-- Закрытые двери
6.1.
Через несколько минут Ян спросил у Бориса, как найти кабинет Министра, и этим его страшно перепугал. Он едва отыскал силы сказать, что ничего не знает и советует ему поступить также.
В коридоре Ян поспрашивал об этом нескольких проходивших мимо чиновников, но и те сделали недоумённые лица, сообщили, что никогда такими вещами не интересовались и убежали прочь.
Тогда он решил обходить кабинеты подряд в надежде, что кто-то всё-таки подскажет, где искать Министра. Однако люди со страхом и недоверием отвечали, что не знают и им некогда разговаривать. Однажды какой-то чиновник испуганно, хотя и самоуверенно попытался доказать Яну противоречивость его вопроса.
Скоро Ян понял, что весть о поисках разнеслась по Министерству и теперь кабинеты перед ним стали замыкаться изнутри. Один раз невдалеке чья-то лохматая голова на секунду высунулась в коридор, но когда он подошёл к двери, та оказалась закрыта, и на стук никто не отозвался.
Затем ему повезло больше. Из-за угла он увидел, как почти рядом с ним какой-то клерк входил в кабинет. Тот заметил Яна, быстро влетел внутрь, но запереться на ключ времени не осталось.
За дверью Ян никого не обнаружил, но из-под стола донёсся тихий шорох. Что там шуршало, увидеть со стороны входа было невозможно, поэтому Ян шагнул к столу и лёг на него, свесив голову.
На полу, скрючившись, сидел чиновник и с карандашом в руке сосредоточенно рассматривал документы. Испуг у него уже пропал, лицо выглядело серьёзным и занятым.
Некоторое время он упрямо ничего не замечал, но потом не спеша отложил бумагу и снисходительно, с лёгким неудовольствием посмотрел на перевёрнутое лицо Яна.
- Слушаю вас.
Ян хмыкнул.
- Разрешите полюбопытствовать, что привело вас под стол? Или нет, не подсказывайте, я сам догадаюсь. Наверное, мизантропия? Неодолимое желание спрятаться от людей?
- Интересно, как вы узнали, но всё, разумеется, так и есть. Где ещё в наше время можно скрыться? Каждому необходимо уединение, и если вы этого не понимаете, мне вас искренне жаль. Вы тогда человек толпы, лишённый индивидуальности и собственного "я", сознательно растворивший себя среди таких же двойников. Да, так комфортнее, но я никогда не променяю свою жизнь, полную горестных знаний, на это беспечное существование.
- А порядочный гражданин может быть мизантропом? Согласитесь, важный вопрос?
- Достаточно порядочному гражданину разрешается и не такое, но он это честно заслужил. А как иначе? Без хорошей мотивации законопослушность нелепа. Бесплатно пусть соблюдают законы клерки третьего класса. И потом, чем дальше ты от людей, тем проще их любить, ведь они не мешают тебе это делать. Любовь вследствии отдалённости ничуть не хуже любви, вызванной страхом.
- А сколько будет дважды два, вы не знаете?
- Никогда не думал об этом. Только нигилисты ищут ответы на такие вопросы, а я не нигилист. Вы много видели приличных людей, которые пытаются узнать, сколько будет дважды два?
- И где Министр, вам тоже неизвестно?
- Разумеется, нет. Как вы понимаете, я не могу его снять и назначить нового, а порядочный гражданин не интересуется тем, на что не может повлиять. Да и зачем вам эта встреча? Даже начальники отделов не разговаривают с простыми смертными. А что сделает Министр, увидев вас? Можно только предполагать, и все предположения будут одно страшнее другого.
6.2.
После того, как ещё несколько дверей не открылись, Ян изменил тактику и спрятался в темноте. Через пару минут он заметил поблизости суетливую тень и выпрыгнул из засады. Чиновник в ужасе всплеснул руками и поспешно скрылся за дверью, Ян заскочил вслед за ним и очутился в пустом помещении. Клерк куда-то пропал, под стол он не спрятался, а кроме стола в кабинете ничего не было, если конечно не считать огромного, высотой до потолка деревянного шкафа.
Ян подошёл ближе, тихонько постучал, и изнутри нехотя раздался ответный стук. Судя по нему, человек в шкафу понял, что его нашли, не отрицал очевидного, но выходить наружу отказывался. Однако первый шаг к установлению контакта состоялся. Ян попробовал открыть створку, но её крепко держали изнутри.
- Слушаю вас, - прозвучал сдавленный голос.
Ян едва сдержал улыбку.
- У вас, вероятно, тоже приступ мизантропии?
В шкафу некоторое время молчали, раздумывая над ответом.
- В чём-то вы и правы, но ставить знак равенства между стремлением к уединению и высокомерным презрением к людям не стоит. Несомненно, за вашими словами стоит попытка обосновать внутренние проблемы внешними факторами и избавиться от постоянного чувства вины из-за неумения наладить диалог с собственным невидимым "я", но если вы будете откровенны, я смогу помочь.
Ян поднял брови.
- Для этого вы выйдете наружу?
- Во-первых, - уже уверенно произнёс голос, - утверждение, что вы якобы снаружи является унизительной формой дискриминации тех, кто сидит в шкафу. Расположение по ту сторону двери не даёт вам никаких видимых преимуществ, хотя ваш выбор также заслуживает уважения в обществе, как и любой другой, пусть даже и самый нелепый. Политкорректнее говорить, что снаружи находимся мы оба, если вы, конечно, как порядочный гражданин не захотите взять на себя ответственность, сказав, что внутри как раз вы. Теснота, кстати, понятие субъективное, и она ощущается скорее когда за ней наблюдаешь со стороны. Полагаю, если рассадить чиновников по шкафам, то высвободится много пространства. В помещении легко поставить с десяток шкафов, и посетитель будет переходить от одного к другому так же, как ранее проходил с бумагами по кабинетам. Во-вторых, психоанализ действеннее при отсутствии визуального контакта, поскольку тогда почти ничего не отвлекает и можно сосредоточиться на главном. Шкаф годится идеально, хотя, к сожалению, и пропускает звук, но это его единственный недостаток. Однако давайте без лишних проволочек перейдем к делу. Скажите, что вас волнует? С чем вы пришли сюда?
Ян пожал плечами.
- Я хочу найти своего знакомого.
- Здесь его нет, - сообщил голос. - Значит, логично предположить, что его нет и за дверью. Посмотрите, нет его там?
- Нет, - ответил Ян. - Я не вижу.
- Вот видите, - донеслось из шкафа, - вы сами пришли к выводу, что он был выдуман. Вами или кем-то другим.
- Все проблемы являются психологическими, - продолжал голос. - Даже те, которые существуют снаружи как физические объекты, несомненно, были когда-то вытеснены изнутри. Это известный метод бессознательной психологической защиты. Надо сказать, что все люди в какой-то мере выдуманы, ведь в представлении других мы немного иные, чем в своём представлении. Вопрос в том, насколько! Поскольку чёткого разделения нормы и патологии нет, будем считать патологией всё. Вам говорили, что психология - точнейшая из наук? Так вот, насколько вы его выдумали? Чем сильнее, тем проще решение проблемы.
- Не знаю, - ответил Ян.
- Предлагаю поступить так. Выдумывайте его и дальше, и тогда реальность превратится лишь в незначительную часть картины, из-за расплывчатости границ которой ваш друг станет практически полностью воображаемым, а от иллюзий легко избавиться, если они конечно ещё не успели обрести плоть и не начали сопротивляться. Метод прост и надёжен, можете не благодарить. Применяйте его ко всем! Допускаю, что друзья уже советовали вам сходить к опытному психоаналитику, и вы правильно сделали, послушав их.
- Но мне не нужно его исчезновение! - возразил Ян. - К тому же Адама и так нет несколько дней. Я скорее пытаюсь его найти, чем выбросить из памяти, хотя и понимаю схожесть этих действий, ведь если что-то не получается отыскать, то от него, наверное, стоит попробовать избавиться. Поэтому вы случайно не подскажете, где кабинет Министра?
- Нет, - твёрдо заявил голос, - не подскажу. Никто не подскажет! Не ввязывайте меня в это. Ответы на элементарные вопросы - самые коварные. Легче перемножить в уме многозначные числа, чем понять, сколько будет дважды два. Вы, кстати, даже не имеете права пытаться узнавать о таких вещах. Если ответ нельзя высказать, то нельзя высказать и вопрос. И отчего пропадают люди, тоже не знаю! Кто-то, допустим, не понравился Министерству и исчез. Это понятно, никаких претензий, так и должно быть. Но почему пропадают и другие? Реже, но всё-таки! Неприятно как-то! Люди - не еда, в конце концов! Мы на это надеемся! Очень обидно, да. Обожаешь власть, обожаешь, и тут - на тебе, за тобой пришли.
6.3.
Проходя по коридору, Ян увидел около двери заявителей. Невысокий мужчина, женщина с маленьким молчаливым ребёнком, из-за духоты медленно помахивающий газетой старик, и дальше в темноте несколько человек. Измождённые, плохо одетые, они сидели на лавках очень давно, и были готовы сидеть ещё столько же. В руках они держали какие-то документы, то и дело с беспокойством на них посматривая.
Ян вдруг понял, что дверь ненастоящая. Подделка, одна из многих в Министерстве. И сделанная куда хуже остальных. Вмурованный в стену кусок дерева, без замка и дверных петель.
Ян обернулся.
- Здесь ничего нет, - растеряно сказал он. - Уходите, это неправда, она только притворяется дверью.
Люди оцепенели, но страх быстро прошёл, на лицах появились улыбки, и раздался смех. Навзрыд захохотал мужчина, женщина залилась усталым смехом; глядя куда-то в сторону, беззвучно смеялся старик. Рассмеялся даже ребёнок, громко, заразительно, показывая на Яна пальцем. Хохот доносился и из темноты в отдалении.
- Почему вы смеётесь, - спросил Ян, но ему никто не ответил.
Он отвернулся и пошёл дальше.
6.4.
В одном кабинете ему повстречался ранее незнакомый мужчина со всколоченными волосами. Он сидел за столом, со злобной ухмылкой что-то печатал и заметил Яна, лишь когда тот к нему подошёл. Чиновник поднял голову и немного безумно посмотрел на него, но затем успокоился.
- Это вы, - сказал он, - а то я испугался, что это они.
- Они - это кто? - спросил Ян.
Клерк замялся.
- Понимаете, у меня сейчас целая война.
- С кем?
Человек взмахнул руками.
- С мышами, с кем же ещё. Они отвратительны! Мелочны и коварны! Грызут документы, и не только их. Всё, что попадётся им на глаза! Съедают напрочь! В некоторые кабинеты опасно заходить. Мыши причастны ко многим исчезновениям документов, а чем занята полиция, непонятно.
- И как вы с ними воюете?
- Пишу жалобы с требованием привлечь их к ответственности. Ничего другого не остаётся. Я законопослушен! В пределах разумного, конечно.
- И метод работает?
- Честно говоря, не очень. Меня предупреждали, что жалобы почти бесполезны и лучше использовать юридические ловушки. Но не знаю, сохранились ли они на складе.
- Я пока не встречал здесь мышей, - сказал Ян.
- Я тоже, - произнёс клерк, - и это подозрительно! Они наверняка что-нибудь замышляют. А вот имён у них действительно нет, а если даже и есть, то это притворство. Они все одинаковы, отличия несущественны. Безликая серая масса! Мало что описывает так же хорошо, как отсутствие описания!
Он погрозил кому-то кулаком.
- Не ставите ли вы себя так на один уровень с ними? - усмехнулся Ян.
- Как раз это я и пытаюсь сделать! - серьёзно ответил чиновник. - Заставить себя уважать! Видели бы вы, как они высокомерны. Они гордятся своей мышиной сущностью, и нужно признать их правоту, поскольку именно они чувствуют себя в Министерстве особенно комфортно, ведь животное кое в чём превосходит человека, а в некоторых обществах эти качества являются наиболее важными. Сытое и обеспеченное животное намного выше человека, тем более что люди там, где так считают, обычно не сытые и не обеспеченные. Но для меня это ещё и игра, развлечение, и она не позволяет скучать. Ничем не хуже шахмат, такой же риск, азарт, эмоции, также надо продумывать свои действия на много шагов вперёд. Нелепое часто становится любопытным, если назвать его игрой, а удовольствие от игры не всегда зависит от её масштаба. И я добился успеха! Мышей явно стало меньше! Удивительно! Я одержал победу, причём на их бумажном поле!
- А они на вас жалобы не пишут? - спросил Ян. Разговор его слегка развеселил.
Чиновник презрительно хмыкнул.
- Они не умеют это делать! Во всяком случае, так, как я!
Ян улыбнулся и посмотрел вокруг. Кабинет был маленький, пыльный, неубранный, всюду валялись бумаги, старые вещи.
- А вам неизвестно, где Министр? - поинтересовался он, собираясь уходить.
- Нет, - сказал клерк. - Но если найдёте, пожалуйста, сообщите мне, я и ему напишу жалобу.
6.5.
Одна из следующих дверей также оказалась незапертой. За столом сидела молодая девушка, она прекратила печатать и тревожно посмотрела на Яна.
- Вы не знаете, как найти Министра, - негромко спросил Ян.
- Не знаю, - также тихо ответила она. - Наверное, вам надо зайти в кабинет пять тысяч сто пятьдесят четыре, к Якобу. Он старый, мудрый, хотя и, по слухам, мизантроп. А теперь уходите. Скоро придёт мой странный любовник, он не должен застать нас вместе.
- Простите, а вы случайно не Анна?
- Нет. Я о ней слышала, но у меня ситуация ещё более запутанная.
6.6.
Ян зашёл в просторный зал, освещённый несколькими почему-то стоявшими на полу электрическими лампами. С обеих сторон, слева и справа, поднимались и исчезали в сумраке бесконечные ряды закрытых ящиков картотеки. К одной стене была прислонена высокая и узкая металлическая лестница, её основание находилось точно посередине комнаты. Письменный стол покрывала грязь, им давно не пользовались.
Никого не было видно. Не раздавалось ни звука.
Ян ещё раз огляделся и осторожно встал на нижнюю ступень лестницы.
И вдруг из темноты наверху прозвучал голос.
- Вы всё делаете правильно, - насмешливо сказал он. - Но не подумали о том, что лестница изначально могла стоять у противоположной стены, а затем упасть, оставив меня на шкафу и лишив возможности спуститься к обществу.
Ян заметил, что с другой стороны, высоко над полом у самой границы освещённого пространства выделяется тёмное пятно. Похоже, несколько ящиков отсутствовали, и оттуда говорил кто-то невидимый.
- Любопытно узнать причину вашего появления, - продолжал голос. - Вероятнее всего, отчаянный поиск ответа на некий научный вопрос.
- Именно так, - подтвердил Ян. - Скажите, где кабинет Министра?
Наверху ненадолго замолчали.
- Поднимитесь ближе.
- Сейчас, - ответил Ян, перекинул лестницу к другой стене, полез по перекладинам, и через некоторое время добрался до самого края, к чёрной пустоте между ящиков. Оттуда, словно из вертикально поставленной поверхности воды на мгновение высунулась рука и исчезла обратно.
- Чего вы хотите, - сказал голос.
- Говорят, что вы знаете, где искать начальника Министерства.
- Вы недовольны им? Скажите честно.
- Да. Власть страшна, если допускает то, что происходит с людьми.
- На вопрос, кто страшнее, власть или народ, трудно дать точный ответ. Идут споры. Серьёзные аргументы как за одних, так и за других. И эти же доводы успешно используются обеими сторонами для своего оправдания. Но разделение на власть и народ ошибочно, у них одинаковое образование и культура, общая шкала ценностей, и хотя одни, пожалуй, порядочнее вторых, они считают, что это им развязывает руки. Не надо множить понятия без необходимости. Если назвать власть народом, то многое станет ясно. Да, власть критиковать легко и приятно, соблазн огромен. Что она вам сделает? А попробуйте усомниться в народе, и увидите, что будет.