***
Стоял конец апреля, погода была отличной. Город встретил его солнцем, яркой зеленью. Он бывал здесь не раз, как депутат Госдумы от партии курировал эту область. "Надо сразу поставить их на место, держать всех в подвешенном состоянии",- подумал он, выходя из автомобиля у здания администрации. Его встречали, в лицо знал всех, у него была прекрасная память на лица, фамилии, помнил и то, что принимали нерадушно, вставляли палки в колеса. Газеты давали критическую информацию о его рабочих визитах, как депутата Госдумы. "Ничего, все еще пожалеют об этом",- решил Андрей, поднимаясь в лифте на пятый этаж.
Вошел в губернаторский кабинет, настроение испортилось еще больше. Казалось, что дух бывшего губернатора не выветрился, хотя, видел: косметический ремонт сделать успели. Велел вызвать всех заместителей, речь его была краткой:
-Туфанов и его команда разворовали деньги, выделенные на юбилей города, строительство важных объектов отстает от графика. Сейчас - все на объекты. Завтра доложите. Через два дня майские праздники. Площадь Ленина, почему бережете, как реликвию? На майские устроить здесь ярмарку, столы поставить, чтобы народ мог хорошо отдохнуть. Поблажки никому не дам. Кто не хочет работать, заявление на стол.
Либералы на "ура" восприняли, что главная площадь имени Ленина, на которой до этого проводились только демонстрации, митинги, превратилась в торговые ряды. Ярмарка удалась, он с женой и старшей дочкой гулял по центру города, останавливался, разговаривал с людьми.
- Бывший губернатор разворовал казну, денег нет. Я сделаю все возможное, но нужно время.
Никто из прежних губернаторов не говорил так открыто о воровстве, народ принял назначенца хорошо. Пошли слухи, что новый губернатор обещает найти казнокрадов. Понравилось и то, что москвич гулял с женой, дочерью, значит, собирается всерьез заниматься областью, жить здесь.
После праздников проинспектировал юбилейные объекты, провел рабочее совещание, приказал расторгнуть контракт с генеральным подрядчиком.
После совещания, когда включил сотовый, оказалось, пропустил не меньше десятка звонков. Звонили бизнесмены. И он приободрился, понял, что быть губернатором не так уж и плохо. У него реальная власть, бюджетные деньги. Наперебой предлагали услуги в качестве генеральных подрядчиков. Денег, выделенных из федерального бюджета на юбилейные объекты, оставалось достаточно. Силкин, которого он знал, увещевал дать заказы его фирме, обещал все достроить, намекнул, что в долгу не останется. Позвонил один нефтяной магнат, попросил взять сына в замы, тоже обещал не остаться в долгу. "Зачем с их миллиардами работать в какой-то задрипанной администрации?"- думал Андрей. Дал согласие, отказать - означало нажить себе врагов, а он собирался вернуться в Москву на коне.
Все юбилейные объекты сдать не удалось. На всех публичных выступлениях Андрей Владимирович продолжал обвинять бывшего губернатора в казнокрадстве. Новый генподрядчик Силкин не остался перед ним в долгу, но в один прекрасный день исчез, а вместе с ним несколько сотен миллионов рублей, предназначенных на юбилейные объекты. Сын нефтяного магната проработал год, говорил о притоке инвестиций в область, но на деле областной бюджет все больше влезал в кредиты, долги росли."Папа его научил уводить деньги. Все им мало,- думал Андрей.- Могли бы мне больше дать".
Андрей Владимирович продолжал создавать свою команду. Новых заместителей подбирал по принципу личной преданности. Он не терпел профессионалов, людей со своим мнением. Если ему возражали, то срывался на крик: "Хотите, чтобы я вас уволил? Не умеете работать! Довели область!".
Профессионалы увольнялись, зато раздолье стало тем, кто хотел выслужиться. До него дошел слух, что одна женщина, когда ей предложили уволиться, пообещала обратиться в Гострудинспекцию.
- Выгнать! Она меня еще пугать будет! Чтобы больше я о ней не слышал...
Он с благодарностью вспоминал лидера своей партии, который в доверительной беседе, когда он был совсем молодым парнем, сказал ему:
- Я рос закомплексованным, один человек сказал мне: "Ты победишь комплексы, если будешь кричать. Тебе что-то говорят, не можешь защититься, начинай повышать голос и кричи". Я начал тренироваться. Теперь нет в стране таких, которые меня не узнают по стилю. Я громко говорю, кричу на кого угодно, переговорю кого угодно. Учись! Еще в начале моей политической карьеры один журналист заметил, что я после мощного диалога с противником, потом разговаривал спокойно. Журналист удивился, мол, боялись, что со мной инфаркт случится. Никто не понимает, что я хладнокровен даже тогда, когда вот так яростно говорю. Вырабатывай хладнокровие, пофигизм к происходящему. Противника дави криком, не стесняйся в выражениях. Я зажигаю толпу, а вы блеете. Но алчности у вас сколько! Не воруй, Андрюшенька!",- всегда этими словами заканчивал Ташковский, когда звонил ему в регион.
Слушая длинные наставления, Андрей Владимирович отстранял трубку от уха и думал о том, как все вокруг заврались, сплошная демагогия. Сам Ташковский развелся с женой, у той в Москве в собственности было с десяток квартир, не считая недвижимости за границей. Но не член семьи, в декларации Ташковскому это указывать было не надо. И получалось, что доходы у него небольшие. А вот сына остановить не мог. Тот любил тратить деньги, покупать квартиры, антиквариат.
- Ты на телефоне?- услышал голос своего лидера. - Чего молчишь то?
- Киваю головой в знак согласия.
- Шуточки брось, надо себя показать! Правильно делаешь, что на предшественника все валишь. Громче кричи, что развел он мздоимство,
кумовство. Но выдумай что-нибудь такое, чтобы мы могли на всю страну прокричать: "Губернатор от нашей партии спасает регион".
- Я здесь ездил на фермерский рынок, встречался с фермерами,- сказал Андрей Владимирович.
- Телевидение снимало?
- Конечно, я тут всех построил, снимают, пишут.
- Молодец. Я знаю, как это раскрутить.
На следующий день в вечерних новостях по Первому каналу лидер либеральной партии заявил, что новый губернатор, член их партии накормил область, создав условия для фермеров, организовав рынок, где они могут дешево продавать продукцию. Горожане удивлялись: этот рынок действовал давно, в области никто не голодал, в магазинах все было. Андрей Владимирович дал указание, чтобы рынок работал ежедневно. Фермеры не могли ежедневно приезжать из районов, только по выходным. Поставили обычные торговые палатки, вместо фермеров торговлю вели обычные предприниматели. Потемкинские деревни в регионе набирали обороты. Воровство бюджетных средств продолжалось. Прокуратура бездействовала только потому, что было своеобразное табу: не трогать губернатора от либеральной партии. Маленький регион! Что он значил в огромной стране! В угоду политике можно было отдать его на растерзание. Люди оказались заложниками политической игры.
***
Екатерина Николаевна была опытным аппаратчиком, ей шел 58 год. Начинала карьеру учительницей в сельской школе, куда поехала по распределению, потом вышла замуж, вернулась в областной центр. Работала инструктором в обкоме партии. В 90-е возглавляла управление образования города, позже несколько созывов избиралась депутатом областной Думы. Последние пять лет трудилась на посту вице-губернатора по социальной работе. Она никогда не кричала на людей, хорошо знала ситуацию в образовании, социальной сфере. Как опытный аппаратчик, понимала, что при новом губернаторе на посты в администрации назначаются непрофессионалы. Из всех прежних замов осталась она одна. Жила в постоянном напряжении. "Я тоже стремилась строить карьеру, но не ради карьеры. А эти мальчики, с виду такие интеллигентные, в глаза губернатору заглядывают, опытно льстят. Для них люди ничто. Вся администрация работает на имидж губернатора",- размышляла она.
Понимала, что оказалась в вакууме, но сдаваться не собиралась. Перед мероприятием, посвященном Дню матери, увидела, как руководитель пресс-службы поправил лацкан пиджака губернатору. "Вы так похудели, Андрей Владимирович! Вам идет!". Она помнила, как этот паренек, сразу после института пришел работать в администрацию специалистом 1-го класса. Был общительным, всем хотел угодить. Первое время подшучивал над новым губернатором, что тот ведет себя, как маленький фюрер. Но когда уволился начальник пресс-службы, то Славик понял: пришел его час. Екатерина Николаевна не любила, когда ей льстили, пресекала на корню. Губернатору нравились комплименты. Он напоминал ей стареющую кокетку, которая и дня не могла прожить без комплиментов.
Раньше многодетных матерей с праздником поздравлял не только губернатор, но и председатель Думы, федеральный инспектор. Эта практика изменилась, поздравлял только губернатор. Всем дал понять: он главный, остальные не в счет. Мероприятие началось, к собравшимся обратился губернатор: "Дорогие женщины, какой у вас усталый вид, мешки под глазами. Понимаю, за этим стоят бессонные ночи. Я сам многодетный отец, у меня трое детей..."
Дальше эту галиматью Екатерина Николаевнаслушать не могла. Она вспомнила шутку из интернета: "Мама, дай яблоко, мама, налей молочка, мама, где моя чистая рубашка, мама, сделай бутерброд... В это время папа лежал на диване и думал: "Как хорошо, что я не мама".
Когда губернатор закончил говорить, Екатерина Николаевна сказала:
- Позвольте мне, Андрей Владимирович, поздравить многодетных мам, сказать несколько слов.
Установилась гнетущая тишина. Губернатор сверлил ее взглядом. Он не понимал, как это она позволила себе нарушить субординацию, как можно говорить после него! Выдавил из себя: "Пожалуйста, если есть что сказать!". И она сказала женщинам, какие они нарядные, красивые, хорошо выглядят. Раздались аплодисменты. После этого она рассказала им и эту шутку из Интернета. Женщины смеялись от души. Губернатор стоял с лицом как будто его собирались высекать из гранита. Он первым вышел из зала, за ним на полусогнутых выбежал Славик. Екатерина Николаевна знала на что шла, но не могла промолчать, когда нарядных женщин перед праздником называют усталыми, с мешками под глазами.
- Почему она вылезла с речью!- шипел губернатор на Славика.- Куда ты смотрел! Или это заранее было спланировано, чтобы подорвать мой авторитет?
- Это досадное недоразумение... Как я мог ее остановить? Больше такого не повторится. Не будем ее приглашать на мероприятия. Извините, виноват,- говорил Славик и думал, как бы ему не полететь с должности. Он уже привык к ней, строил планы на повышение.
- Пусть увольняется,- в гневе сказал губернатор. Славик не знал, что ответить, не мог же он подойти к вице-губернатору и сказать, чтобы она увольнялась?!
- Больше я не хочу ее видеть в администрации,- губернатор велел вызвать к себе в кабинет всех заместителей, кроме Екатерины Николаевны.
- Все наперебой говорили, что Екатерина Николаевна поступила недопустимо, не имела право говорить после губернатора, да еще такое.
В это время в кабинет вошла Екатерина Николаевна. Разговоры прекратились. "Андрей Владимирович, разве можно женщинам, которые приехали в администрацию из районов на праздничное мероприятие, в своих лучших нарядах, говорить такое, как вы!",- сказала она.
- Вы, вы, - губернатор задыхался от негодования.
- Я не позволю унижать людей, пока могу,- и вышла из кабинета.
- Почему все молчали? Она меня унизила,- кричал губернатор. Обычно хладнокровный, ничего не принимающий близко к сердцу Андрей Владимирович был в ярости. И с тех пор чтобы он не делал, из головы не выходила Екатерина Николаевна. По пятницам он всегда ездил в какой-нибудь отдаленный район, который располагался поближе к Москве, пораньше оказаться в кругу семьи. Организуя очередную поездку губернатора, Славик выехал на три часа раньше. Хотел поговорить с главой района. Ему важно было реабилитироваться, он придумал как. В районах поездки проходили по традиционному сценарию: посещение сельскохозяйственного, промышленного предприятий, встреча с жителями поселения в ДК, совещание с районным активом. Славик, в разговоре с главой, без всяких намеков, напрямую сказал: мол, необходимо, чтобы каждый их выступающий на активе говорил: "Спасибо губернатору, Андрею Владимировичу, за помощь и содействие в делах". Глава района пережил уже насколько губернаторов, был, как говорится, тертым калачом и, не задавая вопросов, ответил: "Организуем!".
Андрей Владимирович просто светился после встречи с активом. Каждый выступающий говорил, что благодаря его помощи дела стали идти лучше. Ему понравилось такое уважительное отношение. Славик понял:угодил. С тех пор мероприятия с участием губернатора заканчивались словами благодарности в его адрес. Такого не было со времен Леонида Ильича Брежнева. Оппозиционная газета, единственная в области, мастерски высмеивала культ личности. Критика не действовала на губернатора. "Благодарят, значит, понимают, как я много работаю",- считал он.
В этот день в Москву он попал раньше обычного, позвонил Ташковскому, договорился о встрече. Приехал к нему домой, согласился выпить немного виски.
-Ты каждую неделю домой ездишь?- спросил Ташковский.- Не боишься, что без спроса? Губернию не положено оставлять.
- Если что, то быстро доскачу, три часа езды, водитель опытный, мне что семьи не видеть?
- Ты же публично заявил, что семья переехала в регион. Хоть по праздникам жену, детей народу представляешь?
- Люди уверены, что я семью перевез. Я другое хотел обсудить.
Андрей Владимирович рассказал о ситуации с Екатериной Николаевной.
- Гнать ее и все! Я бы ее прямо на мероприятии поставил на место. Ты так не умеешь! Скоро выборы в Госдуму, предложи ей принять в них участие. Выброс наверх, это один из методов избавиться от ненужного человека. Даже если станет депутатом, то далеко от региона будет, не сможет вмешиваться в твои дела. Запомни: ты хозяин региона!
Екатерина Николаевна победила на выборах, в районах она пользовалась авторитетом, была своей, местной, ни одну жалобу не оставляла без разбирательства. Понимала, что ее специально выбрасывают наверх, чтобы отстранить от работы в регионе. Екатерина Николаевна уже подбивала дела, собиралась переезжать в Москву. В конце рабочего дня насотовый позвонил знакомый, попросил принять одного человека. "Екатерина Николаевна, вы сразу все поймете, надежда на вас, потом из Москвы помочь не сможете".
Оказалось, что она знала этого человека. Он лет 20работал в гараже администрации. Одно время часто возил ее в районы.
- Виталий, давно тебя не видела. Ты кого сейчас возишь?
- Уволился два месяца назад. Не мог больше терпеть такого. Я возил начальника департамента Андриевич. Она, как поедет в интернаты для стариков или детей, то ей багажник забивают продуктами. Я не мог на это смотреть. И продукты не те, какими детей и стариков кормят. Там икра, рыба дорогая... К ее приезду готовились, специальные закупки делали. Екатерина Николаевна, она же богатая. Как можно отбирать у стариков и детей?
Екатерина Николаевна уже не раз докладывала губернатору, что наАндриевич поступают жалобы. Он никаких мер не принимал, Андриевич была его человеком. Екатерина Николаевна созвонилась с прокурором, договорилась о встрече.
- Сколько можно смотреть на все это? Почему бездействуете? Андреевич взятки берет, а старикам щи из топора варят.
- Мы знаем все. Ни одна Андриевич берет, губернатор тоже замешан в коррупции. Но отмашка была сверху не трогать его, эксперимент политический идет. Но с Андриевич пора разбираться.
Из прокуратуры она вернулась на работу, секретарь сказала, что ее срочно вызывают к губернатору. Андрей Владимирович с сарказмом в голосе спросил: "Екатерина Николаевна, тут по вашему ведомству мздоимствообнаружилось. Андриевич нехорошие вещи проворачивала. Я инициировал проверку прокуратуры. Это хорошо, что вы в Госдуму избраны, иначе я бы вам выговор объявил. Может вы в связке с ней? Я не допущу коррупции...". Екатерина Николаевна побледнела, поняла, что хочет ее виноватой сделать. Не стала напоминать о служебных записках, поняла: они уничтожены.
- Я, как вы правильно заметили, уже депутат Госдумы, постараюсь сделать все, чтобы помочь региону. Главная помощь- вас убрать с должности. За четыре года вы столько натворили, не знаю, можно ли исправить! Чем раньше Вас уберут, тем скорее начнется освобождение. Вы ничего не умеете, принимаете неадекватные решения. Вся администрация только и занимается, что вашим пиаром. Человеку в здравом уме такое и в голову не придет. Окружили себя послушными исполнителями, профессионалов в администрации не осталось. Аесли таковые и есть, то они заткнулись, надо же семьи кормить.