Хотя нас всю жизнь попрекали даваемым нам якобы бесплатно жильём, фактически нам всучали абсолютно непригодное помещение за наши собственные налоги и за счёт постоянно маленьких,не соответствующих затратам физическим зарплат.
Так что не содержало нас Государство, а жило за наш счёт, выделяя со скрипом крохи с барского стола, в то время, как обкомовские, горкомовские и прочие слуги народа, чиновники, имели жильё по полэтажа на семью из трёх-четырёх человек и подрастающему своему поколению тоже незамедлительно выбивали квартиры.
Это не сегодня началось и не завтра закончится. В то же время народу неустанно лили в уши со всех экранов, изо всех репродукторов, что мы живём счастливо, имеем всё бесплатное. Они обеспечивают всех качественным жильём.
А мы свято в это верили, до поры до времени, пока не сталкивались с реальным а не декларируемым расслоением.
Вот на такие грустные мысли натолкнуло меня данное им жилище. Сколько судеб изломано этим "справедливым" отношением к людям, в какой ад кромешный превращалась жизнь на виду друг у друга, сколько трагедий произошло и сейчас ещё происходит на этой почве. Ведь и мы жили не в лучшем положении.
Но так уж всегда бывает, к своему притерпишься, а со стороны вдруг выпукло видишь всю несправедливость и неустроенность быта простых людей.
Стоит ли удивляться после этого скандальным ситуациям, стервенеющим характерам и прочим "радостям" бытия, доставшимся на нашу долю.
После замужества Надежда оставила работу на фабрике Шарапова-Охота, и перешла на один завод с мамой и Сергеем. А именно в закрытый цех, работающий на космическую промышленность.
Официально завод выпускает товары народного потребления-пылесосы, но это побочное производство. Фактически он работает на оборонную промышленность, как и большинство таких предприятий. А Надежда ещё и во вредном цеху, где вполне себе в малых дозах получает облучение.
Поэтому после выхода из декрета и уходу за ребёнком, она, посоветовавшись с мужем, бросит работу на заводе и пойдёт учиться на бухгалтера. В итоге она по знакомству закрепится в Банке, а потом окончит заочно институт и станет работать там же, уже начальником отдела. Так и проработает на Банковской ниве до пенсии.
А завод в 90-е годы практически загнётся. Уже Сергей останется без работы и Надя пристроит его сначала в инкассаторскую службу, а затем и в охранное предприятие. Жизнь повернётся круто. Но это будет всё потом, я снова забежала вперёд.
В апреле мы вновь приедем в Серпухов, уже на Верино бракосочетание. Она найдёт себе, как ей казалось надёжного и хорошего парня. Брак продлится чуть больше года и закончится страшным скандалом с дракой. Снова выбором ошиблась.
Недаром говорят, что мы всю жизнь выбираем один тип людей.
Глава 11. Мой рабочий коллектив.
А в мае случится большая беда с одной из наших сослуживиц, точнее с её сыном.
Я как-то упустила рассказ о тех, с кем работаю. Прежде всего это начальник телеграфного отдела Александра Васильевна, Сан Васильевна, как зовём её мы все для краткости.
Женщина 36 лет, пробивная энергичная, имеющая семь классов образования, она заняла эту должность по протекции, так как в телеграфисты брали только людей с десятилетним образованием.
Но у неё муж работает ведущим художником на телевидении, а известность и связи обеспечили местечко и жене. Им, кстати будет оформлена заставка-логотип Олимпиады и многое другое.
У неё двое детей-погодков, сын и дочь школьники. Характер отношений начальника с коллективом обманчиво демократичный. Она со всеми запанибрата и в тоже время умело всеми манипулирует, не доводя до открытых ссор,но и не давая сближаться. То есть тактика разделяй и властвуй. Примерно так же организовала она и жизнь в семье. У каждого своя роль,все друг друга любят, но каждый сам по себе,хотя дети так ведут себя при ней, а на деле очень близки.
Экспедитор Татьяна Степановна женщина старше нас всех, 22го года рождения. Ранее жила и работала долгое время на Севере, в Атке, по оргнабору. Работала заведующей детсадом, имеет высшее образование. Женщина умная, добрая, но в силу привычки оставшейся от работы довольно громогласная. Прекрасно умеет обращаться, как с взрослыми, так и с детьми. Очень ответственно относящаяся к своей работе и к работе доставщиков. С ней можно и пошутить, но работу спросит без скидок на шутки.
Телеграфист Люся, моя сменщица, которую я уже упоминала, старше меня на 6 лет, имеет двух детишек школьников, из-за которых, всвязи с переездом из центра и вынуждена была уйти с прежней работы и прийти на телеграф. Муж ушёл от неё, она одна растит детей,но он помогает материально.
Приёмщица телеграмм, тоже телеграфист, но работающая на аппарате только на замену отпусков Нина Михайловна, предпенсионного возраста. Мать-одиночка, вдова, растящая дочь студентку Мединститута, будущего педиатра.
И наконец Нина Степановна, тоже приёмщица телеграмм. Женщина 45 лет, сидевшая ранее домохозяйкой, а теперь, когда дети заканчивают школу, тоже близкие по возрасту два года разницы, мальчики, пожелавшая работать. Муж её работает заведующим большим продовольственным складом и поэтому Нина Степановна частенько снабжает женщин дефицитными товарами.
Нужный человек, потому Сан Васильевна её и взяла, обучая в процессе работы приёму телеграмм.
Ещё в штате пять доставщиков, но это постоянно меняющиеся кадры, всех не запомнишь. Постоянных два человека, остальные временно приходящие.
Вот у Нины Степановны несчастье в семье и случилось. Нужно сказать, что при таком папе, семья жила более чем в достатке, он сплавлял продукты на сторону целыми машинами. Благодаря этому семья имела более чем достаток, а мальчики крайне избалованы и материально и вседозволенностью.
Старший рос вдобавок страшным забиякой и довольно много злоупотреблял спиртным. А Нина Степановна постоянно оправдывала его выходки и коршуном налетала на любого, кто пытался ей указать на перекосы в поведении сына. В том числе доставалось и учителям.
Кончилось это плохо.
Майским вечером через их двор, возвращаясь из нашего кинотеатра с сеанса шёл невысокий смирный паренёк-очкарик, как потом окажется студент МГУ.
Он пересекал двор чтобы пройти через него, когда сын Нины Степановны, находясь в состоянии подпития и явно ища приключений, привязался к парню с требованием дать две копейки на таксофон.
Валерий был высокорослый, широкоплечий, довольно взросло выглядящий подросток, по сравнению с ним тот мальчик, несмотря на старшинство в три года, выглядел младенцем.
Парень ответил, что у него нет с собой денег и хотел идти дальше. Но Валерий стал задираться. Парень просто сказал ему, что лучше бы он шёл домой, а не искал ссор и не задирался.
Разозлённый Валерий ударил парня в переносицу кулаком и бросился избивать ногами упавшего и потерявшего очки парня.
Друзья испугались и утащили Валерку. Парень какое-то время лежал на земле, видимо без сознания и ни один из взрослых, а во дворе было много народу не изволил ни подойти ни вызвать скорую.
Придя в себя мальчик поднялся и неверной походкой пошёл домой.
У мальчика только мама и бабушка. Он единственный ребёнок в семье. Жили они на Красном Маяке.
Мама преподаватель в том же МГУ. Если бы не это обстоятельство, Валерий остался бы безнаказанным.
Придя домой, мальчик, на испуганные возгласы бабушки и матери рассказал о произошедшем и сказал, что приляжет, ему плохо. Мать тут же бросилась звонить в скорую. Когда скорая приехала, а приехали они очень быстро, сын был мёртв.
Мать и бабушка рассказали, то что узнали от сына, а скорая вызвала милицию. Случай был криминальным.
И место, где это произошло и виновника быстро вычислили банальным опросом по пути следования от Ашхабада до их дома.
Благо те, кто во-время не оказал помощь, не запирались и рассказали о драке, а заодно и поведали о своих претензиях к Валерию и его поведению.
Надо ли говорить, что во всём случившемся Нина Степановна винила не своего сына, а того мальчика. Стоит ли объяснять, что всеми способами она пыталась отмазать его от тюрьмы и наказания, уверяя всех, что парень же живым дошёл домой и мало ли что случилось по дороге, может он ещё как и где травмировался.
Сыну всего семнадцать лет и ему дали срок 10 лет, несмотря на все её ухищрения и траты на адвокатов. Всё чего удалось ей добиться, благодаря своим стараниям и подношениям с базы мужа, это то, что его из детской колонии в Крюково не перевели во взрослую, а держали там. Подношениями и в то время можно было многого добиться.
Так как все мы не одобряли ни её попыток выгородить сына, ни её стараний облегчить его участь, она через полгода ушла с телеграфа. О дальнейшем я знала потому, что мы жили в соседних дворах, часто виделись и она делилась своими проблемами.
Для мужа это не прошло бесследно, он стал внимательнее следить за младшим, чтобы тот не пошёл такой же дорогой. Но младший оказался другого склада. Не задиристым, не развязным, поступил потом в институт, выучился и уехал по распределению из Москвы во Владивосток.
Отец умер за месяц до возвращения сына из колонии. Достаток в семье кончился, он долго болел перед тем, как умереть и деньги, вернее нажитое имущество уходили на его лечение и на подношение начальнику колонии. Вернувшийся сын не оценил усилий матери и её затрат, пошёл по плохой дороге и был убит в пьяной драке, а мать от всего пережитого умерла следом за его похоронами, через полгода. Вот так закончилась история неудавшейся жизни.
Глава 12. Опасное лето.
Так случилось, что лето семьдесят пятого могло стать последним, для троих из нашей семьи, причём в разное время, в разных местах. Но обо всём по порядку.
В мае первая свекровь сообщила, что на июнь ложится в больницу на плановую операцию, а Иринку возьмёт позже.
Нужно было решать, куда пристроить ребёнка на отдых. Мы предложили Иришке ехать в Серпухов к Наде. Всё равно Надя не работает и сидит дома, но она неожиданно категорически отказалась. Мы стали спрашивать отчего, ведь она любит и бабушку и Надю и Иринка сказала, что Надя стала к ней много придираться.
В весенние каникулы она была у них и больше не хочет. Надя постоянно ругала её за не так поставленную обувь, за не так смытую воду в туалете, за то что неправильно сидит за столом. В общем я поняла, в сестре проснулся воспитательный зуд и она нашла объект для воспитания, пока свой не вырос.
Мы не стали настаивать. Саша обратился на работе и ему дали путёвку в пионерлагерь. Таким образом Иришка в первый и в последний раз попала в пионерлагерь.
Ребенку привыкшему проводить время вольготно в деревне, порядки пионерлагеря показались концлагерем и она горько плакала. Во вторые выходные мы её оттуда забрали.
Ещё две недели она была дома, даже чуть меньше,так как бабушка лежала в МОНИКИ, и после выписки первым делом приехала к нам за Иринкой, чтобы не ездить дважды. Таким образом Иринка уехала в деревню. Вот там в июле и случилась беда, на счастье ребёнок выжил.
Недалеко от дома, по главной трассе, проходящей в начале деревни, стоял дом в котором была расположена библиотека и погреб принадлежащий магазину. Двери обоих помещений расположены впритык, рядом.
Иришка с подружками бегали, играли, а потом решили сгонять в библиотеку. Они переговаривались между собой и не смотрели вокруг.
Потому подбежав наперегонки к зданию, Иришка рывком, не глядя вперёд, распахнула дверь, продолжая разговор с подружками и фактически прыгнула внутрь, также не глядя. Нога попала не на пол, а в пустоту, в которую Иришка и полетела.
Каким образом дверь погреба оказалась не запертой, а лаз не закрытым? Кто ж теперь объяснит? Девочка шагнула не в ту дверь и просто счастьем оказалось, что низ погреба был на четверть заполнен отрубями, которые продавали владельцам скота. Поэтому её полёт обернулся вывихнутой лодыжкой, что конечно тоже сомнительное удовольствие и сильная боль; приличным синяком на лбу, приложилась о стенку погреба; царапинами и лёгким сотрясением мозга.
Девочки тут же позвали на помощь и Иринку вытащили, но 10 дней ей пришлось провести в больнице под наблюдением врачей. Когда после бабушка рассказывала об этом случае, она сказала, что чуть не умерла от страха, когда ей сообщили о происшествии. До конца лета она глаз с Иринки не спускала, так испугалась.
А мой отпуск тоже пришёлся на июль. Он у меня 28 дней, а у Саши две недели на вторую половину июля. Мы собрались проводить отпуск у дедушки, а Саша вначале будет приезжать только на выходные, а потом ещё две недели проведёт с нами. Как решили, так и сделали.
Закупили мясных продуктов, с расчётом на месяц и Саша нас с Женечкой отвёз к дедушке.
В то время уже началось напряжённое состояние со снабжением мясо-молочными продуктами провинции, хотя в Москве этого пока не ощущалось. Обычно провинциалы ехали в Москву на автобусах на экскурсии или в театры и там затаривались тем, что повывезли для столицы из их же регионов.
Тогда это были ещё единичные туры, а потом поедут и электрички и караваны автобусов за товаром и только на время Олимпиады всё заглохнет, Москву закроют, вернее въезды в неё.
Поэтому мы, зная об этом не ехали в Серпухов отдыхать с пустыми руками, а обязательно закупали продукты не на себя одних, а и на тех, к кому ехали.
Так что моя зарплата в этом месяце в руки матери не попала, а уехала с нами.
Через неделю Саша прибыл к нам в выходные и предупредил, что завтра нагрянут мать, Нина и Ладыгин. Он их встретит на вокзале. Им страстно захотелось познакомиться с дедушкой и бабушкой, мол два года, как живём, а роднёй не знаемся. Бабушка улыбнулась:- Ну что же примем, как положено.
На следующий день они приехали. Как всегда слащаво-приторные лица и настороженно колючие глаза быстро выдали истинное отношение ко всем и ко всему. Как раз пришли и мама, и Надежда, собрались все не сговариваясь, так что дом на
какое-то время наполнился большим количеством гостей.
Только теперь, в отличие от прошлого, это были не любящие и доброжелательные гости моего детства, а враждебно-предвзято настроенные друг к другу люди. И это, особенно мною сильно ощущалось.