– Здесь сам Чендерелли? – чему-то обрадовалась Чернова.
– Конечно. Представляет «Симек». И Лариса с ним.
– Здорово! – заключила Людмила Ивановна, и мы направились к выставочному павильону.
У стенда «Симека» состоялась шумная встреча старых знакомых. Конечно же, лучезарный Лучано Паваротти снова всех очаровал, одарив полными комплектами традиционных сувениров. Всех, кроме АВ:
– Анатолий Афанасьевич, а здесь ничего нет об искусственном камне и роботизированных станках, – обнаружил он.
– «Симек» не производит это оборудование, – ответил ему.
– А кто производит? – не унимался АВ, – Давайте, сходим к ним.
– Серджо будет недоволен. Впрочем, спросите его сами.
И АВ спросил. Оскорбленный в лучших чувствах, Лучано «рвал и метал»:
– Анатолий! Зачем ти искусственный камень?! Это нож в сердце Серджо! Серджо нет искусственный камень! Андьямо тутти! – подхватил он под руку Людмилу Ивановну и повел к стенду «Гаспари Менотти».
Часа полтора он водил всех от стенда к стенду, тщательно избегая стенд «Бретон».
– Серджо показать вам все. До звиданья, – откланялся он у выхода из павильона сбитым с толку и переполненным информацией и сувенирами Черновой и АВ.
Меня он все это время демонстративно не замечал и даже не попрощался.
То была моя последняя встреча с итальянским «другом» Серджо Чендерелли, с которым два года назад мы создали завод в Электростали, работающий до сих пор.
На следующий день уговорил жену съездить в Истру на машине дочери.
– Ты же был там совсем недавно, – удивилась она.
– Вот именно. Пока меня не забыли, надо действовать, – объяснил ей.
Меня приняла удивленная неожиданным визитом Анна Николаевна:
– С чем пожаловали, Анатолий Афанасьевич? Мы же вам все показали. А почему один? – недоумевала она.
– Только что в Москве прошла выставка «Интеркамень». Я переговорил с представителем фирмы «Бретон», и у нас возникла идея создания эталонного предприятия отрасли, где будет представлено все, чем располагает мировой лидер в этой области. А для этого совсем не подходят площади, которые вы нам показали. Лучше всего – участок в промзоне.
– Понятно. Давайте доложим главе, – предложила она и принялась звонить.
Глава воспринял идею с энтузиазмом, мне выделили транспорт и ответственных людей, и мы немедленно отправились на поиски подходящего земельного участка.
Участок отыскали практически сходу. Приличных размеров пустырь, окаймленный неплохими дорогами, граничил с новеньким предприятием.
– Примерно так будет выглядеть и наш завод, – сказал представителю администрации.
– Красиво. Работал бы только, а не стоял, как этот.
– А почему стоит?
– Кто ж его знает. Цеха построили года три назад, а оборудование так и не завезли.
– А кто владелец? Может, продаст? Нам все это идеально подойдет.
– Вряд ли получится, Анатолий Афанасьевич. Федеральная собственность. Хозяйство Бородина.
– Понял. Жаль.
Докладывая главе, все же упомянул простаивающие цеха, как подходящие.
Как говорится, «на ловца и зверь бежит» – вечером мне позвонили:
– Анатолий Афанасьевич? Костин Александр Петрович. Мы не могли бы встретиться в управлении делами президента, скажем, завтра в девять?
– Думаю, могли. Знать бы еще, зачем и где?
– Хотелось бы переговорить о вашем проекте. Управление находится на улице Ильинка. Знаете, где это?
– Конечно.
– Бюро пропусков – там, где вывеска. Увидите, когда пойдете к Кремлю. Пропуск вам закажут. В нем все написано.
– Понял. Буду.
– Тогда до завтра.
«Костин» и «проект», – эти два слова однозначно определили человека, с которым говорил. Я был уверен, что общался именно с банкиром, которого «уговорил» Колескин. Ну, захотел тот встретиться не в банке, а в управлении делами президента – его дело. Важно – захотел.
– Завтра встречаюсь с Костиным, – сообщил вскоре позвонившему Колескину.
– С каким Костиным? – удивился тот.
– Как с каким? С твоим банкиром.
– А как вы его нашли, Анатолий Афанасьевич?
– Он сам позвонил.
– Сам?! Надо же, – еще больше удивился Николай.
И вот я оказался в кабинете Костина, который оказался отнюдь не банкиром, а директором кирпичного завода при управлении делами президента. Какое разочарование! Но, тогда, в чем его интерес? И как он узнал о моем проекте?
В пять минут все прояснилось. Решение о строительстве современного кирпичного завода было принято еще в эпоху Бородина. Оборудование заказали во Франции, а цеха построили в Истре. Но, грянул дефолт, сменился управляющий и оказалось, что недостроенный завод стал заведомо нерентабельным.
Совсем недавно Костин получил задание перепрофилировать предприятие, но идей пока недостаточно. О моем проекте ему рассказал глава администрации Истринского района.
– Вам я могу предложить должность замдиректора с окладом три тысячи рублей. Оклад, конечно, смешной, но я сам пока получаю всего на пятьсот больше. Грядет реорганизация, приватизация и все такое. А пока, что есть, то есть. Согласны?
– Вынужден. Третий год без работы, – ответил ему, и мы пожали руки.
Я вдруг почувствовал, что снова во главе большого дела.
Глава 5. Веник возможностей
В любой организации существует строгий распорядок дня для его работников. Но мой первый рабочий день в управлении делами президента начался с того, что целый час просидел в ожидании разового пропуска.
Удивило, что никто не собирался оформлять мое поступление на работу.
– Не переживай, Афанасич, – пояснил Костин, – Штатного расписания у нас нет. Я сам за штатом. Так что будем вдвоем создавать новую организацию с нуля.
– А зарплата? Кто мне платить будет?
– Это ерунда. Я уже был у Меламуда. Будешь пока получать по договору.
– А кто такой Меламуд?
– Мой начальник – заместитель Кожина.
– А Кожин, кто такой?
– Ну, Афанасич! Кожин – управляющий делами президента. Недавно назначили вместо Бородина. Ничего, скоро всех узнаешь. А пока расскажи мне подробно о своем проекте.
– Насколько подробно? Я готов рассказывать хоть целый день. Камень – уже давно хобби, а не дело.
– Целый день не надо. Меня очень заинтересовал ваш искусственный камень. Скажи, а можно его применять в сэндвич-панелях высотных зданий?
– Да он для этого подходит просто идеально! – мгновенно вскочил я на любимого конька.
– О, Афанасич! – поглядел на часы Александр Петрович, – Да мы с тобой весь обед проговорили. Ладно, пообедаем дома, а завтра продолжим, – приятно удивил он.
Уже закрывали кабинет, когда Костин вдруг спохватился:
– Чуть не забыл. Тебе надо пейджер дать, чтоб всегда был на связи. А то меня завтра не будет, да и послезавтра буду не раньше одиннадцати.
– А мне, как быть?
– Что у тебя дома нет дел? – ответил начальник, – Успеем, Толя, наработаться, когда дела пойдут.
– А могу я завтра съездить в Истру? Не терпится осмотреть помещения.
– Съезди, конечно. Сейчас позвоню Руслану, чтоб он тебе все показал. Кстати, запиши его пейджер, на всякий случай.
Так я впервые стал обладателем маленькой коробочки для мобильной связи. Сколько же нервных клеток сохранила она нам с женой, для которой любая моя задержка казалась катастрофой.
Руслан встретил у ворот «объекта» и полдня сопровождал по всем закоулкам. А я, заглядывая в чертежи Чендерелли, уже, как наяву, видел работающее предприятие.
– Неужели это будет? – периодически спрашивал Руслан, которому вскоре передался мой энтузиазм, – Так интересно! Возьмите меня на работу, Анатолий Афанасьевич. Надоело в администрации прозябать. Молодой еще по кабинетам сидеть.
– Непременно возьму и лично всему научу, – искренне пообещал ему.
– Правда?! – обрадовался он, – Но, вы все равно не отказывайтесь от того участка, Анатолий Афанасьевич.
– Почему? – насторожился я.
– Да так, на всякий случай, – сообразил Руслан, что сболтнул лишнее.
– Не потяну я два завода. Инвестор-то один.
– Инвестор не проблема, – задумчиво произнес человек из администрации.
– Интересно-интересно, – оживился, прикоснувшись к тайне, готовой выскользнуть, – Колись, Руслан. Все останется между нами.
– Да тут уже с год эта возня идет. Много желающих на лакомый кусочек. В общем, хотят здесь каток сделать.
– Каток? В промзоне? – удивился я, – Кто же сюда ездить будет, чтобы все это окупилось?
– Да кого это волнует, Анатолий Афанасьевич! Элитный каток для избранных. С саунами, ресторанами и прочими прибамбасами. А ездить будут. Тут сама Алла Пугачева свою дачу соорудила, прямо в охранной зоне. И никому нет дела.
– Ну, не скажи. Недавно видел по телеку целую передачу с возмущенными экологами. А каток. Кто же им отдаст федеральную собственность!
– Еще как отдадут! Сам Баламут приезжал, с «каточниками» говорил, а я им все показывал, как вам.
– Меламуд? – удивленно переспросил его.
– Ну, да, – твердо ответил он, – А с инвестором я вас познакомлю, Анатолий Афанасьевич. Если проект хороший, он всегда поможет. А у вас очень хороший.
– Ну, спасибо, Руслан. Что ж, придется веником двигаться, – невольно подумал вслух.
– Каким веником? – не понял тот. Я рассмеялся:
– Да запущу одновременно несколько вариантов с разными партнерами. В конце концов, слабые отпадут, но кто-то же останется. Это и называется деревом возможностей, а в нашем случае – типичный веник, катки выметать.
– Понял, – рассмеялся Руслан.
– Главное, чтоб партнеры не пересекались, – пояснил ему, – А удастся сделать два-три завода, еще лучше. В Вероне я работал в зоне, где таких предприятий не один десяток. И все работают.
– Понял, – сказал Руслан, и стало ясно, что в Истре у меня появился надежный союзник.
Едва попал на рабочее место, занялся тем, что перенес свои замыслы на генеральный план предприятия.
Пока работал, Костин лишь изредка подглядывал через мое плечо, но не комментировал. Под вечер все же не выдержал:
– Ну, как, Толя, получается?
– Получилось. Еле разместил. Маловат заводик.
– Да ты что! – удивился директор, – Ну-ка, посмотрим, – наклонился он над чертежом.
Полюбовавшись с полчаса, выдал, наконец, заключение:
– Да. Действительно плотная компоновочка. Кирпичное производство и то свободней. Слушай, а куда ты дел керамический участок?
– Какой керамический? Керамогранит здесь не поместится, но он и не нужен.
– Да нет. Я там карандашиком начертил.
– Это смотрите в оригинале. На копии я все удалил. Иначе не разместить. А что за участок?
– Да мысль была. Есть тут один умелец. Такие горшки делает – чудо! Стенка всего два миллиметра, а молотком не разобьешь. И легкие – можно использовать как тару. А если горшкам придать уникальную форму, да еще с гербом России, глядишь, пойдут как сувениры для всех, кто посещает Кремль.
– Видел я нечто подобное, только в пластиковом исполнении. Дети с кремлевской елки подарки в них несут.
– Вот-вот, – подтвердил Костин, а мне вдруг стало грустно – горшочки от управления делами президента. Нет, не оценил я тогда грандиозный замысел начальника.
Вскоре позвонил, как и обещал, Руслан и сообщил, что инвестору мой проект понравился, тот вскоре позвонит, чтобы договориться о встрече.
Встреча с Михаилом Николаевичем состоялась уже на следующий день у метро «Проспект Вернадского». После двухчасовых переговоров выяснилось, что никакой он не инвестор, но располагает полезными контактами.
«Что-то уж очень хлипкий выходит веник», – разочарованно размышлял по пути домой.
Снова актуальным стал вопрос разработки бизнес-плана. Но для этого не было исходных данных по искусственному камню – никаких, кроме умозрительных.
Две недели напряженной работы, и бизнес-план был состряпан. Его выводы поражали воображение.
– Толя, ты гений! – сделал однозначный вывод Костин, – Пошли к Меламуду.
Выслушав мой доклад, Меламуд с интересом полистал проспекты фирмы «Бретон», мельком глянул на генплан, взвесил на руках экземпляр бизнес-плана и, многозначительно хмыкнув, выдал, наконец, руководящее решение:
– Что ж, работа проделана большая. Ваши предложения о перепрофилировании я доложу Кожину. Думаю, он одобрит. Вот только «Новоиерусалимский кирпичный завод».
– Это утвержденное название, – врезался Костин.
– Я знаю, – продолжил Меламуд, – Придумайте что-нибудь другое.
– Но, его же надо утверждать, менять строительный титул и так далее. Это сколько же времени надо, – не сдавался директор кирпичного завода.
– Надо, значит, надо. Все. Идите, работайте, – отпустил он нас.
– Что будем делать? – спросил Костина, когда вернулись в кабинет.
– Что делать. Не знаю, что делать! Измените название. Он даже не понимает, что это такое, – возмущался начальник, – Ладно, Толя, пиши письмо на «Бретон». Пусть выдадут коммерческие предложения «Новоиерусалимскому кирпичному заводу».
И на целую неделю у Костина появилось достойное занятие – он изобретал название нового предприятия. Я не вмешивался, соблюдая субординацию. И вот свершилось:
– Толя, как тебе это? Новоиерусалимский центр инновационных технологий по производству изделий из камня и керамики при управлении делами президента РФ, – торжественно выдал он и застыл в ожидании одобрения (чего же еще).
– Коротко и ясно, особенно РФ, – разумеется, согласился с ним.
Не понял:
– Издеваешься? Ничего менять не буду, – обиделся начальник и ушел на доклад.
От Меламуда вернулся радостно возбужденным:
– Все! Утвердили! И программу, и название.
– Кто утвердил?
– Кожин. Теперь, Толя, заживем. Готовься в командировку в Италию.
– Всегда готов! – из солидарности обрадовался и я.
Но, прошли две недели, а ничего не изменилось. Разговоры, разговоры, разговоры.
К Костину заходили люди. Что-то обсуждали. Чаще всего бурные дебаты велись вокруг сэндвич-панелей и клинкерного кирпича. Чуть позже заговорили о быстровозводимых зданиях на основе стального силового каркаса и ограждений из легких и теплых сэндвич-панелей. Вначале лишь слушал, но вскоре стал подавать реплики, к которым, я заметил, прислушивались.
А однажды Костин сообщил, что уезжает в недельную командировку в Псков. Мне же предоставляется полная свобода действий.
Для начала созвонился с надолго пропавшим Колескиным. Оказалось, тот пристроился в Госдуму и серьезно занят, но мои подвижки вдохновили его настолько, что договорились встретиться.
А вечером позвонил Паоло Прелец и сообщил, что привез нам коммерческие предложения фирмы «Бретон».
Кончилось тем, что на следующий день мы втроем съездили в Истру на БМВ Колескина.
И Паоло, и Николай были приятно удивлены, побродив по новеньким цехам будущего камнеобрабатывающего завода.
Еще больше удивился Руслан, разглядывая итальянские чертежи с подписью на латинице «Новоиерусалимский кирпичный завод».
– Оперативно, Анатолий Афанасьевич. А как там Михаил Николаевич? – поинтересовался будущий его работник.
– Пока никак. Молчит, как партизан.
– Удивительно. Я ему сегодня обязательно позвоню, – пообещал он.
– Как там поживают наши «черные» полковники? – спросил Колескина, когда высадили Паоло у его гостиницы.
– Нормально поживают. Занялись торговлей. Но, вы не беспокойтесь. На днях познакомлю с такой деловой теткой, – пообещал он.
– Не надо с теткой, – запротестовал, припомнив «курятник», который тоже давно не подавал признаков жизни.
Мой тощий веник не только не пушился, прирастая новыми веточками, но и грозился развалится полностью.
Но, уже на следующий день позвонил «МихНик», как я с некоторых пор мысленно звал Михаила Николаевича, и предложил встретиться в одном из арбатских переулков.