Пати выходного дня в самом разгаре. Все депозитные столики заняты компаниями людей разных возрастов. За одним из столиков бородатый мужик зажимает совсем юную девушку в коротком обтягивающем платье. Светомузыка мелькает по ним зелеными пятнами, стыдливо застукивая его руку между ее бедер.
– Доброй ночи, – гость открывает дверь в банкетный зал и холодно здоровается с присутствующими. Под тусклым светом абажура на диване-уголке посапывает любитель текилы, рядом с ним отдыхает ЭлЭм, в кресле Костыль с полуприкрытыми веками пыхтит кальяном. По стеклянному столику разлит алкоголь, разбросаны покерные фишки.
– Здравствуйте. Вы за товарищем? – Костыль кивает на синего пассажира.
– Да, за ним, – мужчина подходит к пьяному и принимается шлепать его по лицу. Бормоча что-то сквозь сон, тот пытается отмахнуться.
– Че за…, – бубнит он, протирая глаза. Вглядевшись в лицо нарушителя своего спокойствия, любитель текилы расплывается в улыбке:
– А, это ты, Жека, – с неподдельной радостью он лезет обнять товарища. – А ты что тут? Текилу будешь?
– Давай, собирайся, браток, ехать пора.
– Братка, я так хочу спать, – кривя лицо, сопротивляется любитель текилы. Вдруг на него находит озарение: – Точно, это ж я тебя попросил приехать.
– Ты-ты, вставай, – Женя помогает кутиле подняться на ноги, забирает его пиджак и под руку ведет друга к двери. – Всего доброго, – бросает он через плечо.
– Саня, подожди, – вскакивает с кресла Костыль. Оба мужчины оборачиваются. Костыль берет в руку стопку фишек и демонстрирует ее любителю текилы. – Мы же не рассчитались.
По лицу Сани видно – ему трудно понять, чего от него хотят. Тем не менее, ему это удается:
– Ой, Жека, расплатись с молодыми, лады? Я пока поссать схожу.
– Сколько он должен? – спрашивает Евгений, когда его товарищ покидает комнату.
– Полторы. Долларов, – простодушно отвечает Костыль. Мужчина недоверчиво смотрит на него.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Какое-то время они так и стоят, глядя друг на друга. Молчание становится напряженным. В комнату доносятся звуки приглушенной музыки из основного зала.
– Подожди минуту, – говорит Женя и выходит в коридор. Вскоре он возвращается, расстегивает клатч и отсчитывает нужную сумму. Бросив деньги на стол, мужчина собирается уходить.
– Стойте, – Костыль протягивает уже раздраженному Евгению телефон и паспорт любителя текилы, – вещи вашего товарища.
Мужчина забирает вещи и, ничего не говоря, выходит из банкетного зала, хлопнув за собой дверью. Костыль падает в кресло и затягивается кальяном. Спящий ЭлЭм лукаво приоткрывает один глаз:
– Если бы ты знал, как я устал от бессонных ночей, – он потягивается на диване. – Позвони Святу, пускай приезжает.
***
Пакет с треском рвется, и продукты вываливаются на асфальт.
– Сука! – сжимает кулачки высокая стройная девушка. Она стоит посреди обочины на оживленном проспекте, вокруг разбросано содержимое продовольственной корзины. Покопавшись в сумочке, девушка достает телефон. Трубку долго не берут, на что барышня закатывает глаза. Вдруг на том конце провода раздается возбужденный голос:
– Да!
– Алло, зай, встреть меня, – девушка пытается перекричать проезжающий мимо грузовик. – У меня пакет с продуктами порвался.
– Мышка, я сейчас занят – предфиналка в турнире.
– Ты вообще на приколе?! Совсем одурел со своим… Алло!Алло!
Из трубки доносятся раздражающие гудки сброшенного вызова. Смачно выругавшись, девушка подбирает с пола пачку кофе, упаковку йогуртов и связку бананов, после чего стопит первую попавшуюся машину.
***
Свет почти не пробивается внутрь просторной комнаты, и, хоть электронные часы на панели плазмы показывают время 14:30, в помещении царит предвечерний мрак. На журнальном столике – два ноутбука и заварник с чаем. Свят сконцентрировано наблюдает за происходящим на обоих мониторах, где каждую минуту сменяются десятки карточных комбинаций. Хлопает дверь, и в прихожей появляется девушка с продуктами в руках. Она что-то кричит, но музыка в наушниках Свята заглушает звуки окружающего мира.
– Я что, в супермаркет через квартал на такси должна ездить? Мало того, что я таскаю эти долбанные пакеты, так ты еще и встретить меня не можешь. Покерист великий нашелся!
Девушка пересекает комнату и резким движением открывает жалюзи.
– Опять темень, как в пещере. Ты когда последний раз на улицу днем выходил? Срач развел тут, – она поднимает с пола рубашку и бросает ее на гладильную доску. – Ты меня слышишь вообще? – девушка срывает со Свята наушники.
– Давай позже поговорим, – не отвлекаясь от монитора, парень встает и уходит в соседнюю комнату, забрав с собой один ноутбук. Через пару секунд он возвращается, чтобы забрать второй компьютер и заварник с чаем. Исчезнув в другой комнате, Свят закрывает за собой дверь. Девушка сокрушенно падает на диван. Она включает телевизор, где ведущий прогноза погоды вещает:
– В Украину окончательно пришла весна. Средняя температура воздуха – +25 градусов, во всех регионах преимущественно солнечная погода. Самое время для прогулок на свежем воздухе и семейных поездок на природу…
– Сямое время, – скептически перекривляет ведущего девушка. – Да пошел ты! – говорит она и выключает ящик.
***
– Гори в аду, тварь! – из-за дверей спальни раздается истошный вопль, напугавший девушку. Она сидит на кухне в шелковом халатике, поджав ноги, ест мороженое и клацает телефон.
Свят вылетает из спальни и несется на балкон с сигаретой в зубах и прижатой к уху трубкой:
– Я этот турнир уже год пытаюсь затащить. Семь часов играл, дошел до финалки. Как вылетел? – парень нервно затягивается сигаретой. – А ты угадай! Тузы в шестерки, стрит по одной карте. В очередной раз меня выбил какой-то бабуин! – орет Свят с балкона. – Вообще не могу понять, что происходит. Я уже забыл, когда в последний раз что-то стоящее тащил. Весь месяц в минус. Хорошо хоть алкаша раздели позавчера. Да, будем на связи.
Парень кладет трубку и смотрит вниз. Там патруль принимает двоих окосевших бичей. Бросив в них окурок, Свят возвращается в квартиру и идет на кухню. Девушка все так же ковыряет ложечкой шарик мороженого, переписывается с кем-то и не одаряет вниманием вошедшего Свята. Он наливает себе стакан виски, выпивает залпом и, вытерев губы, садится рядом. Немного помолчав, парень спрашивает:
– Что опять? – Свят пытливо заглядывает девушке в глаза, но та не отвечает. – Даш?
Даша не реагирует и лишь улыбается увиденному на экране телефона.
– Даша, блядь! – не выдержав, бьет по столу Свят. – Ты что, не видишь – мне и так херово? Обязательно мозг выносить?
Девушка откладывает телефон в сторону и облизывает ложечку.
– А если тебе, как ты выражаешься, мозг не выносить, ты мхом порастешь и забудешь, что у тебя девушка есть. А я здесь, я как бы тут, привет, – она машет рукой перед лицом парня.
– Ну, ты же знаешь, что я не Ваньку валяю. Это работа моя.
– Работа? А по клубам ночами шляться – это тоже работа?
– И это тоже, – Свят меняет тон на примирительный, извинительно улыбается.
– Ну, офигеть теперь! Я прекрасно знаю, что после того, как вы разводите лохов на бабки, половину этих денег и просаживаете со всякими шалавами клубными. Ты что, меня совсем за дуру держишь? Так нет, зайка, я тебя огорчу! Меня отобрали на стажировку в Колумбийский университет как лучшую сотрудницу издания. Летом улечу – и будешь жить в свое удовольствие, никто тебе мешать не станет.
– Честно говоря, когда ты ездила в командировку, здесь было поспокойнее.
– Ах, так мы запели? Хорошо, я тебя услышала, – Даша бросает на стол ложечку и выскакивает из кухни в гостиную.
– Да стой ты, дура! – Свят подрывается вслед за ней, говоря самому себе: – Сколько раз мы это проходили.
– Вы посмотрите на него, великий делец. Самый умный нашелся! – впопыхах произносит девушка, без разбору запихивая вещи в чемодан.
– Далеко собралась?
– Отвали.
Даша бросается к шкафу, но дорогу ей преграждает Свят, схвативший ее за запястье. Девушка бьет его кулаком в пах, но он парирует удар. Даша смотрит на Свята широко раскрытыми зелеными глазами. Она пыхтит от злобы, обиды и женского каприза. Свят играет желваками от раздражения, вызванного неизбежностью таких вот скандалов в их отношениях. Одной рукой Свят вдруг хватает Дашу за горло, вторую пускает по внутренней стороне бедра девушки. Она еле заметно вздрагивает и томно закрывает глаза, но, взяв над собой контроль, открывает их и дает Святу пощёчину. Тот, пошевелив челюстью, резко толкает девушку к стене, развернув к себе спиной. Казалось бы, от такого обращения ее хрупкое тело сейчас разлетится на сотни утонченных деталей. Тонкая шея Даши снова оказывается в его жилистой руке, в это время ее ручки уже трудятся над ремнем парня. Вслед за спавшими на пол джинсами следует шелковый халат, улетевший на открытую дверцу шкафа. На девушке нет бюстгальтера, ее объемная грудь едва помещается в руке Свята. Сбиваясь с дыхания, Даша шепотом проговаривает:
– Как там у вас это называется? Пойти олл-ин?
Девушка издает тихий затяжной стон.
***
Терпеть на лице припекающие лучи солнца ЭлЭму больше невмоготу. С усилием подняв веки и протерев глаза, парень опирается на локти и оценивает обстановку: они с Костылем находятся на пляже, под мостом через реку. Значит, шум прибоя ему не приснился. Виски пульсируют давлением, левая рука занемела, глаза слезятся и чешутся. Рядом на лежаках – две барышни в коктейльных платьях. Одна из них вульгарно раcкинула ноги и посапывает; другая же, прикрытая мужским пиджаком, свернулась калачиком в обнимку с бутылкой шампанского. Спящие девушки всегда наталкивали ЭлЭма на мысль о том, что долго прожить можно только с той, в ком ты видишь не пилотку, сиськи и волосы, приятно пахнущие шампунем-кондиционером, а свое доверенное лицо, единомышленника или, как стало модно нынче говорить, родственную душу. Ведь невозможно захотеть еще раз ту, которую ты видел спящей и растрепанной после дикой пьянки и животного секса, если не лелеешь к ней теплых сердечных чувств. В песок воткнуто две бутылки «Маренго», рядом валяются три завязанных презерватива. Обнюхав и осмотрев себя, ЭлЭм приходит к выводу, что гуляние немного затянулось. Вытрусив из мокасин песок, он закатывает штанины и рукава рубашки и босиком бредет к воде. Неподалеку собаковод выгуливает ротвейлера, бросая собаке желтый, мать его, писклявый мяч. Высунув язык, животное с энтузиазмом несется за игрушкой и возвращает ее хозяину, пританцовывая на задних лапах и облизывая ладошки мужика в бейсболке и очках с коричневыми линзами. Почему-то это зрелище побуждает ЭлЭма обернуться на спящих барышень.
– А, фак, – шевелит пересохшими губами парень, когда в очередной раз мячик взвизгивает в зубах собаки. Умывшись холодной, еще не прогретой весенним солнцем водой, ЭлЭм немного бодрится. Он нащупывает в заднем кармане штанов смятую пачку «Парламента», закуривает последнюю сигарету и прячет пустую пачку обратно в карман. На лежаке его встречает уже очнувшийся Костыль.
– Это кто? – кивает он на девушек, щурясь от солнца.
– Ай донт ноу, – пожимает плечами ЭлЭм.
– Я так и думал.
ЭлЭм достает из объятий девушки бутылку и хмурит лоб в попытках прочесть написанное на этикетке. Сделав глоток, он вытирает рукавом щетину. Ощутив пропажу, девушка что-то недовольно бормочет сквозь сон и переворачивается на другую сторону. Наступает блаженное молчание. Солнце издевательски целится лучами в их немытые головы; где-то там, наверху, гудит поток машин; пищит мячом породистая псина.
– Солнце припекает. Может, искупаемся?
– Ну, такое, – ЭлЭм делает еще глоток и возвращает бутылку владелице, подпихнув под руку, словно плюшевого медведя.
– А я нырну, – Костыль начинает раздеваться, педантично складывая мятые, грязные вещи стопочкой на лежаке. – Ну, я погнал.
Сверкая голой задницей на весь пляж, худощавый Костыль бежит по сырому песку к реке и с разбегу ныряет в прозрачную воду. Тут же в его обмякшее тело впиваются тысячи ледяных иголок. По мышцам прокатывается волна электрического тока, каждое волокно сковывает судорога, а подкожные нервы вмиг напрягаются до максимума. Со стороны за моржом наблюдают две испуганных мамаши, вышедших с детьми на прогулку. ЭлЭм с любопытством разглядывает спящих девушек, как зверушек. Та, вульгарно распластавшаяся на лежаке, вдруг мощно икает, собирает свои конечности вместе и переворачивается набок. От реки доносится крик:
– А, сука, как же холодно!
***
Закинув ногу на Свята, Даша играет с волосами на его груди. Белая простыня местами прикрывает их обнаженные тела на полу гостиной. В соседней комнате тихо играет музыка.
– Когда мы с тобой прекратим собачиться? – глядя в потолок, спрашивает Свят. Даша не торопится с ответом. – Эй, ты чего молчишь? – Свят щелкает пальцем по кончику ее носа.
– Я думаю, – девушка закусывает верхнюю губу.
– Не могу понять, что тебя так волнует.
– Знаешь, все как раз наоборот.
– О чем ты?
– Это тебя мало что волнует. Все девушки ссорятся с парнями из-за этого. Вы, мужики, и так пофигисты по своей природе. А ты, походу, к какой-то особенной касте относишься.
– А, по-моему, это вы слишком требовательны – и к себе, и к окружающим. Поэтому у вас вечно какие-то проблемы.
– Может, ты и прав. За собой не так замечаешь.
Немного помолчав, Даша спрашивает:
– Как неделя?
– Так себе. За месяц картина совсем печальная получается.
– Тем не менее, ты неплохо зарабатываешь. По меркам нашего общества, – зачем-то добавляет девушка.
– В том то и дело, что неплохо. А дальше куда? Где рост, развитие? Такими темпами покер превратиться в мою работу, ту самую режимную работу, которой я так боюсь, – Свят поворачивается к Даше и клацает зубами у ее уха. – Если уже не превратился.
– Какой же ты лентяй. Готов на все, лишь бы не работать.
– Ты не права. Я готов зарабатывать. Это куда приятнее, чем просто работать. Иди ко мне, – целуя Дашу, Свят ощущает персиковый привкус ее губ. – Что ты там говорила по поводу стажировки?
– Ах, это… хотела выбрать подходящий момент, чтобы рассказать.
– Тебе почти удалось, – ухмыляется Свят.
– Мое журналистское расследование заметил американский корреспондент, профессор Колумбийского университета в Нью-Йорке. У них как раз программа по обмену опытом скоро начинается. Выслали в редакцию письмо с приглашением.
– И надолго это все?
– На год почти.
– Когда улетаешь?
– Через два месяца.
Свят молча встает и, обмотавшись простыней, словно греческий бог, выходит на балкон. Все еще ярко светит солнце, поэтому парень надевает очки. Выпустив кольцо дыма, он обращается к Даше, замершей в ожидании его реакции:
– Ты твердо решила?
– Послушай, Свят. Я понимаю, о чем ты. Но эта стажировка реально позволит мне выйти на новый уровень. Тот, о котором ты сам только что говорил.
– Только не подумай, я ничего не имею против.
Даша голышом выходит к Святу и прижимается к нему со спины:
– Откроем тебе визу, будешь прилетать в гости.
На улицы города действительно пришла весна. У Свята наступление весны всегда ассоциировалось с чириканьем птиц. Это какие-то незаметные, видимо, очень маленькие птицы. Он никогда их не видел, но, даже когда из-под тающего снега появляется собачье дерьмо, пустые бутылки, окурки, чей-то грязный ботинок или фаланга пальца, – даже тогда пение этих птиц вселяет в Свята безоговорочную веру в то, что все в этой жизни будет как надо. Так и сейчас – птицы чирикают отовсюду и ниоткуда одновременно – отвлекая внимание от криков детей внизу и музыки, тихо льющейся из соседней комнаты. И только от прижавшейся к нему Даши не отвлекают Свята птицы – ее тело теплое, как парное молоко, а кожа пахнет терпким вареньем из лепестков чайной розы.
– Всегда мечтал поиграть в Штатах, – говорит парень. – Знаешь, есть такая аксиома, что ли, – чем богаче население, тем больше лохов может позволить себе азартные игры.