- Я и это продумал. Тут нужно разработать специальный тест, под вид нынешнего экзамена ЕГЭ, и проконтролировать ответы кандидатов с помощью Полиграф Полиграфыча.
- А это еще кто такой?
- Не кто, а что. Так специалисты любовно называют детектор лжи.
- А существуют ли они, эти кристально-чистые, вообще? - засомневался Иван.
- Априори сказать не могу, но если заглянуть в анналы истории, то такие люди, безусловно, были.
- Хоть одного назови.
- Полагаю, Екатерина Великая много сделала для России.
- Постой, она же немка, да?.. И чей-то иностранцы о России испокон веку так пекутся?
- Петр Первый в том же ряду, - бывший директор перевел разговор на наших. - Он всю жизнь проживал на зарплату офицера Преображенского полка. Или взять Александра Третьего. Он своих дочерей посылал не в Европу на кинофестивали, а в военный госпиталь - санитарками.
- Вот это да! - от души удивился Иван. - С причудами были мужики. Но, видать, глубоко запихали их в аналы.
- Да, глубже некуда, - со вздохом согласился бывший директор. - И наша задача новых Петров выявить.
Так они мирно беседовали, выпивали, и Генрих Карлович в момент наивысшего просветления попросил бумагу и карандаш. Иван послушно принес из комнаты дочери толстую тетрадь с "дайжестами".
- Давненько я манифестов не писал, - сказал бывший директор, почесав свою косматую бороду.
И, не откладывая в долгий ящик, они начали составлять тест, про который толковал Генрих Карлович. Пункты сочиняли вместе, а записывал Иван.
В "гостиную" вошла Галина и заботливо спросила, не надо ли им еще чего. У писца в этот момент испортился шариковый карандаш, и он ожесточенно чиркал им по обложке, стараясь расписать его.
- Может, вам горячей картошечки со шкварками подать, - распиналась Галина.
- Да не лезь ты со своей картошкой! - раздосадовано бросил Иван. - Не видишь, заняты мы. Манифест пишем.
Баба есть баба. Не утерпела, всем встречным-поперечным рассказала, что их посетил бывший директор школы, имел беседу с мужем, и они долго сидели за столом и писали "манифест". Ивана потом чуть ли не каждый в деревне спрашивал: "Михалыч, а что за манифест вы с Карлычем сочиняли"?
Гость за составлением теста окончательно загруз, и, хозяин, как маленького ребенка, уложил его спать на диван... Проснувшись, Генрих Карлович конфузливо попросил, чтобы ему дали с собой "чуток", то есть чекушку. А то ночью, на похмелье, он спать не сможет, и всякие философские мысли о бренности существования одолеют. Как интеллигентный человек, он до самого конца обращался к Ивану только на "вы". И, получив "чуток", тихо исчез. А в толстой Катиной тетради для дайджестов добавилась страничка, исписанная совсем иным, мужским почерком.
Вопрос первый. На какие категории Вы делите людей? Предполагаемые варианты ответа: 1.На бедных и богатых. 2.На дающих и недающих. 3.На честных и сек. сотрудников с мечеными купюрами. 4. Не делю.
Вопрос второй. Способны Вы жить на одну зарплату? 1.Да, способен. 2.Если повысите, то да. 3.Нет, невозможно. 4.Затрудняюсь сказать.
Вопрос третий. Как часто Вы берете взятки?1.Легулярно. 2.Иногда. 3.По мере надобности. 4.Когда предложат.
Вопрос четвертый. Чем Вы предпочитаете брать? 1.Долларами. 2.Другой валютой. 3. Я патриот и беру только в рублях. 4. Натурой. 5. Ценными подарками. 6. В виде гос. премий. 7. Мне бы дачу. 8. Борзыми щинками. 9. Иными, пропущеными здесь способами.
Вопрос пятый. Выберите самое для Вас важное: 1.Жить богато. 2. Жить не хуже других. 3. Жить как все. 4. Просто жить.
Резюмэ. Вы согласные, чтоб Ваши ответы проверил Полиграф Полиграфыч? 1.Да, согласен. 2.Полампочке. 3. Полиграфычу не доверяю. 4. Эта нарушение свободы совести и ещо чево-то пра Хельсинки, никак не могём припомнить...
10. Импичмент объявить не слабо?
Сходив в школу, Ходорков понял, что если дело дойдет до суда, а там будут сидеть такие знатоки, как Стеблов, то ведь и в самом деле, припаяют. Докажут, у них не заржавеет! А если еще и "тяжесть увечий" подтвердится? Ведь кроме травмы, нанесенной ударом, тот мужик мог ушибиться, упав на асфальт.
По опыту, пусть и не очень богатому, Иван знал: важное значение во всяких таких делах имеет характеристика. В первый раз на него характеристику написали, когда он пацаном в училище механизаторов поступал. Колхоз, конечно, был заинтересован, чтобы его приняли. И Анна Владимировна из отдела кадров, душевная женщина, расписала: "трудолюбивый, настойчивый, тянется к знаниям" - и еще на полстранички, он уже и не помнит что. Но и этих определений хватило, чтобы в краску смущения вогнать. "Еще подумают, что я и в самом деле такой, потом расхлебывайся". Э, да что говорить! Это очень важно, как о человеке отзовутся. Даже в третьем рейхе исключительное значение характеристикам придавали. В голове до сих пор вертятся знакомые по фильму и основательные, как бетонные блоки, формулировки.
1. К врагам относится беспощадно.
Ну, это, пожалуй, не про него. Какие у него враги? Это у эсэсовцев были враги. У него даже и друзей-то настоящих нет. Так, приятели, товарищи по работе или мелкокалиберные недоброжелатели.
2. В работе зарекомендовал себя незаменимым мастером своего дела.
Ну, вообще. Нет, он не палач, как те молодцы, про которых это сказано. Но, пожалуй, по смыслу, подойдет. На сегодняшний день он лучший в колхозе комбайнер.
3. Морально устойчив. Отличный семьянин.
Насчет этого вот что: если он и впредь на коне будет (смотри пояснение ко второму пункту), то и этот пункт автоматически допишут. А, в сущности, так оно и есть. Он для семьи старается. Для детей живет.
4. Связей, порочащих его, не имеет.
То же самое, что и предыдущее. Никто даже и не попрекнет, что он с вдовой переспал. Это так, семечки.
А в целом - он почти как Геббельс или кто там, из нордических. Вот, примерно из таких блоков и будет состоять характеристика на него по варианту N1.
Но возможен и вариант N2. Если он, Иван, вякнет что-нибудь не по делу, не угодит начальству, ведь запросто передернут. И все припомнят. И что машину зерна украл, а как же. И что со вдовой переспал. Тогда будет так:
1. Вор.
2. Развратник.
3. Полностью разложившийся тип.
Про вдову все знают. Одна жена не знает. Или не хочет знать. На конфликт не хочет идти. У нее сил на это нету. А про машину зерна наверняка знают. Когда он чуть живой после круглосуточной работы приехал домой на кратковременный отдых, то первым делом спросил у Галины:
- Зерно-то в амбар перетаскали?
- Да-да, мы с Ваняткой управились.
- Никто не заметил?
Она помолчала, припоминая.
- Уже когда рассвело, по задней дороге бригадир проехал.
- Ну???
- Но он даже не остановился.
- Так что ж вы такие нерасторопные, едрит вашу!.. А много в куче оставалось?
- Да нет, совсем маленечко... Может, не обратил внимания?
- Ага, то бы он там, по той дороге, ездил. Специально высматривал.
Галина у него простодырая. Но он-то знает, что у них тут своя негласная служба безопасности. И она не дремлет. Всякие там учетчики, сторожа, бригадиры - не убывает число их. Им даже выгодно, что он машину зерна украл. Теперь его на коротком поводке держать можно. Пока ты свой в доску и не возникаешь - вот тебе, Иван Михалыч, отличная характеристика и лицензия на воровство. Будьте любезны: тащите! А коли свой голос прорежется? Коли выступит против нынешних порядков?.. Тогда уже информация для вас, товарищ прокурор. Пожалуйте вам неопровержимые факты и второй вариант характеристики. Вон уголовник Мызин про однофамильца поминал, с которым, в случае чего, на соседних нарах "припухать" придется. У того тоже, видимо, на каком-то этапе с характеристикой не заладилось. И его лицензии лишили. А так-то, чувствуется, наш парень, смелый и бесшабашный. По русской народной поговорке действует: "Спать - так с королевой, тащить - так миллион".
Если прокурор начнется раскручивать... многое чего всплывет. Пашка Тютюнник попросил, чтоб и ему зерна завезли. Пожалел Иван беднягу, сыпанул и для Пашки. Так что даже могут даже групповуху припаять. Обвинить в подрыве экономической мощи ЗАО-колхоза. Можно у Стеблова и на этот счет проконсультироваться. Тот бы обстоятельно, с экскурсией в историю разъяснил. Напомнил, что раньше за "пять колосков" пять лет тюрьмы давали. А что дали бы за машину?.. Страшно подумать! Не иначе - вышку, или четвертовали бы.
И, уже бывало, Иван свое мнение высказывал. Чего стоит последнее "профсоюзное" собрание. День был дождливый, на работу никто не рвался и, когда начальство улетучилось, поговорили по душам.
- А вот в "Воскресенке" по тыще в день получают, - сказал тракторист Дитятко. - Мне свояк рассказывал. Они на новых комбайнах жнут: в костюмах и при галстуках.
- А домой приезжают - в робу переодеваются? - уточнил Иван. - В сарай-то идти.
- На кой им сарай, если по штуке в день.
- А почему у нас не так? - робко спросил моторист Звенягин. - Модель экономики, что ли, другая?
- Да какая разница, какая модель, - лепил своё Дитятко. - Там люди что при социализме лучше всех жили, что при капитализме. Все от руководителя зависит. Свояк говорил, что они на своего председателя молиться готовы.
- Да, хозяин - барин, - согласился Иван. - . Хочет - коммунизм строит, а хочет - капитализм. Или даже рабство в отдельно взятой деревне.
- Господа, - торжественно обратился Дитятко к чумазым механизаторам. - А что если нашему директору импичмент объявить?
И опять, вперед всех, высказался Ходорков.
- Оно бы, конечно. Но ково вместо? Так-то Петрович в сельском хозяйстве разбирается, - сжал руку в кулак и решительно взмахнул. - Выпороть бы его, как нашкодившего пацана.
- И кто ж за это возьмется? - спросили мужики.
- А вот ко мне должен скоро подкатить атаман Борздун, Александр Исаевич. Ему и нагайку в руки!
Ни у кого эта предполагаемая акция сомнений не вызвала. Петрович сам был из казаков. Все помнили его отца, настоящего казака, ныне уже покойного. Дед Петр пользовался большим уважением. И не только как специалист кузнечного дела. По всем вопросам авторитетом слыл. Если что случалось, к нему на разборки шли.
Давно это было, но все помнили. В кузню явилась гулящая баба с сыном и пожаловалась, что забижают ее выблядка Валерика. Кузнец дал Валерику червонец: "А ну-ка сбегай в сельпо, купи себе конфет, пока я с твоей мамкой говорить буду". И никто больше Валерика пальцем не трогал. Сразу припоминали, что Валерику сам Петр Акимович деньги на конфеты выдал. Это был очень веский аргумент - ну, примерно, как освященный крест или партийный билет, кому что.
Да и ведь Владимира Петровича в председатели выдвинули на гребне отцовского авторитета. Конечно, выучился в институте, но не в этом дело. Мало ли у нас с дипломами тротуары метут...
11. Что с нами происходит? Версия Тютюнника
В эти же дни в гости зазвал Пашка Тютюнник. И первым делом спросил, когда атаман нагрянет. Уже и Пашка знает. Вся деревня об этом судачит, все ожидают приезда "атамана". Хозяин усадил гостя за стол и налил полный стакан самогонки. Из боковой комнатенки выглянула согбенная старушка. "Опять", - проворчала она и осудительно покачала головой.
- Все нормально, мама, - осадил её Пашка. - К нам пожаловал снабженец, милостью божьей... Опорожни, Ваня. С меня ж причитается.
Вспомнил, значит, про ночную операцию "Ы". Настроение было не ахти, Иван не отказался и жахнул. Закусить практически было нечем. На столе только чашка соленых огурцов, пожелтевшее от времени сало, да разломанная на куски буханка хлеба. Иван откусил от огурца - кислый. И только после этого заметил, что сам-то Пашка себе не наливает, чему удивился.
- Я в завязке, - пояснил Тютюнник.
- Это ты-то? В завязке?
- А почему бы и нет, - спокойно разъяснил Пашка. - Надо ж на трезвую голову подумать, что с нами происходит.
В комнату заскочили ребятишки, двое, - оба черноглазые, смуглые; жена у Паши была южных кровей, кажется, таджичка - тихая и покорная. Иван пожалел, что, зайдя в гости, ничего не купил. Пацаны были его крестниками. Правда, он не особо навяливался в крестные отцы; так пожелал сам Пашка. Ребята поздоровались с гостем, и младший, Колька, спросил:
- Папа, ты телик починил?
- Да нет еще, некогда, - отмахнулся Тютюнник.
Тут только Иван обратил внимание на телевизор, стоявший в углу комнаты на тумбочке. Пашка купил его недавно, в кредит. Но задняя крышка уже была снята и валялась на полу, а сверху лежали какие-то детали. У Пашки ничего долго не держалось и вечно что-то приключалось. Недавно ночью, в его дежурство, корова с фермы пропала. Теперь новый телевизор сломался.