В эти самые «параллели» человеческий разум (или, если пожелаешь, то человеческая душа) без труда проникает во время сна, медитации или при помощи гипноза. Эх, если б мы могли совершать те перемещения в состоянии бодрствования. Но, увы. Вся загвоздка, в массе нашего тела, которую невозможно мгновенно перенести из точки «А» в точку «В». Этот самый балласт, человек может ликвидировать лишь в одном единственном случае: избавившись от своего физического тела. То есть, после своей земной смерти.
Можешь считать, что тебе повезло. Ты побывать там, где обычному смертному, вход навсегда закрыт. В том параллельном мире: где Марта, Магистр или Аэртон были для тебя так же реальны… Как, к примеру, я или медсестра Марина в ныне существующем…
«Стоп. Откуда ему известно о Марте?.. – встрепенулся я ото сна. – Ах да. Ведь я сам назвал это имя, общаясь с медсестрой. Зато я точно помню, что ни разу: ни словом, ни намёком не обмолвился о Магистре и уж тем более об Аэртоне…»
– Лев Сергеевич, одну минутку… – дабы разрешить закравшиеся подозрения я тотчас прервал монолог собеседника. – …Кажется, вы только что обмолвились о Магистре. Позвольте, по свежим следам уточнить. Кого именно вы имели в виду?
– Меня. Он имел в виду меня. Кого ж ещё? Разве может быть в нашей Вселенной, ещё один Магистр?
Я немедленно обернулся на тот голос и вдруг увидел ЕГО, стоящего у самого окна. Мою прежнюю сонливость, как рукой сняло.
«О, нет. Только не это… – застонал мой внутренний голос. – …Ведь я только-только, как будто бы вернулся к нормальной, человеческой жизни. И вовсе ни для того, чтобы заново начать эту безумную и бесконечную гонку, из которой лишь чудом, совсем недавно, я едва умудрился выбраться живым».
– Не беспокойся, Роббер. Я вовсе не по твою душу… – наверняка, прочитав мои мысли (которые я и не думал скрывать), немедленно попытался успокоить меня Магистр. – …Я заглянул к совершенно иному пациенту, к Льву Сергеевичу. Которого уж трижды возвращал к жизни и который, наглым и едва ли не предательским образом, не исполняет своей наипростейшей миссии. Вот и сейчас… Вместо того чтобы помочь слегка подрастерявшемуся парню поскорее разобраться в новом для него мире, он принялся травить байки о глобальном мироздании.
Ты б в начале поинтересовался: а ему это надо?
Ведь неспроста ж он неоднократно прерывал твои философские рассусоливания, требуя конкретики и более приземленных ответов.
В общем, так, мерзкий старикашка. Текущая ночь станет для тебя уж точно последней. За оставшееся время постарайся хоть что-то здесь поправить. В конечном итоге, это будет в твоих же интересах.
В следующее мгновение от Магистра осталось лишь лёгкое облачко.
– О какой миссии шла сейчас речь? – поинтересовался я после непродолжительной паузы.
– Ерунда. Не обращай на это внимания… – усмехнулся сосед. – …Просто я должен был, не вдаваясь в особые подробности, ввести тебя в курс событий. Что, собственно, я уже и сделал. С той самой, медицинской точки зрения.
– Так какие могут быть к вам претензии? Считайте, что данную информацию я уже усвоил.
– Так-то оно так… – вовсе не радостно усмехнулся Лев Сергеевич. – …Вот только я не успел сделать главное. И, честно сказать, даже и не знаю, смогу ли.
– Что ж это за дело такое мудреное? Ведь Магистр называл его совсем плёвым. Для вас же оно, почему-то невыполнимо. Может, мне вам чем-то помочь?
– Как же ты поможешь? Если оно касается именно тебя.
– Тогда я и вовсе не понимаю в чем проблема… – готовый ко всему, я вновь повернулся на бок. Как не странно, но при этом развороте, я не ощутил абсолютно никакой боли. –…Давайте-давайте, поскорее выкладывайте свою беду.
– Эх, и где наша не пропадала. Коль попал в опалу, один чёрт, хуже не будет. Проблема моя заключается в следующем… – на секунду задумавшись, очевидно, окончательно решая для самого себя: стоит ли посвящать меня в некую тайну, Лев Сергеевич всё же продолжил. – …В общем, так. Всеми доступными, а может и не совсем доступными средствами… При помощи своего красноречия; примеров из жизни, рассказами и прочим, и прочим… Я должен был расположить тебя к той даме, которая навещала тебя днём. Мне предписывалось убедить тебя в том, что она чертовски мила, исключительно добра и безумно ласкова. Я должен был подробно рассказать тебе о том, как она ухаживала за тобой, пока ты был в коме. Как Лена очень скоро нашла общий язык с персоналом. Как добилась твоего перевода в эту «блатную» палату и ещё много о чем другом. В конечном итоге, ты сам должен был признать тот факт, что более лучшей девушки, тебе и в целом свете не сыскать. Вот, собственно, и вся моя миссия.
– А это правда? – поинтересовался я с определённой долей подозрения.
– Ты о чем? – Лев Сергеевич так не понял моего вопроса. И в этом он был абсолютно искренен.
– О том, что она мила, добра, ласкова… Что ухаживала; добивалась…
– Так в том-то и дело, что мне совершенно не нужно было кривить душой, рассказывая о её достоинствах. Твоя Лена, действительно, очень хорошая девчонка, которую ещё нужно поискать. К тому же, вовсе не дурна собой. Собственно именно в этом очевидном, я и увидел некий подвох Магистра. Потому и не решался начать о ней разговор…
«А ведь он, опять же, в чем-то прав… – в моей голове вдруг мелькнула отнюдь не холостяцкая мысль. И самое интересное заключалось в том, что я не спешил эту мысль отгонять. Более того, я вдруг представил Лену в домашнем халате, да ещё и в моей квартире, суетящейся на кухне. – …Может и вправду настала та самая пора, когда следует прекратить беспорядочные половые связи, стать более серьёзным и ответственным. Короче, окунуться с головой в семейную жизнь. Найти реальную бабу, со сносным характером и прочими достоинствами.
Лена, Лена… А почему, собственно, и нет? Как не противился я Магистру в том, что он обещал нас поженить, а, похоже, всё к этому и идет…»
– Не поверите, Лев Сергеевич… – усмехнулся я. И прежде всего самому себе. –…Но именно сейчас. Пожалуй, впервые вы заставили меня взглянуть на свою секретаршу совсем с иной стороны. И честно сказать, я не вижу ничего предосудительного в том, что вы открыли мне на кое-что глаза.
– Возможно, и открыл… – в сомнении покачал головой сосед. – …Да только я, преднамеренно отказываясь от выполнения своей миссии, думал вовсе не о желаниях Магистра или покладистом характере девушки. В первую очередь, я вспомнил о твоей Марте.
– Вот только не нужно бередить мне душу… – тяжело вздохнул я. – …Марта далеко. Можно сказать, она уж и вовсе недосягаема. Марта – это миф, моя несбыточная мечта. Некая фантазия на тему вечной любви. А мне, между прочим, уже за тридцать. И живу я сейчас не в какой-то там призрачной «параллели», а в реальном земном мире. Потому и жизнь свою, должен строить по здешним законам, с обычной, живой барышней, а не с бесплотным призраком с окраин Вселенной.
– Эх, молодой человек… Как же глубоко ты нынче заблуждаешься… – Лев Сергеевич хитро подмигнул мне. – …Придется мне взять на себя и ещё один грех. Считай, ты сам вынудил меня открыть тебе… Возможно, самую судьбоносную для вас обоих тайну. Прошу не удивляться. Но твоя Марта нынче близка к тебе, как никогда ранее. Уверяю тебя, она совсем рядом. В каком-то получасе бодрой утренней пробежки.
– Вы, имеете в виду мою квартиру с пространственным коридором?
– Нет. Всё значительно проще. Без какой-либо мистики и потусторонних проникновений.
– Ну, говорите же… Где она?..
И тут я почему-то услышал, вовсе не Льва Сергеевича. То был совсем посторонний, женский голос: «Парень, ты чего там бубнишь?» А открыв глаза, я увидел даму в белом халате. В руках она держала, приготовленный для инъекции шприц. За окном вовсю светило солнце, наполняя палату весенним настроением.
– А где Марина? – поинтересовался я, протирая глаза.
– Наверно, уже дома… – пожала плечами медсестра. – …Свои сутки она отработала. До завтрашнего утра дежурной медсестрой буду я. А ты почему о Маринке спросил? Понравилась?
– Очень… – состряпав на своей физиономии брезгливую мимику, я несколько повысил голос, обращаясь уже к соседу по палате. – …Лев Сергеевич!.. Прошу вас, подтвердить мои слова.
– Ты зря напрягаешь голосовые связки… – с какой-то непонятной грустью ответила медсестра. – …Льва Сергеевича, к сожалению, нет.
– Перевели куда-то? Или он на каких-то процедурах?
– Его, вообще, больше нет. Вчера, около десяти вечера, он умер.
– Не может быть… – усмехнулся я, вовсе не успев в полной мере осознать смысла сказанного. – …Ведь наш с ним разговор затянулся далеко за полночь. Да, и выглядел он довольно-таки бодро.
Медсестра взглянула на меня, как на умалишённого.
– Скоро обход.
«Жаль старичка… – для подтверждения услышанного, я всё же обернулся на койку моего бывшего соседа. Она действительно была пуста, матрас свёрнут, обнажив металлический панцирь больничной кровати. – …Интересным он был собеседником. Эх, опять мне не повезло. Так и не расспросил я его о том, что известно ему было о Марте. А, впрочем, не расспросил я его и о многом другом.
Хотя постой… Если скончался Лев Сергеевич около десяти часов, то получается, что никакого разговора, собственно, и не было. Выходит, спал я. То есть, прибывал не в реальном, а в некоем иллюзорном мире…»
ГЛАВА 2
Текущий день, полностью проведенный в здравом уме (но далеко, не в светлой памяти) начался для меня довольно-таки скучно.
Если помните, то в больничной палате я остался в полном одиночестве. Точнее, в полнейшем информационном вакууме. Потому как поговорить мне было абсолютно не с кем. Не было у меня под рукой ни газет, ни журналов, никакой-то иной печатной продукции. В конце концов, не было у меня каких-либо электронных гаджетов.
Пару раз, в палату заглядывали медсестра. Проводил свой обход и врач, уверявший меня в том, что дела мои идут на поправку. Однако с медперсоналом особо не пообщаешься, у них и без того забот полный рот. А таких «говорунов» как я (которые не прочь поболтать с ними за жизнь) в их отделении не меньше сотни.
Вот почему единственно доступным для меня занятием, так и оставалось, ещё и ещё раз ворошить в памяти, произошедшие со мной былые события. И даже если допустить то, что большая их часть, якобы, мне приснилась, тем не менее, я по-прежнему был склонен согласиться с поверьем, при котором именно во сне наше подсознание иногда предупреждает конкретного субъекта о грозящей ему опасности. Отсюда и вещие сны, и предсказания, и различные сонники, и целые разделы психоанализа…
Процентов на девяносто я успел смириться с тем, что весь загробный мир вместе с его обитателями, являлся лишь фантазией моего больного и бесконтрольного разума. Однако червячок оставшихся десяти процентов, так и продолжал незримо точить мой здравый разум, находя всё новые и новые противоречия в моих, довольно шатких и принятых исключительно на веру утверждениях.
«А если отбросить всё сомнительное? Оставить лишь те фрагменты моего прошлого, в которых я абсолютно уверен. То есть, наметить некие константы, от которых и можно будет в дальнейшем «плясать»? Пожалуй, стоит попробовать.
У меня был, да и сейчас имеется свой бизнес. Офис. Мастерская по ремонту кассовых аппаратов. Совсем недавно я обменял малосемейку на большую квартиру. С этой-то самой квартиры, всё и началось.
Ну, а теперь, во что бы то ни стало, мне следует вспомнить тот самый ключевой момент, после которого и начались метаморфозы, породившие столь многочисленные разночтения.
Помнится, перед тем как соприкоснуться с потусторонним миром, я пару раз… Ни то засыпал; ни то терял сознание. В общем, полностью «вырубался». А быть может, наоборот, именно после этих самых контактов, я и погружался в небытие? Так или иначе, но грань между реальностью и чуждым мне измерением, оказалась в тот момент полностью размытой. Пожалуй, и по сею минуту, я не могу отделить причину от следствия. То есть, нечто главное от второстепенного.
Возможно, и в правду нет никаких границ между нашими мирами. Мы, это нечто единое целое со всей нашей многообразной Вселенной. В то время как наши души, словно вода, принимая любые формы, без труда могут просачиваться во всевозможные пустоты бескрайнего мироздания.
В таком случае, какой смысл искать причинно-следственные закономерности? Уж лучше доказать (пусть и самому себе), что всё происшедшее со мной было отнюдь не плодом моих же собственных бредовых фантазий, а являлось некой частью едино-глобального процесса.
Теперь следующий вопрос. И как же мне это сделать?
Да, очень просто. Необходимо разыскать тех людей, с кем я встречался, якобы, лишь во сне. Ди-джеи, охранники, конвоиры, да кто угодно. И в первую очередь убедиться в том, что эти (пусть и ничего не помнящие люди) реально существуют. К тому же, имеют тот же самый образ, в котором я их ранее и созерцал. Даже если, я и слышал о них в период своей комы (как, об этом утверждал Лев Сергеевич), то в реальной жизни, те же самые «персонажи», наверняка, должны разительно отличаться от своих прототипов, созданных уже моим разумом. Ведь, по сути, кроме как в бреду, я никогда более их не видел.
В качестве доказательств, можно так же отыскать и какие-то неодушевлённые мелочи из своего, якобы, бреда. Почему бы, к примеру, мне не поднять со дна реки золотое изделие, увиденное мною у самого причала, во время погружения прогулочного теплохода под лёд? Или не отыскать то самое место на кладбище, возле которого и был я вместе с Магистром. В общем, подтверждений существования потустороннего мира, можно найти предостаточно. Было бы желание и здоровье. Остается лишь поправиться и тут же приступить к тем поискам. А уж там мы и посмотрим, чья точка зрения более верная: медицинская или лженаучная».
Словно паровой котлоагрегат, работающий в предкритическом режиме, мой мозг, кажется, готов был уже задымиться. А я всё подбрасывал и подбрасывал в него новые поленья свежих идей. Благо, навестить меня пришли мои друзья, не позволившие взорваться моей головы, от оказываемой на неё чрезмерных нагрузок.
Во время «тихого часа» в мою палату пожаловали Борька и Сашка. Забегая вперёд, следует отметить, что именно они и помогли мне определиться со столь желанной для меня точкой отсчёта.
– Ну, а теперь скажи: стоило ли тебе в тот вечер выёживаться?.. – с некоторым укором, поинтересовался Сашка. – …Ведь я видел, что в оперпункте ты прилично «накачался». Когда ты уходил, кое-как спускался с крыльца. При этом я, без каких-либо приключений, собирался проводить тебя до дома. А ты, вдруг затаил на меня непонятную обиду, принялся орать что-то, уж совсем непотребное. Вот и подумалось мне: да, и чёрт с тобой… Утром следующего дня звоню в твой офис. Хотел поинтересоваться здоровьем друга, а на том конце провода, приятный женский голос вдруг отвечает: дескать, товарищ мой, до своего дома так и не добрался. Мол, находится он сейчас в реанимации, между жизнью и смертью.
– Ты, Олег, вообще всех перепугал… – поддержал Никифорова, Борька. – …Как только узнал о дорожном происшествии с твоим непосредственным участием, сразу подумал о Титаренко. Посчитал, что из-за новой квартиры, он тебя и прихлопнуть. Ведь сбившая тебя машина, с места преступления скрылась. Ни тебе свидетелей, ни очевидцев…
– Причём здесь Мамонт? Обычная пьяная случайность… – возмутился Саня. – …Кому он, на хрен нужен, со своей квартиркой? Был бы там, пятиэтажный коттедж, я бы ещё понял. А тут, обычная «двуха» в старом доме. Стал бы Титаренко мараться по таким мелочам. Это вам не замерзшая проститутка, о которой я вам как-то рассказывал.
– Чё за история? – поинтересовался я.
– Да у брат моего, у Кости… Ещё по зиме та история приключилась. Борька уже в курсе тех событий. Однако специально для тебя, так уж и быть, повторюсь.
Короче, в декабре, в самый канун Нового года, в один из очень морозных дней, наряд милиции обнаружил окоченевший труп молодой девушки. Как позже выяснилось, погибшей оказалась местная проститутка. И что самое интересное, скончалась она вовсе не от переохлаждения. А, напротив, от сильнейшего ожога. Её промежность, будто бы преднамеренно кто-то кипятком обварил. Да так сильно, что жрица любви, по-видимому, едва могла передвигать своими ногами. В общем, скончалась не от холода, а от болевого шока.