— В чем дело? – шепотом спросила я.
— Я думала, что ГДК – взрослый и зрелый мужчина! Но никак не ребенок!
Я хихикнула. Не знаю, услышал ли Хибари тихое восклицание матери. Если да, то не сложно догадаться, кому достанется. Мне, конечно.
— Проходите и сядьте, пожалуйста, — пригласил он. Мама села возле него, я хотела было сесть, но ГДК сказал: — А вы, мисс Форд, постойте.
Я недовольно скрестила руки.
— Итак, — продолжил он, — мисс Розетта Форд, вы знаете, чем занимается ваша дочь?
— Неа, — покачала головой мама. – Господин Хибари-сан, вы ведь из семьи Вонголы?
— Нет, я не имею к ним никакого отношения.
Ну да. Конечно, так мы и поверили.
— Но…, — растерялась мама. – Вы ведь Хранитель кольца Облако. Так?
— Допустим. Но сейчас я не об этом говорю. Вы плохо воспитываете свою дочь. Она выросла избалованной и непослушной. А также, грубит взрослым.
Я задыхалась от возмущения! Это я избалованная и непослушная? А ещё и грубая? Это клевета! Что он себе позволяет? Вообще-то, это он грубый, избалованный и непослушный!
Мама тоже разозлилась. Она встала со стула.
— Как вы можете так говорить про моего ангела? – гневно спрашивала она. – Парень, тебя вообще кто воспитывал? Кто тебе позволял говорить такое? Я знаю свою дочь! Так вот: такого ангела ещё поискать надо!
Раньше меня раздражало такие нежные слова от мамы. А сейчас они так пригодились!
— Мне всё равно, кем она является, — лениво отмахнулся Хибари, — но если она умудриться пропустить ещё один школьный день или же если она будет плохо вести себя – исключение незамедлительное. А так же, если и дальше она будет грубить мне или кому-нибудь из взрослых, вас, дорогая мамаша, мы лишим родительских прав и передадим её отцу.
Мама побледнела. Я даже испугалась за неё! Она медленно села на стул и задыхалась. Я тут же взяла листок со стола и махала на неё.
— Хибари-сан, чего ты сидишь, принеси воду! – кричала я. Тот достал из тумбочки бутылку воды и налил в стакан. Мама судорожно взяла и сделала глоток. Я гневно посмотрела на Хибари.
— Нельзя же вот так резко говорить такие вещи!
Тот хмыкнул. У него вообще есть сердце? Я очень сомневаюсь! Но я обнаружила, что готова его сейчас избить до смерти! Кто он такой, чтобы что-то решать? Он не имеет право лишать маму родительских прав!
— Что ты себе позволяешь? – продолжала кричать я. – Или тебя папа чем-то подкупил?
— Мери, — испуганно попросила мама, — не кричи на него. Я слышала, что у ГДК есть преимущество. Он это действительно может! Не надо ссориться! Идем лучше. То есть, ты иди на занятия!
— Хорошо. Мама, выйди на пару секунд – мне надо кое-что сказать ГДК.
Мама вопросительно посмотрела на меня.
— Я не буду грубить! – обещала я. Мама вышла, всё ещё сомневаясь. Я гневно повернулась к Хибари. – Слушай, ты не забыл, что завтра сражаемся?
Тот кивнул.
— Тогда я меняю условия. Если выиграю я, то ты никогда не лишишь маму родительских прав! Даже если я нагрублю!
Хибари пожал плечами.
— Это твоё решение. Только оно не сбудется. Потому что бой выиграю я.
Вздохнув, я вышла из кабинета. Мама ждала меня.
— Всё в порядке, — улыбалась я. – Иди домой. Я иду на занятия.
Когда пришла на уроки, все удивленно оглянулись на меня. Здесь что, никто никогда не пропускает уроки? У нас, в Англии, это считалось нормальным. Вот, видимо, почему японцы самые умные. Как всегда, села с Белом. Он тут же подвинул стул ближе ко мне. Пришлось терпеть его на всех уроках.
После уроков ко мне подошла Киоко и Хана.
— Мери, пойдешь с нами и Хару покупать пирожное? Устроим девичник! Всё-таки, это происходит раз в месяц!
— Не могу, — вздохнула я. — Я сейчас иду к Цуне. Реборн хочет нас вместе потренировать…
Ну вот. Какая же я всё-таки неудачница. Не помню уже, когда в последний раз ела сладкое. Киоко и Хана переглянулись.
— Ну тогда, устроим девичник в доме Цуны! – радостно предложила Киоко. – Цуна, ты не против?
Тот как раз мимо проходил. Увидев Киоко, он остановился.
— Не против чего? – непонимающе спросил тот.
— Чтобы у тебя поесть пирожное!
— Киоко, ты хочешь у меня поесть пирожное? – раскрыл рот Цуна. Я и Хана закатили глаза.
— Мы и Хару!
Осмотрев на нас, он кивнул головой. Но с каким-то нежеланием.
— Я по-любому иду к тебе, с пирожным или без него, — известила я его.
— Да знаю я… Реборн «порадовал» уже…
Видимо, Цуна тоже не в восторге, что будет тренироваться со мной. К нам радостно подбежала Хару.
— Я так рада, что вы позвали меня с собой! – лепетала она. – Цуна, ты такой милый! Не зря же ты мужчина моей мечты!
Я хихикала. Черт, ну почему Бел увязался за нами? А ещё Хаято и Ямамото… Их всегда так много…. Зато весело.
Пока девочки покупали пирожные, Цуна увел меня в сторону и начал опрос.
— Это правда, что ты связалась с Хибари-сан?
— В смысле?
— Ну, Гокудера-кун сказал, что ты уже завтра сражаешься с Хибари. И сказал, что пора заказывать тебе гроб…
Спасибо, Гокудера-кун. Это так мило и заботливо с твоей стороны. Наверно, ты ещё и оплатишь.
— Ну да, я завтра буду сражаться с ним. А ты сказал об этом Реборну?
— Нет, — покачал он головой. – Если бы сказал, Реборн поговорил бы, наверно, с Хибари, чтобы тот не относился к этому так серьезно. А то он реально может убить тебя. Я могу поговорить с ним.
— Хорошо, — согласилась я. Не охота умирать.
Мы пришли к Цуне. Его мама радостно поприветствовала нас. Мы двинулись в комнату к Цуне, и пока девочки делали чай, к нам явился Реборн. Я была в шоке, когда увидела его в домашнем халате и сигаретной трубке во рту.
— О, дочь явилась, — сказал Реборн, смотря на меня. Чего? Дочь?
— Малыш, да это ты мне в сыновья годишься! – воскликнула я. Гокудера и Ямамото удивленно посмотрели на меня. Я тут же поправилась. – То есть, в младшие братья…
— Не перечь своему отцу! – одной ногой Реборн ударил меня по лицу. Я отлетела на метр. И тут же вскочила разозленной.
— Реборн! Прекрати избивать людей по любому мелочи! И ты мне не отец! Уже есть один, и то еле терплю его!
— Это никуда не годится, — вздохнул он. – Тебя нужно перевоспитать. И почему Скуало бросил это дело? А так все хорошо начиналось.
Что он задумал? Не хочу быть избитой опять! Только на два дня выдохнула, а теперь Реборн взялся за это дело? Вот как он планирует тренировку? Нет, не тренировку, а воспитания!
— У меня уже есть мама, и только она имеет права меня воспитывать! – ныла я.
— Скоро я сделаю ей предложения.
— А как же Бьянки?
— Она уехала на пару недель, — сообщил Гокудера. Видимо, его это радовало. Я совсем скисла. Надеюсь, на предложения Реборна у мамы хватит мозги сказать «нет». Всё-таки она старше Реборна аж на 32 года!
— Реборн, ты должен понимать, что моя мама зрелая женщина, а ты ребенок…
— До того, как стать ребенком, я тоже был зрелым мужчиной.
— Чего? – тупо переспросила я.
— Он аркобалено, — сказал Ямамото.
— Ага, и Маммон тоже, — добавил Бел. – Остальные аркобалено зовут его Вайпер.
Я почесала голову. Всё равно ничего не поняла.
— А че такое аркобалено?
— Проклятые дети, другими словами, — сказал Реборн. – А когда-то был мужчиной, который годился бы тебе в отца.
Я нервно хихикнула. Значит, этот малыш когда-то был взрослым…а потом стал ребенком… Прям, какое-то волшебство! Тем не менее, мне стало не по себе от такого известия. Это получается, я и в самом деле грублю старшим.
Наш разговор прервали девчонки. Они принесли чай.
После небольшого праздника ( я объелась так, что чуть ли не лопнула), девочки покинули нас. Реборн встал и сказал:
— Цуна, дочка…
— Я не дочь! – раздражилась я.
— Не важно. Собирайтесь – мы идем в полицию.
— Что? – хором переспросили я и Цуна. Гокудера тут же схватил Цуна.
— Реборн! – воскликнул он. – Вы что, сошли с ума? Я не отпущу десятого!
— Это часть тренировки, — сообщил тот. – Но если не хотите, тогда предлагаю другое.
Вот я не была против полиции. Я бы всё им рассказала!
— Тогда вы должны упасть со скалы.
— Чего?! – заорала я.
— Ну, это не так ужасно, как поход в полицию, — выдохнул Гокудера. – Джудайме, вы ведь справитесь?
— Ч..чего? – ошеломился тот. – Это же чистое самоубийство!
— Если у вас есть решимость, вы не умрете, — сказал Реборн. Он так спокойно говорит об этом! Цуна может и выживет, я наслышалась о его силе, но вот я…
— Я не согласна! Я лучше в полицию пойду!
— Попробуй только! – сказал Бел. – Тогда я лично остановлю тебя. С моими волшебными ножами.
Я глотнула. Бел реально собирается на меня кидать ножами? Уж лучше броситься со скалы…
— Я не хочу умереть на день раньше! – всхлипнула я. Может, слезы смягчит их сердца? Вот Бел теряется…а Реборн? Как-никак, он собирается жениться на маме. А если он женится на ней – то станет моим отчимом. Тьфу ты. Я что, должна буду называть, хоть и с виду, ребенка папой? Такое даже в страшном сне не приснится…
— Кстати, Реборн, завтра Мери собирается сражаться с Хибари. Может, ты, как будущий отец её, поговоришь с ним? – обнадеживал меня Цуна.
Реборн задумался. И выдал:
— А Хибари хорошо действует. Думаю, он прав.
— ЧТО?! – ужаснулась я. – Реборн, что ты говоришь? В чем Хибари прав?
— В том, что ты совсем распустилась.
Я не могла поверить своим ушам. Да в чем я провинилась-то? Почему с остальными девушками так не поступают?
— Хорошо, — сжалился Реборн, — с тобой поступим по-другому. Ты должна подняться на скалу. Цуна уже поднимался и было довольно неплохо.
— Ага, он использует пламя предсмертной воли! – возмущалась я. – А я этим не владею!
— Это печально, — согласился Реборн. – И, тем не менее, ты должна подняться на скалу.
— Нет! – отказалась я. Реборн достал пистолет и направил меня.
— Я не услышал, что ты сказала?
— Я... конечно, полезу! – икнула я. Он чокнутый, ещё убьет и совесть не очнется.
Может, повезет, и я упаду со скалы со сломанными ребрами и не надо будет драться с Хибари…
====== 23 Глава. ======
Мы стояли у высокой скалы. Мы, имеется ввиду, я, Реборн, Цуна, Гокудера и Ямамото. Бельфегор свалил. Это довольно странно. Я думала, что он будет с удовольствием смотреть, как я буду падать со скалы. Но это к лучшему.
— Приступай, — сказал Реборн.
— Кто? – хором спросили я и Цуна.
— Уступаем даме.
Я глотнула. Спасибо, что Цуна дал перчатки! Я осмотрела скалу. Боже, какая она высокая! А камни такие острые… Если упаду на них, думаю, одними сломанными костями не обойдусь. В лучшем случае – останусь инвалидом. В худшем – умру. Или все наоборот…
— Давай уже! – торопил Реборн.
Я поставила ногу на камень и поднялась. И все – остановилась. Набрав в легкие побольше воздуха, я поднялась на ещё один камень. И так, каждый раз с остановкой и набирая в легкие больше воздуха.
Я опять остановилась и посмотрела вниз. Не очень высоко, но уже страшно. А мне ещё подниматься и подниматься!
— Чего остановилась? – спрашивал Реборн. – Давай реще! Я не собираюсь ждать до вечера, пока ты поднимешься!
— Реборн, может, не будем так рисковать? – тревожно спрашивал Цуна. – Пока она высоко не поднялась…
— Ты всегда мягок, никчемный Цуна. Поэтому, тебя и не боятся.
— Реборн, я устала! – жаловалась я. – А можно, потом?
— Нет. Если спустишься – застрелю.
Я глубоко вздохнула. Бесполезно давить на жалость – только хуже будет. Я поднималась все выше и выше, а чем выше – тем страх был сильнее. Не хочу я умирать так нелепо! Я сильно устала и потому решила отдохнуть немного. Посмотрев вниз, я чуть не грохнулась. Поднялась я очень высоко! А мне ещё много подниматься! У меня началась паника. Я не смогу!
— Помогите! – отчаянно кричала я.
— Реборн, может, поможем? – забеспокоился Цуна опять. Тишина.— Реборн? Реборн! Нашел время спать!
— Я боюсь! – ныла я.
— Эй, не ной, а поднимайся выше! – кричал Гокудера. – А то, если спустишься, динамитами закидаю!
— Гокудера-кун, не надо так говорить! – воскликнул Цуна.
— Простите, Джудайме! – поспешно извинился тот. – Но если она будет так тормозить, ваша очередь не настанет.
— А было бы неплохо, — замечтался Цуна.
— Ямамото, почему ты молчишь? – кричала я.
— Но ведь ты сильная и у тебя все получится, не так ли? – безмятежно улыбался тот.
Я выдохнула. Значит, никто спасать меня не собирается? Что ж, продолжу подниматься. Если умру – то пусть это ляжет на их совесть!
От утомления я не смогла поставить ногу на камень, от этого нога стала висеть в воздухе. Руки соскальзывали, и я чуть не упала! Но вовремя нашла нужный камень.
— Осторожнее ты там! – кричал Гокудера.
— Да заткнитесь уже! – орала я в ответ. Нервы у меня были на пределе. И это случилось. Я опять соскальзнулась и упала. Но схватилась обеими руками за камень, а ноги висели. Если упаду – меня не поймают. Я была очень высоко.
— Аааааааа! – кричала я. Боже, какая неудача! Я схватила маленький камень и от моего веса он падал! Я судорожно искала ногами нормальный камень. Фуу, удалось!
— Ты в порядке? – спросил Ямамото.
— Конечно, все хорошо! Нет, черт побери, все ужасно! – кричала я. – Говорю же, не смогу!
— Ты сможешь! Давай быстрей! – кричал Гокудера.
Господи, взять бы камень и кинуть бы им по рожам… Особенно в Реборна! Спит себе, как ни в чем не бывало! А я тут в любой момент погибнуть могу!
Собрав всю волю в кулаке, я поднималась дальше. Злость на всех давала силу. Поднимания на скалу – это способ направить свою злость на эти несчастные камни.
— Тебе ещё чуть-чуть осталось! – радостно воскликнул Цуна.
Цуне везет. Он поднимался с помощью предсмертной воли.
— О, девочка делает успехи.
— Реборн! – испугался Цуна. – Ты в тяжелый момент вообще дрых!
Тот пропустил реплику Цуны мимо ушей. Ну вот, я опять выдохлась. А оставалось ещё чуть-чуть! Я собрала последние силы и наконец, смогла подняться! Когда уже была наверху, я разлеглась на земле. Остальные поднялись наверх нормальным способом, то есть по каменной лестнице.
— Хорошо, допустим, что ты справилась, — сказал Реборн.
— Допустим? – еле слышно переспросила я. – Я, рискуя жизни, залезла на скалу, а ты говоришь, допустим?
— Ладно. Ты справилась. А теперь тебе надо спрыгнуть.
Я села.
— Ты шутишь? – с ужасом кричала я.
— Конечно.
Я растерялась.
— Правда?
— Да.
Я облегченно вздохнула.
— Цуна, теперь, твоя очередь.
— А можно мне идти? – спросила я. Реборн кивнул. Еле встав, я направилась в сторону дома.
— Эй, — окликнул Гокудера, — это нечестно! Мы наблюдали, как она поднималась, теперь пусть она наблюдает за Джудайме!
— Мне это надоело! – взъелась я. – Хочу домой, спать!
С этими словами я поторопилась уйти. И так время впустую потратила, а ещё надо бы потренироваться с мечом. Завтра ведь я сражаюсь с Хибари! Придя домой, меня окликнула мама. Она была у себя в комнате и сидела на кровати.
— Да, мама?
— Садись сюда.
Я села возле неё.
— Чего?
— Надо поговорить.
Никогда не видела маму настолько серьезной. Может, что-то случилось ужасное?
— В чем дело?
— Во-первых, я о твоем отце. Он не лезет к тебе?
Вспомнив Ичиро, я покачала головой. Мама облегченно вздохнула. Теперь, она стала менее серьезной.
— Во-вторых, о твоем дяде. Он тревожится о твоем рассудке.
— Чего?! – встала я. – А что с моим рассудком?
— Уж не знаю… С тобой точно всё в порядке? Если какие-то проблемы, не скрывай! Мы поможем!
Я села обратно.
— Всё в порядке.
Мама вздохнула.
— Я знала, что ты так и скажешь. А теперь…о твоей личной жизни.
Я вопросительно подняла глаза на маму.
— И?
— Ну…тебе Бельфегор не нравится? – как-то нервно спросила мама.