Всё же усталость взяла своё. Мы уснули. Я уже и забыла, как это сладко спать рядом с желанным мужчиной, который и во сне тебя не выпускает из своих объятий.
Час пробуждения наступил мгновенно. Проснулись. Я вышла из кабины. Солнце уже начало горячо ласкать своими лучами. Кругом травы по пояс. Блаженство от всего происходящего со мной и увиденного сейчас. И это на территории завода. Невероятность! Но не удивлялась уже. Наслаждалась.
Вспомнила стих, который написала ещё в 2011 году в марте месяце. Провидение? Предсказание?
Я так хочу отчаянно влюбиться,
Чтоб было всё, как есть, в последний раз.
Не знаю я: когда сиё случится…
Хочу, чтоб летом этим, в ранний час.
И соловьи пусть будут бессердечны.
И солнца луч – шалун и озорник.
В последний раз хочу любви беспечной.
В последний раз, но не в последний миг.
И травы пусть по пояс заплетутся.
В венках пройду по полю и судьбе.
В последний раз пусть слёзы отольются.
В последний раз пусть будет, как во сне.
И пальцы рук так трепетны и нежны.
И поцелуи – лёгких взмах стрекоз.
И, окунувшись в счастье, стану прежней
В томленье ночи, в лепестках из роз.
Объятий кольца пусть не разомкнуться.
Вздох в унисон и стук сердец – набат.
К утру в плечо захочется уткнуться.
Заснуть устало. Звёздочки шуршат.
Всё, что сейчас происходило, описала ещё пять лет назад.
Не знаю, сколько это будет длиться: пока мы едем вместе или всю нашу оставшуюся жизнь… Никто этого знать не может. Сергей и я. Наши с ним судьбы переплелись так, что пока нет возможности их не то, что распутать, нет возможности их даже разорвать. Не хочу ни о чём думать. Я не испытываю чувства вины перед МАХ. Я не хочу загадывать. Я хочу быть в этом моём счастье здесь и сейчас. И это всё!
Выгрузка происходила с небольшими проблемами. Кран сломался. Долго ждали электриков. Сергею надо загрузиться в другом месте до шестнадцати часов. Отправлять меня в ночь с незнакомым водителем он не хотел. По-другому не получалось. И опять судьба давала мне шанс: ехать дальше или остаться с Сергеем и вернуться обратно почти в то же место, откуда он меня и забрал. Сергей не уговаривал. Всё зависело от меня. Но я видела, как он ждал моего решения. И я выбрала ночь с ним. Это была последняя ночь, которую мы могли провести вместе.
Каким счастьем вспыхнули глаза Сергея, когда я сказала:
– Остаюсь с тобой.
А ведь это будет третья бессонная ночь.
Мы уже никуда не торопились, но Сергей старался как можно больше времени сохранить для нашего с ним общения. В очередной раз восхитившись его мастерством управлять таким монстром легко и непринуждённо: на маленьком «пяточке» он мастерски извернул свой грузовик под загрузку, ушла в свои мысли. Все они были о водителе «DAF» и обо мне. Если для себя уже всё решила: не хочу и не буду больше жить с мужем, то Сергей испугался своих чувств, которые ему дарила его судьба. Дочки-внучки. Он привык жить для них. Не для себя. Не собиралась ни на чём настаивать: у каждого свой выбор. У него он тоже был. Свой собственный.
«Задвинула» все проблемы на задний план. Впереди наше с ним время. Последняя наша ночь перед короткой разлукой или с расставанием навсегда. Сейчас это не имело никакого значения. Важно только настоящее.
До стоянки с душем, а он был крайне необходим, жара и пыль сделали своё «грязное» дело на наших телах, ещё не одна сотня километров, когда мы выехали из Подольска.
Вечер пятницы и, как выразился Сергей:
– Коренные москвичи выдвинулись на историческую родину.
Легковушек неисчислимое множество. Машины с московскими номерами «хамили» и «наглели» на автобане без предела. Было стыдно за такое поведение наполовину моих земляков.
В неадекватных случаях дальнобойщики объединялись и «дружили» против «москвичей», ставя им преграды – заслон из грузовиков на дороге. Такую взаимопомощь «вживую» созерцала впервые. Мощно и слаженно. Впечатляло.
Видела, что Сергей запредельно устал и ведёт машину на «автопилоте». А стоянки с душем всё не было. Стемнело. И, наконец, бегущая строка со словом «душ». Ура! Припарковав своего кормильца, Сергей и я отправились в душ. Вдвоём. В один. Рядом с Сергеем чувствую себя неимоверно защищённой. Он намного выше меня: я уютно умещаюсь к нему под мышку. Стекающая по обнажённым телам вода и нежные поцелуи – сцена из фильма, где главными героями были мы: мужчина и женщина, моментально теряющие голову, как только оказывались рядом. Мой очередной колодец наслаждений. Потом Сергей меня мыл, как маленькую девочку, вплоть до пальчиков на ногах. Фантастика. Я растворялась в его нежности.
Ужинали в кафе. Заказали «долму» разных видов и чешское пиво. И долго наслаждались беседой друг с другом и едой. Мужчины за соседними столиками и обслуживающий персонал завистливо поглядывали на нас: волнами счастья и любви мы невзначай накрывали всех, кто находился рядом с нами в радиусе десяти метров, не меньше.
Последняя ночь перед расставанием. Она была сказочной. Наши отношения за эти три дня и две ночи обрели какую-то определённость. Мы убрали все запреты для себя. Такая открытость – это, как шпага в руке другого, приставленная тобой же к твоему сердцу. Малейшее неверное движение стоящего напротив и шпага проткнёт тебя насквозь. Без права на жизнь. Не игра. Величайшее искусство – Любовь. Даётся не каждому. Избранным. Даётся в награду Всевышним. В этом свято уверена.
Конец мая этого года. Необычное исполнение «Лунной сонаты» Бетховена распяло мою душу. Сложился стих. Сразу. Волнующие аккорды рояля, страстность ударников, рвущее звуки соло гитары и нежность скрипки… Меня накрыло волной раздирающих и щемяще-счастливых ощущений одновременно. Дикий танец огня в груди рвал на куски моё сердце от странно-непонятного и невероятного предчувствия.
Когда чувства на грани, а мы и не вместе.
Когда солнце не светит. Слова « Вот бы… если…».
Когда звуки рояль издаёт так тревожно.
Когда сон на ресницах дрожит. Осторожно.
Когда роза в бокале. Свеча догорает.
Неизбежность любви между адом и раем.
Когда утро приходит нежданно-негаданно.
Когда, что загадал, исполняется заново.
Когда жизнь второпях. Сумрак ночи. По-быстрому.
Когда срок одиночества на исходе. Всё. Выстою.
Когда память вскрывает закрытости тайные.
Неизбежность любви для безумства свидания.
Когда краски палитры водой в одночасье.
Когда лучиком тонким тихонечко счастье.
Когда шёпот нежнейший – у бабочки крылья.
Когда жажда глотка: «Я с тобой». Ты любима.
Когда радужность света в роскошность одежды.
Неизбежность любви победит твою снежность.
Когда тело трепещет. Сознанье уходит.
Когда точно известно: не бывает, не вроде.
Когда руки и губы разнять невозможно.
Когда то, что легко, очень кажется сложным.
Когда разум – не сила, но, конечно, не слабость.
Неизбежность любви – это страстности сладость.
Когда хляби небесные рваными, грозными.
Когда только минор. Одиозность серьёзного.
Когда свежесть листвы забинтует. Затянутся.
Когда мелочь важна. И грустинки улягутся.
Когда ты все дороги с молитвами. Смелая.
Неизбежность любви уязвимою делает.
Когда миг в ожиданьи превращается в вечность.
Когда звёзды на небе мерцанием в Млечность.
Когда хочется выть в безнадёге томленья.
Когда мысль на разрыв. Взгляд в окно – не виденье.
Когда воля твоя заперта. Заточенье.
Неизбежность любви, как с собою сраженье.
Когда холод пронзает до кончиков пальцев.
Когда зной на дворе. Час пробит. Не расстаться.
Когда хочешь сдержать слёз солёных водицу.
Когда сердце о камни жестоко. Разбиться.
Когда знаешь об этом конце и в начале,
Неизбежность любви нас с тобой обвенчает.
Наш последний совместный завтрак. С моими слезами. Они непроизвольно текли по щекам, капая в чай и делая его деликатесным напитком любви– печали. Вся моя сущность протестовала против такого изуверского для нас обоих действа – расставания. Невыносимо было даже приближать к себе эту мысль. Мы тянули сначала часы, потом минуты изо всех сил, но у Сергея заказ на время. Пришлось-таки решиться и остановиться.
Сергей по рации озвучил просьбу – довезите женщину до Воронежа. Тишина в эфире. Никто не ехал в мою сторону. Вышла из кабины машины и побрела в лес у дороги, потому что там увидела вишни. Спелые и ароматные. Так объяснила Сергею. Сама просто хотела скрыть свои настроения от него и выдохнуть спазм, который опять петлёй по горлу, как тогда с Димкой… Не переношу расставаний.
Мы «с кровью» отрывали себя друг от друга. Еле справившись с собой, вернулась в машину. Теперь в лес пошёл Сергей. Вернулся он нескоро и, подойдя к кабине с моей стороны, протянул полную ладошку лесной клубники. Чудо – чудное, какая она была крупная. Как садовая. Но аромат от неё был лесной. И вкус тоже.
Целый час ещё был нашим. Наконец-то, откликнулся водитель « Scania» – скамеечка, как её называют водители. Он ехал через Тамбов на Воронеж. Всё сложилось, как надо. Сергей донёс мой рюкзак до нового попутного грузовика. Совсем молодой водитель удивился его тяжести. Сергей объяснил.
– О! Канадскую писательницу я ещё не возил, – белозубо улыбаясь, ответил он.
Сергей поцеловал меня в щёку, как мы и договаривались. Всё. Оторвались: я уехала в одну сторону, Сергей в другую.
Водитель оказался на удивление задорным, и звали его Роман, Рома, Ромка.
Роману тридцать лет. Выглядит намного моложе. Года на двадцать два. Свободен, как степной ветер. Девчонки постоянной нет. Наслаждается жизнью. Отслужил армию. Единственный сын у родителей, потомственный дальнобойщик. Живёт под Воронежем. Любит ездить на очень далёкие расстояния: Байкал, Дальний Восток. На буровых Севера был, на кораблях с машиной плавал. До полугода дома не бывает. Просто жуть! А ему интересно – познаёт мир.
Столько удивительных историй про себя и свою юность он мне рассказал, и про детство, конечно, тоже. За рулём чуть ли не с шести лет. Отец всегда брал его с собой в поездки, как только у сына появлялось свободное от учёбы время. Роман сам себе добывал деньги и на такие мелочи, как дискотеки и девчонки, они у него были всегда. Пацаны с улицы играли в этаких Робин Гудов, которые «выхлопывали» богатеньких и обнаглевших армян у них в городе.
Ромка и сейчас полностью обеспечивает себя сам. Строит свой дом и помогает перестраивать родительский. Достойный сын. Они гордятся им. Только вот маму его немного жалко: подолгу не видит единственного сына, который ещё не нагулялся, а потому не женился, а, значит, и внуков пока нет тоже.
Рома о маме с любовью и уважением:
– Мамуля…
Мне приятно это слышать.
Про папу и его дальнобойные похождения Рома этак весело подвёл итог:
– Отжигал папа в молодости по полной. Ох, отжигал…
Без осуждения, но и без снисхождения. Констатация факта.
Я не удержалась и спросила: «
– А мама-то знала?
Рома:
– А то!
Удивилась. Я бы так не смогла, как его мама – знать и прощать. Роман – привлекательный парень с шармом, в папу, как он сказал. Понимаю, что его папе женщины в поездках по стране встречались разные и с разными умыслами. Но я бы не смогла простить. Ни за что и никогда, если бы узнала про «подвиги» мужа. Знаю себя.
Мой Сергей знает теперь об этом тоже.
Ромка своей такой заразительной весёлость и белозубой улыбкой очень напоминал Димку. Не могла оторвать от него глаз. Много в поведении Романа от сына. Открытость улыбки и задоринка в глазах завораживали. Мой старший опять со мной. Без всяких сомнений.
В кабине у Романа идеальная чистота, как у всех дальнобойщиков, с которыми мне довелось ехать. «Ковры » на полу и занавески в стиле «Короля Людовика»: синие с «золотом». Всё радостное, как и сам водитель этой «Scania».
Ромка угощал меня орешками, читал отрывки из забавных поэм про дальнобойщиков и не только. «Сыпал» такими смешными словами, что я не могла сдержать смех. Балагур. Но всего и не запомнила.
Спросила у него и про «девочек» на дорогах. Перед моим автостопом, меня уверили, что они строем стоят вдоль автобанов. Проехав не одну сотню километров, никого не увидела.
Рома сказал, что у них есть свои определённые места, так называемые «точки». Он рассказал мне байку из своего личного опыта. На одной стоянке, где у «девочек» точка обслуживания клиентов, к нему «подкатила» уже в возрасте проститутка «Шлёпнога». Имя ей дали дальнобойщики, потому что она хромает на одну ногу. Рома снаружи мыл стёкла кабины. Она, увидев это, быстренько к нему прилипла с фирменным вопросом всех «девочек»:
– Не хочет ли он отдохнуть?
Ромка пошутил: сказал ей, что у него нет наличности, но на бартер есть тушёнка.
«Шлёпнога» отказалась от такой невыгодной для неё сделки, но… погуляв по стоянке, прихромала обратно с вопросом: