1. Свет закрыли звёзды. На смену им пришёл день, но и он был погребён под иллюзией органического камня, который веками впитывал в себя мысли, чувства существ, живущих по соседству. Я же, в свою очередь, пока что впитывала силу, что давала мне знание о присутствии всего, что меня окружало. Подождите-ка! А где я собственно нахожусь? Вот ведь задачка! А раз это такая своеобразная головоломка, то её можно решить… Так, посмотрим. Я начала с… Точно! Камень, вот же он, на высоте, хм, ну, не знаю … метров десять? Может двадцать? Подняться бы, да и проверить. Никогда не была сильна в точных замерах и величинах, хотя с моей-то профессией стоило бы… Ох, что же это? Так, так, спокойно, вот теперь точно места не осталось… До… Потолка? Это потолок такой? Или пол? Быстро же меня притянуло. Мысли тут обладают исключительным качеством материализовываться. Придется с этим свыкнуться. А это ли не?.. О, ещё какие-то люди. Значит, всё-таки я на потолке, точнее, под ним. Хотя, какая разница? Так, опустимся пониже. Кто же это? Кто вы? Эй!
– Они тебя не услышат.
– Что? Не услышат? а ты кто?
– Твой голос, кто же ещё.
– А, ну, ясно. Точнее, совсем не ясно. Как ты можешь быть мной, если я это… Ой.
– Ой? Вот именно.
– Не смешно!
– А я и не смеюсь.
– Да? Ну тогда…
– Может это тебе смешно?
– Мне? ну да. Только если самую малость…
– А почему тебе смешно?
– Мне… Подожди секунду! Давай я спущусь и все тебе расскажу!
– Попробуй.
– Так, я пошла.
– Итак… – Она медленно спланировала на полноватого мужчину…
– Эй, я вообще-то ещё тут! Зачем говорить обо мне в третьем лице?
– Так смешнее. Можно, кстати, представить, что мы ненастоящие, а лишь голос бесконечности, что рассказывает сам себе сказку.
– Странный ты. Но будь по-твоему.
– Спасибо за понимание. Итак, она медленно спланировала на полноватого мужчину и начала хихикать, переворачиваясь в воздухе. Друг мужчины пару минут назад рассказал уморительный анекдот про бар… Но всё же, «Я» на церемонии, нельзя смеяться, сделаю вид, что я так корчусь, потому что мне плакать хочется… А то мало ли что подумают…
– Вау, да тут целая библиотека воспоминаний! Вот это человечище!
– ТЫ дальше смотри, вон паренек поодаль.
– Поняла! Я сейчас…
Внутри парнишки царило умиротворение. Период переживаний оставался позади, чувствовалось освобождение, даже было дышать легче. Но ощущение общей скорби, которая давила каменными стенами и чёрными костюмами, настраивало людей на совершенно иной лад. Главное – ничего не говорить, ни на кого не смотреть. Скоро я уже буду высоко-высоко, улетая прочь из этой помойки, вот тогда…
– Вау! Слушай, а этот паренёк тоже интересен!
– Да они все тут не просто так собрались. Вон ещё…
– Женщина? Я мигом!
– Вот же! Угораздило же ей подохнуть именно в годовщину моей…
– Стоп! Голос! А что, кто-то?..
– Родненькая! – раздался всхлип посередине зала.
– А?
– Моя доченька, моя любимая, моя ненаглядная!
– Оу, оу, это становится интереснее. Почему бы не подобраться поближе?
– Стой. Её сейчас тут нет, не стоит тебе мешать ещё и пространственные отрывки вместе с временными.
– А? Голос? Почему… Ух ты! Помещение меняется!
– Да? И что ты видишь?
– Стены раздвигаются… да, да! Теперь это не тесное бетонное помещение, а … просторный дворец? Или что это? Тут витражи такие! Смотри, смотри! Разноцветные окна! Как красиво переливаются! Видишь?
– Да.
– Столько золота! Всё так сверкает! Красота! А люди внизу не изменились, всё так же грустят… С чего бы это? Ведь теперь тут так красиво!
– Может красиво лишь снаружи?
– Хм, а может. Да! Ух, а это кто такой? Он тоже умер?
– Кто?
– Вон же! Большой такой, из золота! Возвышается над всеми!
– О! Так это же Арчибальд.
– Кто? Арчибальд?
– Ага, алхимик далёкого прошлого.
– А… Почему он такой круглый и на колесе?
– Его так пытали. И убили, пустив катиться на этом колесе.
– Как негуманно!
– А то!
– А за что его так?
– Ну, этот алхимик в свое время проповедовал, что синтезировал философский камень. Точнее философский тубус. Калейдоскоп.
– А что это за тубус такой?
– Это просто легенда, не стоит верить «официальной» мифической версии. Думаю, по крайней мере, сейчас, нам правды не узнать.
– Ладно, ладно, прости.
– Да не сердись ты так, просто ещё не время для таких детальных расспросов, а ты всё хочешь побыстрее узнать.
– Может и так. А почему он на этом колесе эяку..? Всё, молчу, молчу! О! Ты глянь!
– Что?
– Помещение меняется!
– Да? И что ты видишь теперь?
– Всё те же унылые кислые мины. Но… Всё опять трансформировалось и теперь выглядит ещё чудеснее!
– Как?
– Тут теперь много геометрии и… Нет этих круглых штук с мужиками, зато есть… О…
– Что за «о» ещё?
– Здесь какой-то странный рисунок во всю стену со множеством лиц. Нет, не лиц… Масок. И все они стягиваются к одной точке, опа!
– Что такое?
– В центре экспозиции пусто!
– То есть как пусто?
– То есть так! Совсем ничего!
– А ну-ка проверь! Как так?
– Да та… Эй! Ты что меня, стебёшь?
– И не подумал бы.
– Всё ясно с тобой. И тем не менее… Почему тут пусто?
– Может фантазии не хватило?
– На что?
– Чтобы придумать то, чему поклоняться…
– Поклоняться? То есть поклон отвешивать? А зачем?
– Я не знаю! Говорю же, не спрашивай так много!
– Ладно. А!!
– Что теперь?
– Теперь всё иначе!
– Да неужели? Нашла удобный угол обзора?
– Обзора? Хотя, ладно, молчу, молчу… Теперь тут нет вообще никаких стен! И никаких колес или масок! Тут… Ого! Небо! Столько звёзд, круто! Я сейчас…
– Эй, стой, стой! Ещё успеешь к ним слетать!
– Ладно, поняла.
– Вот и славно. А теперь, когда никто не мешает…
– Действительно! Смотри! Видишь? Люди больше не унылые! Они… Они все танцуют! Как красиво! И поют! Я даже могу понять, о чём!
– Шшш!!
– Что?
– Не вслушивайся пока что. Просто смотри туда. В центр.
– А? Это же… Ага, человек! Какая неожиданность!
– Да, всего лишь человек. Но почему он не танцует?
– Почему бы тебе не подлететь и не узнать?
– О! Это я могу сразу же! Вот миг. Другой. И я уже тут! Так, милашка, покажи мне свои воспоминания… А!!!
– Ты чего?
– А!!
2. –Ты чего?!
– Ах-ах-аха!
– Да ну тебя!
– Испугалась?
Пэт обиженно толкнула подругу в бок, и они обе беззаботно рассмеялись.
– Ну ты и дура! – снова расхохоталась подружка.
– Да, ну и что! Кто ж знал, что этот виноград такой убойный! Знаешь, что я только что видела?
– И что же?
– Чёрт, мне кажется, ты читаешь мои мысли! Мне и говорить тебе ничего не надо!
– Отлично! – лениво протянула Пэт, растянувшись на диване. – О, Брайан! А ты чего такой невеселый? Давай к нам!
– Я вообще всего в метре от вас сижу, – отозвался паренек, осушив очередной бокал.
– Нуууу! – не унималась девушка, – ты там, на полу! А мы вот тут, на диване! Между нами целая пропасть! Такое впечатление, что мы какие-то тираны тут с Эл сидим, а ты там, внизу, как какой-то обделённый! Что за неравенство!
– Мне так удобнее.
– Так, я сейчас встану и…
– Всё, всё, я иду.
– Какой ты у нас красавчик! – развеселилась Пэт. – Ну, Эл, скажи ведь!
– Пэтти! – смущенно засмеялась подружка, когда выше названный эталон красоты приземлился меж двух дам.
– Во, во! Я же точно всё сказала! Эта мысль у тебя в голове крутилась? И я её считала, верно же? Так что… Мне надо запить эти чудные вишенки живой водой, вы, ребята, пока тут не скучайте без меня! Ночь ещё молода, ла-ла-ла…
Распевая эту мантру, девушка удалилась, оставив парочку хихикать ей вслед.
– И как ты с ней общаешься? – еле оправившись от смеха, выдавил из себя Брайан.
– А ты? – парировала собеседница, – мне вообще казалось, что вы встречаетесь.
– Я? С Пэт? Умоляю тебя! Она слишком свободная, я не готов обуздать такую сильную стихию, – отпив из бокала, заключил парень.
– А мне казалось, ты уже пробовал её…
– О! Да было-то пару раз! И кто тебе рассказал? Сама Пэтти?
– Неа, её друг.
– О, черт. То есть?..
– Да-да. Ты сейчас.
– Неплохой маневр. Хотя я и поддался. Не зря же мы коллеги по цеху, верно?
– Ну, не знаю… Я, если честно, ещё не уверена, что хочу быть журналистом.
– А чего же ты тогда тут делаешь? Без обид. Просто мы только поступили, а ты говоришь, что уже сомневаешься.
– Не знаю, Брай… Ой, ты не против, если я тебя так звать буду?
– Да, пожалуйста.
– Спасибо, ты такой милый, – улыбнулась девушка.
– Да ты тоже ничего себе такая, – рассмеялся Брайан.
– Ну, спасибо. Я тут стараюсь, значит, а он… Ты, кстати, помнишь, как меня зовут?
– Конечно же! Крис, да?
– Почти попал, но…
– Да Эл, Эл! У меня хорошая память, не беспокойся. И я внимательный, особенно к таким красавицам. Тем более, в нашем деле без внимания никак.
– Складно говоришь, – за журналистику?
– Давай! Чтобы мы стали самыми отвязанными и беспринципными журналюгами!
– А что? Мне нравится, как это звучит, за нас!
Студенты звонко чокнулись бокалами и вмиг осушили их.
– Неплохо, неплохо, – довольно улыбнулся Брайан, – а с этими вишенками так вообще убойная смесь.
– Не то слово, знал бы ты, как меня тут бросало по памяти с Пэт.
– Верю, верю, Эл, я сам знаешь ли… О, кстати!
– ММ? – снова приложившись к стаканчику, подняла бровь девушка.
– Почему Эл? Тебя действительно так зовут? Нет, интересное имя, конечно, но…
– Ты не первый, кто об этом спрашивает.
– Так и?..
– Это сокращение просто такое. Меня Гелла зовут, приятно познакомиться.
– А мне-то как. Можно? – улыбнулся Брайан, беря ладошку собеседницы.
– А это?.. – смутилась Гелла, увидев, как её друг быстро чмокнул её в костяшки на ручке.
– Это я так подкатываю, – подмигнул Брайан, после чего оба расхохотались и отметили это очередным тостом.
– Ты, кстати, почему не в холле? Там же сейчас самое веселье!
–То же самое могу и у тебя спросить.
– Да меня сюда Пэт привела, сказала, что устала…
– Странно, она и мне то же самое … А, понятно! Ты ведь о том же подумала?
– Хочет нас свести?
– В точку!
– Ну и зря, – фыркнула Гелла, – ты, конечно, тоже вроде «ничё так», но…
– Да не злись, я же пошутил!
– А, так ты уже заднюю включаешь?
– Тайм-аут, мне надо выпить.
– Взаимно, – за что?
– За Тебя, малышка, – улыбнулся Брайан.
Гелла смущенно поджала губы и ехидно завершила тост – за тебя, красавчик, – после чего на фоне отбивающей ритм музыки вновь зазвучала симфония звонких бокалов.
– Почему Гелла ? – решив удовлетворить свое любопытство, поинтересовался «красавчик».
– Мм? – допивая, подняла глаза девушка.
– Я, например, лично ни одной Геллы не знаю, вот и спрашиваю. Хотя нет, вру, – закрыв глаза, Брайан стал жмуриться и водить бровями.
– Эй! Ты в порядке? – хихикнула Гелла.
– Точно! Вспомнил! Это же героиня романа! «Калейдоскоп»! Читала?
– Нет, но знаю его, – вздохнув, нехотя ответила девушка.
– Да? А ну хотя чему бы удивляться, книжка этого психа у всех на слуху.
– Этот «псих» – мой отец, – высунув язык, передразнила Гелла своего неосведомленного приятеля.
– Серьезно? Ой, прости, я же не знал…
– А знал бы – сказал по-другому? Мой отец действительно был странным, – грустно улыбнулась Гелла.
– Эй, мне правда жаль.
– Я тебя прощу, только …
– Брайан глотнул.
– Если ты нальешь мне ещё.
– О! А не часто ли?.. Все, все! Уже все сделано, – не выдержав укоризненного взгляда, засуетился Брайан.
– Так всё-таки почему Гелла?
– Так звали героиню его романа. Ну, Брай, включай дедукцию. Что же тут непонятного?
– Я же будущий журналист, а не телепат!
– А разве профи не должен быть и тем, и другим?
– Вот тут права! Даже добавить нечего! – расплылся в хмельной улыбке парень.
– То-то же!
– А ты почему не стала придумывать имена своих детей в книжке?
– То есть?
– Ну, почему не стала писателем? Раз нравится писать, журнализм ведь дело неблагодарное…
– Хм, – задумалась Гелла, – наверное, я не хочу фальшивить.
– То есть? – передразнил её Брайан.
– Я росла в семье писателя и не могу сказать, что профессия как таковая мне импонирует. Человек, неважно, в каком жанре он пишет, являясь «рыцарем пера», превращается в этакого Дон Кихота¸ который сражается с ветряными мельницами. Он как бы придумывает несуществующие конфликты и ситуации, которые таким же надуманным образом разрешает. И зачастую не так, как это должно происходить на самом деле. То есть в любом случае не может человек, который взял ручку, быть до конца честен перед собой и перед тем, кто его читает.
– Разве? Знаешь, я однажды видел интервью твоего отца. И скажу тебе, что он не похож на человека, который стал бы в своих книгах лгать. Даже если ситуации придуманы, в их корне лежат проблемы, которыми автор хочет поделиться. И если они совпадают с занозами в мозгу читателей, то, пытаясь их извлечь, писатель прибегает к метафорам и…
– Все верно. Но я и не обвиняю прозаиков и остальных в том, что они сознательно врут. Нет, просто в своих работах за тоннами ненужных описаний приходится выкапывать то, что действительно может помочь. А вот хороший журналист, если он, конечно, пишет не бульварные заметки, пытается кратко изложить и даже обнажить факты, которые остальные бы не осмелились показать на всеобщее обозрение.
– Хорошо сказано, мне нравится. Но твой отец, по-моему, тоже обнажал, и не столько то, что происходило вокруг, сколько свое сердце. Тем более, он вроде этих вишней использовал и в книге, и вне её, и значит…
Слово за слово, разговор между Брайаном и Геллой переплетался все плотнеё, наполняясь все новыми красками и вкусом, и через некоторое время, когда градус в их крови повысился ещё и беспредельной открытостью экстракта экзотических энергофруктов, их языки, подобно их разговору, сплелись в экстазе, приводя свои аргументы, мнения и выражения. Через некоторое время к ним присоединились и другие части тела. Каждый медленно изучал кожу и запах партнёра, подобно тому, как на слух определялся уровень интереса к собеседнику во время разговора. Сначала беседа состоялась орально. И каждый поочередно воздействовал на гениталии партнёра так, как будто бы играл в пинг-понг, стараясь ловить и отбивать подачи, после чего, в момент соития, точка в нижней части живота у обоих срослась в сгусток энергии, который растекся по венам и сосудам, превращая их в лабиринт удовольствия, в котором, подобно заплутавшему путнику, летал горящий шарик оргазма. После активных движений и стимуляции друг друга языками и пальцами оба партнёра загорелись татуировками символов удовольствия, что посетили их изнутри, давая выход вибрации шарика тепла, который залил их тела, разрушая все стенки, которые его сдерживали.
– Я в туалет, – через пару минут сладкого молчания и отдыха, прошептала Гелла.
– Не задерживайся, – улыбнулся ей в темноте Брайан.
– Я быстренько, – чмокнув на прощанье второго пилота, хихикнула в ответ девушка.
Спорхнув с кровати, Гелла подошла к двери и, отворив её, залила мир нестерпимым светом.
3. – Здравствуйте, вы кто? – раздался голос, исходивший из эпицентра солнечного взрыва.
– Доброе утро…
– День уже вообще-то.
– Гм, добрый день, – поправила себя девушка, все ещё пытаясь приспособиться к яркому свету.
– Да, боже ты мой, – устало выдохнул светлоликий хозяин конторы, щелкнув пальцами, после чего волшебное сияние потухло.
Девушка тут же выпрямилась, встретившись взглядом с женщиной постарше, которая сидя за столом в паре шагов от неё внимательно рассматривала пришельца.