– Изислан, у тебя там бутылка! – проговорил Свирь.
– Опять я? Че всё на меня валите? – недовольно отозвался Изислан.
– Ты у нас самый сильный, – хохотнул Свирь.
– Так сила не в бицепсе, брат, – отчего-то с кавказским акцентом проговорил Изислан. – А в административном ресурсе.
– Ого! – удивленно загудели девушки. – Это что вообще такое?
– Давай, позвони в свой высокий кабинет, попроси, чтобы принесли сюда курево.
– Не могу, брат, – шмыгнул носом Изислан. – Телефон отняли.
Все грохнули со смеху.
– Так ты без звонка наверх даже закурить не можешь? – захлебываясь от хохота, прокричал Свирь.
Раздался оглушительный треск ломаемой мебели. Стол уехал у меня из-под рук куда-то вниз.
– Блин, Гошик, ты что ли? – прохрипел Изислан.
– Ну курить-то надо! – озверело отозвался Гошик. – Ща будем огонь добывать.
Откуда ни возьмись, мы услышали сухой и недовольный голос официанта:
– Проблемы?
– Да, блин, достала эта темнота, – с вызовом ответил Гошик. – Че за херня, даже зажигалку отняли. Мы че, как пещерные люди должны огонь добывать? – Раздались монотонные удары двух деревяшек друг о друга.
– Таковы правила ресторана, – жестко проговорил официант. – Не ломайте, пожалуйста, мебель.
– Она уже сломана, официант! – озабоченно прохрипел Гошик.
– Да сваливаем просто отсюда! Дыра какая-то, – капризно и громко проговорила Роза.
– Изислан! – раздался голос Свиря. – Блин, он заснул вроде. Гошик, кончай давай, валим.
– Нифига. Я закончу начатое, – окосело гавкнул Гошик.
– Ща Изислана разбужу, он тебя выволочет, – иронично проговорил Свирь.
– Пусть попробует меня нащупать, – гаркнул и захохотал Гошик откуда-то с пола. – Ладно, пофиг, идемте, – неожиданно согласился он и поднялся.
– Вставайте один за другим и кладите руки на плечи впереди идущему, – быстро проговорил официант.
– Че? Вообще ничего не понятно. Чего кому класть? – пьяным тоном прокричала моя прекрасная незнакомка справа.
В общем, с горем пополам мы вышли из ресторана. Недовольному официанту Гошик сунул пачку купюр и тот немедленно отстал от нас. Свирь пошел в уборную.
Едва мы оказались на улице, я принялся рассматривать моих новых друзей. Изислан, с трудом разбуженный Свирем, оказался высоким молодым человеком очень крепкого телосложения, лысый, с небольшой бородкой, с кавказскими чертами лица, сильно красного сейчас, к слову сказать. Видимо, он выпил больше остальных.
Роза была невысокой блондинкой, очень худой, с плоской фигурой, насмешливыми глазами и ярко-накрашенным ртом. Она показалась мне милой.
Наконец, моя соседка по диванчику справа была среднего роста стройной, пышногрудой брюнеткой с цепким, даже чуть хищным взглядом. Я посмотрел ей прямо в глаза. Она лукаво улыбнулась и подмигнула.
– Мира! – она неожиданно протянула руку. Я пожал и улыбнулся в ответ.
Вернулся Свирь и радостно потряс перед нашими лицами флешкой.
– Готово! Запись с видеокамеры наших посиделок!
– Так там же темно! – возразила Мира.
– У них инфракрасные камеры, всё видят в темноте. Щас отправлю монтажеру.
Я заметил, что Мира нахмурилась, но затем махнула рукой.
– Поехали все в бар! – крякнул Гошик.
– Давайте, на чем едем?
– А кто на чем вообще ездит? – спросил я, взглянув на шикарные припаркованные автомобили.
– Я на ЭсВэЭре, – первым откликнулся Свирь, указав на ярко синий Рендж Ровер Спорт. – Заряженная версия, пятилитровый, компрессорный зверь.
– Я на ЭрЭс семь, – произнесла Роза, качнув светлой головкой в сторону хэтчбека Ауди на огромных дисках. – Эксклюзивный бордовый цвет.
– Ягуар Эф-Тайп, – ошалело произнес едва стоящий на ногах Изислан.
– У него самый громкий и зверский выхлоп на планете, – усмехнулся Свирь, указывая на низкое голубое купе.
– Икс шесть Эм, – махнула рукой Мира на хищный кроссовер БМВ, ослепительно белый в лучах уличного фонаря.
– Ну и я на золотом Гелике, – усмехнулся Гошик.
– Предлагаю поехать на машинке нашего нового френда, – громко произнес Свирь и указал на меня.
– Я за! – быстро согласилась Мира.
– И я! – поддержала Роза.
– Все на одной? – усмехнулся я.
– А че, весело! – рассудил Гошик.
– Ну, садитесь, – пригласил я, открыв дверь. – Решайте, кто назад полезет.
– Ха-ха-ха! Это че, так мало места сзади?
Все начали дико хохотать, толкаться и шутливо капризничать.
Крохотные задние сиденья Камаро были предназначены для детей дошкольного возраста. Более взрослые персонажи полноценно не помещались ни по высоте, ни по ногам. Однако назад хотели сесть все.
В итоге, жребий определил, что полезут на галерку Гошик и Изислан, а поперек на их колени ляжет Роза. Свиря, как наиболее трезвого, я попросил вести Камаро. Сам же я сел на пассажирское сиденье. В голове у меня по-прежнему сильно шумело. Мира легла поперек водителя и пассажира. Мы подстелили ей свои куртки. Мне достались ее ноги, Свирю – голова и грудь.
– Блин, кто тут суши подложил?! – вскричали сзади.
Все захохотали.
Бодро тронулись. Я почему-то не сомневался, что Камаро опять остановит полиция. Видимо, эта машина была центром всеобщего внимания. И гаишники могли тормозить ее просто из любопытства.
Когда полицейский, ласково улыбнувшись, махнул палкой, я замер от ужаса. Машина дымилась изнутри сигаретным дымом, а от паров алкоголя, исходящих от нас, можно было сойти с ума.
Одна мысль меня радовала, эгоистичная и мерзкая, что за рулем не я, а Свирь, который как-нибудь выкрутится. У него и деньги, и известность…
Блюститель порядка представился, и Свирь быстро вышел из машины, отведя его в сторону. О чем они говорили, я не знаю, но когда Свирь вернулся, он весело произнес:
– Всё, едем!
– Как ты отмазался? – недоуменно спросил я.
– Я сказал правду.
– Какую?
– Я пил, господин полицейский, и готов понести наказание. Он сказал, что очень хорошо, что я признался. Я сказал, что заглушу мотор и вернусь.
– Так тебя сейчас арестуют? – захохотала Мира, снова положив ему голову на колени.
– Я предложил ему взять машину в качестве залога, и он отказался.
– Честный полицейский, – кивнул я.
– Но затем он согласился.
Я встрепенулся и потряс головой.
– Так ее сейчас заберу-у-ут?! – взревел я.
– Если догонят.
Мы медленно тронулись и плавно покатили. За нами никто не гнался. Свирь разогнался до положенных шестидесяти и не ускорялся больше.
– Жалко, что за нами не гонятся, – вздохнула Роза с заднего сиденья. – Я так соскучилась по пого-о-оням.
– Ага, я тоже, – согласилась Мира. Лежа на спине, она задрала левую ножку на приборную панель, а вторую положила мне на плечо. К счастью или, к сожалению, Мира была в джинсах. Я даже не мог понять, радоваться мне, восхищаться или стыдиться этой безумной девушки. Мысли плавали в моем мозгу неспешно и единственное, что я сумел вспомнить – то, что Мира говорила про свое нижнее белье.
– Свирь! – окликнул я водителя. – Так ты разъяснишь, что было? Почему мы едем?
– Мы всегда должны двигаться вперед, бро! – усмехнулся Свирь.
– Тебя не задержали?
– Слава, не занудствуй и ничему не удивляйся. Научись быть в потоке событий, тут же их забывать и творить что-то новое. Ни к чему бесконечно выяснять причины произошедшего в прошлом. Верти в голове только настоящее и ближайшее будущее. У меня десять миллионов подписчиков только потому, что мне некогда думать о прошлом.
Он говорил безупречно чисто и складно, абсолютно трезвым голосом. Мне даже стало стыдно за то, что я по-прежнему блеял и заикался. Я с ужасом начал понимать, что под теплым обдувом климат-контроля я опьянел еще больше. Сзади раздался храп.
– Изислан! – ухмыльнулся Свирь. – Он качается постоянно, жрет белок и ему надо много спать. Гошик, ты там че делаешь? – крикнул он, быстро глянув назад. Я тоже повернулся и увидел Гошика, обнимающегося с Розой.
– Отвалите, – весело отозвался Гошик. – У вас там своя жизнь впереди, у нас своя.
– Мы тоже не будем отставать, – промурлыкала Мира, и я увидел, как она приподняла свитер Свиря вверх, пытаясь его снять.
– Блин, Мира, прошлый раз чуть не врезались, – игриво проворчал Свирь.
– Ну ты просто ехал сто семьдесят, – хохотнула Мира. Она начала лизать языком плоский живот худого Свиря.
Я закрыл глаза и тут почувствовал чью-то ногу, скользящую мне по лицу.
– Ох уж эта Мира, – вздохнул я и открыл глаза. Но это была мужская нога, протянутая с заднего сиденья.
– Блин, ну че это такое! Кто это? – вскричал я, пытаясь сбросить ногу, но она прочно устроилась на моем левом плече, тяжелая и мощная.
Мира, взглянувшая на меня, кинулась хохотать и нечаянно сильно укусила Свиря за пресс.
– А-а-а! – заорал водитель и крутнул руль вбок. Камаро заскользил, и Свирь нажал тормоз в пол. Нас развернуло на месте. Всё неожиданно замерло и стихло. Улица была пустой и темной. Фонарь виднелся вдалеке, а окна старых домов слева и справа не освещались. Это был край города, промышленный квартал, по ночам совершенно безлюдный. Здания вокруг нас, промышленные и почерневшие от копоти цеха, закрытые уже десятилетие, расселенные аварийные общежития и коммуналки, заколоченные двери старой почты, продуктового магазинчика, парикмахерской – всё это смотрело на нас с какой-то неприязнью, враждебно, сухо.
В воздухе неожиданно запахло смертельной тоской. Все молчали. Приборная панель Камаро светилась, и я повернулся, чтобы взглянуть на друзей. На лице Свиря я с изумлением разглядел ужас. Он смотрел невидящим взором прямо перед собой и что-то шептал. Мира с грустью глядела на него. Гошик сзади громко сопел, а Роза уткнулась ему лицом в грудь. Изислан по-прежнему сидел с закрытыми глазами, поджав одну ногу под себя, другую – протянув мне.
Наконец, Мира приподняла голову и обратилась ко мне:
– Если ты завтра с утра занят, работа или еще чего, лучше оставь нас здесь. Возьми такси и езжай домой.
– Что-о-о?! – не поверил я своим ушам. – Что случилось?
– У Свиря бывает такое, – серьезно ответила мне Мира. – Он как видит что-то, подобное этой улице, сразу впадает в странное состояние, уходит в себя, в прошлое, и чтобы вернуться, ему надо несколько часов.
– И… часто такое бывает? – спросил я осторожно.
– Нет, но ему нельзя бывать в таких местах. Когда он видит, что жизнь вокруг него останавливается, как на этой улице, его жизнь, будто, останавливается тоже.
– Верти в голове только настоящее и ближайшее будущее, – вспомнил я и процитировал Свиря.
– Вот именно.
– А с остальными что? – Я указал на заднее сиденье.
– Изислан спит беспробудно, да и остальные тоже, думаю.
– Может, разбудить? Разъехались бы по домам?
– Ну а кто за руль сядет? Все пьяные, кроме Вити.
– Кроме кого?!
– Свирь, – Мира печально улыбнулась. – Его Витей зовут. Так ты занят завтра?
– Ну да… мне… по работе надо съездить, – промямлил я.
– Тогда вызывай такси и не трать время. Машину завтра тебе вернем. Номер мой запиши.
Она продиктовала, и я внес ее в контакты.
– Тогда мой адрес запиши, на всякий случай, – сказал я и продиктовал адрес моего ненастоящего дома. – Да, и еще. У тебя будет на такси? А то у меня деньги на карточке, – соврал я.
– Да, – она ответила с некоторой нежностью в голосе. Достала из сумки несколько купюр и, не глянув, сунула мне.
– Спасибо, – сказал я.
– До завтра, – ответила она. – Ты очень классный.
Глава 3
Бытует мнение, что американцы неуправляемы, а вот европейцы, напротив, послушны. Я имею в виду автомобили, конечно. Мне сравнивать не с чем. Я подкован лишь теоретически, обчитавшись сравнительных автомобильных тестов. Хотя иногда мне снятся любимые автомобили, и их управляемость я чувствую во сне кончиками пальцев. Просыпаюсь и наслаждаюсь послевкусием полдня, пока не придет горькое осознание того, что я нищ и не могу стать владельцем вожделенного железного коня.
В Камаро – чистокровном американце – мне нравилось почти всё. И даже управляемость, несмотря на слабые оценки многих критиков. Пока я не был столь притязательным и искушенным, чтобы ворчать и выдумывать минусы. Мне сильно запомнилась фраза Свиря насчет того, о чем лучше всего думать. Я даже усовершенствовал эту фразу и решил ее повесить второй табличкой в машину. «Думать имеет смысл только о настоящем и ближайшем будущем, ибо размышлять о прошлом – пустая трата жизни».
Сегодня наступил второй день обладания Камаро, о чем я никому не говорил. Насколько это было возможно, я скрывал его от своих коллег. Я осознавал, что долго не смогу держаться на займах, кредитах, перехватах. Но было все равно.
Чтобы сэкономить деньги Миры на такси, вчера я решил дойти до дома пешком. На дорогу ушло четыре с половиной часа. Я полностью выбился из сил, пройдя почти двадцать километров. Но я не сожалел. В пути я не только полностью протрезвел, но и понял другую вещь. Мне захотелось прожить свою молодость молниеносно, но так, чтобы помнить потом каждый день. Деньги всегда у обычной, не элитной молодежи являются сковывающим фактором. Но для меня теперь этой проблемы более не существовало. Деньги я занимал у окружающих и тут же, исходя из философии Свиря, момент занятия денег становился прошлым, о котором я не собирался думать. Я буду думать только о сегодняшнем дне и о ближайшем будущем.
Я вышел на работу, ужасно не выспавшись. Столь чудовищной была моя усталость, что коллеги поинтересовались, не заболел ли я. А спал я три часа. Около шести утра пришло смс от Миры. Она известила, что мой Камаро припаркован у моего дома. Я немедленно вскочил и отправился к элитному жилому комплексу в центре города – к моему якобы дому. Ехал на одном из первых метро. Людей было много. Все хмурые, заспанные и злые. А я, несмотря на сверхкороткий сон, чувствовал невероятное воодушевление. Жизненная энергия так переполняла меня, что сердце билось, как мне казалось, быстрее, чем у кого-либо в вагоне метро. На улице я побежал к своему Камаро и по пути споткнулся обо что-то, упал и порвал себе джинсы. Теперь я этому совсем не расстроился. Классические новые джинсы, которые я одел на работу, стали моднее. Я чувствовал, что колено наполняется горячей кровью, но не останавливался, пока не добежал до своего Шевроле.
Он был аккуратно припаркован у тротуара и, черт возьми, я не мог отвести от него взгляд. В лучах утреннего солнца он быстро начал сводить меня с ума. Темно-серый зверь вгрызался в меня своими хищными фарами, и я не смог устоять. Подошел, медленно достал запасной ключ, открыл дверь, сел в салон и завел двигатель.
Я почувствовал невероятное облегчение, будто проснулся после ночного кошмара в уютной постели у себя дома. Я снова властвовал над Камаро. Я вспомнил, что Камаро – это она, а не он. И вот она ответила мне взаимностью. Она ехала великолепно. Вчерашний пьяный туман развеялся, и я снова мог ее чувствовать. Я медленно поехал в сторону офиса, размышляя.
«Почему вчера получилось всё так странно? Кто есть Свирь в глубине души своей? Неужели, малейшие столкновения его жизненной философии постоянного движения с реальной жизнью, бедной и скучной, вызывают такие психологические травмы? Кто есть Свирь? Вечный беглец от одиночества к социуму, от спокойствия и стабильности к хаосу и прогрессу? А эти сумасшедшие девочки… О чем думают они, проснувшись с утра? Неужели, только о ночных развлечениях?»
Пучина вопросов начинала поглощать меня, и я упрекнул себя в том, что снова вернулся мыслями к бессмысленному прошлому.
«Скоро, возможно, сегодня вечером будут даны все ответы, а пока нужно думать о том, как ускорить ненавистный рабочий день».
Доехав до территории старого завода, я припарковался на прилегающей улице, вылез, глянул напоследок на Камаро и направился на задний двор старого здания. Дорога к офису была пустой, грязной и одинокой. На маленьком кривом козырьке над входной дверью в офис сидел пухлый, нахохлившийся голубь. Он внимательно посмотрел на меня и взгляд мне сильно не понравился – сердитый, неодобрительный, злой.