Ленка не задумывалась о том, плохо ли, хорошо ли она поступает. Она просто добывала те сведения, которые ее интересовали. А вот каким способом это делалось, ей было все равно, и она всегда старалась не упускать подвернувшуюся возможность узнать что-нибудь еще. Самым важным для нее было лишь одно: никто не должен не только знать, но даже догадываться о ее тайне, и ей это удавалось. Ни мать, ни самые близкие подруги, ни сестры и не подозревали о том, что происходило с Ленкой уже который год.
Семья у них была большая: мать, отец и четверо детей. И все девчонки. Получилось так потому, что отец страстно мечтал о мальчике с самого первого дня, когда жена сказала ему, что у них будет ребенок. Но родилась девочка. Отец тогда утешился тем, что будет кому помогать матери, когда родится второй ребенок. И уж на этот раз обязательно мальчишка. "Знаешь, как в народе говорят? - любил он высказываться, когда бывал в особо благодушном настроении. - Сначала должна быть нянька, а потом лялька. О!" При этом он нравоучительно поднимал вверх указательный палец и чему-то искренне радовался.
Каждый раз ожидание следующего ребенка давало ему неослабевающую надежду, но когда на свет появилась уже четвертая дочь, он с какой-то виноватой улыбкой сказал:
- Ну, что поделать? Видно, не судьба.
Ленка была второй дочерью в семье. И теперь уже единственной незамужней. Все ее сестры, и даже самая младшая, давно устроили свои личные жизни, причем, очень удачно. Старшая вышла замуж за поляка еще в институте и потом уехала в Польшу, а самая младшая оказалась в Германии и туда же перетащила третью сестру с ее мужем. Родители тоже не удержались на месте. Когда у старшей родилась двойня, да еще и мальчики, отец вдруг разволновался и затосковал. Мать, видя его состояние, помалкивала. Ей было жаль Лену. Она считала, что вот этой дочери в личной жизни не повезло, и думала, что та без них будет чувствовать себя брошенной, одинокой, да и за здоровьем ее некому будет следить.
Ленка догадалась обо всем быстро и сама же предложила:
- Пап, мам, а почему бы вам не поехать понянчиться со своими внучатами? Что вам около меня сидеть? Я взрослый человек, самостоятельный, все умею делать. Сама уже и зарабатываю. А там вы гораздо нужнее.
Они так обрадовались, что и не пытались это скрыть. Отец даже прослезился:
- Вот спасибо, дочка. Я уж и не думал, что смогу маленького на руках подержать. И не обижайся на нас с матерью. А хочешь, все вместе поедем? Может, там и тебе повезет?
- Да я не считаю себя неудачницей, пап. Я просто такая разборчивая, - отшутилась Ленка. - А вы мне фотографии оттуда пришлете. Интересно ведь на племянников посмотреть.
Это было давно. Племянникам-двойняшкам уже по пять лет. Но потом появились дети и у других сестер, и родители поехали в Германию нянчить других внуков и, по иронии судьбы, тоже мальчишек. Там они и жили до сих пор. Звали и Ленку к себе, но она упорно отказывалась.
- Есть такая профессия - Родину любить, - шутила она, откладывая в сторону очередное только что прочитанное письмо с приглашением.
Любила она Димку. Это из-за него она никуда не хотела ехать. Она была словно приклеена к этому дому, будто обречена жить в нем до тех пор, пока он тоже находится здесь.
Она изучила все его привычки и режим дня, различала его голос среди других голосов, знала тех друзей, которые к нему приходили и даже тех девушек, которых он удостаивал своим вниманием. Сам Димка об этом и не догадывался. Но наиболее невероятным было то, что они друг с другом ни разу даже не разговаривали!
Однако Ленка об этом и не думала. Она вообще не строила никаких планов в отношении Димки, как и предположений о том, сколько все это может продолжаться и куда заведет ее столь безумное увлечение. Правда, сама не считала свою любовь безумием. По крайней мере, до определенного момента. А пока она была уверена, что жизнь сделала ей ценный подарок, непостижимым образом устроив ей встречу с Димкой в тот осенний день, когда его семья поселилась в их доме. И ценность эта для Ленки выражалась в том, что сама она изо всех сил старалась соответствовать предмету своего тайного обожания, его вкусам, отношению к жизни и к людям. Открылось ей это не столько от прямых наблюдений за ним, сколько из тех самых постыдных подслушиваний, которыми она не стеснялась пользоваться.
Так, она знала, что людей он любит интересных, образованных, умных и начитанных, и это относилось и к девушкам. Даже больше всего как раз к ним. Внешность же противоположного пола в их доме никогда не обсуждалась. Во всяком случае, Ленка этого не слышала. Правда, однажды прозвучала фраза, что "слишком полная женщина выглядит неэстетично", и сказано это было именно Димкой. Но при этом, выдержав паузу, он добавил, как бы делая попытку оправдать этих несчастных дам, что чаще всего их полнота свидетельствует о заболевании, а не о распущенности. Но для Ленки важнее оказалась фраза начальная.
А вообще она старалась не упускать из семейных разговоров своих соседей сверху даже мелочей. Ведь потому ей и удалось узнать, что Димке нравится, например, когда женщина одевается со вкусом, умеет поддерживать чистоту и готовить дешево и вкусно. Прямо-таки школа жизни для молодых девушек. И Ленка не ленилась даже делать кое-какие заметки в своей записной книжке, подписывая эти высказывания фамилиями разных знаменитостей. Ну, на тот самый случай, если кто-нибудь на эти самые заметки нечаянно наткнется. А что? Афоризм! Попробуйте, докажите, что это не так.
Вот и получалось, что Димка, сам того не ведая, еще и жизненную программу Ленке задавал. Она успешно окончила школу и сразу же поступила в институт на экономический. Конечно, пиком счастья для нее был бы медицинский, но она не смогла бы выдержать вид крови, даже ради Димки. Зато, когда случайно увидела объявление об открытии курсов бальных танцев для людей всех возрастов, она без колебаний записалась на них только потому, что занятия проводились в соседнем с медицинским институтом здании. За все время посещения этих курсов она ни разу не столкнулась в этом районе с Димкой, но сердце ее всегда заставляла трепетать одна лишь мысль о том, что, возможно, где-то поблизости находится и он.
Что же касается его пассий, то Ленка, чтобы иметь возможность получше их разглядывать, купила себе бинокль. Самый обычный, театральный. А натолкнуло ее на это все то же любимое занятие - подслушивание. Телефон-то у Димки на кухне стоял, а оттуда слышимость была почему-то хорошая. Был еще параллельный у его отца в кабинете, как раз над Ленкиной комнатой. Так что Ленка почти всегда знала, когда Димка приглашал очередную девушку на интеллектуальное свидание. Обычно в театр, иногда на концерт. Для Ленки это было даже удобнее, чем встреча пары в кафе, потому что ей не надо было ходить за ними по пятам, выслеживать, прячась так, чтобы не обнаружить себя ненароком. А тут она просто, не теряя времени, старалась купить билеты на тот же самый спектакль или концерт для себя и какой-либо из своих многочисленных приятельниц и, прихватив бинокль, приступала к наблюдениям.
О, ей достаточно было увидеть их вместе всего однажды, чтобы все понять. Каждый раз каким-то безошибочным женским чутьем она улавливала, что Димка не только не влюблен, но даже недостаточно увлечен. Вот не горел его взгляд, не дрожали руки, не прикасался он постоянно к своей спутнице так, словно боялся, что она внезапно исчезнет. И успокоившаяся Ленка сразу теряла к этой новой пассии интерес. А было их не так уж и много. Да и встречался Димка с каждой не больше трех месяцев, перерывы же были и того длиннее.
Но однажды Ленка забеспокоилась не на шутку. Это был тот самый год, когда Димка уже заканчивал учебу в институте, на его последнем курсе.
Наверное, они вместе учились, потому что Ленка ни разу не слышала, чтобы он по телефону назначал кому-то свидание, а между тем Ленка встретила их совершенно случайно в кино. Она и две ее подружки уже сидели на своих местах, когда Димка, проводя эту девушку за руку, пробирался по проходу к своему ряду. Настроение у Ленки сразу испортилось. Весь фильм она ерзала, беспрестанно посматривая в ту сторону, где они сидели, а незадолго до окончания сеанса вышла, сказав девчонкам, чтобы они ее не ждали, что у нее прихватило живот и что она пойдет домой. Сама же спряталась за газетным киоском у выхода из кинотеатра и стала наблюдать. Когда увидела Димку с девушкой, очень умело следила за ними столько, сколько у нее получилось, чтобы ее не заметили, а это было часа полтора, пока они прогуливались по городу, а затем он провожал ее до институтского общежития. Хорошо еще, что было тепло, только-только началась осень. Как тогда, когда Ленка впервые, еще школьницей, увидела Димку.
Он встречался с этой девушкой как ни с кем долго. Весь свой последний курс. Целых девять месяцев, по Ленкиным подсчетам. Такого с ним еще не бывало.
И Ленка занервничала. Она стала невнимательной на занятиях, рассеянной и угрюмой с подругами, молчаливой и замкнутой дома. Она плохо спала и потеряла аппетит. На все расспросы о том, что с ней, отмалчивалась или говорила, что тревожится из-за предстоящей сессии. Так, лишь бы отвязались. Но все знали, что учеба ей всегда давалась легко.
Кульминация наступила, когда ей удалось подслушать разговор Димки с матерью. Он предупредил ее, что в выходные приведет гостью, и попросил мать побыть дома, не уезжать на дачу, хотя был уже май, горячий для дачников месяц.
Два дня Ленка была сама не своя из-за этого невероятного события. Раньше ей такого не доводилось испытывать. На чей-то взгляд дело выеденного яйца не стоило, но только не для нее. Ведь впервые Димка вообще привел девушку к себе домой, а тут еще ту самую, с которой встречался уже почти год. Да и привел не в пустую квартиру, что само по себе было бы вполне обыденным делом, а тогда, когда там находились родители, даже просил их об этом. Знакомил? Неужели все настолько серьезно?
Ленка запаниковала. Весь вечер она ходила по квартире на цыпочках чуть дыша, чутко прислушиваясь к звукам сверху, но так ничего и не услышала. Было уже поздно, когда наверху гулко хлопнула входная дверь, по лестнице перекатился топот ног и после того, как скрипнула дверь подъезда, стало тихо. Ленка осторожно выглянула в окно. По двору, все больше удаляясь от дома, передвигались две тесно прижавшиеся фигуры.
"Ага, пошел провожать", - отметила про себя Ленка и устроилась с лекциями в широком кресле прихожей.
Так бывало не один раз, и матери по поводу выбора такого странного места для занятий она сразу выдала совершенно дурацкое объяснение: "Мне здесь лучше запоминается".
Но в этом случае она никак не хотела пропустить момент возвращения Димки домой.
Ленка не спала всю ночь. Она добросовестно разлепляла глаза, когда им хотелось хоть на минуточку закрыться, и с усилием таращилась в тетрадь, пытаясь хоть что-то прочесть из того, что записывала на лекциях. Она протирала лицо мокрым полотенцем и пила крепкий кофе. Она делала бодрящие упражнения и вспоминала выученные когда-то наизусть стихи, чтобы справиться с дремотой. И все время прислушивалась к звукам за входной дверью...
Она дождалась его. Он пришел рано утром, тихонько поднялся по лестнице, осторожно отомкнул свою дверь, и через пару минут в ванной наверху зажурчала вода. Ленка выключила свет в прихожей и, не раздеваясь, бухнулась в постель.
Проснулась она только в полдень, и пробуждение ее было странным. Стоило ей открыть глаза, как она ощутила непонятные перемены. С ней явно что-то произошло. Она чувствовала какую-то необычную пустоту в голове, и в душе. Ее вдруг все перестало волновать. Ей все было теперь безразлично. Память ее была в порядке. Она все хорошо помнила, знала, что ей надо делать, и вроде бы выполняла все как обычно, но это были чисто механические действия, инерционные. Она ходила в институт, справлялась со своими привычными обязанностями по дому и даже пару раз посетила занятия по танцам. Но вот когда вернулась домой с последнего, вдруг наступил кризис, и Ленка окончательно слегла.
Поставить диагноз сразу не удавалось. Это было невероятное сочетание то повышенной, то слишком низкой температуры с бредом, резкими перепадами настроения и какими-то странными явлениями со стороны психики.
Но Ленке повезло. Она попала к хорошему доктору, который во всем этом хаосе симптомов смог распознать обычный невроз и настоял на том, чтобы Ленке оформили академический отпуск и пролечили ее в больнице - экзамены сдавать она все равно не смогла бы.
Все это заняло около четырех месяцев, а уже через полгода Ленка и вовсе почувствовала себя превосходно. Ее любовь к Димке не прошла, но она научилась относиться к ней, да и вообще ко всему, что касалось предмета ее страсти, несколько по-другому, ведь с ней работали, кроме всего прочего, и опытные психологи. Правда, Ленка и от них смогла уберечь свою тайну, сваливая все на страх и напряжение перед предстоящей сессией. Но, тем не менее, их советы ее многому научили. Пусть не все у нее получалось с первого же раза, но Ленка очень старалась. К тому же она с приятным изумлением обнаружила, что та самая почти невеста, которую Димка даже познакомил со своими родителями, вдруг куда-то исчезла. Димка всегда был один или со своими друзьями, и никаких девушек возле него не было ни видно, ни слышно. Сам же он выглядел не менее счастливым, чем раньше, что Ленку чрезвычайно радовало. Как ей удалось узнать, Димка теперь продолжал учебу в интернатуре.
Может, вкупе со всем этим, а, может, благодаря правильному лечению, но болезнь Ленки не просто отступила, а вообще оставила ее, и Ленка со временем не только успешно окончила свой институт, но затем еще и курсы менеджеров и иностранных языков. Это позволило ей устроиться на работу в солидную компанию, в которой имелась возможность быстрого роста по служебной лестнице, и Ленка эту возможность не упускала.
Она взрослела, набиралась опыта и жизненного, и профессионального, и менялась. Она становилась другой, совсем не той Ленкой, что с завидным упорством подглядывала и подслушивала за соседским мальчишкой, следя чуть ли не за каждым его шагом, но все же продолжала со стороны наблюдать за ним и при случае все с тем же неиссякаемым интересом улавливать разговоры, доносящиеся сверху. Ну, тогда, когда ей неожиданно представлялась такая возможность. Правда, теперь она стала намного спокойнее и ко многим вещам, которые раньше вызывали у нее нервную дрожь, относилась гораздо благоразумнее. Может, потому случившийся с ней однажды срыв больше не повторялся. А, возможно, способствовало этому и то, что Димка после той ночи так ни с кем больше и не встречался.
И тут вдруг эта кошмарная гулянка наверху чуть ли не до рассвета! А самое ужасное в ней - эти веселые женские голоса. Из-за них-то Ленка и не спала всю ночь. Она была уверена, что среди гостей наверняка была та, ради которой Димка и устроил эту вечеринку именно у себя дома. Уж не осталась ли она там до утра? Интересно было бы взглянуть на нее. А вот взять, да и застать их, голубчиков, тепленькими.