========== Не уходи ==========
Комментарий к Не уходи
По сериалу “Мистер Робот”
Писалось под: ** Neil Diamond – If You Go Away **
- Bonsoir, Эллиот, - мягко роняет Тайрел, на секунду улыбнувшись застывшему на пороге его кабинета парню, в то время как глаза мужчины выглядят холодными и безжизненными. – Прости, что пришлось подобным образом заставить тебя прийти ко мне, - цедит он, вставая из-за стола и подходя к огромному от пола до потолка окну. - Вы свободны. И передайте моему секретарю, чтобы нас не беспокоили, - добавляет Уэллик, отпуская двух доверенных лиц, стоявших за спиной Алдерсона.
Подручные тихо удалились, притворив за собой дверь. Юноша и мужчина остаются одни в просторном кабинете, необычная тишина которого, столь ощутима, что начинает давить на барабанные перепонки, побуждая Эллиота встряхнуть головой и поежиться. Слегка расширив глаза, он лихорадочно пытается понять, зачем его схватили посреди улицы, чуть ли не силком усадили в автомобиль и привезли сюда в «E Corp».
«Зачем я здесь? Я ведь выполнил все условия Уэллика, как мы и договаривались, и он теперь в кресле технического директора корпорации. Или что-то пошло не так? Но ведь ни Колби, ни Ноулеса в кабинете нет».
- Не стой истуканом, иди сюда, - бросает Тайрел, слегка обернувшись.
Юноша, в своей привычной, слегка заторможенной манере, подобно сомнамбуле, начинает движение, нерешительно приближаясь к мужчине и, оказавшись рядом, пытается еще раз разгадать его необычный взгляд и поведение.
- Я должен поблагодарить тебя за должность технического директора, - криво улыбается Тайрел, делая несколько шагов и оказываясь у юноши за спиной. – С этого окна открывается замечательный вид, не правда ли? – выдыхает он, обжигая коротко стриженый затылок Эллиота жаром, почти касаясь тела парня своим.
- Немного высоковато, - тянет Алдерсон, сглатывая ком в пересохшем горле от столь очевидной близости, все еще не понимая, что он здесь забыл.
Остатки хладнокровия Уэллика стремительно испаряются, а его самого вот-вот начнет трясти. И если бы не «корсет» делового костюма, накрахмаленная рубаха, ремень и туго завязанный галстук, удерживающий голосовые связки в тонусе, не позволяя и им дрожать, он бы давно растекся медузой от дикой безысходности.
- Знаешь, Эллиот, я затрудняюсь ответить самому себе, как мне следует поступить? – обыденным тоном интересуется Тайрел, пытаясь достать из кармана брюк пару латексных перчаток.
«Нахер! Возможно то, что я собираюсь сделать, будет последним в моей жизни! И мне плевать на кровь! Плевать на всё!»
- Размазать тебя по стеклу, как назойливую муху, или вдавить в него со всей силы до характерного хруста шейных позвонков?
- Я не понимаю…
- Тише! - выдыхает Уэллик, обнимая парня за хрупкие плечи и самозабвенно ведя гладковыбритой щекой по его затылку.
«На раздражение кожи тоже плевать!»
- Или может сперва стянуть с тебя джинсы и со вкусом отодрать…
«И плевать, что пульс зашкаливает выше нормы, а глупое сердце отбойным молотком долбит ребра!»
…а потом все вышеперечисленное по списку? – шепчет мужчина. - Признайся, Эллиот, тебя когда-нибудь трахали на высоте птичьего полета, прижав к офисному стеклу, прежде чем убить?
Собственные мысли, произнесенные вслух, так реальны, что Тайрелу и впрямь хочется им последовать, искренне желая, чтобы толстое стекло окна оказалось хрупким, и в миг наивысшего наслаждения их разгоряченные тела почувствовали на себе всемирный закон тяготения и мощный порыв встречного ветра.
- Мистер Уэллик, сэр, - испуганно тянет юноша, пытаясь взглянуть на мужчину этими своими инопланетными глазами навыкате, - вы не могли бы…
- Мы снова на вы? – удивляется Тайрел, судорожно всхлипнув.
- Не трогать меня и объяснить, что произошло? – через силу тянет Алдерсон, пытаясь избежать касаний.
- Блядь, Эллиот! – рявкает мужчина, резко разворачивая парня к себе и обнимая ладонями его встревоженное лицо. - Ты меня за идиота держишь или сам дураком прикидываешься?! Три дня назад ты был совсем не против моих прикосновений! Ты спрашиваешь что произошло?! Ты разрушил мою жизнь и карьеру, к которой я так долго и упорно шел! Ты даже себе не представляешь, через что мне пришлось пройти! Через какие унижения!
- Но, разве кресло тех директора теперь не ваше?! – в своей обычной заторможенной тональности спрашивает юноша.
- Господи, Эллиот, ты практически уничтожил крупнейший конгломерат мировой экономики и не помнишь этого?! Остановил работу корпорации, в руках которой сосредоточено около восьмидесяти процентов всех финансовых активов граждан! Обычных граждан, как мы с тобой! А тот один процент гребаной элиты, что управляет планетой, - чуть не рыдал Уэллик, чувствуя, как его пальцы лихорадочно съезжают со скул парня к его шее, пытаясь сомкнуться в кольцо, - так и будет жировать и жить припеваючи! Ну, и что дальше?!
- Мистер Уэллик, не надо, - хрипит Алдерсон, пытаясь ослабить захват.
- Что с тобой, Эллиот?! Где тот парнишка, что смог пробиться сквозь броню офисного цинизма, безразличия и педантичности, увидев меня настоящего?! Который твердил о человеческой морали, принципах, торжестве справедливости и призывал к революции?! Который единолично принимал многие серьезные решения и требовал от других неукоснительно выполнять все его инструкции?! – уже не сдерживаясь, орал мужчина, смаргивая слезы с глаз. – Но я так не могу, понимаешь?! Так ему и передай!
Уэллик резко отпускает горло парня и медленно съезжает по стеклу на пол, закусывая кулак.
- Но ты должен, Тайрел, - делая судорожный вдох, тихо роняет Эллиот, продолжая стоять и безумным взглядом пожирать захватывающий вид за окном, - должен довести начатое до конца.
- Я неудавшийся карьерист и гребаный подкаблучник, - цедит мужчина, зарываясь лицом в ладони. – Это конец.
- Нет, приятель, это только начало, - молвит Алдерсон, одаривая того своей блаженной улыбкой.
Надев на голову капюшон своей худи, юноша медленно разворачивается и уверенно следует к выходу, оставляя Тайрела Уэллика одновременно благодарить небеса и проклинать судьбу, безмолвно крича Эллиоту в спину:
- НЕ УХОДИ! СНОВА! ВОТ ТАК! Я ЖЕ… ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
========== Я буду скучать ==========
Комментарий к Я буду скучать
Кроссовер по сериалам “Волчонок” и “Сверхъестественное”)
У юного волка из семьи Хейл нет и не может быть друзей. А вот предполагаемых врагов Питер предпочитает подпускать к себе ближе некуда. То ли от скуки, то ли чтобы удовлетворить свой подростковый интерес и малую толику азарта.
- Будь тихим и не высовывайся! Бейкон Хиллс периодически кишит охотниками! Их отпрыски запросто могут сидеть с тобой за одной партой! – твердят родители.
Все бы так и было, если бы Хейла как суку не вело от предвкушения опасности с легким привкусом кожи и пороха. Ему ничего не стоило раздобыть информацию о местоположении и реальном роде деятельности родителей двух новичков, с разницей в несколько недель поступивших в старшую школу Бейкон Хиллс.
Дин Винчестер учился в параллельном классе, а Кристофер Арджент был на год младше. Один пытался строить девчонкам глазки и быть авторитетом среди парней, другой вел более скромный образ жизни, стараясь прилежно учиться и принимать активное участие в культурно-массовой работе школы.
Дин был практически предоставлен самому себе и жил с младшим братом в съемном номере мотеля. Семья Кристофера была более респектабельной, расположившись в довольно приличном двухэтажном особняке с подвалом и несколькими гаражами.
Питеру достаточно было нескольких проникновенных взглядов, пары-тройки фраз, сдобренных сногсшибательной улыбкой и «дружеским» похлопыванием по плечу и вот уже Винчестер, выловив Хейла в пустующем школьном коридоре, лихорадочно оглядываясь по сторонам, заталкивает голубоглазого брюнета в подсобку с хозяйственным инвентарем и бытовой химией.
- Мать твою, Хейл, тебя что, сука, в афродизиаке в детстве выкупали, что меня к тебе тянет со страшной силой?! – рычит Дин, впечатывая Питера в стеллажи и жестко дергая парня за волосы, потом за подбородок, обнажая участок горла и алебастровую кожу плеча.
- Нет… - сдавлено тянет Хейл, зажимая в ладонях лацканы кожаной куртки Винчестера слабо сопротивляясь.
- Я не какой-нибудь там гребаный педик! – стонет Дин, оставляя на шее и ключице парня ощутимые поцелуи укусы, словно наказывая за собственное глупое наваждение. – Со мной такое впервые, - зло цедит он, накрывая припухшие губы Питера своими, упиваясь их сладостью, в то время как его руки лихорадочно гуляют по всему телу Хейла, потирая пах и до боли сдавливая ягодицы.
- Дин… не надо, не здесь! – хрипло роняет Питер, пытаясь уйти от очередной атаки вожделения Винчестера.
Сердца обоих стучат в унисон готовые в любую минуту проломить ребра, а с губ слетает рваное дыхание, опаляя жаром.
- Кому-нибудь скажешь - урою! - хмуро бросает Дин, стирая большим пальцем влажный след своей необузданной страсти с Хейловых губ. Потом он возвращает на место основательно съехавшую горловину футболки парня и легким движением ладони пытается придать прическе Питера былой вид. – Иди ты, потом я, - велит он, с долей раздражения застегивая отцовскую куртку, чтобы на время скрыть свой конфуз в штанах.
С Кристофером Арджентом все происходит на много сложнее. Робость и, возможно строгое воспитание, не позволяют юноше, подобно Винчестеру смело подойти к Хейлу и открыться в своих чувствах.
Питер ощущает на себе этот преданный, щенячий взгляд, тайно мечтающий о близости и ласке. Они вместе работаю над каким-то школьным проектом и, засидевшись допоздна, Хейл сам привлекает к себе блондина, нежно целуя в губы. Потом он позволяет Ардженту расстегнуть пуговицы на своей рубашке и оставить робкий след из самозабвенных поцелуев на его шее и груди, мягко побуждая юношу встать на колени.
Кристофер, словно послушный ребенок, каждый раз спрашивает «можно?» с обожанием глядя на Питера своими бесподобными глазами цвета яркого неба. Винчестер же берёт без спроса в наглую, каждый раз злясь на себя, Хейла, дурацкие обстоятельства и этот долбаный Бейкон Хиллс.
Под предлогом поднатаскать себя по алгебре, Дин тянет Питера в съемный номер мотеля, дает младшему брату несколько купюр, чтобы тот погулял часок-другой, не мешая парням заниматься.
Повесив на двери номера табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ!» и, даже не дав Хейлу для приличия вытащить из рюкзака учебники, Винчестер с глухим рыком толкает голубоглазого брюнета на кровать, стаскивает с него брюки и практически без подготовки начинает втрахивать его поджарое тело в матрац, со скрытым обожанием до горлового хрипа повторяя:
- Сука! Сука! Сука!
Питер жмурится, что бы скрыть цвет волчьих глаз, полыхнувших янтарем. Он вынужден до крови вонзить когти в ладони, а клыки в губы, чтобы его истинная сущность не выбралась наружу в миг крышесносного оргазма.
- Мне можно в душ? – томно тянет он, глядя на свое влажное тело, испещренное красными бороздами. Питеру импонирует это чувство растерзанности, зная, что очень скоро он найдет утешение в руках и словах все еще робкого Кристофера и будет исцелен душой и телом.
- Давай, только быстро, - хмуро кидает Дин, стараясь справиться со своей десятиминутной слабостью.
Спустя время, ласковые и трепетные объятия Арджента, его чуть сдержанные слова любви, божественным бальзамом проникают под кожу Хейла, помогая расслабиться и забыться.
Питер вынужден разрываться межу этой щемящей нежностью, а так же мягким, вкрадчивым голосом Арджента и грубым, порой жестким трахом с Винчестером с последующими угрозами и требованием молчать в тряпочку. Порой волчонок готов раствориться без остатка в золотистой зелени глаз и цвете небесной бирюзы, оставивших неизгладимый отпечаток на обратной стороне его век.
Если бы Дин и Кристофер обладали волчьим чутьем, они бы давно учуяли на теле Питера запах соперника. Но сам Хейл был и остается, прежде всего, хищником, тщательно заметая все следы и пытаясь не попасть в охотничий капкан.
***
- Отец вернулся. Мы с Сэмми переезжаем в другой город, - глухо докладывает Винчестер, позвонив как-то Питеру спустя время.
- Что ж, весьма жаль. Я буду скучать (и это чистейшая правда), - с придыханием отвечает Хейл, слыша в трубке очередное Диново «сука, мать твою», произнесенное почти жалобно, затем короткие гудки.
- Привет! Я не помешал? – чуть запыхавшись, спрашивает Кристофер, явившись на место их тайных встреч, и видя, что Питер с кем-то говорит по телефону.
- Нет, малыш, я уже закончил! Иди сюда! – с томной улыбкой произносит Хейл, раскрывая парню свои объятия. – Я жутко по тебе соскучился!
========== Битва двух королей ==========
Комментарий к Битва двух королей
По кинотрилогии “Хоббит”
- Не уходи, - томно тянет эльф, выгибаясь пантерой, - еще немного, прошу.
Лицо короля Лихолесья лучится светом и легкой истомой, голубые глаза все еще затянуты поволокой, серебро волос мягким веером разметалось по подушке, а его поджарое тело блестит от любовной росы в мерцании свечей.
- Ты же знаешь, я не могу, - выдыхает Торин, откидывая длинные спутанные волосы на влажную спину, - зачем просишь? - хмуро добавляет он, не в силах оторвать жадного взгляда от алебастровой кожи, гладкой груди, стройных, длинных ног, что миг назад опоясывали его чресла, и молочных бедер, с которых он с упоением сцеловывал жемчужные слезы их обоюдной страсти.
Гном нехотя отворачивается, начинает лихорадочно натягивать свою одежду, в сотый раз мысленно себя спрашивая:
«Как у таких абсолютно непохожих существ могло возникнуть что-то общее? Разных по возрасту, росту, расе, предпочтениям и весьма осязаемой вражде? Влечение, порочная связь между зрелым вдовцом-эльфом и молодым холостяком-гномом?»
Если их что-то и роднит, так это мужская стать и принадлежность к древней королевской династии. Почему они время от времени, кутаясь до пят в плащи и, используя вымышленные имена, тайно встречаются в одном из номеров местного трактира? Правда, ни хозяину, никому-либо еще до них и дела нет, лишь бы расплачивались звонкой монетой и соблюдали осторожность.
Трандуил приходит в подобное заведение заранее, а Торин, словно продажная блудница, должен пробираться туда под покровом глубокой ночи и покидать их ложе с первым проблеском зари. Оба молча, не сговариваясь давно уже дали друг другу клятву: все запретное, тайное, страстное, что происходит в этих стенах, в них же и останется.
Каждый раз, твердя себе, что этот визит уж точно последний, молодой король гномов про все забывает, стоит ему переступить порог их любовного гнездышка. Увидеть, как слегка захмелевший эльф, пронзает гнома долгим и проникновенным взглядом с нотками мольбы, словно пытается заглянуть в его душу. Торину ведомо, каким грозным и надменным может быть этот взгляд, а рука короля Лихолесья твердой и беспощадной, заносящей над врагом свой карающий меч.
Но гному так же ведомо, какими мягкими и сладкими на вкус могут быть губы Трандуила, хранящие на себе терпкий букет крепкого вина, которое он так любит. Какими нежными могут быть его касания и хриплыми стоны. От его кожи и волос пахнет лесом и вереском. Сердце Дубощита готово выпрыгнуть из груди, когда он наматывает на кулак это густое лунное серебро, а затем медленно отпускает, прореживая сквозь пальцы, позволяя белоснежной гриве выскользнуть из ладони подобно шёлку.
- Iquista Thorin*, - тихо выдыхает король эльфов, трепетно проводя рукой увитой перстнями по напряженной спине гнома, заставляя того сделать судорожный вдох и чуть ли не рвать на себе одежду, чтобы вновь, пусть и на короткое время, оказаться в объятиях друг друга.
Дикое желание обоих послать все в жаркое пекло, прервав, наконец, эту порочную связь, каждый раз вступает в смертельную схватку со страхом никогда больше не прикоснуться, не почувствовать, не любить так жарко и страстно, в те короткие часы, что они могут украсть, сняв с себя корону и бремя власти.
Ночью - пылкие возлюбленные. Днем - почти непримиримые враги. Это их собственная битва. Битва двух королей.
* Пожалуйста, Торин (эльф.)