- Что-то не так?
- Хочу сразу выяснить про ваш автомобиль? - напрямую спросил его я. Суров сразу же смекнул в чем дело.
- Виноват. Машина каждый день отвозит жену в тринадцатый городок. Там музыкальная школа, одна на весь район, а Лиза у меня учитель музыки. Это около пятнадцати километров - далековато. Рейсовых автобусов нет. Я понимаю, что использование служебного положения и прочее.
Он изрядно покраснел, и на его крупном лбу выступили мелкие бисеринки пота.
- Если так - ладно, - успокоил его я: " Выяснить это проще простого": - Что-нибудь есть по железной дороге?
К городку из областного центра шла однополосная узкоколейка, по которой периодически курсировал только грузовой состав или маневровый тепловоз.
- Особо ничего. Все отъезжающие вагоны и локомотив шерстят досконально. Теоретически, можно, конечно, провести с десяток патронов, но сотню. Да и поезда ходят к нам раз в квартал. И то, только для того, чтобы забрать готовую продукцию.
- Считаете, что этот вид транспорта можно сбросить со счетов?
- Думаю, да.
- Хорошо, - согласился я: - Нужно тщательно проверить вот эти машины.
Я положил перед Суровым листок с номерами:
- Обязательно опросить водителей, только очень аккуратно.
Суров, чувствуя некоторую неловкость, быстро подхватил листок и прошел к телефону, который неожиданно пронзительно зазвонил.
- Это вас, - протягивая трубку, несколько кривясь, произнес он.
- Я тут такое нашел! - буквально завопил на другом конце Малыш, что я автоматически отодвинул телефонную трубку в сторону. Суров, увидев мой непроизвольный жест, усмехнулся.
- Спокойнее, слушаю внимательно, - произнес я в аппарат.
_ Четыре раза при проверке склада боеприпасов подполковника Зубова подменял совершенно другой человек. " Вот, гаденыш, тянет кота за хвост, - начал злиться я.
- Как это возможно? Графики на секретных объектах утверждаются на квартал..
Тут уже смутился Малыш, думая, что из кожи вон полезу, чтобы сначала узнать фамилию этого человека.
- Ну, правильно. Он - то, как раз, в этих списках и есть.
Я придвинул к себе стул и сел. Суров нервно заелозил на своем месте.
- Говорить? - нахально спросил капитан и довольно засмеялся.
- Это подполковник Дудник - начальник транспортной службы завода, представитель штаба.
" Вот тебе и способ транспортировки, а возможности какие!! Так теперь не торопиться, - приказал себе я.
- Хорошо, а как это практически возможно?
-Да очень просто. Раз человек утвержден, то и вопрос о подмене решить всегда можно. Начальство в известность, конечно, ставить нужно, но мало ли что в жизни бывает. Главное формальности соблюсти.
- Как ты это выяснил? - я уже перешел "на ты".
- Чисто случайно, - сознался Малыш: - В журналах регистрации проверки везде числится Зубов, но в списках КПП четыре раза, в день его проверок, зарегистрирован Дудник, как допущенный на склад.
Я повернулся к Сурову, тот уже стоял, готовый к любым действиям.
- Давай сюда всю документацию! - распорядился я.
- Что-нибудь выяснили? - попытался спросить он бесстрастным голосом.
- Нужно немедленно взять под наблюдение подполковника Дудника. И сверх аккуратно, потому как человека можно смертельно обидеть или же насторожить и вспугнуть.
- Дудник? - у Сурова вытянулось лицо: - Да, конечно, все сделаем аккуратно. Но как же это? Я же его хорошо знаю...
Он направился к двери размашистым шагом.
- А я бы хотел переговорить с Кононенко еще раз, - вслед ему сказал я. Он жестом пригласил меня за собой. Домой к Кононенко мы отправились через десять минут. По-прежнему на лице Сурова я видел искреннее удивление.
Дверь нам открыл сам Кононенко. Поздоровался и пригласил пройти на кухню, сославшись на беспорядок в доме. От него сильно пахло крепким спиртным, хотя выглядел он довольно трезвым. "Только начал, - подумал я.
- Квасишь?! - зло спросил Суров. Кононенко пожал плечами и уселся на табурет: - Имею право, не на службе.
- В каких вы отношениях с подполковником Дудником? - резко начал я. У Кононенко расширились от ужаса глаза, как будто я сунул ему за пазуху, по меньшей мере, индийскую кобру. Он судорожно сглотнул:
- А причем здесь это?
- А притом, что вы немного не договорили мне, что подполковник Дудник несколько раз подменял на проверке склада покойного Зубова.
- Откуда вы знаете? - непроизвольно вырвалось у него. Я промолчал. Суров вытащил сигарету и закурил. Сладковато-терпкий запах табака наполнил комнату.
- Рассказывайте, Кононенко! - опять надавил я. Тот беспомощно захлопал глазами.
- Да не могу я, поймите же!
- Слушай, майор! Кончай сопли распускать, - не выдержал Суров: - Нет, чтобы с самого начала все рассказать!
Кононенко налился пунцово-красным цветом, мне показалось, что он вот-вот лопнет от обиды и тут его прорвало:
- А сами что говорили?! - он буквально впился глазами в Сурова: - Держи язык за зубами! Чтобы лишнего не болтал, особенно при москвиче!! Что не так скажите?!
Он уже развернулся ко мне и добавил:
- Еще говорил, что все надо свалить на Зубова и быстрей это дело закончить. Мне, мол, за это будет служебное несоответствие, а с покойного, какой спрос? Я уже начал подумывать - может они, и Зубова специально застрелили. От них всего ожидать можно...
- Ты!! - заорал на него Суров: - Говори, да не заговаривайся!!
- Успокойтесь, Василий Митрофанович, - одернул я "особиста", тот уже готов был врезать Кононенко оплеуху.
- Извините, виноват, - осекся Суров.
- Я про все это еще сразу рассказать хотел капитану Малышу, да бес попутал, - добавил Кононенко: - Потом все-таки предупреждали - секретные дела, я, в конце-концов, подписку давал о неразглашении...
" Вот это да! - воскликнул я про себя и весь превратился вслух, понимая, что такое признание может состояться только раз.
- Какую подписку? - поперхнулся табачным дымом Суров. Дальнейшие его вопросы я пресек движением руки.
- Какую - какую, - передразнил его Кононенко: - Обычную подписку, согласно установленной формы. Точно такую же расписку мы все подписывали по прибытию на завод. О неразглашении, одним словом.
- И кто же вас обеспечил столь интересной бумагой, - начиная волноваться, спросил я. Кононенко вздохнул, видимо, отходя от эмоционального всплеска.
- Откуда же я знал, что это не по вашему приказу, - обратился он к Сурову. Тот поломал в руках очередную сигарету, пытаясь закурить, и уставился на хозяина квартиры.
- Пришли ваши люди, объяснили, что в целях сохранения секретности и государственной безопасности на складе будет произведена выемка какой-то части боекомплекта, то есть патронов из обогащенного урана. А учитывая серьезность операции, в которой эти боеприпасы будут применяться - знать об этом должен ограниченный контингент людей. Дали бумагу, я,естественно, подписал. Тогда подумал, что больно много объясняют, а потом вся эта шумиха...
- Кто из моих у вас был?! - металлическим голосом спросил Суров. Кононенко успокоился и посмотрел снизу-вверх на "особиста".
- Капитан Крымский и капитан Золотарев, - без запинки произнес он. Суров взревел:
- Лично убью скотов!! Меня как драного козла...
- Кто производил выемку патронов? - твердо спросил я. Это, пожалуй, был финальный вопрос. Какое-то нехорошее чувство тревоги холодной волной прокатилось внутри.
- Подполковник Дудник, - еще более спокойнее, а от того и зловеще ответил Кононенко.
- Где телефон? - вращая глазами, в тон Кононенко спросил Суров. Я представил на мгновенье, как он рвет на части своих капитанов. Начальник склада придвинул телефонный аппарат, стоящий тут же на кухонном столике.
- Ну-ка, выйди, - попросил его Суров. Тот закряхтел, поднялся и вышел в комнату. Суров посмотрел на меня.
- Надо действовать быстро, - подтвердил я. Суров набрал трехзначный номер и когда на другом конце подняли трубку сказал:
- Шестому - тревога! Буду на месте через десять минут.
- Кононенко! Из дома никуда! - приказал я на ходу. Тот только ухмыльнулся в ответ. Мы выскочили из дома и, практически, влетели в УАЗ, напугав сержанта-водителя.
А что это за "шестой"? - полюбопытствовал я.
- Отряд по борьбе с террористами. Достаточно подготовленные офицеры. На своих - то - я уже не надеюсь, - зло ответил он: - Их как раз шестеро. Крымский с Золотаревым, кстати, тоже спецподготовку прошли в свое время. Хрен его знает, еще сопротивляться начнут.
В здании штаба нас уже ждала группа местного спецназа. Лица офицеров были скрыты черного цвета обтягивающими масками с прорезью для глаз. Синеватый камуфляж и даже надетые поверх "бронежилеты" не мог скрыть их атлетические фигуры. Я позавидовал ребятам и дал себе в очередной раз обещание делать хотя бы утреннюю зарядку. Увидев нас, они замерли в шеренге.
- Делимся на три группы, - скомандовал я: - Работаем по подполковнику Дуднику, капитанам Крымскому и Золотареву. Ребята, они все нужны живыми.
Спеназовцы, не задав не единого вопроса, устремились к выходу.
- Вы что не идете с нами? - удивился Суров. Я отрицательно покачал головой.
- Чуть позже. Я предупрежу Гамова, он порядочный офицер. Он кивнул мне в ответ и быстрым шагом ушел наружу. На втором этаже я столкнулся с Малышем.
- Ну, вот, - раздосадовано выпалил он: - Опять не успел. В руках он сжимал целую кучу папок с накладными.
- Пойдем, я подхватил его за руку и потянул за собой в кабинет Гамова. Гамова на месте не было.
- Срочно разыскать, - приказал я дежурному по штабу. Тот пулей выскочил из приемной.
- Давай показывай, - обратился я к Малышу. Капитан открыл журнал проверки и с гордостью показал его мне. На одной из страниц красной пастой была уже обведена фамилия и дата проверки в день замены, как я сразу догадался. Потом он подал мне журнал с КПП, где также было выделено несоответствие. И тут меня словно ударило приличным электрическим разрядом.
- Что с вами? - опешил Малыш. " Боже мой!"- я вскочил со стула и сверху складских накладных бросил раскрытый журнал контрольно-пропускного пункта.
- Смотри, парень! - я ткнул в записи пальцем.
- Не понял,- честно признался он, тщательно всматриваясь в записи и пытаясь найти в них какой-то подвох.
- И что? - вновь спросил капитан. " Ты действительно такой тупой или притворяешься!?" - захотелось мне прокричать Малышу.
- Чей это подчерк? - я кинул ему одну из накладных. Малыш тщательно всмотрелся в бумагу.
- Майора Кононенко.
- Тогда это чей? - я придвинул ему журнал с КПП.
- Так ведь... - малыш замолчал и нелепо захлопал глазами.
- В стране бардак, и вы туда же, разгильдяи, - ругнулся я: - Ты хоть при оружии?
Малыш хлопнул себя по кобуре. Я потащил его за рукав вниз: - Быстрее, капитан, можем не успеть. Мы рванули к дому начальника склада бегом. " Ну, какая же хитрая сволочь", - пронеслось в голове. Почти у ворот штаба Малыш остановил бортовую машину - "хозяйку", вытащил из-за руля молоденького ефрейтора.
- Бегом в штаб! - приказал он: - Предупреди дежурного, чтобы к дому майора Кононенко срочно выслали вооруженный патруль. "ЗИЛ" медленно взял с места, набрал обороты, и мы поехали по достаточно узким улочкам городка. В мозгу прокручивалась пленка последних событий: " Стоп! В момент убийства Зубова Кононенко находился под охраной в штабе. Значит должен быть еще кто-то". Машина подкатила к дому майора. Мы одновременно выскочили из кабины и, не захлопнув ее дверцы, бросились к подъезду.
- Пистолет, - напомнил я на ходу. Малыш быстро извлек свой "Макаров", снял его с предохранителя и передернул затвор, послав патрон в ствол. Начальника склада мы встретили почти на пороге его квартиры. Он был одет в синий спортивный костюм с начесом и видавшие виды кроссовки. Через плечо на длинном ремне свисала брезентовая сумка. От подобной неожиданности он замер и сделал шаг назад. За тем, увидев в руках Малыша пистолет, задорно по-мальчишески расхохотался и даже прослезился от смеха. Мы не ожидали такого проявления чувств и несколько опешили. Кононенко долго смеялся в голос. Я подтолкнул капитана: " Будь готов!".
- Представляете их рожи? - Кононенко смахнул слезинку: - Не фига не понимают... А тут маски - шоу...
Я понял, что он имел в виду реакцию людей, которых он оклеветал и тех, которые отправились их арестовывать.
- Вы арестованы, Кононенко, - твердо произнес я.
- Да, понял я, понял, - не прекращая смеяться, проговорил он: - Сопротивляться не буду.
На допросе он вел себя дерзко. Паясничал, кривлялся, но своего подельника сдал с невероятной легкостью.
- У него были завязки с какими-то военными спекулянтами, так что я только документы подделал, и патроны потихонечку вынес, и все, - признавался нагло Кононенко:
- За это он мне денег отвалил, в валюте, представляете? Кто бы ни согласился? Ну, отсижу лет восемь, если по максимуму и, что вы со мной сделаете? В этом хаосе сейчас дивизии продают и хоть бы хны. Тем более, что патроны эти, на сегодняшний день, к новым технологиям не относятся. Государственных секретов я не выдал.
- А спланированное убийство? - спокойно спросил его я, готовясь напоследок испортить настроение этому негодяю. Приказ о переводе его в Москву был уже получен.
- А это Силин, не я, - опять усмехнулся он. " Майора Кроткова срочно к телефону!"- закричал кто-то в коридоре. Я встал и, глядя в противную мне физиономию Кононенко, спокойно сказал:
- И все было бы, по-вашему, если бы эти патроны не выплыли на международную сцену. А это, дорогой мой, приравнивается к международному терроризму. И статья, соответственно, от пожизненного заключения до высшей меры. Вот так.
С тем и вышел. Кононенко быстро переварив информацию, побледнел, но ничего не сказал.
Вторым негодяем оказался майор Силин - командир транспортного "Антея" с авиабазы. Именно при помощи военно-транспортного самолета, которым командовал Силин, патроны были вывезены из городка по липовым документам с другими боеприпасами, потом переданы заказчикам в Гудермесе; между прочим, тоже военным из штаба Северокавказского военного округа. "Версия с Зубовым и остальными была нами придумана на всякий случай, но я, честно говоря, не думал, что этот летун сможет убить человека", - признавался Кононенко. Через Силина и поступил заказ на патроны особой разрушительной силы. Кем был сделан этот заказ - предстояло выяснить. Я шел и думал - заблудились ли эти люди, растерялись ли в этом закрутившимся мирке перестройки и разрушения надежного и понятного государства. Где все и всегда было понятно, где люди знали, что они должны делать, а что нет, потому что их так воспитали. Не спорю - может быть и неправильно, но у всех них были свои и общественные моральные ценности. А сейчас они все улетучились в неизвестном направлении. У всех советских людей чувства патриотизма были на первом месте. А что мы получили? Деньги, да еще в валюте? Нет, остались же порядочные нормальные люди, хотя бы Гамов, Малыш, многие другие, а эти всегда были отморозками. Таких людей хватало в любое время, перестройка здесь была не причем.
" Хватит философствовать" - прервал я себя.
- Майор Кротков, - представился телефонной трубке.
-Ну, привет,- услышал я голос начальника, кстати, моего сокурсника и друга по училищу: - Руководство вынесло тебе благодарность на первом этапе...
- Второй, полагаю я, будет в Гудермесе?
Я почувствовал, как он усмехнулся на том конце провода.
**********************************************
Дьюла Портиш работал со своим напарником Адамом Маккроем в Лос-Анджелеском филиале ФБР уже пятнадцатый год. За их высокий профессионализм и скрупулезность в ведении дел им предлагали дважды перебраться в район капитолийского холма, но Дьюла, имевший в Лос-Анджелесе целый квартал родственников, выходцев из Венгрии и некоммуникабельный характер сам таким желанием не горел. Маккрою в ближайшее время предрекали место заместителя начальника филиала здесь же, на своей Родине. Поэтому и он от столь заманчивого предложения тоже отказался.