Почти у самой линии границы, где начиналась посадка, Виктор заметил несколько машин и скопление людей. По грунтовой дороге, он сразу же направился к ним. Подъехав ближе, Рыбаков увидел там представителей пограничной службы и местной милиции. Они прочесывали буквально каждый сантиметр травы и не обратили внимания на подъехавший автомобиль. Не успел Рыбаков выйти из машины, как к нему подошел Цымлянский.
- Виктор, новости такие, - без приветствия, начал рассказывать он, отводя начальника в сторону от места происшествия, - На месте нашли только три гильзы.
- Это я уже знаю, - перебил его Рыбаков, - Я общался с начальником уголовного розыска.
- Но ты, наверное, не знаешь самого интересного? - сделал интригующую паузу Цымлянский и, не увидев ожидаемой реакции на лице начальника, продолжил, - Все три гильзы одной серии и именно патроны этой серии имеются на нашей заставе.
Рыбаков на минуту задумался.
- А что с оружием? - уточнил он, - Оружие нашли?
- К сожалению, нет, - ответил Олег, - Нет ни пистолета Петрова, ни автомата Маменко. Зато на линии границы я нашел свежий след автомобиля. Судя по узкому протектору, это либо "Нива", либо "Волынь".
- У Петрова была "Нива", - заметил Рыбаков и тут же добавил, - И в наряд он поехал на ней.
- Но, здесь ее нет, - удивленно ответил опер.
- Я знаю. Милиция уже объявила план "Перехват", но пока безрезультатно.
Цымлянский в ответ только развел руками.
- На всякий случай сделай слепок того протектора, который ты нашел. С чем черт не шутит, может на что-то это нас выведет.- посоветовал Рыбаков и тут же спросил: - Алебастр есть в машине?
- Обижаешь, начальник, у меня всегда пакет в багажнике? - с улыбкой ответил Олег.
Начальник остановился и, повернувшись лицом к товарищу, сказал:
- Тогда, давай подведем итог тому, что у нас, получается на данный момент.- Он нервно почесал подбородок и продолжил, - Если на нашу территорию заехали вооруженные нарушители, то наряд, получается, даже не принял никаких мер к их задержанию. Более того, у них похитили оружие и из этого же оружия их же еще и расстреляли. О чем это говорит?
- О том, что они были либо знакомы, либо поздно заметили нарушителей и те успели захватить у них оружие.
- Совершенно верно. - согласился с коллегой Рыбаков, - Я допускаю, что нарушители в пешем порядке напали на наряд, разоружили их, а затем, забрали автомобиль Петрова и самого Маменко.
Рыбаков присел на кочку и стал молча смотреть в сторону горизонта, обдумывая дальше свою версию.
- Не исключено, Что они спали в это время, - стал высказывать свои предположения Цымлянский, - Контрабандисты могли выйти с сопредельной территории, чтобы договориться с ними о переходе границы и увидели их спящими. Автомат Маменко, по всей видимости, лежал на сиденье и, естественно, возник соблазн его украсть. Но в этот момент, кто-то из них проснулся и тогда нарушитель выстрелил.
- Но, если он застрелил одного, тогда для чего нужно было оставлять в живых другого? - возразил Рыбаков.
- Как для чего? - стал отстаивать свою версию Цымлянский, - Если они не местные и не знают дорог, Маменко мог им пригодиться, как проводник.
- Хорошо, а зачем тогда нужно было автомобиль забирать? - вновь возразил начальник.
- Да, для того, чтобы подозрения бросить на Маменко, - пояснил свою точку зрения Олег.- Они, а я думаю, что нарушителей было несколько человек, не рассчитывали, что мы найдем все три гильзы.
- Олег, ты можешь внятно в двух словах, изложить свою мысль? Причем тут три гильзы и Маменко? - перебил его Рыбаков.
Цымлянский, глубоко вздохнув, присел рядом и через минуту высказал
- Да вот причем, они надеялись, что Маменко найдут ни сразу и спишут убийство на него. А так, как мы нашли гильзы и нашелся хозяин автомата тоже с пулевым ранением. То, картина меняется. Получается, что на три гильзы три пулевых ранения, два у Петрова и одно у Маменко. - Он внимательно посмотрел на начальника и стал продолжать:
- Я думаю, что дальше дело было так. Когда они заметили, что Маменко жив, то взяли его с собой в качестве заложника и проводника. Автомобиль Петрова с украинскими номерами в районе знают все ГАИ-шники, поэтому, по их мнению, его машину никто не будет останавливать. На вторую "Ниву" уже никто не обратит внимания, тем более в выходной день. А дальше, выехав на трассу, они должны были бросить автомобиль Петрова.
- И добить Маменко, - перебил его Рыбаков.
Олег умолк и также стал молча смотреть на море. Раненый Маменко не вписывался ни в одну из версий.
- Частично я согласен с твоей версией, - прервал молчание Виктор, - Но для того, чтобы все стало на свои места, я предполагаю, что на месте происшествия в Маменко не стреляли. Его действительно хотели использовать, как проводника, а затем, когда выехали на трассу, выстрелили в него и бросили , как впрочем, и автомобиль. За ненадобностью.
- Логично, - согласился Цымлянский, - Но, как быть с тремя гильзами?
- Очень просто. Автомат, если стоит не на одиночной стрельбе, обычно дает очередь из трех патронов. Вспомни, когда стреляешь очередями, то ствол автомата непроизвольно поднимается вверх. У Петрова ранения в области сердца и лица. Можно предположить, что первый выстрел был в грудь, второй, по мере подъема ствола, в лицо, а третий - ушел в воздух.
- Согласен, - ответил Олег.
Рыбаков встал с земли, отряхнул брюки и спросил у Цымлянского:
- Тык что ты говорил, узнал в результате опроса людей?
- Ах да, - оживился тот, - Я спускал в овраг к морю. Там отдыхающие разбили палаточный лагерь. Конечно, оттуда не видно места происшествия, зато все хорошо слышно. Я опросил отдыхающих, и они рассказали мне, что видели свет фар от автомобиля в районе 22 часов и слышали, как он проехал в сторону села. А вот выстрелы раздались несколько позже, когда они начали готовиться ко сну. В смысле отдыхающие, - уточнил он.
На этом Олег закончил свой доклад и, ожидая реакции начальника, посмотрел на того.
- И какие же мысли появились в голове старшего опера поэтому поводу? - не бес сарказма спросил Рыбаков.
Цымлянский театрально склонил голову на бок, сделал многозначительную паузу и произнес:
- Пока, не знаю, но у меня родилась еще одна версия.
- И какая же?
- Я думаю, они могли быть в сговоре с контрабандистами. По-моему сейчас это не редкость. Вместе с ними перевезли груз ближе к городу. Как обычно пограничники могли ехать первыми, чтобы проверить дорогу, а вторая машина с грузом шла за ними без света фар. Потому отдыхающие и видели только одно зарево от фар. Затем они вернулись на автомобиле Петрова к месту несения службы с одним из нарушителей и во время расчета что-то не поделили. Вот и началась стрельба. А затем, этот нарушитель уехал с места трагедии на автомобиле Петрова.
Первая часть версии Цымлянского была не лишена логики. После развала Союза пограничники с обеих сторон достаточно часто подрабатывали на границе на контрабандистах, пропуская их за определенную плату, а порой и вообще сопровождая до ближайшего населенного пункта. В его версию не укладывалась только таинственное исчезновение второго пограничника.
- А куда тогда пропал рядовой Маменко? Самостоятельно переместился в пространстве на 80 километров в сторону? Или в состоянии шока от ранения в живот пробежал такое расстояние?
- На этот вопрос у меня пока нет ответа. Нужно все хорошенько обдумать. - Разочаровано произнес Олег и, как школьник опустил глаза.
Рыбаков по-дружески хлопнул товарища по плечу и взглянув на него, сказал:
- Не будем сейчас накручивать тень на плетень. Все равно, пока не услышим версию Маменко, картинка у нас не сложится. Поэтому, ты давай опрашивай местных жителей, может быть, кто-то из них что-то еще видел, а поеду в больницу к раненому. Вечером встретимся и обсудим.
- Как вечером? - удивился Цымлянский, - Сегодня же выходной.
- Олег, какой выходной? Через пару часов здесь генералов будет больше, чем отдыхающих в том лагере, - Виктор кивнул в сторону балки, откуда недавно вернулся Олег.
Цымлянский, тяжело вздохнув, тихо пробормотал:
- А я сегодня договорился с соседями на шашлыки поехать.
- На пенсии будешь ездить на шашлыки, а сейчас, давай отрабатывай надбавку к жалованию за особые условия службы.- категорично отрезал начальник и сел в свой автомобиль.
Глава 2
Районная больница города Старосельска мало, чем отличалась от той, которую этим утром посещал Виктор. Видимо в советские времена строились они по одному проекту из одних и тех же материалов. Все двери в здании были открыты настежь. По всей вероятности, таким образом, администрация больницы решала проблему отсутствия кондиционеров. Рыбаков зашел в приемное отделение, но там никого не оказалось. Он вернулся во двор, огляделся по сторонам и вошел в больницу через главный вход. Здесь, как и в приемном отделении, пообщаться с кем-то не получилось. Создавалось впечатление, что по выходным дням медперсонал райбольницы уходил отдыхать вместе с больными, а жители Старосельска жаловались на здоровье только в рабочие дни. Заглянув, практически во все помещения первого этажа, Виктор, наконец, попал в операционную. Тут он увидел первых людей. Две пожилые женщины в белых халатах протирали инструменты, а тучный мужчина, видимо врач, надевал резиновые перчатки. Увидев Рыбакова, он строго спросил:
- Кто Вы такой? Как Вы сюда попали?
Виктор показал врачу свое служебное удостоверение и представился.
- Чем могу быть Вам полезен? - более любезным тоном произнес врач. Он указал рукой на дверь, приглашая выйти в коридор.
- Я хотел бы поговорить с поступившим к Вам сегодня пограничником. Это возможно? - спросил Рыбаков.
- Ему сейчас будем делать операцию, - произнес доктор, после непродолжительной паузы, - Поэтому, если не долго, то, пожалуйста, он в палате номер 4, последняя дверь направо по коридору. У него там родители, так что поторопитесь.
- А как его самочувствие? - почти на ходу спросил Рыбаков.
-Удовлетворительное. Он родился в рубашке, пуля прошла по касательной, порвав только мышечную ткань. Слава богу, что его быстро нашли, а так мог бы умереть от потери крови.
- Спасибо, доктор. - ответил Виктор и направился в палату.
Андрей Маменко сидел на больничной койке, прижимая ладонь к правому боку. Рядом с ним находилась мать, которая беспрерывно гладила сына по голове, утирая слезы и что-то причитая. Отец сидел напротив них на стуле, облокотившись на спинку, и молча смотрел в пол. Увидев вошедшего Рыбакова, солдат встал с места, придерживаясь за плечо матери. В этот момент на его лице появилась гримаса боли, он тихо всхлипнул, но попытался выпрямиться.
- Сиди, сиди, Андрей, - сопровождая свои слова характерным жестом руки, произнес Рыбаков.
Маменко осторожно присел и вопросительно посмотрел на гостя.
- Я могу поговорить с Вашим сыном? - обратился Виктор к родителям солдата.