Село Катериновка оказалось всего в восьми километрах от Старосельска по трассе. К счастью, в фельдшерском пункте Рыбаков застал полную блондинку средних лет, с короткой стрижкой, которая что-то писала в рабочем журнале.
- Здравствуйте, - поздоровался Рыбаков, войдя в кабинет.
- Добрый день, - ответила женщина, взглянув на посетителя поверх очков.
- Я подполковник Рыбаков, - представился Виктор и показал служебное удостоверение.
- Внимательно Вас слушаю, - произнесла фельдшер, развернувшись к нему лицом.
- Я хотел бы выяснить у вас обстоятельства поступления к Вам рядового Маменко с огнестрельным ранением.
Хозяйка указала рукой на свободный стул, приглашая гостя присесть, но Виктор остался стоять в дверях.
- Да, что тут рассказывать, - пожав плечами, начала женщина, - Я заступила на дежурство в 8 часов утра. Не успела надеть халат, как в кабинет вбежал Петрович, наш местный пастух. Говорит: "Маша. Это меня так зовут, - улыбнувшись, пояснила она, - Помоги мне занести раненого".
Я выскочила вместе с ним на улицу и увидела лежащего на телеге солдатика. Вся одежда у него была в крови, а сам он был бледный, как стена.
- И что дальше? - спросил Рыбаков.
- А дальше что, занесли его с Петровичем в перевязочную, я обработала рану, сделала ему укол, чтобы снять болевой шок, а затем позвонила в скорую. Вот и все. Когда за ним приехали. Он уже уснул.
Женщина скрестила пальца в замок, давая понять, что рассказ окончен.
- А вам ничего не показалось странным в этой ситуации? - спросил ее Виктор.
- Ну, как вам сказать, - вновь улыбнулась хозяйка кабинета, - Странно, как вообще у нас мог появиться раненый пограничник. Где мы, а где граница. Да, и не каждый день к нам поступают раненые с огнестрельными ранениями. У этого крови было много, но рана, по сути, пустяшная, да и кровь еще не успела свернуться. Такое ощущение, что в него стреляли всего за несколько минут до прибытия в медпункт.
- А что ваш Петрович рассказывал по этому поводу?
- Да, я его и не расспрашивала. Мы перенесли парня на кушетку, я начала им заниматься, а Петрович сразу уехал.
- А где найти этого пастуха? - вновь спросил Рыбаков.
- Ну, если Вы подождете минуты три, я вам покажу его дом. Сейчас заполню только документ о списании медпрепататов. Вы не представляете, как у нас сейчас строго с этим стало. За каждый шприц, за каждую таблетку приходится кучу бумаг отписывать, - с серьезным выражением лица произнесла фельдшер и, поправив очки, стала быстро писать.
Виктор вышел на улицу. Только сейчас он вспомнил, что не доложил вышестоящему руководству о происшествии. Он быстро набрал номер мобильного телефона начальника отдела Головкина Владимира Павловича. Тот, ответил почти сразу.
- Володя, - обратился к нему Рыбаков, - у нас на заставе неизвестные расстреляли наряд. Подробности выясняю. Сейчас нахожусь в Старосельске, где находится один из членов наряда с пулевым ранением. По предварительным данным, нападавшими, предположительно, являются чеченские боевики, попавшие на нашу территорию со стороны России. Более детально пока доложить не могу, выживший пограничник находится на операции.
- Я знаю, - ответил тот, и с укором в голосе добавил, - Меня уже проинформировал военный прокурор гарнизона. Жаль только, что я узнаю эту информацию через третьи руки.
Рыбаков никак не отреагировал на упрек начальника и тут же спросил:
- А где сейчас представители прокуратуры?
- В Старосельск выехал помощник прокурора майор Косовский. Я дал ему номер твоего телефона. Он тебе еще не звонил? - поинтересовался Головкин.
- Может, и звонил, но я тут по селам катаюсь, не везде есть связь, - ответил Рыбаков.
- Держи меня в курсе, а то сверху начинают доставать звонками, - попросил начальник Виктора и отключился.
Рыбаков был на пять лет старше Головкина. В свое время, когда поднимался вопрос о замещении вакантной должности начальника отдела, рассматривались именно их кандидатуры, но Виктор тогда отказался от повышения в пользу Головкина. Последний это знал, поэтому вынужден был терпеть независимое поведение Рыбакова.
Не успел Виктор отключить телефон, как за спиной раздался женский голос:
- Я готова, - радостно произнесла фельдшер, - Поехали?
Она успела переодеться в голубое свободное платье и накрасить губы ярко красной помадой. Стоя на крыльце, Мария смотрела на Виктора такими глазами, какими смотрят школьницы на своих ухажеров во время первого свидания. Рыбаков, едва подавляя улыбку, открыл ей пассажирскую дверь и предложил занять место в автомобиле. Женщина не торопливо спустилась по ступенькам к машине и несколько секунд оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть кого-то из знакомых. Видимо, ей очень хотелось, чтобы односельчане заметили, как она возвращается с работы на автомобиле с незнакомым мужчиной, тем более в военной форме. Но, к сожалению, лето было в полном разгаре, и буйная растительность почти полностью закрывала обзор. Не скрывая разочарования, она уселась в салон и, не глядя на Виктора, скомандовала:
- Прямо.
Проехав метров сто, она попросила остановиться.
- Все. Вот здесь я и живу, - она кивнула на ближайший дом из красного кирпича, утопающего в цветочных клумбах, - А Петрович живет в последней хате по этой же улице. Езжайте сами, не ошибетесь, возле его ворот стоит ржавый "Москвич" без колес.
Она попрощалась и быстро выскочила из автомобиля. Виктор улыбнулся ей в след и тронулся дальше.
Дом местного пастуха, действительно, оказался там, где указала фельдшер. Виктор подошел к ветхому штакетнику и стал звать хозяина. На его зов выскочила большая лохматая дворняга и злобно залаяла, в оскале оголяя огромные желтые клыки. Из ближайших домов поочередно стали выглядывать бдительные соседи, однако, хозяин так и не появлялся. Минуты через три, когда Рыбаков уже собрался пойти по дворам, наконец, из сарая вышел старик в коротких мятых штанах, армейской рубашке с оторванным карманом, галошах на босу ногу и шапке-ушанке.
- Чего надо? - строго спросил он.
- Мне бы с Петровичем поговорить, - доброжелательно ответил Рыбаков.
- Ну, я Петрович. Чего надо? - повторил старик.
- Отец, помощь Ваша нужна.
- Я и так вашему брату сегодня целый помогаю, а благодарности ноль, - серьезно произнес хозяин и в подтверждении своих слов скрутил пальцами дулю.
Виктор понял, что так просто разговор не получится, оглянувшись на дорогу, спросил:
- А где у вас тут магазин?
- Сразу за сельсоветом, ты его проезжал, когда ко мне ехал, - оживился старик и, увидев, что офицер пошел к автомобилю, крикнул ему вдогонку:
- Сигарет с фильтром еще купи.
Через пять минут Виктор вернулся с бутылкой водки и пачкой сигарет. К этому времени дед посадил собаку на цепь и терпеливо ждал гостя на скамейке возле калитки.
Рыбаков подошел к нему и без лишних слов протянул "атрибуты" благодарности. Пастух привстал с места, ловким движением руки сразу спрятал бутылку в бездонный карман, а затем, вытащив из пачки сигарету, жадно ее закурил. Сделав три затяжки и выпустив дым, он подкатил глаза и блаженно обмяк. Затем, вспомнив о присутствии офицера, перевел на Рыбакова затуманенный взгляд и тихо произнес:
- Вот теперь рассказывай, служивый, что тебе от меня надо.
- Петрович, мне сказали, что вы сегодня нашли нашего раненого пограничника.
- Да, нашел, - гордо подтвердил старик.
- Расскажите, как это было, - попросил его Виктор.
Петрович сделал еще одну затяжку и, немного подумав, начал рассказывать.
- Утром, значит, я собрал по селу коров и вывел их за околицу. Сейчас трава хорошая, сочная, всю весну дожди лили, как из ведра. И чтоб даром не сидеть, решил и себе сенца накосить. Кошу, я значит, кошу. Вдруг слышу, кто-то кричит: Помогите, помогите.
Я не понял, откуда звук раздается. Потом, глядь, со стороны посадки идет военный и машет рукой.
- Со стороны, какой посадки? - уточнил Виктор.
- Да, вон оттуда, - дед махнул рукой, указывая направление, - Аккурат с того места, где терновник начинается.
Виктор увидел в полукилометре от дома густую посадку, постепенно уходящую в овраг.
- Ну-ну, - поторопил он рассказчика.
- Не понукай, не запряг, - огрызнулся дед, и тут же продолжил:
- Так вот, я сажусь на телегу и к нему. Подъезжаю, вижу, солдатик идет, пацан совсем, и за бок держится. Смотрю, а рука у него вся в крови и кровь из-под гимнастерки капает.
- Петрович, вспомните, пожалуйста, ремень на нем был? - перебил его Рыбаков.
- Нет, - удивленно ответил пастух, - Был, как положено, застегнут на все пуговицы, а вот ремня на нем не было.
- А до этого, Вы выстрелы слышали? - с надеждой спросил Виктор.
Старик задумался, а затем, стряхнув пепел, сказал:
- Еще когда коров собирал, что-то такое слышал, но не придал значения. В наших местах охотники часто браконьерствуют в это время, так что мы к этому привыкшие.
-А Вы не видели, со стороны посадки, никакая машина в сторону села не выезжала? - вновь поинтересовался Рыбаков.
- Нет, точно, нет, - немного подумав, категорично заявил дед, - Оттуда даже дороги в село никогда не было. Если какая машина и была, то могла только по балке в другую сторону уехать. Там есть колея на заброшенную ферму.
- А дальше, что было?
- А что дальше? - удивился пастух, - Ничего. Погрузил я его на телегу и повез в медпункт.
- А по времени, в котором часу это было? - уточнил Рыбаков.
- Ну, не знаю, - протянул старик, - Часов у меня нет. Коров я начал собирать еще семи не было, затем вывел их на пастбище, немного покосил, потом увидел солдатика. Пока его погрузил, пока привез, Машка уже на дежурстве была, а она с восьми утра работает. Вот и считай.
Виктор посмотрел на часы, затем, перевел взгляд на посадку, оценивая расстояние до нее. От фельдшерского пункта до хаты пастуха было не более пятисот метров. Получалось, что по времени, у старика на все манипуляции ушло не более получаса. А значит, Маменко мог появиться на окраине села в районе 7.30 утра. "Где же он был все это время, - стал рассуждать Виктор, - если трагедия на границе произошла в период с 22 до 23 часов? За 8-9 часов на автомобиле можно было уехать значительно дальше, чем на 80 километров. Нужно будет вернуться в больницу и дополнительно еще раз опросить пострадавшего.- Решил для себя Рыбаков.
- Начальник, вопросы еще будут? - отвлек Виктора от размышлений Петрович.
- Нет, спасибо, отец, - поблагодарил его офицер и протянул руку.
Старик ответил на рукопожатие и, взяв в руки бутылку, быстро скрылся в сарае.