Annotation
Сёмкин Илья
Сёмкин Илья
Долгая осень в Вавилоне
ДОЛГАЯ ОСЕНЬ В ВАВИЛОНЕ
Однажды утром
В Вавилоне
Пошёл густой снег.
Е.Летов
Когда-то этот город назывался Санкт-Петербург. Потом - Петроград, Ленинград, снова Санкт-Петербург... Сейчас он именовался Ленингазсити. Почему ему присвоили это название - никто не знал. Скорее всего, просто так. Здесь, вообще, многое было просто так. Никто не задавался вопросом, почему вывозом мусора занимается фирма "Ленконцерт", а автобусным монополистом является концерн "Симфония ? 9". Город представлял собой круг, 2% которого занимал Центр и 98% - Периферия. На Периферии жили обычные люди, жили в 100-этажных бетонных коробках, разделённых 2-хметровыми проходами. Все переезды совершались на снующих под землёй автобусах-роботах, вся работа тоже выполнялась роботами. Жители этой части города получали пособие и развлекались, как могли. Стандартными развлечениями были просмотры всяческих телешоу, секс и алкоголь. Более экстремальными - наркотики, драки и грабежи. Убийства случались редко. Порядок поддерживался сетью ментуправлений, во главе каждого из которых стоял Старший мент. Ему подчинялись несколько ментороботов. Старшие менты являлись единственными должностными лицами на Периферии, они осуществляли связь с Центром и были его официальными представителями.
Центр города, надёжно отгороженный от внешней части, занимала элита - правительство и подчинённые ему службы. Изысканная архитектура, изящные манеры, утончённый вкус... Парадокс состоял в том, что жизнь центровой аристократии, разительно отличаясь по качеству, по сути, была очень похожа на существование жителей Периферии. Изощрённые театральные представления, новейшие наркотики и мистические сексуальные практики взамен телеящика, сомнительных смесей и грубого траха - вот и вся разница. Ну и, конечно, свобода обитателей Центра - свобода служить тем, кто управлял всем этим театром.
Платон Исаак, Старший мент 849-го ментуправления, открыл глаза, когда сон разлетелся вдребезги о стальной голос будильника: "Вставай, работа. Вставай, работа. Вставай, работа." Он нажал кнопку и сел на кровати. Фиолетовые цифры на часах - 3.20 утра. Глоток воды, молния, кнопки, две таблетки, шнурки, фонарик, RP-столет, ключи. Стук двери. 3.23. Лифт, парадная, ветер, гибкое покрытие автостоянки, машина, ручка дверцы, мягкое сиденье, стук дверцы, поехали. 3.27.
Платону было 54. Серое, грубое, словно вытесанное из камня неумелым мастером, лицо. Среди коллег он был старше всех - средняя продолжительность жизни у обитателей Периферии была 39 лет, а у ментов и того меньше. Как говорили, у них имелось три преимущества - зарплата, служебный автомобиль и торжественные похороны (и это не было шуткой). А тут ещё реальной становилась возможность дожить до пенсии - она наступала в 55. Но главное, что заставляло людей идти на эту опасную и неблагодарную работу: в отличие от прочих занятий местных жителей, в ней был хоть какой-то положительный смысл.
Пока машина-робот неслась по подземным автострадам, Платон, откинувшись на спинку сиденья, слушал голос информатора: "Квартал 356, строение 427, квартира 10881, нападение мужчины на женщину, угроза жизни, звонок от соседей из квартиры 10880 в 3 часа 17 минут". За спиной у него тускло поблескивали металлом два менторобота. Автомобиль резко затормозил на очередной парковке. "Выход ? 17" - известил информатор. Оперативная группа, выбравшись из машины, двинулась к нужному зданию - впереди человек, за ним, прикрывая его, два робота. Платон набрал на дверном пульте "10881", замигал таймер. Через полминуты сбросил и поменял комбинацию на "10880". Переговоры с соседями, лифт, 88-ой этаж, стальная дверь, звонки, стук и полная тишина. Взмах руки - и у одного менторобота из корпуса выдвинулся автоген. Он подошёл к двери, раздалось шипение и, через минуту, кусок двери с замком рухнул на пол. В квартире было неуютно и тихо, слишком тихо. "Поганая тишина" - промелькнуло в голове у Платона. Обычная обстановка: какие-то грязные тарелки, безвкусный белый ковёр с чёрным квадратом посредине, прозрачный стол на трёх ногах... Женщина сидела на кухонном полу, прислонившись к плите. Она была мертва. Половина лица в запёкшейся крови. Муж - вероятный убийца - конечно, успел смыться. Передав по быстрой связи информацию, ориентировку на подозреваемого, и вызвав бригаду роботов-патологоанатомов, Платон с командой двинулись к выходу. Выйдя из парадной и, пройдя метров двадцать, Старший мент остановился, не веря своим глазам. Посреди прохода, на спине, как-то странно вывернув одну руку, лежала девушка. Чёрные спутанные волосы, закрытые глаза с длинными ресницами и, совсем детские, обветренные губы. Маленькая, хрупкая, сразу не поймёшь - то ли взрослая девушка, то ли подросток. Одета довольно странно для этого места. Обычно жители Периферии носили дешёвые нейлоновые ветровки, такие же штаны, грубые пластиковые кроссовки. На ней же была серебристая куртка с терморегулятором, серые брюки из блестящей, дорогой ткани и какие-то хитрые ботинки все в заклёпках, крючках и кнопочках. Платон присел и попытался нащупать пульс - его не было, или он был совсем слабым. - Зеркало!
Менторобот протянул. Исаак приложил его к губам незнакомки. Оно слегка запотело.
- Витал!
Платон принял шприц, расстегнул на ней куртку и с размаху всадил иглу чуть пониже ключицы. Времени оставалось, от силы, одна-две минуты. Он медленно и плавно, до упора, вжал поршень и выдернул шприц. Десять секунд, двадцать, тридцать... Шевельнулись пальцы на руке, затем губы. Неожиданно девушка резко села, упёршись ладонями в асфальтовое покрытие, и уставилась Платону прямо в глаза. Очень серьёзно и немного растерянно. Так они молча и смотрели друг на друга довольно долго, не меньше минуты.
- Что случилось? - Платон первым прервал молчание.
- Меня ударили. Ударили по голове.
- Кто?
- Сзади. Я не видела. Меня ударили сзади.
Старший мент легко мог представить, кто это был. Уличные банды, калечащие и убивающие людей, только за то, что они были как-то не так, по их мнению, одеты.
- Ты мент. И ты меня спас. Как тебя зовут? Как?
- Платон Исаак. 849-е ментуправление.
Девушка встала.
- Мне надо идти. Надо.
Она повернулась и сделала пару неуверенных шагов. Оглянулась.
- Спасибо тебе. Спасибо.
Ещё несколько шагов. Угол дома. "Сейчас она уйдёт", - подумал Платон.
- Постой. А тебя как звать?
- Ашер. Меня зовут Ашер.
И она скрылась за углом. Платон повертел в руках пустой шприц, нажал кнопку, чтобы спрятать иглу и зачем-то сунул в карман. Потом поднял глаза вверх, туда, где почти смыкались каменные стены. Света проникало совсем чуть-чуть. "Осень", - подумал он, - "Грёбаная вечная осень."
Исаак только что ввалился домой. День выдался тяжёлый - восемнадцать выездов. Из них восемь пьяных драк, шесть краж, три ограбления и одно убийство. Выпив из горла бутылку пива, он не раздеваясь, повалился на диван. Больше всего ему хотелось просто неподвижно лежать, глядя в потолок. Но, не прошло и пяти минут, как задребезжал будильник: "Вставай, работа. Вставай, ра..." - Платон, в сердцах, треснул по кнопке и, выругавшись, стал подниматься.
Информатор на этот раз был удивительно немногословен. Кроме координат - лишь приказ: "задержать мужчину". Всё. Машина затормозила, и Исаак в сопровождении роботов вышел в ночь. Грязные лужи. Тусклые фонари. Дверь нужного подъезда приоткрыта. "Странно" - подумал Платон и, положив ладонь на рукоятку RP-столета, шагнул внутрь. Рядом с лифтом, в синеватом свете неоновых ламп, прислонившись к стене, стояла Ашер. Она была сосредоточена, во взгляде - отчаянная решимость:
- Оставь роботов внизу. Оставь.
Никаких приветов, коротко и чётко.
- Но почему?
- Они не всё должны видеть. Не всё.
Платон был сбит с толку.
- Что они не должны видеть?
- Так надо. Пошли быстрее. Пошли.
И, прежде чем он успел что-то сообразить, Ашер втащила его в кабину лифта. Хватка у неё была железная. У нужной двери она достала нечто напоминающее маленький старинный телефон, прислонила его к замку и они беспрепятственно шагнули внутрь квартиры. Жилище оказалось пустым. Ашер кинулась к окну:
- Всё ясно. Для подстраховки вызваны спецназовцы. Он увидел их в окно и сбежал. Сбежал.
Платон опять ничего не понял, но, взглянув на улицу, обнаружил внизу группу спецназроботов. Они как раз входили в подъезд.
- Нас не должны увидеть вместе. Не должны.
"Во что она меня втравила? Чёрт!". Он услышал как открываются двери лифта. Ашер, схватив Платона за руку, потащила его в ванную. С разбегу ударилась плечом о стену. По стене пошла трещина. Ещё. Посыпалась штукатурка. И ещё. Часть стены рухнула и они выбежали в параллельный коридор. Он был пуст. Платон заметил, что плечо и рука Ашер в крови. Но в лифте с изумлением увидел, как рана под разорванной одеждой на глазах зарастает, покрываясь новой гладкой кожей. Первый этаж, чёрный ход. Улица свободна. Каких-то сто метров - и вот она, стоянка. Машина ждёт.
- Кажется, нас никто не видел. Никто.
Ашер плюхнулась на сиденье, Платон за ней. Хлопнула дверца и автомобиль рванул вниз, унося их в бесконечный лабиринт подземных автострад.
Скорость была такой, что цепочки тоннельных светильников сливались в сплошные разноцветные полосы.
- Я думаю, ты должна мне кое-что объяснить, - сказал Платон.
Ашер повернулась к нему и приложила палец к губам. Минут через десять машина затормозила и они ступили на пружинящее покрытие автобана.
- Зайдём ко мне? - предложил Исаак.
Девушка мотнула головой:
- Ты же мент. Разве ты не знаешь, что вас прослушивают? Не знаешь?
- Ну... догадываюсь. Тогда куда?
- В бар. В любой бар.
Платон с сомнением посмотрел на серебристую куртку Ашер, с огромной дырой на плече. Потом снял пиджак и накинул ей на плечи, сам оставшись в синей блузе. На левом боку угрожающе выступала кобура.
- Пойдём.
Была уже поздняя ночь и бар был полупустым. Они поднялись на второй этаж и сели за столик у окна.
- Есть хочешь? - спросил он.
Она покачала головой. Потом начала:
- Ты хочешь узнать кто я, откуда и зачем нахожусь здесь. Так? Ведь так?
- Отлично сформулировано.
- Тогда по порядку. Я - синтетическая личность. Создано нас не много, так как этот проект был признан негуманным. Но и уничтожать нас тоже посчитали бесчеловечным - ведь мы фактически люди. Я не стану вдаваться в подробности, но если вкратце, то душа наша берётся из того же источника жизни, что и все души, а тело создаётся на 3-D принтерах. Это тело гораздо прочнее и мощнее человеческого, в чём ты уже мог убедиться. Уже мог.
- Но почему же проект сочли негуманным?
- Это вопрос философский. У вас, людей, есть родители, есть ожидание рождения, есть жизненная перспектива, включающая в себя детство, взросление, продолжение рода, зрелость, смерть, наконец. Мы появлялись изначально лишённые всего этого. Это тотальное одиночество. Из него только два выхода - бесконечная депрессия или некая сверхзадача, которой подчиняется вся жизнь. Вся.
- А если конкретно о тебе?
- Со мной особый случай. Я - единственная девушка. Ведь нас создавали в расчёте на силовые структуры, поэтому, естественно, за основу была взята личность мужчины. Но так случилось, что руководитель проекта потерял единственного ребёнка, дочь-подростка. Она была для него всем и она погибла. Погибла. И, в порядке исключения, ему разрешили этот эксперимент - создать копию своей дочери. Хотя это противоречило всем этическим нормам. Всем. И это плохо кончилось. Тебе рассказать? Рассказать?
- Да, конечно, пожалуйста.
- Так появилась я. Отсюда мой детский вид, маленький рост, обветренные губы... Этим же объясняется то, что я повторяю окончания фраз. Биоинженеры бились над тем, чтоб приблизить мою речь к манере оригинала, ну и что-то перемудрили. А исправить уже не смогли. Не смогли.
- А почему всё кончилось, как ты сказала, плохо?
- Слушай. Я стала жить в доме этого учёного. Он окружил меня вниманием, всё время хотел быть со мной, разговаривал, всё спрашивал: "Ты же любишь меня? Любишь?" Но что я могла ему сказать? Я совсем не умела любить. Не понимала, почему должна любить его. Я была холодной. Очень холодной.
Ашер вдруг закрыла лицо руками.
- Мне так стыдно. Он не выдержал этого. Однажды ночью он спустился в гараж, сел в машину и завёл мотор. У него была раритетная машина с бензиновым двигателем. Я почувствовала что-то (у нас развита интуиция ), сломала дверь в гараж и дверь машины, вытащила его - но он был мёртв. Мёртв. Я делала искусственное дыхание - всё напрасно. И тут со мной что-то случилось - я начала рыдать. Я смотрела в его мёртвое лицо, вспоминала, как он говорил, что любит меня, и рыдала, рыдала, я не могла остановиться, мне было так больно. И так стыдно... Приехала служба безопасности, а я всё не могла успокоиться, не отпускала его, со мной была настоящая истерика. Мне что-то вкололи, чтобы я уснула. Я уснула. Так я научилась любить. Такой ценой. Такой страшной ценой.
- Но разве можно научиться любить? У людей считается, что это - как дар свыше. Он либо есть, либо его нет, - озадаченно сказал Платон.
- У нас немного по-другому. Способность учиться и способность к эмпатии - наши базовые свойства. А это и есть любовь - в непроявленном виде. Нужен лишь катализатор. Это он научил меня любить. Он.
- И что с тобой было дальше?
- Стресс был очень сильным. И меня на три года отправили учиться в старшие классы - просто чтобы я была среди сверстников. Я оказалась очень влюбчивой - влюблялась во всех подряд. Платонически, конечно. Во всех подряд.
Исаак никогда не видел, чтобы Ашер улыбалась, но сейчас уголки её губ еле заметно приподнялись.
- А после школы? - Платон не спал уже больше суток, но ещё слишком многое оставалось невыясненным.
- Меня переполняла любовь. Я могла пойти учиться на врача, воспитателя или ещё кого-нибудь, но мне хотелось приносить максимальную пользу, быть там, где никто кроме меня бы не справился. И я решила поступать в Академию международной безопасности. Знаешь, как надо мной смеялись? Знаешь? Но в итоге я всех их сделала. Закончила с красным дипломом и была первой по всем дисциплинам. По всем. Любовь - это сила. Единственная настоящая сила.
- А тебя всегда звали Ашер? - вдруг спросил Исаак.
- Нет, ну сначала я носила имя своего прототипа. А после трагедии меня решили переименовать. Кто-то из разработчиков взял первую попавшуюся книгу - это оказались рассказы Эдгара По, открыл на случайной странице и наткнулся на рассказ "Падение дома Ашеров". "О! Прикольно. Назовём тебя Ашер". Так я стала Ашер.
- Понятно, -сказал Платон. -А что же ты, Ашер, всё-таки делаешь здесь?
- Я расскажу. Но учти, что это - конфиденциальная информация. Учти.
- Но почему ты мне доверяешь?
- Способность доверять - одно из моих сильных качеств. Три дня назад мы получили послание от Олега Венсона. Ты же в курсе, кто это? В курсе?
- Конечно. Это наш вице-призедент.
- В послании говорилось обо всех преступлениях и злоупотреблениях, что творятся в Ленингазсити. Потом он вышел на связь и сообщил, что содержание данного сообщения во время передачи стало известно местным спецслужбам. Чудом ему удалось бежать и скрыться на Периферии. Через два с половиной часа я была здесь. Чтобы, встретившись с Венсоном, организовать его эвакуацию. Спецслужбы Центра, с привлечением ментуправлений, тоже его ищут (как, впрочем, и меня). Ищут, чтобы уничтожить. Пока я была на шаг впереди. Но первая встреча сорвалась из-за того удара по голове. О второй ты знаешь - сам там был. Венсон необходим нам как главный свидетель обвинения. Этот город давно на подозрении, но доказательства могут появиться лишь сейчас. Ты понимаешь, как это важно? Понимаешь?