Да и Петьке хочется подумать о вчерашнем разговоре, а то за сегодняшними хлопотами и подумать было некогда.
А вчера Петька очень многое узнал из разговора Кита с Вал-Санной вдобавок к знаниям, полученным в парке. Вот какой Кит скрытный, ничего про себя не рассказывал, а у них с Петькой оказалось много общего!
Оказывается, Кит не только учился в Петькиной школе, он учился у Вал-Санны!!! и, как оказалось, Кит был знаком с Петькиными родителями, учился на два года раньше их, даже дружил с ними! Только он уехал в Москву сразу после армии, еще до болезни папы, когда еще Петька не родился, а мама с папой только-только поженились…
А на коляске он – так, пустяк! Ненадолго! – упал неудачно, на камень, когда ловил летящего ребенка. Глупость, конечно! Сколько по горам лазил, сколько походов сложных прошёл – все обходилось. А тут случай… В своём дворе, проходя, увидел малыша на подоконнике третьего этажа. Тот разговаривал с котом на дереве. Всё закончилось благополучно, спасены оба: и кот, и малыш.
Кит даже смеялся, когда рассказывал.
И Петька, не заметив того, задремал у светящейся ёлки. Ему снились смеющиеся мама и папа, дружно накрывающие новогодний стол, Ба, вносящая в украшенную гостиную дымящегося гуся с яблоками… даже запах гуся снился… красивая ёлка, большая и пушистая… подарки в пакетах и коробках, перевязанные яркими лентами… мишура на ёлке и рассыпанное по комнате конфетти…
Разбудил Петьку дверной звонок. На пороге квартиры стоял, вернее, сидел, Кит, а на коленях у него стоял… Петькин сломанный компьютер, перевязанный красной ленточкой, как подарочная коробка из-под ёлки.
– Гостей принимаешь? С подарками! – Кит вкатился в квартиру, ловко управляя коляской одной рукой, а другой придерживая свой груз. – Я тут повозился с ним на досуге. Пришлось кое-что заменить. Не обессудь, если что не так, – Кит улыбался и рассматривал Петьку, как будто первый раз видел. – Я тебя от чего-то отвлёк?
– Я уснул, случайно…
– Доброе снилось?
– Да… родители… и Ба…
И тут в дверь опять позвонили. Два длинных гудка, короткий – длинный, и снова два длинных, короткий – длинный.
– Мэ-а-мэ-а… Мама!!!
Ночное книжное происшествие
Про маленькое ночное кафе, затерявшееся в старом дворе, мало кто знал, кроме жителей соседних домов.
Всего пару лет назад это был запущенный подвал. Бережливые жильцы сносили сюда старую мебель – в самом деле, не выбрасывать же, мальчишки курили первые сигареты и устраивали междусобойчики, коты и кошки собирались на спевки.
Кто бы мог подумать, что чью-то голову осенит идея выгрести мусор, выкинуть сломанную мебель, отмыть-побелить-покрасить и впустить новую жизнь в это запрошенное подземелье.
Теперь кафе стало убежищем для любителей ночных тихих посиделок. В подвальчике прятались мужья от раздраженных жен, жёны – от вспыльчивых мужей, одинокие полуночники искали и находили здесь тихий угол, молодые родители набирались сил, когда их чадо, наконец, затихало в кроватке долгожданным сном.
Кафе затягивало в себя, на входе снимала шелуху городской суеты, умиротворяло и выпускало обратно обновленным.
Подходя к знакомым ступенькам, Тина, тоненькая брюнетка 27– ми лет, уже мысленно выбирала столик, за котором рассчитывала провести полчаса, не более.
От усталости есть не хотелось. Посидеть бы в тишине, подумать, можно немного погрустить, выпить горячий ароматный кофе и вернуться к книгам – вот и вся программа.
Тина работала в маленькой библиотеке, находящейся здесь же по соседству, за углом.
Если кафе, в прошлом – запущенное подвальное помещение, обжитое совсем недавно, то библиотека, напротив, была популярным местным старожилом: в неё бегали за книжками несколько поколений жильцов всех ближайших кварталов.
Теперь же хранилище напечатанных фантазий закрывалось на ремонт, книги спешно упаковывали и отвозили на выделенный склад. Книг было много, служителей мало, работа велась днём и ночью.
Маленькие ночные паузы в работе Тина проводила в обыкновенно тихом кафе. Но не сегодня. Уже на подходе были слышны шум и гам, вырывающиеся из прикрытой двери подвальчика.
Тина замерла в дверях.
Две молоденькие девушки с пёстрыми волосами и ярким раскрасом прелестных девичьих лиц сцепились в нешуточный схватке за клок волос противницы.
Остальные присутствующие в подвальчике стояли рядом в полной растерянности и бездействии.
Спокойного отдыха не будет, это уже ясно. Удивляло невмешательство зрителей, застывших в немой сцене из «Ревизора»: никто не двигался, никто не разнимал наносящих друг другу увечья молоденьких дам.
Несколько ступенек – и ты на поле брани.
– О чём спор? – спросила Тина стоящую рядом хозяйку кафе, тоже оторопело смотрящую на драчуний.
– О книгах…
Холодный душ – верное средство в дуэли, решила Тина. Она обошла стороной зрителей и дерущихся, взяла стакан со стойки, налила в него воду, и, набрав в рот воды, окатила девушек, словно нежный цветник.
Шумный междусобойчик тут же прекратился, но перешёл в контрнаступление.
– Ты что, зараза, делаешь?!..
– Мокро же!.. – закричали девушки хором и дружно двинулись на Тину.
Сцена ожила. Немногочисленные зрители, как по команде режиссера, бросились на защиту. Хозяйка кафе, решительно принимая удар на себя, широко раскинула руки в порыве закрыть своим мягким телом тоненькую Тину.
– Деф-фчонки!.. вы опять устроили войнушку?!.. – В смене действий никто не заметил, что на сцене появился новый персонаж: высокий молодой человек лет 28-ми в потёртой джинсе и косухе. Он опередил хозяйку и уже стоял на первой линии защиты.
– Хватит, хватит! Успокойтесь! – Молодой человек одной рукой сгрёб юных дам в охапку, гладя другой их по цветным волосам, как маленьких драчливых котят. – Что не поделили на этот раз, горячие вы мои?.. Ни на минуту нельзя оставить одних…
Тина заняла свой любимый столик в углу и, дожидаясь кофе, посматривала на пеструю троицу.
Неожиданно, однако…
Девушки отправились приводить себя в порядок, возбуждённо переговариваясь, но уже без взаимной агрессии. Видимо, внезапные ссоры, так же как и быстрые перемирия, были для них привычны и они умели быстро налаживать нарушенный нейтралитет.
Молодой человек обвел взглядом подвальчик, осматривая поле брани и прикидывая нанесенный урон. Кафе в споре не пострадало, только в месте потасовки были сдвинуты стулья и на квадратную столешницу осела внезапная роса, которую уже вытирала хозяйка. Остальное по-прежнему было чистым и уютным.
Поставив стулья на место и убедившись, что восстанавливать больше нечего – урон нанесен, скорее, моральный, молодой человек подошел к столику, за котором расположилась Тина.
– Привет, Сергеева! Вот видишь, опять встретились.
– Привет, капитан! Твои подружки?
– Ну да, что-то типа того, – молодой человек отодвинул стул и сел напротив Тины. – Присяду, если не возражаешь. Как поживаешь?
– Не стесняйся! Не первый раз, – Тина кивнула и пригласительным жестом, в котором уже не было смысла, указала на стул.
Принесли горячий душистый кофе. Свободного времени оставалось не больше 10 – 15 минут, отдохнуть так и не получилось, надо было возвращаться к книгам.
– Вот ты упорная, Сергеева, – усмехнулся молодой человек. – Память у тебя точно не девичья. – Он оглянулся, высматривая свою пестро раскрашенную компанию, но девушки еще не вернулись. – Скамейки в парке, если ты помнишь, большие и длинные. Еще зеленые, кажется… Я сел с края, много места не занял, никому не помешал.
– … и разогнал всех моих слушателей своей полицейской формой. Их как ветром сдуло. Так и не узнала, понравились ли им мои стихи…
– Слушай, Сергеева! Умеешь ты выбирать аудиторию, – серые глаза капитана с иронией смотрели на Тину. – Белая луна, желтые фонари, романтика!.. понимаю, тянет читать стихи… Весенний свежий ветерок раскачивал верхушки деревьев. Молодая поэтесса в длинном светлом сарафане, одетом на темную блузу, с сиреневым палантином, обернутым вокруг тонкой шеи… ну и так далее… Кому же ты читала свои стихи? Бомжам?
– Людям. – Тина встала. – Извини, капитан, мне надо возвращаться на работу.
– Опять в парк? – Молодой человек тоже встал.
– Нет, в библиотеку. Я там теперь работаю. – Тина уже стояла у лестницы, ведущей из кафе на улицу.
– Я в отставке. Можешь обращаться ко мне по имени, если ты его не забыла.
– Что так? Разочаровался в службе?
– Сменил приоритеты.
– Матвей! Что ты с ней разговариваешь?.. – из-за двери появились юные дамы, менее раскрашенные, но не менее готовые на скандал. – Она нас водой окатила, всю косметику пришлось смывать!
– Круто выглядите, деф-фчонки!.. Очарование юности, та-са-зать, – молодой человек оглянулся на приближающихся девушек и опять повернулся к Тине с намерением продолжить разговор, но Тина, не попрощавшись, уже поднималась по лестнице из подвальчика. – Доброй ночи, Сергеева! Большого тебе вдохновения!
– И тебе! – дверь за Тиной закрылась.
– Круто?!.. Смеёшься, что ли?.. на улицу теперь не выйти!– Девушки подошли к Матвею и зло смотрели на дверь, за которой только что скрылась их охладительница.
– Да, дамы! Не успел узнать, из-за чего же разгорелся столь бурный спор? – сказал Матвей, жестом предлагая девушкам разделить его компанию. – Чай, кофе?
– Кофе-кофе, сам знаешь!.. Эта критинка утверждает, что Поттер круче Колфилда, представляешь?!.. – розоволосая девушка, видимо, остро не разделяла приоритеты напарницы и спор считала не оконченным.
– А ты докажи, что не так! – Вторая девушка, короткие волосы которой были раскрашены в несколько цветов, неосторожно села рядом с противницей.
– Я щас тебе докажу… я щас тебе так докажу!.. – и розоволосая опять полезла выдирать пестрые космы у соперницы.
Матвей остановил занесенную руку с ярким разноцветным маникюром у лица поклонницы Поттера.
– Женька, драка – плохой аргумент, тем более в споре о книгах. Успокойся уже, выйди на улицу, освежись, посмотри на луну, наконец.
– Я тебе не волк, чтобы на луну смотреть!
– Волки на луну воют, а я тебе предлагаю легкую медитацию для приведения чувств в мирное равновесие. А лучше – все пошли, мы здесь достаточно нашумели сегодня.
И троица удалилась, оставив обитателей кафе во вновь обретенной тишине.
ххх
Матвей заходил в кафе несколько вечеров подряд, но Тину не заставал. Выпивал чашку кофе, минут двадцать наслаждался тишиной в ароматном, уютном спокойствии подвальчика и уходил.
На четвертый или пятый вечер решил спросить у хозяйки про Тину.
– Она в библиотеке сейчас. Совсем не успевают с книгами, завтра надо последнее отвезти на склад.
Большие витринные окна библиотеки, выходящие на шумную улицу, были темны.
Ни людей, ни света, только опустевшие книжные стеллажи.
Матвей дернул струю вытертую ручку на массивной крашеной двери.
Закрыта.
Он нажал на кнопку звонка и громкий металлический набат в глубине помещения вызвал звуковое цунами с многократным затухающим эхом в пустых комнатах.
Никто не отозвался.
Тина сидела на деревянной скамейке и ела тонкий бутерброд.
В парке было малолюдно и спокойно. Время было позднее. Горожане разбрелись уже по домам: кто – в семейный круг, кто – в привычное одиночество, как скоро и Тина, когда доест свой бутерброд и насидится в публичной тишине, чтобы перебраться в тишину домашнюю.
Удивительный город – днём переполнен людьми и машинами, активный, горластый; по вечерам же, с заходом солнца, он становился уютным, тёплым – дома растворялись в импрессионистском тумане, очертания плыли, краски приглушались.
– Ты предсказуема, – Матвей сел рядом с Тиной и вытянул ноги. – Извини, опять без приглашения. Где же твои слушатели?
Тина, не спеша доела бутерброд, вытерла губы и руки бумажным платочком, выкинула его в урну и тоже вытянула ноги.
– Я не всегда в них нуждаюсь.
Помолчали.
Спокойно. Тихо.
– Что там с библиотекой? Успеваете?
– Успели. Сегодня закончили.
Опять помолчали.
– Скажи, капитан…
– Матвей.
– Скажи, Матвей, у тебя было много находок в жизни?
– Ты о чём? О физических находках или о душевных потрясениях?
– О физических. Клады, схроны, неожиданные обретения… – Тина потянулась к сумке и достала из неё конверт. – Упаковываем сегодня последние книги, почти уже завершаем работу, и из книги выпадает письмо… Наверное, использовалось как закладка, забыли вынуть… Книга старая, стояла на полках в хранилище, не выдавалась.
Конец ознакомительного фрагмента.