Все же что-то в нем осталось. Какие-то эмоции легкой тенью скользнули по его лицу, прежде чем он отвернулся и уверенно покинул тренировочный зал. Что это? Удивление? Восхищение? Желание?
И тогда Романовой впервые захотелось испытать на себе силу иного рода. Узнать есть ли в палитре красок ее загадочного противника другие оттенки кроме черных и мрачных. Могут ли его глаза излучать тепло и страсть помимо холодного безразличия и животного желания убить. Насколько глубоко секретная служба запустила в него свои мерзкие щупальца, лишив человечности.
Зимний Солдат не помнит, откуда он и как его зовут. Он как машина, движения которой доведены до автоматизма и нацелены калечить и уничтожать. Но он пытается, правда пытается быть нежным, на ломаном русском повторяя:
– Прости, Наташенька.
– Тише. Тише, миленький, – шепчет Романова, когда ее солдат с истошным воплем и болью прошлого в глазах заполошно вскакивает с постели, все еще находясь в лапах жуткого и тревожного сна.
Все, что у них есть – небольшая съемная квартира недалеко от центра Москвы, где они могут побыть одни.
Все, что у них есть – краденые ночи призрачного счастья, когда можно скрыться за занавесью ресниц и стать на время женихом и невестой.
Все, что у них есть – бесценные моменты тишины, где слышны лишь их хриплые стоны и рваное дыхание, вместо дикого визга колес и свиста пуль.
Все, что у них есть – черная кошка Мурка, что гуляет сама по себе и делает, что ей вздумается.
У Романовой и Зимнего Солдата нет такой привилегии, они в большинстве случаев не принадлежат самим себе. Потому пытаются удержаться за это их хрупкое сегодня и сейчас.
Все, что у них есть – обрывки неопределенного настоящего, которые не склеить в целостную картину их светлого будущего.
========== Проснуться, спустя время ==========
Комментарий к Проснуться, спустя время
По сериалу “Близкие друзья” - 5
Писалось под **The Dandy Warhols – Sleep**
If I could sleep forever, I could forget about everything…
До рейса Питтсбург-Нью-Йорк остаются считанные часы, а они оба все еще в постели и фраза может, просто полежим в обнимку? произнесенная Брайаном Кинни, вызывает недоумение в глазах Джастина Тейлора.
Просто полежим в обнимку вовсе не в духе Кинни, но учитывая обстоятельства, сейчас этот вариант ему кажется вполне приемлемым. Хочется прирасти, прикипеть, переплестись телами, сжать до реберного хруста, боясь разомкнуть объятия, полагая, что в эту самую минуту Тейлору хочется того же - банальных обнимашек.
Как отпустить от себя Джастина, персональное солнышко на небосводе Брайана, что стал для него таким родным и желанным? Милого и ласкового мальчика, с которым он изменил многим своим привычкам и эмоционально повзрослел.
- И это говоришь мне ты? Перед самым отъездом? – слегка возмущается Джастин.
- А тебя это удивляет?
- Да, потому что я не хочу с тобой прощаться подобным образом! Словно ты - совсем не ты, а кто-то другой! Хочешь, я все пошлю к херам и не поеду в Нью-Йорк?! Останусь с тобой?!
- Не говори ерунды! Мне не нужна эта жертва! Я просто не знаю, как мне теперь быть…
- Просто будь сейчас самим собой! Будь Брайаном Кинни, который трахается как бог и мастерски отсасывает! Именно таким я и хочу тебя запомнить!
Это говорит смелый, терпеливый, все понимающий и все прощающий мальчик, который беззаветно любит его – Кинни. И Брайан сокрушает его страстью и диким огнем желания, накрывая своим горячим телом. Он вонзается в послушное и гибкое тело Джастина так глубоко и проникновенно, насколько это вообще возможно, пытаясь достать до сердца.
Мужчина с упоением наблюдает, как самозабвенно отдается ему Тейлор, выстанывая его имя. Как ноги парня крепко опоясывают его бедра, руки вжимаются во влажные плечи, а губы жадно пьют рваные стоны возрастающего удовольствия. И оно будет ярким, всепоглощающим и продолжительным настолько, насколько хватит их общих усилий, выдержки и ограниченного времени.
- Я вернусь! – хрипло произносит Джастин, распластанный под задыхающимся Брайаном. - Это ведь не навсегда! – выдыхает он между поцелуями, лаская руками лицо и тело любимого.
Кинни не говорит ему напутственных речей, не провожает Джастина до входных дверей и не едет с ним в аэропорт. Ему хочется надолго заснуть, а проснуться лишь спустя время, когда они смогут вновь воссоединиться.
Брайан и в самом деле дремлет на своей мятой постели хранящей терпкий аромат мужского секса, и ему кажется, что Тейлор все еще рядом. Нежный, податливый, послушный.
Обнаженное тело остро реагирует на это фантомное присутствие, желая разрядки, хотя самому Кинни кажется, что он отдал Джастину всего себя без остатка. Мужчина рефлекторно вжимается бедрами в матрас, прежде чем с глухим стоном пробудиться от столь реального сна и оглянуться по сторонам.
Его член предательски торчит колом, постель пуста и холодна, а его огромный лофт вдруг сжался до размеров спичечного коробка. Собственное одиночество столь осязаемо, что его можно потрогать рукой, а коснувшись ощутить легкий озноб и покалывание.
Брайан приподнимается, проводит рукой по лицу, пытаясь стряхнуть с себя это неприятное чувство и послать его нахуй. Затем тянется за сигаретой и зажигалкой, глубоко затягиваясь сизым дымом. Никотин кошкой дерет горло, вязкой пленкой обволакивает голодный желудок и заставляет слезиться глаза, вовсе не лишая боли от вынужденной разлуки и душевной тоски.
Кинни все еще не знает, как ему теперь быть, но он должен, просто обязан справиться со всем этим дерьмом.
Если бы можно было надолго заснуть, а проснуться лишь спустя время…
========== Можно и полюбовно ==========
Комментарий к Можно и полюбовно
По кинотрилогии “Хоббит” (Modern AU)
Писалось под **Robin Thicke feat. Juicy J – One Shot**
Алчность Трандуила Лихолесского досталась ему в наследство от предков вместе с высоким ростом и белоснежной гривой волос. Это не касалось акций, облигаций, золота и денежных средств, нажитых его семьей «непосильным трудом». Эта греховная страсть распространялась лишь на один единственный предмет вместе с фамильным преданием о редкостном бриллианте Аркенстоне, который издавна переходил из рук в руки и в результате был распилен.
Из излучавших необыкновенный свет камней, старинным семейством ювелиров Дубощитов было изготовлено колье редкостной красоты. Его то и мечтал заполучить, приобрести, украсть, отобрать в честном и не очень бою наследник рода Лихолесских. За это злополучное колье велись междоусобные распри и кровавые разборки уже давно. Оно то исчезало, то вновь являлось миру, украшая собой монарший наряд, стройную шейку какой-нибудь куртизанки или как экспонат на очередной ювелирной выставке или аукционе.
На все уговоры, просьбы и требования вернуть украшение исконному владельцу, то бишь семье Лихолесских, клан Дубощитов с сарказмом и надменной упёртостью отвечал «НЕТ».
Сколько раз Трандуил находясь в своей роскошной спальне и глядя на себя в зеркальное трюмо представлял, как он медленно распускает шлею на шелковом халате, поводит плечом и невесомая ткань лужей собирается у ног, а сам он пожирает глазами свое стройное обнаженное тело с россыпью сверкающих звезд на своей алебастровой шее. Как пальцы трепетно касаются камней, а губы непроизвольно шепчут:
- Моё. Моя собственность. Моя прелесть.
Но, как говорится: «Око видит, да зуб неймет». Были моменты, когда заветное ожерелье почти уже было в руках Трандуила если бы не одно «НО», вернее один наглый отпрыск тех самых ювелиров Дубощитов, утверждавших, что колье - именно их реликвия. Торину, этому грубому мужлану лишенному изящества и вкуса, мало было просто держать ожерелье под замком в своем семейном склепе. Зная об одержимости Трандуила этой вещицей, он, потехи ради, периодически тряс ею перед самым носом блондина, словно приманивал сахарной косточкой пса, предлагая всевозможные пари.
Торин мог запросто выставить ожерелье на аукцион и, дождавшись, когда присутствующий на нем Лихолесский предложит наивысшую цену, снимал свой лот с торгов.
- Какого черта, Дубощит? – с ленивой улыбкой спрашивал Трандуил, вертя в руке трость из ценного дерева, хотя у самого зубы готовы были вдавиться обратно в челюсть. – Тебе проще заплатить неустойку, чем, в конце концов, продать его мне?
- Поверь, лапушка, в очередной раз увидеть в твоих прелестных глазках досаду и разочарование дорогого стоит.
Их словесные пикировки, вооруженные стычки и публичные выяснения отношений, служили пикантной закуской для сплетен и пересудов в обществе.
Дошло до того, что Трандуил одной темной ночью прокрался в спальню Дубощита и, угрожая расправой и нехилым таким стволом, приставленным к его лицу, потребовал немедленно отдать ему колье.
- Бог ты мой, сколько страсти! – с сарказмом и долей восторга произнес Торин, потираясь щекой и губами о холодный металл, вызвав в его ночном визави рваный вздох. – У меня аж встал! Ну убьешь ты меня, красавчик, и дальше что? Неужто эта цацка так для тебя важна?
- Где оно? – вместо ответа спросил Трандуил, лихорадочно оглядываясь по сторонам. – Отдай мне его, и разойдемся полюбовно, - выдохнул блондин, вжав дуло пистолета в гортань Дубощиту.
- Можно и полюбовно, - добродушно заметил Торин, с трудом сглатывая. - Ладно, красавчик, не в твоих интересах тут шуметь. Хочешь эту побрякушку?
- Да, черт возьми! – возбужденно прошипел Трандуил.
- Так ты ее получишь, но только на определенных условиях, если исполнишь мои желания.
– Вновь эти ваши шуточки?! – возмутился Лихолесский. – Я тебе что, золотая рыбка?! Что еще за желания? – спросил он более уступчиво.
- Завтра узнаешь, - надменно произнес Дубощит, криво улыбаясь. – А теперь будь хорошим мальчиком, убери ствол и топай к себе, пока я нерадивых слуг не позвал.
На следующий день Торин Дубощит нанес ответный «визит вежливости» в дом Трандуила.
- Ладно, белобрысик, идем! - бросил он, не собираясь тут рассиживаться.
- Куда это? – спросил Трандуил, глотая свое очередное возмущение.
- Посмотрим, что ты вообще за фрукт. Текилу пьешь?
Похоже, первым желанием Торина было привести Лихолесского в один из местных кабаков и поиграть в игру «Кто кого перепьет». Дабы не ударить в грязь лицом, Трандуил, забыв о выдержанных винах, старался пить с Дубощитом наравне, удивленно наблюдая, как его партнер по барной стойке после третьей рюмки схватил его руку, облизнул тыльную сторону запястья и насыпал туда соли.
- Ты что делаешь? – осоловело спрашивает блондин, вяло пытаясь вырвать свою руку из мягкого захвата Дубощита.
- Кайфую, - ответил тот, опрокидывая в себя четвертую стопку текилы, слизывая соль с чужого запястья, засасывая следом кислый сок четверти лайма. – Сам попробуй, - улыбается Торин, предлагая Лихолесскому солонку и подставляя собственное запястье.
Ну не умел блондинчик пить подобные напитки да еще в таком количестве. Его белогривого то в смех, то в слезы, то до хмельной бузы развозить стало. И его собутыльник вдруг оказался не таким уж отталкивающим. И глаза, оказывается, у него красивые и борода к лицу.
А после того, как его пьянючего бережно подхватили за локоть, усадили обратно на табурет и ласково потрепали по холеной щеке, сказав «Трани, дружок, да ты совсем в зюзю, давай-ка я тебя домой отвезу» Лихолесский и вовсе растекся лужицей. А затем манящая темнота.
***
- Да-а, текила явно не твой напиток, - услышал Трандуил насмешливый голос над ухом, когда сумел продрать сонные глаза.
Лихолесский определенно находился в своей спальне на широкой кровати, без намека на одежду. Но какого хрена рядом с ним лежал абсолютно голый Дубощит?
- Какого лешего ты тут забыл?! – ворчливо прошипел Трандуил, вскакивая с кровати и шаря глазами, чем бы прикрыть наготу.
- Ты сам меня пригласил, Трани, не помнишь? – спросил Торин, вздернув бровь.
- А ты… То есть мы… - мямлил блондин, мило краснея, хватая в руки халат.
- Воспользовался ли я моментом? – уточнил Дубощит, криво усмехнувшись. – Нет, красавчик. Но если ты не против…
- Почему бы тебе не свалить? – запоздало спохватился Лихолесский, тряхнув своей белой гривой.
- А почему бы тебе не оставить в покое свой халатик, не примерить вот это, - в тон ему выдавил Торин, позвякивая звеньями того самого бриллиантового колье, зажатого между пальцами, - а потом не вернуться ко мне в постель?
- Ещё одно из твоих мерзких желаний? – пытаясь сохранить на лице остатки гордости, спросил Трандуил не в силах отвести завороженного взгляда от заветной вещицы.
- Почему сразу мерзких? - голосом змея искусителя молвил Дубощит, похлопав ладонью по постели рядом с собой. - Давай, иди к папочке.
***
Никогда еще Лихолесский не чувствовал себя таким удовлетворенным. В паху все еще было болезненно щекотно, а тело слегка покалывало от истомы. Трандуил сладко потянулся, а его ладонь лениво стала шарить по соседней подушке и… уже более лихорадочно по собственной шее и груди. Ни страстного любовника, ни вожделенного колье.
- Ведь было же. Потерял, должно быть, - испуганно забубнил блондин, начиная неистово переворачивать подушки и заглядывать под кровать, путаясь в собственных волосах.
Но все, что он нашел – небольшой картонный прямоугольник с ненавистным ему именем и номером телефона. Ну не ёб вашу мать, и к черту манеры!
- Трани, детка, ты уже проснулся! – щебетал Торин, услышав в трубке недовольное сопение. – Клянусь родовой честью, ты был великолепен! А твои шикарные бедра…
- Ублюдок чертов, где мое колье! – тоном обиженного ребенка вопрошал блондин.
- Рыба моя, неужели ты мог подумать, что все будет так просто, и что мой диапазон желаний столь примитивен и ограничен? – невинно возразил Дубощит, надеясь в скором будущем помочь этому, в общем-то, неплохому мужику избавиться от бриллиантовой лихорадки.
- Так ты снова меня обманул? - очередное недовольное сопение в трубку. – Как это омерзительно!
- Э-э нет, мой сладкий, пацан сказал – пацан сделал. Оно ведь было на тебе этой ночью и не исключено, что будет и в будущем. Так что, милый, советую набраться терпения и потуже затянуть поясок своего халатика. Да, еще вчера хотел спросить, ты когда-нибудь прыгал с парашютом?
- Иди ты знаешь куда!!!
========== Это не проблема ==========
Комментарий к Это не проблема
По сериалу “Ривердэйл”
Остатки вишневой колы поблёскивают на асфальте, а рассыпавшийся попкорн предательски хрустит под ногами, аккомпанируя рваным стонам. К черту фильм, достойную компанию и легкое чувство вины, за то, что оставил своих милых спутниц одних без обещанных сладостей и вкусняшек.
«Никаких отбросов общества!» - звучит в голове строгий голос отца.
Сердце Кевина Келлера трепещет, словно птица, попавшая в силки. Знакомый-незнакомец вдавливает его в заградительную сетку за кинобудкой, до сладкой боли терзая его губы. Проникает в рот, жалит своим языком, не отпускает, забирая из легких последний воздух.
«Никаких плохих парней, сегодня или когда либо!» - вторит зашкаливающему сердечному ритму шериф Келлер.
Руки парня в кожанке гуляют по всему телу Кевина, затем пальцы сжимают лацканы его коричневой куртки, не давая уклониться от жесткого поцелуя. Байкер согнутой в колене ногой сдерживает стильно одетого Келлера на месте, а тот и не собирается убегать. Он непроизвольно выгибается в пояснице, слегка обтираясь о колено незнакомца своим пахом.
«Я смирился с тем, что ты гей, но будь добр найди себе достойного партнера!» - продолжает стучать в голове Кевина.
А у самого аж в глазах темнеет от недостатка кислорода, ноги подкашиваются от избытка накативших чувств и эмоций. Так тесно. Так горячо. Так мучительно сладко.
«Почему с этим парнем все так стремительно вышло из-под контроля?» - задается вопросом Келлер. Даже с Моссом Мейсоном он не испытывал ничего подобного. С его школьным приятелем все было расписано по пунктам и шло своим чередом, несмотря на то, что Мосс был натуралом но, как некоторые юноши и девушки хотел попробовать новизны.