Мадам Готьер говорила это так легко и непринужденно, как будто разговор был о каких-то копейках. А меня захлестывали эмоции. Я хотела завизжать от свалившейся на меня удачи.
– Я, конечно же, согласна. Но простите, почему вы уверены, что мой дядя меня отпустит?
– У него нет другого выбора. Ты уже взрослая и сама за себя отвечаешь. Кроме того у меня есть отличный рычаг давления на него. Надеюсь, загранпаспорт у тебя есть? Ты куда-нибудь раньше выезжала?
– Паспорт есть, но выезжать никуда пока не приходилось. Я даже на море никогда не была. – Я виновато потупила взгляд.
– Это не беда. Закончи все дела в офисе сегодня и с завтрашнего дня можешь готовиться к поездке. Предупреди друзей, своего парня, если он у тебя есть. Никаких незавершенных дел. Во Франции ты о них просто не вспомнишь. На одежде можешь не экономить. Бери все, что любишь носить. В особенности платья. На праздниках, которые нам предстоит организовывать и, разумеется, присутствовать, девушки должны быть только в юбках или платьях. Никаких брюк.
Я послушно кивала головой и до сих пор не могла поверить, что все это происходит на самом деле.
– Да, и последнее – давай оставим в России мадам Готьер. Пьер совершено не разбирается во французских обращениях к людям. Ведь я не мадам, а мадмуазель, поскольку не замужем. Мадам я только для своих сотрудников. Потому что никого не посвящаю в свою личную жизнь. Так что как только прибудем в Париж, лично для тебя я просто Сюзанна. Не нужно указывать на мой возраст.
– Вы отлично выглядите. Я бы не дала вам больше тридцати. – Я искренне улыбнулась собеседнице.
– Вот и не давай больше. – Перебила меня мадам Сюзанна. Видимо у этой дамочки серьезный пунктик на возрасте. Сколько же ей на самом деле лет?!
Мадам Готьер посмотрела на небольшие наручные часы из чистого золота.
– Мне уже пора. Нужно еще столько сегодня успеть купить до отлета. – Она взяла со стола шефа листок бумаги и быстро на нем что-то написала. – Это мои координаты. Если возникнут вопросы – тут же звони. Но только не вздумай позвонить и сказать, что отказываешься. – Мадам Готьер пригрозила мне пальцем.
– Хорошо. – Я взяла записку, и внимательно прочитав номера телефонов, убрала ее в нагрудный карман блузки.
– Сейчас я удаляюсь. С тобой мы увидимся в конце недели. Твои координаты у меня уже есть. Пьер мне все уже передал. – Мадам Готьер ловко соскочила со стола и, подхватив свой клатч, покинула кабинет.
Только оставшись одна в кабинете уже своего практически бывшего шефа, я начала полностью осознавать произошедшее. Мои родители дружили с такой обворожительной француженкой, а я узнаю об этом только сейчас? И если бы не смерть родителей моя жизнь сложилась бы по другому? Мне стало немного обидно. Но, тем не менее, я сама даже толком не обдумав, и не взвесив все «ЗА» и «ПРОТИВ» согласилась на самую настоящую авантюру. Ладно, может и не совсем авантюру, но что-то очень сомнительное.
Я даже только сейчас осознала, что вся наша беседа с мадам Готьер была на полностью французском языке. Как я этого не заметила? Я говорила так уверено и свободно, как на родном языке. Кажется, мадам Готьер меня проверяла на знание языка. Так ловко перевела беседу с русского на французский. Или может, я опять сплю?! Я несколько раз ущипнула себя. Ай, больно. Нет, это точно не сон.
И тут нахлынуло воспоминание об обеденном наваждении. А это что было?!
В этот момент в кабинет вернулся дядя.
– Ева, ты еще тут? – Он прошел по кабинету и уселся за свое кресло с белоснежной маленькой чашечкой кофе. Видимо он ходил за кофе на первый этаж в кафе.
– Петр Александрович, мне нужно сейчас уйти? – Я вопросительно посмотрела на дядю.
– Ну, вообще-то да. Это же мой кабинет. – Начальник засмеялся.
– Простите. Я не об этом. – Я тут же поднялась со стула. – Мне оставаться на своем рабочем месте или уже нужно его освободить?
Тут дядя уже посерьезнел.
– Знаешь Ева, на твое усмотрение. Сегодня тебе придется отработать до конца рабочего дня. А остальные дни, если ты хочешь, то можешь работать до конца недели.
Я понимала, дядя не хочет меня отпускать, но и чувствовала, что перед мадам Готьер у него есть какой-то должок.
– Спасибо. – Я улыбнулась любимому начальнику. – Я с удовольствием отработаю эти дни. – После чего развернулась и покинула кабинет директора, прихватив с собой письмо мамы.
* * *
В офисе царил штиль. После обеда звонков и клиентов было немного. Видимо сказывалась жара. Обычно посетители появлялись к концу рабочего дня.
Мое появление из кабинета директора не осталось не замеченным. Однако никто не кинулся ко мне с расспросами. Все прекрасно знали, что я все расскажу Алисе, а она уже потом за чашкой кофе все всем растреплет.
– Ты что натворила? – Подруга подкатила ко мне свое кресло и протянула офисную бутылку с артезианской водой.
– Я ничего. Скорее старшее поколение. – Я взяла бутылку и, открутив ни кем не тронутую раньше крышку, сделала несколько глотков. – Мне нужно еще обдумать их слова.
– Их? – Удивилась подруга. – Так шеф и эта фифа иностранная что-то тебе предложили? Ты застукала их в неглиже и мне не сказала?
– Алиса, что ты такое говоришь?! – Я укоризненно посмотрела на подругу. – Приходи сегодня ко мне часиков в восемь или девять, я все тебе расскажу.
– Я сегодня вообще-то собиралась на свидание с Андреем. Но думаю, пусть денек помучается. Встречусь с ним завтра. Ты меня заинтриговала.
Я наиграно закатила глаза и улыбнулась подруге. В этом вся Алиса. Любопытство ее сожрет, если она не узнает все сегодня.
Оставшееся рабочее время пролетело быстро, и в шесть вечера я покинула офис и направилась домой. Жара немного спала из-за катившегося к закату солнце, и находиться на улице было уже комфортно. Всю дорогу до дома я не переставала думать о произошедшей череде событий. Но в особенности меня интересовал случай в суше-баре. Что же это было? Сон? Наваждение? Помутнение? Или что-то пострашней? Но как ни странно, мне очень понравился тот парень…
Глава 2
Как только я переступила порог своей квартиры, мне тут же ударил в нос сильный запах чего-то очень вкусного, и из кухни вышла бабушка в цветастом красном фартуке и с кухонным полотенцем на плече.
– Евочка, девочка моя. – Обрадовалась бабушка моему появлению и тут же чмокнула меня в щеку.
– Привет бабуля. – Разувшись, я тут же направилась в ванную мыть руки. – Чем это так вкусно пахнет?
– Цыпленком Табака. Как ты любишь с детства. – Крикнула бабушка уже с кухни.
За нереально вкусным ужином я рассказала бабушке про мадам Готьер и ее предложение.
– Какая удача Евочка. Ты поедешь в Париж. Наконец-то пригодится твой французский язык. Не зря же ты его столько лет учила. – Бабушка была в восторге.
– Ты даже не будешь меня отговаривать не ехать? – Я не ожидала, что бабушка так легко воспримет такую новость.
– До конца лета это не так уж и долго. Всего два с половиной месяца. – Сказала бабушка, выставляя на стол заварочный чайник и пару чашек. – Они быстро пролетят. Зато, когда вернешься, сколько будет впечатлений и приятных воспоминаний.
– Да. Тут ты права. – Я налила себе свежезаваренного чая с мятой.
– Скажи, а эта мадам Готьер действительно такая красивая как ты говоришь? – С неподдельным интересом спросила бабушка.
– Очень. Я от нее просто в восторге. Таких женщин у нас в России я еще не встречала. – Я сделала пару глотков из своей чашки. – Думаю, мне очень понравится с ней работать.
– Будем надеяться, что так оно и будет. Жаль я ее не видела при жизни твоих родителей. – Бабушка нежно улыбнулась и погладила меня по голове.
Пока я ждала Алису и перечитывала в очередной раз мамино письмо, мне почему-то вспомнился случай, который произошел со мной пять лет назад на городском фестивале.
Как и многие девчонки, в школьные годы очень я любила разного рода гадания. В то время всем одноклассницам и мне хотелось верить, что они когда-нибудь сбудутся. Но шли годы и, к сожалению, а может и к счастью ни одно наше гадание не сбылось. До восемнадцати лет я еще увлекалась чтением гороскопов и астрологических прогнозов, позже до двадцати у меня на это не осталось времени, потому что я была очень занята учебой в университете.
Но в тот год, когда мне было уже двадцать, в нашем городе проходил летний фестиваль. И уже ближе к вечеру, когда на специально выстроенной сцене выступали музыканты, я отвлеклась на несколько ярких шатров. Интерес мой был очень сильным и я, пробираясь через толпу народа, направилась к ближайшему из шатров. Я надеялась увидеть там продавцов народной косметики или каких-нибудь побрякушек, но шатер, в который я зашла, принадлежал цыганке. Женщина была уже преклонного возраста, но очень шустро передвигалась.
– Ой, извините. – Я ни как не ожидала увидеть «липовую» предсказательницу на фестивале.
– Хочешь узнать свое будущее дитя? – Спросила она на хорошем русском, присаживаясь за стол, который стоял посредине шатра.
Я тут же отрицательно закачала головой и хотела уйти.
– Не бойся, я не требую больших денег. Оставишь столько, сколько посчитаешь нужным. Присаживайся.
Ее слова прозвучали так спокойно и нежно, что я даже облегченно выдохнула и присела за стол.
– Положи передо мной на стол свои руки. – Попросила женщина, и я послушно выполнила ее просьбу.
На небольшом круглом столе помимо моих рук лежала еще колода карт Таро, пара свечей черного цвета и зажигалка. И все. Ни каких тебе стеклянных шаров, магических камней, котлов с зельями и прочей атрибутики.
Поначалу она, молча, долго и упорно вглядывалась в мои ладони. После чего сказала: «Странно, ничего не вижу». Затем она крепко сжала каждую мою руку и что-то пошептав, сказала: «Дитя, да ты круглая сирота, причем уже очень давно». Ее слова удивили меня. Возможно, у этой цыганки действительно был какой-то дар. Но больше она ничего не смогла сказать. Отпустив мои руки и взяв колоду карт Таро, женщина сделала несколько раскладов. Но ее интерес так и остался неудовлетворенным. Единственное, что она смогла сказать это то, что моя судьба будто покрыта сумраком, как будто на той стороне кто-то не дает ей увидеть. Будто на моей душе наложена печать, которая защищает меня от опасностей нашего мира и эта печать не дает заглянуть ни в мое прошлое, ни в будущее.
Ее слова тогда напугали меня, что я тут же поднялась из-за стола. Да и сама женщина задумалась над произошедшим. Но потом сказала, что возможно родители защищают меня с того света и не дают ей заглянуть в мою судьбу. После этих слов мне стало немного спокойнее. В этом действительно был какой-то смысл. Положив пару купюр на стол, я попрощалась с женщиной и покинула шатер, услышав на прощание слова цыганки: «Береги себя, дитя».
Похоже, скомканное видение цыганки о моих родителях оказалось правдой. Они оберегают меня, и присматривают.
Ровно в восемь раздался звонок в дверь. Это явилась Алиса с бутылкой белого вина. Бабушка не стала нам мешать, и устроилась перед телевизором в гостиной, а мы прошли на кухню.
– Ну, подруга, рассказывай. – Приказала она, разливая вино по бокалам, пока я нарезала нам закуску.
Я отложила нож и, устроившись напротив Алисы, принялась рассказывать ей почти дословно разговор в кабинете шефа.
– С ума сойти. – Выпалила она. – Эта фифа увозит тебя во Францию?! Вот ты фортовая Ева, а еще молчунья. – Алиса сделала большой глоток из своего стакана. – Столько времени скрывать, что шеф твой дядька родной, это просто кошмар.
– Я сама так решила. Не хотела, чтобы на меня смотрели косо, потому что я родня шефа. Не хотела выделяться из коллектива. Я люблю своего дядю и уважаю, он для меня всегда был авторитет. Но знаешь, сегодня мне показалось, что он мадам Готьер побаивается. – Я смаковала любимое полусладкое вино.
– Мадам Готьер. – Алиса растянула ее фамилию. – Как это пафосно звучит. Не удивлюсь если это псевдоним.
– Думаю это ее настоящее имя. У французов они именно так звучат. – Я поставила на стол опустевший бокал.
– И все же Ева, что с тобой произошло в обед? Ты меня так напугала. – Алиса допила остатки вина в своем бокале и, поднявшись, поставила его в мойку.
– Если бы я знала. – Я пожала плечами.
Подруга просидела у меня до одиннадцати. Проводив ее, я сладко зевнула и направилась спать. Как ни странно, сон пришел быстро. А может это вовсе и не сон был, а очередное провидение или наваждение.
Я в легком голубом летнем сарафане еду на велосипеде по городу. Этот город моя любовь, я безумно счастлива, что родилась и выросла здесь. Я никогда не хочу отсюда уезжать. Проехав по родной улице Варенн, я свернула налево на бульвар Инвалидов. Проехав и его, я еще раз свернув налево, оказалась на Авеню Турвиль. Мне предстояло проехать до Площади Эко-Милитер, а оттуда уже к Площади Жофра. И прямо за ней открывался чудеснейший вид на Эйфелеву Башню. Я планировала немного погреться на летнем солнце и порисовать. Мое вдохновение не заставило себя долго ждать, ведь на Площади Жака Рюэффа было полно туристов и прохожих. Больше всего меня интересовали дамы и их наряды. В журналах мод, конечно же, полно фотографий, но лучше когда ты видишь модель вживую.
Я устроилась на зеленой лужайке и, достав чистые листы и карандаш, принялась делать наброски. Можно было бы взять с собой фотоаппарат, но на проявление пленки уйдет слишком много времени. А мои эскизы должны быть готовы к завтрашнему утру.
Я так увлеклась, зарисовывая кореянок и японок, и как разительно отличаются наряды Северной коммунистической Кореи и демократичной Японии, что не заметила, как рядом со мной кто-то присел.
– Привет фиалка. Не думал, что найду тебя здесь. – Этот голос был мне знаком, и я резко обернулась.
Первое, что я увидела это, конечно же, синие как два сапфира глаза. И уже после самодовольную ухмылку, которая принадлежала моему недавнему знакомому. Парень сидел рядом со мной на корточках и снова был одет в дорогой костюм и идеально начищенные черные туфли.
– Какого черта ты тут делаешь? – Я дернулась в сторону и выставила перед собой руку с острым карандашом. – Не подкрадывайся ко мне, иначе засажу карандаш по самые гланды.
– Тише фиалка. Я безоружен. – Парень выставил перед собой ладони. – А что мне остается делать? Ты уже неделю не отвечаешь на мои звонки, бросаешь постоянно трубку. А на улице убегаешь от меня, только увидев.
– Значит, нужно было понять, что ты мне не интересен. – Я надменно посмотрела на него. – И ты не в моем вкусе. Не переношу самоуверенных папенькиных сынков в дорогих костюмах.
– Я могу запросто его снять. – Парень тут же скинул с себя серый пиджак и, ослабив галстук, принялся расстегивать белоснежную рубашку.
– Ты что, сдурел? – Я, не медля, кинулась его останавливать, но он перехватил мои руки, ухватив меня за запястья.
– А говоришь, что я тебе не интересен. – Парень нежно улыбнулся и его взгляд скользнул по моему лицу. – Пойдем, пообедаем где-нибудь?
– Я на диете. – Я попыталась освободить свои руки, но он меня не отпускал.
– Такой стройной мадмуазель ничего не грозит. А вот мое сердце вот-вот разобьется. Хватит мучить меня фиалка, я хочу поближе познакомиться с тобой. Ну же мадмуазель Роде, я больше не потерплю отказа. – Парень не сводил с меня своих синих глаз.
Я была в бешенстве. Этот ловелас как-то узнал мою фамилию. Но больше меня раздражало то, что он мне ужасно нравится, и я очень хочу куда-нибудь с ним сходить. А еще больше хочу, чтобы он меня вновь поцеловал.
– Хорошо маньяк в дорогом костюме. Я пообедаю с тобой. – Я улыбнулась уголками губ и парень, наконец-то освободил мои руки. После чего помог мне собрать мои эскизы и подняться на ноги. Вместо того чтобы поправить свой внешний вид, он снял галстук и сунул его в карман пиджака, а пиджак сунул подмышку. Меня удивила такая небрежность. Может он совсем не такой, каким кажется?! Он ловко поднял мой велосипед и покатил его сам, а я плелась рядом, неся в руках свои эскизы.
– Чем ты занимаешься фиалка? Учишься, работаешь? – Он с неподдельным интересом разглядывал меня.