- Что на твой взгляд и происходит в источнике? - спросила Алиса. Выражение лица у нее было какое-то странное, как будто она потеряла интерес к теме и слушает в пол-уха.
- Гм. На мой взгляд? - Полина подняла бровь.
Алиса повернула к ней голову:
- Это не наезд. И не отвержение с отрицанием и сидением на потолке с воплями. - Во взгляде ее Полина прочитала борьбу тоски с апатией, но продолжила в уже взятом тоне.
- Хорошо, допустим, я поверила. Для справки: на этом взгляде стоит весь цигун и вся йога. И там и там набор энергии из природных источников используется на ура. Этому подходу пять с хвостом тысяч лет, я всяко помладше буду. И да, при переборе или при попытке зайти не с того угла чихать и кашлять можно долго. А еще можно поймать миомку, камешек в лоханочке, функциональный зоб... далее везде. Поэтому на областных местах силы, прирученных и облагороженных архитекторами для русских дворян в восемнадцатом веке, сейчас сидит сааланская знать. И отлично себя ощущает. А местные цигунисты и йоги, которые совсем не маги, эти места постоянно используют, но очень с оглядкой и приседанием, - Полина вздохнула. - То есть, использовали до вторжения. И если сдуру без подготовки влезть в мощное место силы, хоть на том же Коневце, то не выжить можно только в путь.
- То есть что сайхи, что саалан просто пристроили это на поток? - Полина наконец поняла, что она видит в выражении лица Алисы. Безнадежность. Понимание, что эта гипотеза Полины ничем не поможет барышне вернуть утраченное.
- Да я понятия не имею. Но если воспитывать мага в культуре, которая стоит на игнорировании и отвержении существа своего вида, имеющего недостаточный словарный запас и качество самоконтроля, только на основании этих дефицитов, они там пачками должны при инициации дохнуть, если затянуть. Чуть легче сайхам, у которых причиной для отвержения служит излишняя индивидуация, у них реально мрут только генетически дефектные.
- Сайхи тупо рожают в источнике... - Алиса опять опустила голову и начала черкать на листе блокнота.
- Очень правильно они рожают в источнике. Потому что индивидуация от группы во время родов неизбежна, а Источник обеспечивает аналог принятия, и очень мощный. Но я практически уверена, что у сайх может умереть изгнанник. Даже если он маг.
- Ну... - Алиса подняла голову от листа. - это их спрашивать надо, а они вряд ли разбежались отвечать. Хотя тебе, может, и скажут.
Полина пожала плечами.
- Проверять надо. Опытным путем. В любом случае, я бы искала внутренний конфликт. От него у невротизированных при попытке инициации клеммы и горят. Так что если, например, кого-то из моих старших коллег, которые уже Учителя с большой буквы, макнуть в этот ваш Источник, то самое страшное, что с таким может произойти - это он публично прорыдается, и потом будет переживать за свою несдержанность. А может, и не будет. А вот у тебя, милая, без проработки шансов пережить этот опыт не дофига, но не потому, что ты взрослая, а потому, что у тебя внутренний конфликт и чувство вины.
- А саалан списывают это на возраст... И... ой! Первые инициированные Пророком - взрослые и старшие подростки... - во взгляде Алисы появилась растерянность.
- Вот-вот. И никому не жмет, - заметила Полина.
- А еще у них "ну это же Пророк" - это цитата, если что, - Алиса укладывала в голове разговор.
- Да, собственно саалан такие именно потому, что у них есть сайни, - Полина кивнула.
- Князь знает? - вдруг спросила Алиса.
- Нет еще. Вот досточтимых достану на неловкую тему детской смертности, и если подтвердится, тогда и буду говорить с ним.
Полина караулила князя три дня, и получила возможность поговорить с ним только в воскресенье. Она начинала разговор, уже зная, что получит. Поэтому, едва услышав в ответ на свой вопрос о том, как проходит инициация, что-то вроде "да у кого как, формат же не главное, главное - контакт с Потоком", она извинилась, признала, что эта тема ей, пожалуй, трудновата, и перешла к вопросам о жизни нормального ребенка в интернате для магов. Разговор сразу пошел живее. По описанию Полина узнала что-то вроде школы Каменского, местами поднявшейся до высот иезуитских колледжей, но только местами. Через полчаса она решила благодарить и прощаться, и вдруг услышала:
- Мой друг, оценка твоего торгового дома в общих чертах завершена. Можно планировать встречу с совладельцами.
Она наклонила голову, благодаря.
- Отлично, я предупреждаю своих и начинаю устраивать встречу. Спасибо тебе.
От князя она пошла прямо к Айдишу. Он точно было еще в кабинете, и воскресный день давал возможность для неформального разговора.
- Айдар Юнусович, - сказала она после краткого приветствия. - Я к вам, как к коллеге. Помогите мне понять, что именно я вижу.
- Присаживайтесь, Полина Юрьевна, давайте разбираться, - улыбнулся Айдиш. Он догадывался, что вопрос, мучивший женщину, был о саалан, и считал это хорошим признаком.
- Айдар Юнусович, вот что меня смущает. Наши тесты работают на ваших, я проверяла, и тревожность, и мотивация, и психологический возраст ваших можно оценить по стандартным тестам, и результаты соответствуют истине. Более того, у ваших даже социотип можно определить, хотя и странными методами. И при проверке на практике поведение соответствует социотипу. Но вы так не работаете. Ваш стиль работы удивительно похож на то, что делают в своей среде сайхи, я специально спросила Макса Асани. По-моему, так не бывает и не может быть. При таком сходстве психических проявлений у нас и у вас, такая разница подходов была бы понятна, не будь ваш настолько похож на сайхский, но это не единственный настораживающий момент. Ваш подход у вас вообще один на всю империю, нет никаких следов других концепций или методов. В сравнении с нашим разнообразием методик и школ это выглядит вдвойне загадочно, но вы утверждаете, что контактов с сайхами у вас не было, а сайхи утверждают, что не знают саалан. Тут что-то не так. И очень сильно не так.
Айдиш посмотрел на нее очень несчастными глазами:
- Вот с ересью наша Академия пока не боролась... Я бы не хотел, Полина Юрьевна, чтобы эта часть нашей истории началась с вас. Но вы правы, это следует знать князю.
- Тогда уж несите ему все, - философски сказала Полина.
- А что, еще что-то есть? - обреченно поинтересовался Айдиш.
- Да, конечно. Вот что я хотела спросить еще. Есть ли статистика количества детей, приведенных в интернаты сайни? И ведет ли кто-нибудь в Большом Саалан подсчет доинтернатских и интернатских детских смертей будущих магов? И принято ли в империи вести записи о рождениях и смертях?
- Нет, нет, и нет, - задумчиво ответил директор. - То есть, статистика смертей у нас, конечно, есть, в семейных летописях о подвигах членов семьи. Но почему это важно? - Получив краткий пересказ сути ее беседы с Алисой про генетику, он только покачал головой и повторил, что должен рассказать это Димитри обязательно.
- В общем, ясно, что ничего не ясно, - подытожила Полина, - когда что-то определится, дайте мне знать, пожалуйста. Не буду вас отвлекать больше. - И вышла.
Айдиш посидел несколько минут, глядя в стол, потом решительно встал и вышел в приемную.
- Мальчик, я к князю. Оставайся за старшего. И позвони Иджену, чтобы попросил графа да Айгита подойти к нам.
Выслушав новости, принесенные досточтимым, Димитри и Дейвин переглянулись. Первой мыслью у обоих было то, что для Алисы и для Унриаля, может быть, еще не все потеряно. Зов Хайшен они послали одновременно. Когда она вышла из портала в кабинете князя, Айдиш был готов прикрывать лицо от оплеухи, но настоятельница была внезапно мирна и с идеей вполне согласна. Но вопрос о подходах и методах ее заинтересовал, и она попросила Айдиша на день освободить Полину для разговора. Директор только вздохнул. Дети за октябрь и ноябрь видели психолога не больше одного раза.
Проводив досточтимую, маги переглянулись и направились в малый кабинет князя, к креслам у камина.
- Ты уже понимаешь, чем все это кончится, Дейвин? - спросил Димитри.
- Судом в столице, мой князь, - пожал плечами да Айгит. - Это было понятно еще летом.
- Это очевидно, Дейвин, но я уже вижу и развитие событий на этом процессе.
- Маркиз да Шайни ответит за все, - печально кивнул граф.
- Возможно, он и заслужил это, Дейвин, - задумчиво произнес Димитри, - но я не уверен, что во всем, что здесь произошло, виновен только он.
- Но судьи вряд ли согласятся задавать неудобные вопросы Академии, мой князь.
- Мне будут нужны там свидетели отсюда, Дейвин. И, вероятно, местные правоведы.
- До суда еще надо дожить, мой князь. В крае опять мрачная сотня каких-то дармоедов из Европы, и теперь они хотят свидания с Медуницей.
- Какая досада, я совершенно про них забыл, - огорчился Димитри. - Знаешь что, граф? Займи их Охотой. Пусть посмотрят на работу подразделений, им полезно. Заодно и Медуницу увидят, - князь усмехнулся, - издали, и хватит с них пока. На завтра я приглашу мистрис Лейшину, и мы попробуем представить ей варианты развития событий на суде. Посмотрим, что она скажет.
Марина, получив приглашение Димитри, только вздохнула. За лето она несколько устала трястись в маршрутках каждую неделю и возвращаться домой под утро. Князь мгновенно отреагировал.
- Зайди в Адмиралтейство, покажи пропуск дежурному магу и иди по порталу, Иджен встретит тебя.
Обсуждение возможных стратегий, позиций на процессе и необходимой доказательной базы в самых общих чертах занял часа три. Кроме Димитри и Лейшиной, в беседе участвовали Дейвин да Айгит и досточтимый Айдиш, как самые вероятные участники процесса в столице. Остановились на том, что сперва надо выяснить истинное положение дел, начиная с меры участия в событиях первого наместника, а пока говорить о чем-либо рано. Перед отъездом Марина сказала, что хочет видеть Полину.
- Никаких проблем, - весело ответил князь, - они с утра заняли мою переговорную с досточтимой Хайшен, пойдем туда, посмотрим, вдруг они уже закончили. И ты, Дейвин, тоже поднимайся с нами. Если они свободны, там и пообедаем.
Они поднялись в башню, князь открыл дверь в переговорную, и остановился на пороге. Сперва он увидел ворох исчирканных разноцветными схемами листов на полу и на столе, затем обеих женщин, петербурженку и сааланку. Они в совершенно одинаковых позах нависали над столом, опершись на него локтями и стоя на стульях коленями. Полина продолжала рисовать на листе какую-то схему, а Хайшен прикладывала предыдущий лист к разложенным на столе частям этой же схемы. Какой-то лист слетел на пол к другим брошенным, и Хайшен потянулась к Полине через стол за следующим.
- Кхм... - сказал Димитри.
- Эмгм, - добавил Дейвин. Женщины обернулись на звук.
- Впечатляющий труд, - нашел слова Айдиш.
Хайшен, слезая со стула, очень церемонно ответила ему:
- Досточтимый брат, это даже не половина пути.
- В таком случае, - предложил князь, - оставьте все это здесь, потом доделаете, а теперь пора обедать.
После обеда Айдиш занял Полину какими-то школьными делами, Хайшен отправилась выяснять у медиков, когда маркиз да Шайни будет способен говорить хотя бы полчаса, не теряя сознания, а Дейвин ушел к Асане, готовить первую зимнюю Охоту.
Утром вторника, еще не выйдя из внутренних покоев, Димитри взял листы, собранные для него Идженом по всей переговорной, и просмотрел их. На бумаге раскрывали крылья бабочки, раковины показывали свои внутренние спирали, росли какие-то лишайники или кораллы, и прямо поверх этого всего четкой черной рябью плыли таблицы и бежали формулы, написанные рукой Полины. Кроме таблиц и формул, все остальное было цветное и пестро-узорное. И это совершенно не было похоже на нормальные расчеты мага.
- Иджен, передай Айдишу, что я хочу видеть мистрис Бауэр у себя после обеда.
- Да, мой князь.
Она пришла сразу, как только затих шум в школьном крыле. Иджен открыл ей дверь в кабинет. Димитри сидел за столом и пересматривал ее вчерашние листы очередной раз, потом поднял голову.
- Здравствуй. Ты можешь мне объяснить, что здесь изображено?
- Здравствуй. Могу, но это долго. Если отвечать на вопрос в этой формулировке, то... - она помолчала, завершая мысль, потом подытожила, - В общем, ответ занимает вторую и третью снизу полки левой средней секции шкафа в моей библиотеке на Димитрова. А тут примерно треть ответа. Кстати, в мае, перед прыжком на Кэл-Алар, я не смогла кратко сформулировать именно это.
Димитри вздохнул и сложил листы. Вытащить ее на полный день для разговора... Проще уж уйти с этим на острова. Там-то им не помешают. Но до окончания расследования это невозможно.
- Хорошо, давай тогда об этом и поговорим. Я знаю, что должен тебе компенсацию.
Полина, глядя ему прямо в глаза, выгнула бровь.
- Интересно вы как дружите, саалан.
- Как умеем, так и дружим, - улыбнулся князь. - Называть человека другом и одновременно устраивать ему финансовые потери больше пренебрежимых для этого человека у нас называется предательством. Или деловой ненадежностью. Если это все-таки произошло, то принято отдавать деньгами сумму, равную всей сумме потерь, которую друг понес из-за твоей неосторожности. У нас с тобой сложный случай.
- Это уж точно. Для начала хотелось бы понять вот что. Дружбу ты мне предложил в августе, а ситуация, которую мы обсуждаем, началась в апреле. Так что к моменту, когда ты мне предлагал дружить, у меня все потери уже были свершившимся фактом.
- Но их тебе устроил я. И, - Димитри очень надеялся, что она не заметит паузы, - я не знаю, что ты обо мне думала, когда я прибыл в край, а у меня были планы на личное общение с тобой уже с весны девятнадцатого года.
Полина усмехнулась.
- Гномы, куда это вы строем идете в полном вооружении? К эльфам. И что они вам сделали? Ничего не сделали, мы просто познакомиться идем. А чего в доспехах и с оружием? Да они знакомиться не хотят...
Про гномов и эльфов Димитри уже знал, что это такие сказочные народы. Майал и других ддайг жители Нового мира часто называли эльфами. Теперь он узнал, что между этими сказочными народами были напряженные отношения. Но кажется, Полина имела в виду что-то очень явное, и эти сказочные народы были тут ни при чем.
- Не хочешь ли ты сказать, что преследование оппозиции в сочетании с твоей историей может выглядеть как принуждение к сотрудничеству конкретных лидеров? - Живое доказательство этого тезиса, одно из двух, смотрело ему в глаза спокойно и серьезно. Димитри казалось, что на дне ее взгляда кипит ледяной прозрачный родник.
- Впрочем, да. Я и сам вижу, что выглядит именно так. Что же, тем хуже для меня.
- Ты все еще намерен продолжать эту тему? - спросила она. - Может, хватит?
- Нет, не хватит, - упрямо и жестко выговорил князь. - Я сказал, что хочу полной ясности, и намерен получить полную ясность.
Полина слегка наклонила голову к плечу и посмотрела на него очень внимательно.
- Пресветлый князь, - сказала она, и Димитри от неожиданности слегка задержал вдох, - а ты ее унесешь, полную ясность-то? Ты живой человек, местами даже слишком живой, а полная ясность штука острая, ей порезаться можно. Это, между прочим, больно.
Не будь это сочувствием, это звучало бы как оскорбление. Он приподнял бровь.
- Интересно вы тут дружите...
- Как уж умеем, - она все-таки улыбнулась, пусть и одними глазами. - Если будет больно еще и тебе, кому от этого станет лучше?
- Мне же и станет. Мы оба взрослые детки, и, друг мой, я прошу тебя не прикрывать меня от последствий моих же собственных ошибок, когда я готов с ними встретиться. Давай говорить как взрослые люди: сумма потерь, ущерб и все остальное. Считать ты умеешь, иначе твое торговое дело не было бы предметом обсуждения, так давай же обсуждать.
Полина сделала движение бровью, но выглядело оно так, как если бы она пожала плечами:
- Сумма потерь и ущерб? Хорошо, если ты настаиваешь, давай посчитаем цену кейса. Кейс откроем, ладно уж, со дня ареста.