В связи с событиями, Председатель распорядился электричество пока на площади не отключать. Город, вроде, мог теперь и такую роскошь себе позволить. А может, и нет? Кто его знает? Но сегодня хотелось кутить. Пока никто ничего толком не понимал, но будущее рисовалось уж получше, чем в те времена, когда было принято мечтать о коммунизме.
То тут, то там на площади слышались тосты за покойного Олигарха. К уважительному «Абрамыч» теперь добавлялось все чаще «отец родной». Вместе эти два эпитета звучали в духе победившего интернационализма. Были и пьяные слезы: кто-то вспомнил вдруг, что уже года три, как потерял паспорт, и денег теперь могут не дать! И рвались рубахи за ворот – да мы все тогда с тобой поделимся, дорогой ты наш человек!
Не обошлось, конечно же, без драк. Два имеющихся в городе стража порядка сержант Матвеев и младший лейтенант Гуляев вначале пытались пресекать, а чуть позже под влиянием всеобщей эйфории набрались так, что подрались между собой. Граждане их обезоружили, и Председатель, на слабых уже ногах, поволок в сейф «макаровых», держа их по-бабьи двумя пальцами за рукояти. Словом веселье проходило на уровне и по-семейному, пока не стало всеобщим.
Финал Степа решил не досматривать. Убоялся. Ему вдруг вспомнилась сцена из фильма «Парфюмер», где под влиянием сексуальных флюидов весь город слетел с катушек.
Забрал крепко уже подвыпившую Ленку и поволок домой. Повиснув на Степане она все строила планы на предстоящую «дольче виту», а потом, вдруг, полезла к нему с непристойными предложениями. Высказывая их при этом самым малоцензурным способом. Учительница называется.
Она требовала осуществления своих желаний «прямо тут, пусть все видят» и даже избавилась от верхней части костюма. То бишь, – от футболки. Еле доволок. Дома Ленка разгорячилась еще сильнее, и пришлось Степану процентов на десять удовлетворить ее сексуальные фантазии. На большее Ленка и сама не потянула. Секс-бомбу стошнило сразу после того, как Степа принялся часто дышать и одновременно с тем, как он обещал себе с Ленкой сильно пьяной в такие отношения больше не вступать.
Еще не уложив подругу, Степа включил телевизор. «Скоро на Первом новости, про нас-то чего-нибудь скажут»? – И правда ( ну, дожили!) где-то в середине выпуска началось.
Ведущая, которую многие знают с детства, сделав очень значительное лицо сообщила, что «мировой сенсацией сегодня стало известие о содержании завещания Олигарха… Этот человек всегда враждебно относился к своей Родине, – не забыла напомнить ведущая, – однако, совесть, мучавшая его всю жизнь, заставила этого предателя Отечества часть своего огромного состояния (надо ли говорить, нажитого нечестным путем!) завещать жителям города, в котором он родился. Жителям Изворска!»
Степан этот пассаж ведущий определил для себя, как последнее подтверждение и прибавил звук. Опасность разбудить Ленку не существовала.
Ведущая тем временем бодро продолжала. В ее голосе уже звучали некоторые назидательные нотки. «Каждый из получивших наследство, – Вещала она, – должен будет заплатить государству подоходный налог!»
В целом новость об изворских миллионерах продержалась в эфире не менее пяти минут. Степа отметил, что все это время ведущая оставалась в кадре, и никакого изображения Изворска или его жителей телевизионщики, вопреки своим традициям, – не показали.
«Ну, конечно, они же до нас еще не доехали», рассудил Степан, и отправился курить. «А может, оно и к лучшему», – подумал он, вспомнив сегодняшнее веселье.
Окинув взглядом город, он убедился, что изворчане все еще на площади. В домах не горел свет, а со стороны центра города раздавались время от времени крики и, пожалуй, даже визги. Общий звуковой фон дополняла игра нескольких нестройных гармошек.
«Перепьются все», – подумал Степан, – «И завтра в огород не выйдут».
Тут Степа вспомнил про своего бизнес-партнера Михалыча. Ему миллионы не светили. Михалыч жил в соседней с Изворском деревне, и регистрацию, на свою беду, имел по месту жительства. Ну кто ж знал, что все так обернется!
«Ничего», – решил Степан, – «если и вправду будут бабки, куплю Михалычу, чего попросит для лесопилки. Пилу там какую-нибудь… циркулярную…»
Размышляя таким образом, Степа обратил свой взгляд в ту сторону света, где бизнес дислоцировался, и, вместо кромешной тьмы, которой полагалось там быть за поздним временем, вдруг обнаружил какое-то свечение. Лесопилка и изрядный кусок леса вокруг нее явно подсвечивались. Не то фарами машин, не то прожекторами.
– Что за черт? – пробормотал Степа и полез в карман за телефоном. Следовало спросить у Михалыча, что за шабаш он устроил в лесу. Или не он? Тогда вообще непонятно….
Телефон высветил на экране уже виденную ранее надпись: «нет сети».
Степа зашел в дом и попытался набрать телефон Михалыча с городского аппарата.
«Абонент недоступен или находится…» – Степа дал отбой и почесал затылок. Можно было бы, конечно, сгонять в загадочный квадрат на велосипеде, но уж очень не хотелось крутить педали после выпитых, как минимум, граммов шестисот…
В этот момент Михалыч позвонил сам. И не по телефону. А в звонок на Степиной калитке.
Глава 9
Кое-что шло даже с опережением плана. Уже к вечеру на стройку начали подвозить бетонные плиты для забора. Секции тут же с помощью подъемных кранов монтировали на специальные тумбы, и периметр забора принялся зрительно увеличиваться с каждой минутой.
Лес разбили на квадраты, прорубили просеки для улиц. Копия старого Изворска получалась, конечно, несколько упрощенной.
Вообще, упростить пришлось многое. Например, огороды возле каждого дома решили не разбивать. Середина лета, кое-каким плодам положено уже висеть на ветках, пусть хоть и в зеленом виде. Пытаться добиться этого, да еще в масштабах города – агрономы отсоветовали. Дали отмашку на обустройство газонов и грядок, то бишь – клумб с цветами. С учетом того, что строили экспортный вариант, может быть получится даже и неплохо. Красивей и вполне по-европейски. Или по-американски. Какая разница? Вообще-то, Изворск 2 неизбежно должен был получиться очень зеленым: строили прямо в лесу. А деревья играли роль естественного прикрытия.
Упрощенную схему применили и к прокладке коммуникаций. Отказались от устройства канализации, а водопровод стали прокладывать только летний. Так, кстати, и достовернее. В настоящем Изворске, такое ЖКХ успешно эксплуатировалось не одну сотню лет.
Вопросы разной степени сложности возникали в Штабе строительства каждую минуту. И каждый требовал немедленного решения. Суета сует! Вот, например, собаки. Вроде они должны быть в каждом дворе. Но, в практическом смысле, это означает, что надо колотить не меньше сотни будок, доставать где-то цепи, и, в конце концов, – самих четвероногих. Собачий вопрос, после короткого обсуждения был решен радикально: с собаками решили не связываться. Даст бог, в суматохе никто их отсутствия не заметит.
– Кстати, очень бы желательно ограничить, как это только возможно, и количество детей, – доносились пожелания из Москвы по ежеминутно звонящим телефонам. – Из этого контингента спокойным можно быть только за младенцев. Остальные, кто уже научился говорить, – потенциальные предатели!
Словом, как это принято говорить, – работа кипела. Губернатор, после разговора «где следует», мощно простимулированный и как-то даже помолодевший, лично находился на объекте. Был трезв и вносил в процесс здоровую долю энергичного идиотизма. Фонтанировал смелыми идеями, пока, наконец, не был услан одним из приехавших из Москвы людей в сером костюме на дальний конец стройки, решить вопрос, находившейся там лесопилки.
В принципе, решать ничего было не нужно. Все уже решили. Лесопилку планировалось сохранить и вписать в городскую застройку. Мало того, она могла бы сгодиться для нужд строительства. При таком раскладе от ее сотрудников требовалась только лояльность к происходящему и готовность ударно повкалывать. Метод кнута и пряника тут вполне бы подошел. Владельцам за вынужденный простой (зона уже все равно была полностью закрыта и по периметру, и никакие машины без специального пропуска ни туда, ни оттуда проехать не могли) можно было бы посулить небольшую компенсацию. Ну а работяг всегда есть чем припугнуть. Наверняка, они налоги не платят!
Губернатор возбужденно влетел в контору при лесопилке и потребовал к себе начальство.
– Ну, мужики, кто у вас тут будет за главного?, – по-деловому начал он.
– Ну, допустим я – Михалыч, – сказал Михалыч.
– А я – Губернатор нашей с вами прекрасной Западной области!
– А я знаю, кто ты такой, недобро бросил Михалыч, – ты вот скажи, почему мне работу остановили? У меня сроки поставки, между прочим. Кто ответит?
Губернатор, чувствуя себя немного психологом, определил Михалыча, как тип мужика упертого, тупого, которого кроме бабок ничего не парит. Так и решил его прикручивать.
– Михалыч, ты не бойся. Вопросы денег я порешаю (хорошее все-таки это русское выражение «порешаю», правда, когда пару раз сказал так в Москве, – посмотрели как на психа). Мне надо, чтоб ты тут у меня в одном Нацпроекте поучаствовал. В полной тайне строим новый микрорайон Изворска. Ну, типа, сюрприз, понимаешь?
Михалыч посмотрел на Губернатора так же, как на того смотрели в Москве, после обещания что-то там «порешать».
– Слышь, от тебя чего требуется, – тем временем развивал наступление Губернатор, – пожить тут недельки две на своей лесопилке. Я тебе и заказов, кстати, подкину. А потом, мы оплатим все в лучшем виде. Ты даже не сомневайся. Столоваться будете со строителями. Все, чего надо – подвезем.
Михалыч сосредоточил свой взгляд на узле галстука Губернатора и тяжело молчал.
– Ну, как это говорят, молчание – знак согласия? – Губернатор уже не чувствовал себя так уверенно, сидя в этом малоприятном офисе, как в начале разговора. Пожалуй, данный контакт с народом был слишком близким.
– Ну я пошел, сказал Губернатор. Ему никто не ответил.
– «Это я, вроде, сейчас отпрашивался у них?», – подумал он, а вслух строго произнес:
– А вы тут…как я сказал…короче, до свидания, мужики, – и выскочил за дверь.
– Это что было, Михалыч? спросил один из работяг.
– Что, что? Закон природы: рождаются уроды… что бы портить жизнь таким как мы, – Михалыч улыбнулся получившейся нечаянно рифме. – Читал я тут недавно одну книгу… Не помню… Ну не важно. Короче, каждый в своей карьере хочет дойти до такой ступени, где он уже ни хрена не понимает и ничего не может. Когда все ступени заполняются такими вот руководителями, это место сразу называют «Западная область»…
Михалыч хотел было еще что-то добавить, но по взглядам работяг понял, что не надо.
Между тем на стройплощадке в лесу начало темнеть. Ночью никто не собирался сворачивать работы, поэтому к месту событий еще днем подтянули временное электричество и установили прожекторы.
Именно они и привлекли внимание Степана, вернувшегося с праздничной площади.
Ну а в Москве, примерно в это время, хозяин очень большого кабинета, – Сергей Сергеевич, уже заметно уставший, выслушивал доклады о первом дне. Или, хотелось сказать торжественнее, – о Дне первом.
Судя по всему, ситуация смахивала на взятую под контроль. «Пожалуй, через пару часов», – думал о приятном Сергей Сергеевич, – «можно будет до утра включить автопилот и все-таки выполнить данное вчера школьному приятелю обещание выпить с ним по Скайпу».
Этот современный способ расслабления Сергей Сергеевич практиковал уже не раз. Все в нем было лучше: собутыльник перед тобой на экране компьютера, и почти полный эффект присутствия обеспечен. Можно сколько угодно разговаривать и выпивать, и при этом нет опасности, что гость полезет обниматься или запросится ночевать. К минимуму сводились и шансы поссориться: глупо как-то через интернет-то… Еще один плюс: оба выпивающих уже дома, следовательно, можно не готовить какую-то специальную закусь, не надо вызывать такси или служебную машину, да и закончить посиделки проще. Хлопнул рюмку, нажал на кнопку и отключился. Можно даже во всех смыслах.
Сергей Сергеевич на секунду зажмурил глаза в предвкушении предстоящего релакса. Но сейчас ему, как Штирлицу, предстояло еще вернуться в Берлин.
– Итак, суммируем, что сделано, – пробормотал он про себя, – Телевизионщики обеспечили двойное вещание. Весь день в Изворске были «сломаны» телевидение, интернет и сотовая связь. Зато теперь, – ОКей: первый информационный выпуск «Специально для Изворска» уже записан, смонтирован и выдан в эфир. Дальше подтянутся все остальные, включая радио и газеты (чуть ведь не забыли, что в провинции еще продолжают читать газеты!). Интернет, правда, пока и не починят, а вот сотовую связь, пожалуй, можно уже запускать в режиме «только исходящие». Иначе будет подозрительно.
– Таким образом, – похвалил себя Сергей Сергеевич, – информационная блокада с элементами дезинформации выполнена, как по учебнику. Кто-то скажет, ни в одном учебнике не может быть описана такая технология. Просто разные люди учатся по разным учебникам. Такой вот будет ответ…
Мысль Сергея Сергеевича развивалась тем временем все стремительнее, и в целом, – выше!
«Сегодня мы делаем то, что никто в мире еще не делал!» – размышлял он, – «Как ни крути, а Россия опять впереди планеты всей»!
«Кстати, когда все закончится, можно предложить на Лукиче попрактиковаться. Зарыть его, наконец, в Питере, так чтобы он пару месяцев еще в Москве числился. Ну а потом уж куда деваться? Не выкапывать же его, чтоб обратно в Москву везти? Да и нехорош он уже будет… После двух-то месяцев под землей… Такое и коммунистам в голову не придет. Вот это крутая могла бы быть спецоперация! Вот так работать интересно! А то говорят, застой, застой! Много они знают»!
«Однако, рано пока отвлекаться!», – продолжал совещание с самим собой Сергей Сергеевич, – «Строительство началось, и отступать некуда. Позади… Что там у нас позади?.. Денег, толковых людей, просто людей и стройматериалов в Изворск 2 направлено выше крыши. Должны успеть. Блокада, вроде, тоже работает. Хотя расстояния, конечно, невиданные. Два кольца вокруг Изворска. Посты на всех дорогах. Секреты в лесах. В общем, – знай наших»!
Сергей Сергеевич встал из-за стола и принялся бодро прогуливаться до дверей кабинета и обратно. Благо просторы позволяли – хоть стометровку беги. По пути продолжил подведение итогов:
Конец ознакомительного фрагмента.