Глава 1. Как я встретил советника Грея.
Привет. Меня зовут Джим. Простое американское имя. Я живу в Санта—Монике, в одном из этих особняков – прямо на береговой линии океана. В то время, когда я родился мои родители уже были настолько богаты и мнительны, что даже детей называли банальными простыми именами, лишь бы не выделяться из толпы. Имя Джим – уменьшительная форма имён Джеймс и Джейкоб. Но их можно понять. Оба происходят из простых рабочих семей и оба так и не научились быть элитой, всю жизнь опасаясь собственных денег, которых у них внезапно стало больше чем нужно. Многих вы знаете Джимов среди адвокатов или топ менеджеров? В колледже где я учился был всего один Джим – уборщик хозяйственных помещений. И я …
Впрочем, эта история совсем ни обо мне и возможно вообще ни о ком. Всего одна ночь на пляже. Это был, несмотря, на то, что мы выпили несколько бутылок виски с моим оппонентом, самый отрезвляющий диалог в моей жизни. При этом это было и весело. Это было словно я читаю Паланика или занимаюсь сексом с девушкой которую любил безответно 10 лет. Это было странно, неописуемо и противоречиво. Когда ты понимаешь смысл того, о чем тебе рассказывают, но это не укладывается в рамки твоего сознания, либо просто является злой шуткой в которую ты безвозвратно уверовал.
И так. Обычный богатый день богатого сыночка в богатом пригороде. Словом, богатством я не кичусь, а хочу богато подчеркнуть бессмысленность своего бытия на тот момент.
Знаете, это не так просто, как вам жаждущим богатства и достатка могло бы показаться. Как это передать доступно словами? Рождество каждый день. Вот так! Представь, что Рождество каждый день, сегодня и завтра, а потом ещё на протяжении многих лет. Поверь, ты возненавидишь это волшебство. Каждое утро ты жадно распаковываешь эти «долгожданные» коробки. Чувство пресыщения наступит гораздо раньше, чем тебе кажется. Конфеты, игрушки, бесконечные подарки. Что ещё хочешь? Disneyland? Студия Universal? Потом ты взрослеешь. Путешествия по всему миру, лучшие отели и рестораны, бесконечные бренды во всем. Дорогие тачки и тюнинг, модели в твоей постели. Снова я о себе и о себе, эгоцентризм зашкаливает. Ты спросишь «На что вообще этот чувак жалуется?» Иногда я завидую родителям, они обычные. Родились и выросли в обычном достатке. Ощутили вкус жизни, шли к своим целям, само реализовывались. Нашли друг друга, создали семью, разбогатели. Они всегда щедро тратили деньги на детей, родню, на себе при этом стараясь экономить, словно им было стыдно за свой достаток и успех. Они так и не смогли расширить свою зону комфорта. Им ничего не надо лишнего – барбекю по выходным и вечернее шоу по кабельному. Трава, идеальная лужайка, отец сам все делает по хозяйству. Внутри них словно стальные стержни.
Они не преуспели лишь в моем воспитании. Точнее они перестарались с количеством любви и заботы ко мне. Марвин и Дженнифер. Хотя, к слову, я все же один из самых успешных молодых людей своего поколения. В этом во многом их заслуга. И тот новенький Тесла, что они мне подарили по случаю празднования моего выпуска из колледжа. После колледжа никто не давил на меня. У меня была куча свободного времени на раздумья о будущем, в том числе и на бесконечные вечеринки, которые я никогда не пропускал.
Однажды, возвращаясь домой на рассвете, мне захотелось немного покуражиться, сдуть пыль с шоссе №1, проходящего вдоль береговой линии Тихого океана. Тесла делала своё дело, но чего—то важного не хватало. И тогда до меня внезапно дошло – тачка разгоняется без шума. Беда электродвигателя в его молчании. Эти двигатели не эмоциональны. В такой машине даже будучи за рулём чувствуешь себя пассажиром. Не хватает драйва. Нет ощущения что ты хозяин, что ты обуздал мощного зверя, сотни лошадиных сил. Обуздать тишину? Нет, гонки это не медитация.
В тот день я так и не лёг спать. Эта долгая история. Но закончилась она тем, что я владею патентом на изобретение, позволяющее имитировать звуки мотора автомобилям оснащённых электродвигателями. Это приносит многомиллионную прибыль для индустрии авто тюнинга. И многомиллиардную для автопромышленности. Особенно теперь, когда заинтересованными лицами активно лоббируется закон об обязательном минимальном уровне шума двигателей в целях безопасности пешеходов. Таковыми стали плоды одного будничного похмельного рассвета.
Когда я рассказывал все это советнику Грэю, он слушал внимательно, как и вы, но не подавая при этом никаких признаков эмоций.
Но до того, я пока ещё сидел на кровати в своей спальне и размышлял ни о чем. День близился к вечеру, а я не мог ответить самому себе на вопрос о том, чем все это время занимался. Интернет, сериалы, социальные сети. Ежечасные перекусы. Бесконечный поток принимаемой пустой информации, разум затуманен, а уровень осознанности собственной жизни предельно низок. Я просто накинул худи, кепку с символикой Доджерс, тёмные очки. К слову, солнце уже не мешало, но мешал окружающий мир. Побрёл к берегу Пасифика. Так я его ласково и уважительно называю в своих мыслях. Энергия океана это единственное что питало меня и единственное что я любил. Когда волны бреют мои стопы, вы знаете о чем я. Вы представляете это…
Я просто брёл по береговой линии, по песку и камням. В какой—то момент остановился передохнуть и понаблюдать как вдали суетятся хищные чайки. Поэзию моих мыслей оборвал его голос:
– Приятель, хочешь выпить стаканчик?
Я увидел мужика на вид 50 лет, он сидел на покрывале, рядом с ним лежал беременный пакет. Мужик выглядел бодренько, глаза живые, словно это подросток запертый в тело взрослого мужчины. Дорогие брюки и туфли давали понять, что решение оказаться на пляже было спонтанным. Он просто сиял харизмой, от него веяло добродушием и позитивом. Возможно – это то, в чем я на тот момент отчаянно нуждался. И неожиданно для самого себя я ответил:
– Почему нет, приятель? – Если есть чем угостить?
Я присел рядом, следуя его пригласительному жесту. Мужик начал копаться в пакете и достал оттуда две бутылки хорошего виски. Обойдёмся без рекламы, но это была большая марка, и очень выдержанная вещь в диапазоне 15—18 лет. Такой виски не купишь по пути на пляж в сетевом супермаркете, при всём своём желании и даже безграничных финансовых возможностях.
– Прости, стаканчиков у меня нет.
Он протянул мне бутыль и взял ещё одну себе. Затем вытянул из пакета огромную упаковку тёмного горького шоколада. Это был чёртов фунт шоколада! Название не помню. Но, наверняка эта штука была из ассортимента Whole Foods где—нибудь в Беверли—Хиллс.
– 90% какао! – произнёс он торжественно. Казалось он был счастлив и ему словно ребёнку не терпелось приступить. В его глазах было то самое Рождество, то, о чем я говорил. Рождество, вкус которого я уже позабыл.
Такое странное ощущение. Я не мог уловить чему именно он рад больше. Шоколаду, выпивке или тем что нашёл себе компанию? А может всему сразу? Но я точно понял, что этот человек берет от жизни максимум, от каждого её мгновения и каждого атрибута, сопутствующего любым текущим обстоятельствам.
– Обожаю горький шоколад, – говорил он и вскрывал упаковку.
– Вкус терпкий, как сама жизнь, как губы моей первой девушки, здесь в Калифорнии. – Она обожала индийскую кухню.
Затем он добавил:
– Плюс убивает паразитов и прочую нечисть в организме. Он заметил это так непринуждённо, как будто это неформальная беседа двух профессиональных паразитологов.
Заметив лёгкое изумление на моем лице он протянул мне шоколад, поставил коробку ровно посередине между нами и торжествуя произнёс:
– Твоё здоровье, приятель.
Мы подняли бутылки вверх словно это бокалы и синхронно сделали по глотку.
На некоторое время он словно замер в блаженстве, словно мечтал об этом виски сто лет. Или словно он знает своё будущее и что это его последний напиток в жизни.
Затем отломав плитку шоколада он продолжил говорить:
– Я Грэй. Винсент Грэй. – Советник Грэй. – Просто Грэй. – Не люблю своё имя.
Он даже немного скукожился, как будто с презрением к самому себе.
– А я просто Джим, – представился в ответ я.
Я тоже невольно скукожился, то ли из солидарности к Грэю, то ли я действительно впервые осознал своё отношение к собственному имени. Меня наполняло чувство свободы, ощущение что этому человеку можно говорить все. Оказалось, что лучший собеседник – это умный человек с которым ты не знаком и которого больше никогда не увидишь. Короткую паузу оборвали его слова:
– Ты не похож на Джима, – он словно читал мои мысли.
– Согласен, но почему ты так считаешь? – спросил я.
Он взглянул на меня виновато улыбаясь и продолжил:
– Не знаю. Но ты не Джим! Ты не похож на провинциала, наверняка родился в
Калифорнии, где это имя не так популярно, вырос где—нибудь здесь в Mountain Hill. На твоём лице можно разглядеть отпечаток престижного колледжа, и ты не удивился коллекционному виски. Я прожил половину жизни в бедности и столько же в богатстве, хорошо ощущаю эту разницу.
Я немного изумлённо выдохнул:
– Да, ты прав.
Мы несколько минут молча пялились на умиротворённый океан. Затем он снова продолжил:
– Говорят, чтобы узнать человека по—настоящему нужно спросить, о чем он мечтает или чего хочет. – Что насчёт тебя, Джим?
Немного поразмыслив я ответил:
– Мне никогда не приходилось мечтать, Грэй. По крайней мере мечтать долго. Родители всегда покупали мне любую мечту. Чего бы я не пожелал. А мой дядя любил говорить о том, что мечтают только нищие и романтичные слабаки. Он говорил, что мечту надо брать силой и упорством, и ставил в пример моих родителей. Но кое—что все—таки есть – всякий раз, когда вижу волны и сёрферов качающихся на них, что—то внутри меня начинает шевелиться, стараясь вырваться наружу. Ко мне приливает тепло, граничащее с ощущением счастья. Но я ни разу не пробовал. Я словно берегу эту мечту, откладываю на потом. Как—будто это индейка на День благодарения или долгожданный десерт. Я мог бы заниматься сёрфингом каждый грёбанный день, ведь я живу прямо у океана. Самостоятельно или брать уроки у лучших сёрферов, но нет. В отличии от своего дяди я верю в то, что хорошая мечта эта та, которая не сбывается. Мечта, которая связывает тебя между жизнью и смертью. Может быть поэтому я лишь наблюдатель. А может дядя прав и я всего лишь никчёмный мечтатель.
Глаза Грэя мечтательно заблестели, и он продолжил развивать тему:
– Понимаю тебя, у меня те же чувства, когда я вижу океан. Но, поверь, твоя мечта тебя не разочарует, однажды попробовать стоит. Я всегда пользуюсь возможностью покачаться на волнах, во все свои калифорнийские периоды жизни. У меня даже есть забавный ритуал, ужасно смешной. В уборной, где бы я ни находился, перед тем как смыть воду в унитаз, я беру салфетку, делаю из неё комок. Затем нажимаю на слив, и в момент, когда вода создаёт волну, я бросаю комок прямо на гребень волны. На несколько неуловимых мгновений я превращаюсь в сёрфера обуздавшего дикую стихию. Успех в этом деле иногда просто делает мой день, настроение обеспечено. Порой этого достаточно для полноты жизни. Я туалетный сёрфер. Но я советую тебе – начни с этого, и ты поймёшь, о чем я.
Он говорил откровенно, а потом так улыбнулся, что мы оба смеялись минут пять
безудержным хохотом.
– Чёртов туалетный сёрфер! – он заразительно всхлипывал от смеха. – Это кто—то вроде советчика – диванного критика, который знает все о уже свершившихся вещах и имеет на этот счёт единственно верное мнение.
И все же я понял, что он не шутил.
– Ты умеешь быть счастливым, Грэй. Я тебе завидую. Давно не встречал таких людей. В чем твой секрет?
– Ты хочешь, чтобы я тебя научил, Джим?
– Я думал таким вещам невозможно научиться, – ответил я.
Грэй продолжал размышлять:
– Это не просто, но одновременно и легко. Все зависит от ученика, хороший ученик ещё и учителя многому научит.
Он загадочно ухмылялся и продолжал:
– Может и не научу, но пару советов дать смогу. Все очень банально и просто, философия счастья лежит на поверхности, но мы разучились видеть. Нам кажется, что счастье это что—то сложное и с трудом досягаемое. Мы верим, что счастье – это сложный путь и бесконечные поиски, что это дело случая, что оно зависит от внешних обстоятельств и от людей снаружи. Но счастье – это не лотерея. Беда в том, что мы потребители. Мы живём в эпоху потребления, мы всегда берём нужное извне. Мы всё покупаем в магазине. Мы потребители. Мы удовлетворяем все свои биологические потребности покупая их. Есть вещи которые нам не по карману, как дорогой особняк и прочее. И к счастью мы относится точно так же. Хотим есть – покупаем еду. Хотим тепла и уюта – берём в рент дом. Хотим чувств и веселья – идём в кино или бар. Хотим счастья – не знаем где купить. Но на самом деле все проще. Счастливы лишь единицы. И эти люди трансляторы. Они не только потребляют, но и дают. Дают, то есть транслируют. Ты можешь транслировать что угодно: любовь, добро, произведения искусства, помощь, настроение. Ты как кинопроектор, транслируешь своё счастье изнутри, а не потребитель, который принимает все что дают. И у тебя всегда есть простой казалось бы выбор из всего лишь двух вариантов: быть или не быть счастливым. Счастье это всего на всего вопрос твоего восприятия окружающего мира и себя лично. Я пришёл к этому в полной мере годам к тридцати и все в моей жизни изменилось, а именно – я стал счастливым человеком. Я принял себя, окружающий мир, и этот парень внутри меня оказался интересным малым с которым можно договориться и вместе делать большие дела. Все наладилось, во всех аспектах моей жизни. Я отыскал свой путь в профессиональной деятельности, наладил личную жизнь и даже разбогател. Но деньги уже не имели того значения, которое я им придавал раньше, думая, что за них же и куплю своё счастье.
Я поддержал мысль Винсента:
– Это точно. Счастья они не приносят, говорю от имени всех богатеньких сыночков. Грэй продолжал источать оптимизм:
– Но ты ведь выжмешь с пользой для себя концентрат из моей мысли, Джимми? —Представь, что ты винодел из долины Напа. – Давай за будущего нового тебя, за счастливого тебя!
Мы сделали ещё по глоточку. Признаюсь, он воодушевил меня. Простые истины о которых он говорил мне, начинали работать.
Я продолжил размышлять:
– Это точно мой случай, я классический потребитель. – Мне для этого даже на работу ходить не приходится. – Обеспечен всем с самого детства и мне хватит денег ещё на парочку жизней. – Я лишь принимаю и мало отдаю.
Грей искренне возражал как будто знал меня лет сто:
– Не правда, ты составил мне компанию, и мы отлично проводим время. Ты потерял вкус жизни, Джим. Много потребляя ты уже не можешь придавать значение тому, что отдаёшь. Твоя идея с «трещоткой» для электродвигателя наверняка спасёт жизни людей, а это уже больше чем миллионы заработанных долларов.
– Знаешь, а ты умеешь убеждать, Грэй! Мне уже хорошо, и алкоголь в крови здесь ни при чем, наш диалог теплее спиртовой основы этого прекрасного виски. Такое ощущение, что я только что прошёл бизнес тренинг какого—нибудь Тони Робинсона или посетил семинар по овладению счастьем.
Грэй расцвёл в улыбке:
– Ты попадаешь в десяточку! Именно с тренингов и семинаров я когда—то начинал. Будучи парнем твоего возраста я работал кем—то вроде бизнес тренера. Мы одевали деловые костюмы и счастливую улыбку, и проводили тренинги на любую тему и практически для любой сферы жизнедеятельности человека. Но наиболее популярными были тренинги на тему здорового образа жизни и что—нибудь в духе “все возможно и начни жизнь с ноля, ты все можешь”. А вечером большинство из нас “успешных” бизнес тренеров садились в набитый автобус и добирались до своего самого дешёвого в городе клоповника.
Он говорил об этом с печалью и сожалением, но при этом в его взгляде сквозил азарт и добрая ностальгия. И мне удалось поддержать эту тему своими личными воспоминаниями времён колледжа: