Он в очередной раз усмехнулся.
- Принципы, даже когда о них много говорят, легко изменить. Сегодня выгодно то, завтра - иное. Такие действия научно называют проституцией, а чтобы они не казались отвратительными, психологическая защита скрывает понимание в глубине, и большую часть времени ты не чувствуешь, кем, собственно, являешься. А если и чувствуешь, что с того? Прикажете опустить руки? Серия научных опытов доказала, что проституция убеждений менее опасна для общества по сравнению с традиционной, и потому не так отвратительна. А если учесть, что позволяет заработать деньги, и вовсе не отвратительна! Хотя различия этих двух видов общественной деятельности условны, зыбки и субъективны, как грань между физическим и психологическим, изучаемая наукой психофизикой. Одно незаметно переходит в другое, не специалист и вообще может не отличить. Достижения в перемене взглядов зависят от прочих талантов, и успешные люди весьма разносторонни! Чтобы хорошо рисовать, надо пробовать держать кисть ещё и левой рукой, развивая и иные части тела; поэтому для улучшения навыков в основной деятельности стоит уметь произносить то, за что платят. Однако заговорились мы с вами. Приятно, когда тебя называют по имени. Огромное спасибо! А теперь прощайте. Пойду регистрировать документы.
4.14.
- Я не понимаю вас, - отложив карандаш, сказал Борис. - Вы говорите, пропал человек, но кто тогда к вам приходит?
- Неизвестно. Самозванец. Зачем он это делает, не знаю, и боюсь даже подумать. Самое страшное, что он в своих ошеломительно наглых заявлениях потихоньку оказывается прав, с ним любопытно общаться, его убеждения ужасны, но заманчивы, а ко многому у нас, стыдно признать, похожее отношение. К происходящему быстро привыкаешь. В чём-то он превосходит прошлого Адама, более откровенен, хотя и очень циничен. Даже если он неправ, то, что он говорит, связано с реальностью. Временами я почти готов согласиться с некоторым разрушением логики - пусть он и Адам, и не Адам, но дело в том, что он не похож и на них двоих, а это совсем никуда не годится. Частица "не", разделяющая понятия, обрела странную форму, кривляется и подмигивает. Надо предпринимать какие-то шаги, я чувствую, что приближаюсь к краю пропасти.
Борис снял очки.
- Не знаю, что вам посоветовать. Логика не говорит о том, как узнать, действительно ли перед нами противоположности, поэтому решайте сами. Мне лично кажется, что второй Адам в достаточной степени первый Адам, чтобы считать его Адамом в целом. Всякая мысль должна быть тождественна себе. Схожее не противоположно. Не важно, что это, важно, как оно называется. Мы, как-никак, образованные люди!
Затем оглянулся, будто проверял, нет ли кого сзади.
- Исчезновение людей в Министерстве - серьёзная проблема, но вслух говорить о ней в наше время банально и неприлично. Всё уже давно обсудили, и вас просто поднимут на смех! А большинство подобными вещами и вовсе не интересуются. Это как пропажа бумаг, естественный феномен. Часть традиций, если хотите. Когда много документов, они могут теряться, и не стоит искать, проще написать новые. Критика существующих порядков привычна юности, а мы с вами взрослые люди. Сегодня вы недовольны тем, что исчезают ваши знакомые, а завтра отправитесь на баррикады! Так, получается?! По моему мнению, вы придираетесь к мелочам. Хотели вернуть человека, и Министерство пошло вам навстречу. У него другая логика, и получилось то, что мы видим. Но это лучше окончательной пропажи! Что-то же осталось! Люди меняются со временем! И почему вы боитесь, что привыкните? Именно это и необходимо! Ничего страшного здесь нет. В достаточно глубокую пропасть можно падать бесконечно.
Он взмахнул руками.
- Мне бы ваши проблемы. У меня скопилась гора отчётов, и что с ними делать, неизвестно, - сказал он и с ненавистью ударил кулаком по стопке бумаг, - соединённое с чем-то - его часть, и я связан с ними настолько, что меня тоже можно считать отчётом. Шутка. Не вмешивайте меня в истории с исчезновениями, то есть с появлениями. Если что-то произошло, так на то воля организации. Вы слишком сочувственно относитесь к людям, а между тем куда проще и выгоднее любить Министерство. Так поступают все! Экономия огромна. Продажа индульгенций никуда не уходила, она лишь немного изменилась по форме. Добродетельным сотрудником быть нетрудно, для этого даже не обязательно хорошо работать, любовь к Министерству делает тебя им, невзирая на преступления. Доброта не есть то, что есть доброта, а то, что называют добротой. Министерство важнее человека, хотя эта фраза и неотличима от ритуального жертвоприношения, абсолютно недопустимого в современном мире в прошедших инвентаризацию кабинетах. Не Министерство ради людей, а люди ради Министерства! Великое целое состоит из жалких ненужных частей! Поменьше внимания тому, чему не следует! Обзаведитесь семьёй, наконец.
- А вы-то сами женаты? - огрызнулся Ян.
- Да, несомненно, - сказал Борис и отвёл глаза.
4.15.
Ян хмуро сидел перед телевизором, и вдруг ему в голову пришла идея.
- Я обращусь в полицию.
-- Коридор
5.1.
Здание полиции располагалось недалеко от Министерства. Ян заметил его, возвращаясь однажды домой. Это был старый и невзрачный одноэтажный дом с маленькими зарешечёнными окошками. Казалось удивительным, что здесь трудятся полицейские, однако вывеска у входа свидетельствовала именно об этом. Помимо прочего, в ней сообщалось, что полиция работает круглосуточно, и вечером Ян сразу поспешил подавать заявление с требованием найти пропавшего человека. Текст он написал заранее, это было непросто, мысли путались, бумагу пришлось несколько раз выбрасывать и начинать заново.
Когда Ян подошёл к зданию, уже совсем стемнело. Он постучал, открыл тяжёлую дверь и очутился в длинном узком коридоре без окон, в конце которого виднелась неяркая лампочка и ещё одна большая дверь с поблёскивающим стеклянным глазком.
Путь к ней был странно долгим, коридор выглядел гораздо длиннее самого здания. Только когда Ян подумал, что никогда до неё не доберётся, она неожиданно оказалась рядом, буквально в нескольких шагах. Он постучал и попробовал её открыть, но ничего не вышло. Ян постучался ещё и ещё, и всё без толку.
И вдруг за ней послышалось чьё-то дыхание. Тяжёлое и взволнованное, а потом к нему присоединилось ещё одно, будто за дверью прятались двое мужчин и ни в коем случае не хотели открывать. Ян сначала в это не поверил, но увидев, как мигает свет в стекле глазка, понял, что там действительно стоят люди, сейчас они по очереди рассматривают его, и их почему-то очень хорошо слышно.
- Скажите, а вы точно уверены, что он нас не слышит, - произнёс голос. Судя по всему, говорил грузный мужчина лет пятидесяти пяти.
- Конечно! Когда мы сегодня устанавливали эту дверь взамен старой, то тщательно её испытали. Крик из коридора можно было лишь увидеть через безумно искажающий очертания глазок. Она полностью непроницаема для звука.
Второй голос принадлежал человеку намного моложе, высокому и худощавому. Голоса казались настолько ясными, будто звучали над ухом, а то и ближе. Ян почувствовал себя неловко, словно он подслушивал чужие разговоры.
- Эй! - громко сказал он. - Я вас прекрасно слышу!
По ту сторону двери переполошились.
- Вы видели? - застонал толстый. - Он явно что-то говорил. Даже, наверное, кричал. Я могу поклясться, что видел крики. Что люди обычно кричат из-за двери? Посмотрите сами.
- Я ничего не заметил, поскольку у глазка находились вы, но у меня нет оснований не доверять вашему опыту. Позвольте...
Судя по звуку, теперь уже он приник к стеклу.
- Вы что, вообще меня не слышите, - завопил Ян. - Хватит притворяться, открывайте, мне нужно подать заявление!
Возникла тишина, потом её прервал голос первого:
- Ну, что там?
Молодой полицейский помолчал и задумчиво произнёс:
- Он действительно кричит.
Толстый схватился за голову.
- А я говорил, что не нужна такая звуконепроницаемая дверь. Я не ретроград, но с подозрением отношусь к техническим новинкам. Наверняка при установке где-то напортачили. А раньше было легко подойти тихонько на носочках, послушать, как возмущаются люди оттого, что их не пускают, и узнать, сколько ещё они намерены стучать и когда решат, что здесь никого нет, и уйдут! А что за бумага у него в руках?
- Полагаю, заявление.
- Заявление? Вы понимаете, что это значит? Ну вы, положим, понимаете, а другие нет!
С этими словами он стукнул кулаком по двери, отчего в коридоре прокатился раскат грома и затрепетал свет лампы.
- Своим заявлением он нарушит нам всю статистику! Только в кино полицейские целыми днями ловят злодеев, а в реальной жизни основное время отнимают бумаги. Раскрыть преступление может каждый, но попробуй отчитайся об этом! Вот где подлинное мастерство сыщика! Мы почти закончили квартальную сверку, а теперь придётся начинать заново. У него отсутствует совесть, он неспособен отличать то, что действительно ценно от ежедневных мелочей. Эх, нет существа несчастней, чем полицейский, а если и есть, то оно всё равно как-то связано с полицией.
- Скажи, зачем ты пришёл, - под конец устало добавил он. Дверь делала вопрос риторическим, но Ян всё же ответил:
- Пропал человек, и это важнее квартального отчёта, хотя я могу вас понять!
- Ну вот, он опять кричит, - вконец расстроился толстый. - Вам не кажется, что в глубине души мы ждали, что он сегодня придёт?
- Не знаю. Может и так.
- И что нам делать?
- Ничего, так безопаснее.
- А если он не уйдёт?
- Будем ждать.
Они замолчали.
Потом толстый полицейский снова заговорил.
- Как вы считаете, он нас видит?
- Нет, разумеется. Между нами дверь!
- Но тогда он нас представляет?
Молодой кивнул и закрыл глаза.
- Пожалуй, именно так.
- Тогда мы существуем в его голове?!
Полицейский спешно успокоил коллегу.
- Но, может, он неплохой человек.
Эти слова подействовали.
- Будем надеяться, - проговорил толстый. - Правда, через глазок он выглядит чудовищем.
Но затем опять разволновался.
- А вдруг это сон? Давайте думать, что сон!
- Вряд ли, хотя граница между сном и явью темна и расплывчата. Раньше я их частенько путал, но недавно нашёл оригинальный метод, и теперь почти не ошибаюсь. Это не сон, ну разве что чуть-чуть, ведь полностью отделить одно от другого невозможно.
- Расскажете... когда всё закончится.
- Конечно.
Ян совсем рассердился. Полицейские явно намеревались не пускать его, ожидая, что он сдастся. Но этого не будет! Что они себе позволяют?
- Открывайте! - закричал Ян. - Я никуда не уйду, не надейтесь! Человек важнее бумаги, пусть ненамного, но всё же! И не спорьте со мной!
Он стал бить в дверь ногой. Коридор наполнился грохотом.
- Что он делает? - сказал толстый, посмотрев в глазок.
- Он стоит очень близко, и судя по тому, как вследствие невидимых физических усилий искажается его и так искажённое в глазке лицо, могу небезосновательно предположить, что он пинает дверь ногами.
- Он не уйдёт, - обречённо проговорил толстый.
- Вы правы, - вздохнул второй.
- И что нам остаётся?
- Сохранять чувство собственного достоинства перед лицом неизбежного. Мы сделали всё что могли.
Толстый угрюмо задумался.
- Хорошо. Я старше, поэтому я и открою. Согласно инструкции, заявителей требуется встречать радостной улыбкой. Помогите мне. Жаль, здесь нет зеркала.
Несколько минут из-за двери раздавалось шуршание, малопонятная возня, стуки и даже металлический лязг. Кто-то несколько раз падал, но затем всё успокоилось.
- Вот так, кажется, нормально, - устало сказал молодой полицейский. - Лицо полно искренней доброжелательности и излучает уверенный оптимизм.
- Теперь бегите, - ответил толстый. - Вас он точно не должен видеть.
Раздались поспешные шаги, и когда они стихли, замок щёлкнул и дверь открылась. На пороге стоял одетый в форму полицейского тучный мужчина лет пятидесяти пяти. Улыбка на его лице была полна искренней доброжелательности и излучала уверенный оптимизм.
- Здравствуйте! - он заискивающе поклонился. - Мы вам безумно рады! Надеюсь, недолго ждали?
Ян подумал, что столь искреннюю улыбку будет сложно долго удерживать, и оказался прав. С левой стороны радостное выражение сохранялось, но справа оно быстро исчезло и превратилось в кошмарную гримасу озлобленности и страха. Полицейский это понял, попробовал пальцем вернуть улыбку, получилось плохо, и он разочарованно махнул рукой и оставил всё как есть.
- Проходите, пожалуйста, - тем не менее, вежливо продолжал он. - Что у вас произошло? Мы непременно поможем, такова наша обязанность.
- Пропал человек, - ответил Ян, стараясь не смотреть на его правую часть лица. - Полиция ведь ищет пропавших без вести?
- Конечно! - воскликнул полицейский. - Мы немедленно начнём поиски! Вы пока ступайте вон туда и подождите. К вам подойдёт ответственный за розыск сотрудник.
Ян прошёл в тёмный пустой кабинет. Свет не горел, и он освещался лишь из коридора. Внутри не было даже мебели, только вдоль стен стояло несколько некрашеных деревянных лавок. Ян осторожно сел на край одной из них поближе к выходу.
Внезапно под потолком вспыхнула лампочка, и он увидел, что в углу на другой лавке спит, накрывшись шинелью, какой-то мужчина. Ему было около тридцати лет; небритый и одетый в помятый костюм, он странно напоминал сотрудника полиции, однако Ян решил, что это, наверное, задержанный преступник, который ожидает отправки в тюрьму. Но почему его оставили одного? Неужели считают, что он не убежит? Очень непонятно.
Вскоре зашёл какой-то полицейский (лицо у него было совершенно безразличным), и позвал спящего. Тот вскочил, испуганно моргая, очевидно, не сообразив в первые секунды после пробуждения, где он, затем успокоился, взял шинель и скрылся за дверью.
Потом заглянул ещё один полицейский и спросил:
- Это вы пришли писать заявление?
- Да, - обрадовался Ян. - Оно у меня готово, я могу отдать его вам.
- Нет, не надо. Поиском пропавших занимается другой, а я всего лишь хотел посмотреть на того, кто испортил нам квартальную статистику.
- Извините, - сказал Ян, - а что оставалось делать? Исчез человек, и это очень плохо.
- Так часто бывает, - флегматично ответил сотрудник, - из-за нежданных заявителей мы ещё не составили документы десятилетней давности. Постоянно приходится что-то менять. Нет в мире ничего более туманного и неустойчивого, чем квартальный отчёт.
- Скажите, - спросил Ян, - это не моё дело, но кто спал на лавке? Полицейский или преступник?
Мужчина рассмеялся.
- Эти понятия не настолько противоположны, как кажется. Здесь можно говорить как одно, так и другое, оба утверждения сразу или отбросить подальше их все. Он полицейский, которого временно отстранили от исполнения служебных обязанностей за двухминутное опоздание. И теперь он ходит на службу, получает зарплату, но не работает. Если вы считаете, что переносить безделье тяжело, то можете ему посочувствовать. Если же нет, то, наверное, не стоит. Выбор целиком за вами.
- А сам он как думает?
- Говорит, не разобрался в своих ощущениях. Просит предоставить дополнительное время. Кстати, коль разговор начался, хочу вам сообщить, что есть вещи, куда сильнее различные между собой, чем так называемые противоположности. Я это заявляю как человек, который проработал в полиции долгие годы и кое-что повидал.
- Суда над ним не будет?
- Будет, но вот когда, неизвестно. Бюрократические процедуры довольны долги. Есть опасения, что суд затянется, и подсудимый успеет благополучно умереть от старости, но и смерть не спасёт его от заслуженного наказания. Не тревожьтесь, отделается штрафом и будет работать дальше.