нем не желала, а теперь так беспокоишься. Или считаешь, что если мы его разбудим, как придем – он добрее будет?
Нахмурившись, Герда решила ничего не отвечать. Ей не хотелось выдавать, насколько она на самом деле тревожилась сейчас за брата Грэя и как злилась, что его самого это не заботит абсолютно.
«Как слепой, честное слово! Не видит, что ли, что Грэнзэ устал?»
Уже подходя к дому, она споткнулась об тротуар, одновременно с тем, как сердце просто остановилось внутри, волосы на затылке скрутило в тугой узел, а глаза отчаянно моргнули несколько раз, желая убедить мозг в своей ошибке.
Серый джип с тонированными окнами стоял поперек газона, словно брошенный чуть ли не на ходу. Взгляд зацепился за ключи в зажигании…
«Ну да с такими номерами никто не рискнет тронуть-то… чего ему бояться?..»
Герда сорвалась с места и стрелой бросилась в подъезд под удивленный возглас Грэя.
- Грэнзэ!!! – не чуя ног, она взлетела на второй этаж, чувствуя, как внутри у самого горла жарким комом крутится сердце.
Она даже не была уверена, что оно билось… оно именно крутилось и выло, ввинчиваясь в легкие и мешая дышать.
- Грэнзэ!!! – ладонь сильно и больно ударила в обшарпанную дверь, которая была заперта.
«Господи! Я больше не струшу так, как в кафе! Я больше никогда-никогда-никогда!»
- Открой!!! Открой, это я – Герда!!!
Замок щелкнул, и кто-то опасливо приоткрыл дверь…
- Дима! Дим! Дима!! Джок!!!! Твою мать, Джок, очнись!!!
Чьи-то руки дергали за плечо и колотили по щекам, даже не раздражая.
В замершее сознание с трудом проталкивалась только одна мысль.
«Убил…»
Опять удар. Звук, как сквозь вату, протек в уши, и Дима понял, что от звука до того, как едва-едва вспыхнула скула, прошло целых три удара сердца и один вдох-выдох.
«Убил…»
- Джок, нам надо убираться отсюда!
«Леха… Леху убил…я…»
- Вставай быстрее! Хватит трястись уже!! Сделанного не исправишь, а нас тут застать могут!!!! Идем!
Дима перетащил расфокусированный взгляд со стены, по которой, глянцевато застывая, сползало красное и серое, и мазанул по лицу перед собой.
- Ты… кто вообще? – он тихо засмеялся, качая головой. – Слышь, а я Леху уби-ил… случайно…
- Вставай!
Рывок за руки был такой силы, что Дима даже оторвался от пола, но лишь затем, чтобы увидеть лежащее за столом тело в футболке и джинсах, чья черная коса красиво купалась в густо-алом… только вот лицо… черные, красиво разлетающиеся к вискам брови, прямой нос… болотные совершенно стеклянные глаза… высокий лоб…
Диму вырвало прямо на пол.
- Идем!!! – визг взрезал уши, как свист мины, заставив наконец-то услышать себя.
- Аня?..
- Вставай! – Аника дернула его за руки снова, соскальзывая пальцами по рвоте и желчи, которыми были залиты Димины ладони. – Надо уходить!
- Я Леху убил… – Дима снова осел на пол, теперь намеренно не сводя взгляда с обезображенного выстрелом лица Грэнзэ. – Я не хотел… только чтобы он понял… я хотел ее вернуть…
- Грэнзэ!! – в дверь гулко ударили с обратной стороны.
Аника вжала голову в плечи, затравленно оглянувшись на окно.
«Всего второй… вот бы подъезд прямо под окнами был бы…»
- Открой! Это я – Герда!!
«Герда… она не донесет на мужа. Не посмеет. А я не при чем… я только адрес дала… только хотела, чтобы он сам убедился… вот и убедится сейчас… может, даже в себя придет…»
Прокравшись, как вор, по коридору, она дернула замок и приоткрыла дверь.
- Герда?
Герда отшатнулась, на долю секунды даже не узнав белое, как мел, лицо.
«Аника? Он что, спит с ней, пока Юмы нет дома?! Да как?..»
- Где он? – она толкнула дверь, отстранив подругу, и вошла. – Когда ты только успела спутаться с ним?! Вот уж не думала, что тебя может привлечь подобный мужчина…
- А ты чего хотела? – Аника запальчиво вскинула голову, преградив ей путь. – Считаешь, что такая прямо уж необыкновенная, и только ты можешь нравиться? Ошибаешься. Мне тоже нашлось, что предложить…
- С дороги! – Герда толкнула ее и вбежала на кухню, где горел свет. – Грэнзэ, да как ты мог…
Слова сорвались высоким визгом одновременно с тем, как в квартиру ввалился Грэй.
Звонок.
Пришлось торопливо добить предложение по клавиатуре и сорвать трубку с телефона лишь на пятый гудок.
«Кто такой настырный?!»
- Сережа!..
-Юма? Что-то срочное? Я на работе сейчас…
Он никогда не думал, что это так вообще бывает.
По ушам колотил истошный визг на одной бесконечно-высокой ноте. Он не прекращался, не менялся и не нес никакого смысла. Он просто заполнил всю кухню, перебив истерический смех странного заблеванного типа в дорогом костюме, который сидел у стены, и причитания непонятной дуры, стоявшей, заломив руки.
- Грэнзэ… – Грэй не узнал свой голос, упав на стул.
Ему вдруг отказали ноги, а руки повисли вдоль тела, хотя он очень хотел закрыть ими глаза.
«Так не бывает… что это?..»
- Грэнзэ…