Оборотни, к счастью для них, от природы являлись весьма проворными созданиями. В противном случае им уже в первые пять секунд битвы пришлось бы всей компанией отправиться в лучший мир. Вместо этого они держались довольно стойко, ловко отскакивая и всячески уворачиваясь от летящих в их сторону огненных и ледяных стрел, струй отравленного пара, воздушных вихрей и сгустков чистой энергии. Однако про какие бы то ни было наступательные действия им пришлось на время забыть.
Матильду, впрочем, похоже, нисколько не смущала, а скорее даже забавляла такая живучесть противника. Продолжая осыпать окружающее пространство целыми горстями заклятий, она восторженно хохотала, будто маленькая девочка, впервые приведённая отцом в воскресный день на потешное стрельбище.
- Скажите спасибо, что я истратила все обращающие чары! - заметила она в перерыве между двумя атакующими пассами. - Иначе я превратила бы вас в такое, что вы в берлогах своих постеснялись бы показываться!
Процент вопил и скакал, держась за ошпаренный ошмётком огненного метеора хвост. Штырь, преследуемый роем призрачных пчёл, носился по всей лаборатории, вопя что-то нечленораздельное и опрокидывая всё, что попадалось ему на пути. Босой, впавший было в летаргический сон под действием меткого заклятья, тут же вновь очнулся, разбуженный свалившимся ему на голову чучелом доисторического дикобраза с опрокинутой Штырём подставки.
Едва разлепив глаза, оборотень внезапно в ужасе подскочил, увидав здоровенное насекомое, подозрительно похожее на старый залатанный сапог, которое ползло прямо к нему по земляному полу. С видом человека, наяву узревшего давнишний ночной кошмар, бывший сапожник заорал во всё горло и с размаху наподдал чудищу ногой под брюхо. Взвившись почти под самый потолок, вызванная из небытия тварь вновь обратилась в ничто, изойдя россыпью сверкающих мыльных пузырей.
Тем временем Боровик и Лестригон, повинуясь приказу своей старшей хозяйки, развернулись и неспеша покатили на Берту и Фриду, ожидающих дальнейшего развития событий у колдовского омута. При виде движущихся в их сторону големов Берта вдруг издала грозное звериное рычание и, вихрем крутанувшись вокруг собственной оси, приземлилась на пол уже в виде огромной золотисто-рыжей рыси. Продолжая угрожающе рычать, рысь замерла в боевой стойке напротив неприятелей.
"Великолепно! - проворчал я скорее самому себе, нежели охотнику. - Только ещё одного оборотня нам не хватало. И так тут тебе и волки и медведи, а теперь ещё и маг-перевёртыш!"
Пригнувшись, словно кошка, готовая броситься на мышь, рысь глухо и воинственно шипела. Её блестящие ярко-зелёные глаза грозно сверкали, словно два больших изумруда. Однако на големов эта демонстрация агрессии не произвела ни малейшего впечатления. Не сбавляя скорости хода, они продолжали своё наступление. Но тут подала голос Фрида, в отличие от своей воинственной подруги избравшая совсем иной путь.
- Боровичок! - ласково обратилась она к маленькому голему. - Послушай меня, Боровичок! Разве ты меня не узнаёшь? Это же я, твоя мама! Это я тебя собрала и оживила. Разве ты забыл?
Охотнику померещилось, будто дурацкое выражение нарисованного лица на краткий миг изменилось и на нём промелькнуло нечто вроде колебания, хотя я-то знал, что всему виной был обыкновенный визуальный обман, порождённый неверным освещением. Однако Боровик и в самом деле замешкался. Похоже, слова его создательницы не пропали даром. Повернувшись на колесе на девяносто градусов, маленький голем размахнулся и ткнул своей короткой ручонкой в бок Лестригона. Тычок получился, по правде сказать, не особенно впечатляющий, более похожий на дружеское приветствие, нежели на серьёзный удар. Большой голем удивлённо уставился на своего младшего собрата, затем тоже повернулся и всё также неспешно опустил свой дубинообразный кулак тому прямо на голову, почти полностью вогнав её в самодельный дощатый панцирь. Боровик задёргался и засучил конечностями, пытаясь высвободить верхнюю часть тела, а Лестригон вновь повернулся и двинулся на Фриду...
Тем временем, осознав, что из его попыток стряхнуть с себя вервольфа ничего не выходит, Микаэль решил прибегнуть к другому способу. Разбежавшись, он как таран на полном ходу вломился в один из стоящих вдоль стен шкафов с колдовскими реактивами. В тот же миг огромный предмет мебели превратился в щепки, а его обломки вместе со стоявшими на полках разноцветными банками, колбами и кристаллами разлетелись по всей округе. Оба противника тоже разлетелись в разные стороны, временно оглушённые.
Вслед за этим вокруг нас окончательно воцарился полнейший хаос. На улице бесилась гроза, и ливень, будто сбежавший на волю каторжник, отплясывал на оконном стекле какой-то бешеный танец. В лаборатории кипел бой. Матильда, невесть когда успевшая переключиться с оборотней на Фриду, сражалась теперь со своей бывшей соратницей одной правой рукой, в то же время левой оказывая магическую поддержку Лестригону, преследующему Штыря и Процента. В отличие от Алой Ведьмочки маленькая целительница использовала обе руки, однако было очевидно, что даже при такой значительной форе ей приходится куда тяжелее, чем её более сильной противнице. Босой и обратившаяся рысью Берта, сцепившись друг с другом, катались по полу большим золотисто-серым клубком. Очнувшиеся Микаэль и Ранделл опять вернулись к прерванному занятию. На сей раз медведь, наученный горьким опытом, не позволял волку так легко себя оседлать. Перемещаясь с места на место, звери осторожно боксировали, стремясь поддеть друг друга когтями. Маленький голем, которому по-прежнему не удавалось вызволить собственную голову из панциря, беспорядочно колесил по всей лаборатории, то и дело сослепу натыкаясь и сбивая с ног кого-нибудь из дерущихся.
И только бедный охотник, столь неожиданно для себя оказавшийся меж трёх огней, совершенно не знал, куда себя девать...
К счастью существа из мира магии были настолько сосредоточены на взаимных разбирательствах, что сделать своей мишенью простого смертного никто из них до сих пор не удосужился, и, стало быть, бояться следовало пока что лишь случайного удара или шального заклятья. С самого начала, едва началась заваруха, я посоветовал моему протеже незаметно пробираться к выходу. И охотник терпеливо и целеустремлённо следовал моему совету. Но одно дело поставить себе цель и совсем иное - достигнуть её. Блэйку то и дело приходилось менять траекторию движения, увиливая от летающих всюду молний и огненных шаров, осколков мебели и мечущихся туда-сюда противников. И единственное, что покамест позволяло ему оставаться живым и невредимым, это его обычное неслыханное везение... Ну и, разумеется, моя посильная помощь.
Нам уже удалось преодолеть добрую половину пути до чёрного хода, как вдруг прямо перед нами наземь упала золотистая рысь. Приземлившись в углу между стеллажом с заспиртованными растениями и подставкой с редкими минералами, она замерла в неподвижности, глубоко закатив глаза. С правой задней лапы её сочилась ярко-красная кровь. Ещё больше крови стекало из обширной рваной раны на боку. В тот же миг подле бесчувственной ведьмочки возник Босой с занесённой для решающего удара лапой. Сейчас оборотень выглядел по-настоящему страшно. Шерсть на загривке у него была взлохмачена, с обнажённых клыков и когтей стекала красная слюна. Того самого цвета, что и лужа, скапливавшаяся на полу у тела его обездвиженной противницы.
Иногда люди совершают поступки, которые даже мы, Внутренние Голоса, не могли от них ожидать. Прежде чем вервольф успел вонзить свои когти в тело ведьмочки и прежде чем я успел что-либо предложить по этому поводу, Блэйк схватил с ближайшего стеллажа склянку с каким-то заспиртованным корнеплодом и метнул в поросший серой шерстью затылок. Молниеносно развернувшись, оборотень залепил охотнику в нос кулаком. Судя по всему, он не собирался этим ограничиваться и уже готовился вплотную заняться вновь объявившимся неприятелем, как вдруг узнал в нём своего знакомого.
- Блэйк! - радостно осклабился Босой, останавливая вновь занесённый кулак. - Ты чегой-то? Это ж я - Харви! Дружбан твой! Аль не признал?
- Харви, дружище, не хотел тебя расстраивать... - гундосо пробубнил Доброхот, старательно зажимая пальцами сломанный нос. - Но с чего вы вообще взяли, что я вам друг?! Я вас ещё сутки назад вообще знать не знал, а будь моя воля - и дальше бы не знал с превеликим удовольствием!
- Что? Ах ты ж... Да как же ж это ж... - похоже, заявление охотника потрясло оборотня до глубины души. Он даже не мог подобрать слова, дабы достойным образом выразить своё праведное возмущение.
- Только без лап! - быстро предупредил Блэйк и поспешно повернулся, намереваясь направиться в противоположную сторону... однако в ту же секунду обнаружил прямо перед собой могучую грудь, облачённую в слегка помятую металлическую кирасу, а чуть выше - деревянный чурбан с намалёванной на нём ужасающей, полной ненависти рожей. Опустив взгляд своих свирепых, подведённых тёмно-коричневой краской глаз, Лестригон дёрнулся, громыхнув стальным доспехом, но пока что не предпринял никаких попыток атаковать смертного. Казалось, голем размышлял, стоит ли ему вообще связываться с подобной мелюзгой.
"Кристалл! - крикнул я. - Вспомни сон!"
На сей раз мой совет был услышан. Протянув руку, Доброхот схватил золотую цепочку с таинственно мерцающим кроваво-красным камнем и рывком сдёрнул её с груди чудовища.
"Ну вот! И чтоб ты без меня делал?" - с гордостью спросил я.
Впрочем, как выяснилось, торжествовал я рановато. Повторно громыхнув, пугало лишь удивлённо покосилось на свою грудь, но вовсе и не подумало падать замертво. В тот же миг до нашего слуха долетел знакомый язвительный смех:
- Дурак! Неужели ты действительно думал, что наших стражей так легко убить? - воскликнула Матильда с искренним весельем в голосе. - Эти кристаллы просто для красоты!
"Ну извини, ошибся маленько! С кем не бывает?" - смущённо признал я.
Мы, Внутренние Голоса, и вправду крайне редко ошибаемся. И всё же порой это случается и с нашим братом. Я ощутил беспросветное отчаянье, заполняющее душу охотника, подобно холодному тёмному потоку. Отчаянье - всегда зло. Но иногда в отчаянье человек умудряется совершить то, до чего в здравом уме никогда не додумался бы.
Издав нечленораздельный возглас, похожий на крик раненой чайки, Блэйк со всей силы двинул Лестригона кулаком в грудь... Разумеется, это был далеко не самый разумный поступок. А если уж быть до конца честным - это был откровенно идиотский поступок, объясняющийся одной лишь безысходностью. Ни один кулак, пусть даже самый крепкий в мире, не способен причинить вреда обитой железом толстенной деревянной колоде. Однако случилось так, что это бессмысленное действие помогло охотнику больше, чем лучшая из моих подсказок...
Слегка пошатнувшись от удара, Голем самую малость задел стоявший позади него шкаф, доверху наполненный бутылками и колбами с различными колдовскими зельями. Касание было едва уловимым. Однако и этого хватило, чтобы несколько склянок на верхней полке, и в том числе здоровенный сосуд со странным искрящимся и мерцающим фиолетово-чёрным содержимым, накренились и попадали вниз. Чёрный сосуд грохнулся в точности на деревянную макушку пугала. Лестригон издал звук, похожий на писк, какой обычно издают подброшенные в костёр сырые дрова, и как бешеный закружился на месте. При этом от него повалил густой удушливый пар, который вскоре укутал голема с головой, а затем и вовсе скрыл за дымовой завесой всё помещение. Однако, в отличие от клубящегося у потолка магического тумана, этот пар не продержался долго. Когда же он развеялся, оказалось, что от могучего стража подземелья осталась лишь растекающаяся по полу буро-зелёная куча неопределённой формы и консистенции...
Однако победа над деревянным великаном не решила всех проблем Доброхота. В некотором смысле она, напротив, даже преумножила их количество. Как раз в это время Микаэлю Косолапу удалось наконец одолеть своего противника. Ухватив Железного Клыка поперёк туловища, медведь-оборотень с силой швырнул его об стену. Впечатавшись в твёрдый, укреплённый магией грунт, вервольф упал на стоявший внизу сундук, повалив по пути несколько томов и пергаментных свитков с ближайшего книжного стеллажа, и остался лежать, не подавая признаков жизни.
- Ну?! Кто ещё хочет получить? - расхохотался довольный собой Косолап.
Стоило ему произнести эти слова, как сам он получил по макушке одной из склянок, упавших с потревоженного Лестригоном шкафа.
- Бр-р-р-р... Не понял! - затряс головой медведь и, обернувшись, обнаружил рядом с собой охотника. - Ты что творишь, человечина? Совсем жить надоело?! - взревел он, рассудив, должно быть, что это Доброхот решил забавы ради покидаться в него разными попавшимися под руку предметами.
- Ты... Ты уничтожил моего слугу!!! - раздался тем временем с другой стороны исполненный ярости голос Матильды. - Не надейся уйти живым, охотник!
- У-у-у-у-й! Да отвяжитесь вы от меня! - взвыл Блэйк, прижимая к груди расшибленную о металлический доспех руку и сжимая другой рукой сломанный вервольфом нос. - Навязались на мою голову! Ведьмы, оборотни, пугала ходячие... Ладно, это ещё куда ни шло, но что со мной Деметрия сделает, когда я буду объяснять, почему я опять на её именины опоздал? Думаете, она мне поверит, когда я ей всё это рассказывать буду?!
Однако Микаэль, похоже, не был склонен принимать близко к сердцу личные проблемы охотника. Схватив Блэйка за грудки, он приподнял его над полом и встряхнул так, словно собирался одним махом вытрясти из человека всю пыль заодно с душой. Продолжая держать его левой лапой, медведь занёс правую, готовясь размозжить ею голову Доброхота... Но тут прямо в коричневую мохнатую ладонь врезалось нечто ярко-красное, похожее на вращающееся кровавое лезвие. Честно говоря, я сильно сомневаюсь, что целью Матильды было спасти жизнь охотнику. Скорее уж она сама намеревалась отправить наглого смертного в мир иной. Но случилось так, что её заклятье угодило не в того, для кого было предназначено. Порою две смертельные опасности, соединившись вместе, избавляют жертву друг от друга.
От раздавшегося в следующий миг оглушительного рёва весь дом содрогнулся от основания до покрытой нежно-розовой черепицей крыши. С потолка на всех присутствующих посыпались опилки и струи пыли. Вторично взревев, Косолап размахнулся и на манер спортивного снаряда метнул охотника в Алую Ведьмочку. Однако в гневе ему не удалось точно рассчитать силу броска, в результате чего вышел перелёт. Подобно гордому орлу, Доброхот на краткий миг воспарил над лабораторией и всем, что в ней находилось, и, пролетев с десяток метров, кулём приземлился в противоположном углу, прямо у подножия ведущей в дом лестницы. Такой подарок судьбы ни в коем разе нельзя было упускать!
"Подъём, Блэйк! - Шикнул я на ухо своему подопечному. - Не спи! Нам с тобой ещё предстоит спасать свою шкуру. Пора наконец покинуть это "гостеприимное" жилище!"
Вскочив, охотник бодрой трусцой взбежал вверх по лестнице и очутился на верхней её площадке. Прежде чем скрыться за дверью, он, следуя моей подсказке, в последний раз обернулся и окинул взглядом поле брани.
Ранделл опять пришёл в себя и вступил в драку с Микаэлем, которому уже явно прискучивало чрезмерное упорство оппонента. Полученное ранение значительно снизило боеспособность медведя-оборотня, сделав его куда менее напористым. Как раз в эту минуту Микаэль ненароком наступил на ухо свалившегося ему под ноги Штыря, отчего тот весьма немузыкально взвыл и подскочил чуть не до потолка, приземлившись в свою очередь на шею Проценту. В общем, можно было с уверенностью утверждать, что фортуна в этой битве не на стороне лесной дружины. Да и команда двух ведьмочек тоже явно не претендовала на победу. Кое-как пришедшая в себя золотистая рысь, приподнявшись на три уцелевшие лапы, старалась отползти подальше от места противостояния Босого и Боровика. Так и не сумевший высвободить голову маленький голем колотил врага наощупь, размахивая во все стороны своими дубовыми кулаками и то и дело путая противника со стеной. Темноволосой Фриды видно не было. Должно быть, она находилась где-то вне поля нашего зрения.