Такое хозяйство я увидела впервые. У нас-то с мамой всего три сотки земли, у дедушки пять и то мне казалось это много. А тут глазом сразу не объять.
И всё это мать с отцом обрабатывали вдвоём.
При входе в дом небольшая терраса с высоким крыльцом. Дом некрашеный, а терраса выкрашена бледно-зелёной краской.
В самом доме и стены и пол тоже не крашеные и оттого дом смотрится наполненным свежим солнечным светом. Так играет сосна. И запах сосны тоже чувствуется, свежий, слабый, но такой ароматный.
У печки сзади, как я говорила выгородка для животных, а спереди для готовки отгорожено стеной. Сделан навесной шкаф для посуды, а снизу столешница для готовки. В самой кухне две лавки углом , возле них стол и стулья, в углу телевизор на тумбочке и маленькая скамеечка для бабушки. Более мебели нет. Просторно и чисто. Ну и иконы в Красном углу, над телевизором.
В большой комнате слева стоял столик с приёмником, далее диван и в углу у окна большой фикус от пола, до потолка.
Справа в проёме между двумя проходами в спаленки ,возле печи голландки, большая кровать и в углу возле окна большой шифоньер. А между двух окон посредине швейная машина и перед ней стол со стульями. Более ничего в комнате не было. Она очень просторная.
Собственно по иронии судьбы, я сейчас живу в точно таком же доме, только без хозпристроек, без печей, они сломаны и проведено газовое отопление.
Над диваном небольшая полочка, на которой аккуратно стоят Виталькины учебники, за все годы. Никаких книг в доме более нет. Никаких салфеточек, скатертей, украшений тоже нет. Занавески на окнах тюлевые,покупные.
Отсутствие книг для меня удивительно. Впрочем потом окажется, что его мать считает чтение книг вредным занятием, попросту отнимающим время и задуряющим голову. А разные салфеточки и украшения, мать не признаёт, всё очень аскетично.
Вот так мир полностью противоположный моему. А меня это не настораживает. Что мы смыслим в этом возрасте, кровь играет, а ума и опыта нет.
Мы приезжаем днём, когда родители на работе и дома одна только бабушка. Она рада нам. Видно что она любит внука, но встать сейчас не может, так как открылась рана на ноге.
- Клавдя придёт, укол поставит и перевязку сделает-говорит она.-А вы пока располагайтесь. И ухватив Витальку за рукав, наклоняет его к себе и шепчет громким шёпотом" хорошую птицу подцепил, красивую". Я краснею и выскакиваю в кухню.
Мы сидим, пьём молоко, настоящее деревенское, его мать берёт у соседки в обмен на яички. Мне немного неловко, только тут до меня начинает доходить, что я кажется совершила глупость приехав сюда, но что сделано, то сделано.
- Вечером пойдём в клуб, буду знакомить тебя с нашей молодёжью и своими друзьями.-говорит Виталька.
В это время прибежала его мать.
Дверь открылась и на пороге возникла высокая, по моим меркам,ростом 1.70 женщина, в повязанном по старушечьи платке. Лето, а платок полушерстяной. Она с немного встрёпанными волосами, сильно веснушчатым лицом и руками. На ней блёкло-коричневая шерстяная кофта и длинная до щиколотки юбка в сборку.Рабочая одежда.
Она с недоумением и явным неодобрением смотрит на меня, и тут же бросается к сыну, гладит его по волосам, обнимает. Радость слёзы в её глазах. Теперь я знаю в кого Виталька такой веснушчатый. Веснушки у них даже на губах, они не рыжие а шоколадные.
Он предупреждая все её вопросы тут же говорит-Это моя подруга Вера, я приехал с ней на недельку, показать ей деревню. И всё, более мать не задаёт никаких вопросов и не перечит сыну. Видно, что он для неё свет в окошке и слово его закон.
Она суетится, обрабатывает бабушку, на ходу сообщает деревенские новости, кто родился, кто женился, кто уехал учиться, кто умер. Всё это на бегу cкороговоркой Заодно сообщает, где и что стоит для обеда и потом быстро собирается обратно на работу, а мы остаёмся располагаться.
Мать уже успела распорядиться и постельным бельём и приготовлением мест для нашего ночлега.
Вечером мы пошли в клуб. Там нас встретили ,уже зная о моём приезде, множество народа. Девчонки придирчиво оглядывали мой наряд. Сдуру я надела платье с василькового цвета, цветами, то которое с открытой спиной и разрезами, и конечно впечатление произвела весьма фривольной девицы. " Ну, они в Москве все такие".
Почему в Москве мне непонятно, ведь мой город, хоть и много больше Бронниц, но отстоит от Москвы дальше на целых 20 километров. Однако я в их глазах москвичка и их мнение не переупрямить.
Постепенно мы находим общий язык, холодок тает, а я своими рассказами на разные темы даже увлекаю их. В то время, как ребята отдельной кучкой крутятся в сторонке с Виталькой, обсуждая с ним свои и его дела и явно оценивая меня.
Потом затеваются танцы и двое его самых близких друзей поочерёдно приглашают меня на танец, с целью прощупать почву, что за зверь сюда явился. Видимо вердикт после общения вынесен положительный, так как Виталька, явно в хорошем настроении и оживлён.
Покрутившись в компании мы распрощались и ушли. Домой идти не хочется и мы решили пойти погулять. Пошли вниз к большой трассе и потом свернули по ней в сторону города.
Шли по дороге, разговаривали о том, о сём, на сей раз я рассказывала о себе.
Периодически замолкали и останавливались целоваться, а в какой-то момент посмотрели друг на дружку и дружно расхохотались. Оказывается мы останавливались целоваться под каждым столбом с фонарём и когда заметили это, то жутко развеселились.
Так мы дошли до соседней деревни Толмачёво и он предложил передохнуть. Недалеко были большие качели на дереве. Мы уселись на них и продолжили разговор. Он сказал мне, показывая на дом неподалёку:
- Вот там живёт женщина, она намного старше. Она соблазнила меня, когда мне было 15 лет, с тех пор я и стал мужчиной.
Я наивно спросила его,:- Ты её любил?-Ты что, дурочка, какой любил, мы просто оба были пьяны. Гуляли на свадьбе у брата, он невесту отсюда взял. Ну выпил, пошёл проветриться, а она за мной и затянула к себе. Я потом сюда близко не приходил. Стыдно и противно было. А я вспомнила Нину, сестру Тани и подумала, что та тоже видимо сунулась к нему с тем же и напомнила эту первую, оттого и такая неприязнь.
Я запомнила эти слова. Сейчас ему было семнадцать с небольшим, значит это было два года назад.
Он родился в феврале 49 года, а я в ноябре 48.
Потом мы качались на качелях, а после он встал и стал раскачивать меня.
Я взлетала всё выше и выше и в какой то миг верёвка ли перекрутилась или качели наткнулись на ветку, но их повело вбок и мои руки соскользнули с верёвок, а я почувствовала, что лечу вперёд.
Прямо впереди метрах в пяти стоял грузовик загруженный школьными матами. Хозяин ночевал дома, перед завтрашней поездкой далее. Вот на эти маты я и спикировала.
Лежу на матах и дико ржу, по другому мой смех назвать нельзя. У меня богатое воображение и я ясно представила, как со стороны выглядел мой полёт шмеля.
Виталька с побелевшим лицом залезает на колесо и заглядывает в машину, видит меня хохочущую до слёз, падает рядом и тоже корчится от смеха. Разрядка. И естественно поцелуи.
Потом, отсмеявшись мы выбираемся из машины и возвращаемся домой. Приходим очень поздно, чуть не с первыми петухами, прокрадываемся к своим местам, стараясь не шуметь и я почти сразу погружаюсь в сон, слыша ворчание его матери "явились, не запылились".
Просыпаемся мы уже в 9 часов, молодости не нужен долгий сон. Решаем идти в лес. Он хочет показать мне все свои любимые места. Заодно прихватываем корзину для грибов и еду ,чтобы не остаться голодными.
Глава 4. В деревне.
В лес идти довольно далеко, напрямик, через трассу, за ряд домов и через поле и соседнюю деревню. В ней он показывает мне бабушкин дом. Он стоит заколоченный, кособокий.
Но участок ухожен и засажен картофелем.
Виталька говорит, что дом будут сносить, а участок продавать, после смерти бабушки. А пока они здесь сажают картошку, потому что если забросить землю, то её отберут. Я в ужасе, как же они обрабатывают столько земли, как справляются?
А Виталька отвечает, что за две бутылки местные мужики всё выкопают и погрузят на трактор. А трактор отвезёт ещё за две бутылки в Заворово. Ну и как тут не пить, если всё делается за бутылки, думаю я .
А он сообщает:-Да у матери целый сундук водкой набитый стоит для этих случаев.- Но ведь отец же пьёт-замечаю я.- Нет, эту отец не трогает, да и заперт он у матери, а ключи она умело прячет.
Потом мы гуляем по лесу. Грибов набрали быстро. Их лес очень отличается от нашего. Наш суше и светлее. Их лес местами настоящие дебри, в которых много озёр и болот. Водится много дичи.
Оказывается он страстный охотник. Отец двоюродного брата приучил их к охоте на птицу и самая большая его мечта иметь своё, а не заёмное ружьё и свою собаку по дичи. Придёт время и эту мечту исполню я. Очень скоро.
Он показывает мне лошадиное кладбище в глубине леса. Это громадная поляна, сплошь усыпанная скелетами и черепами, белеющими в траве. -Что это?
И он объясняет, что это в войну немцы расстреляли здесь колхозников, вместе с табуном лошадей, которых те хотели перегнать в тыл.
Это были не местные колхозники и лошади, а идущие из уже захваченных ранее мест, а сами немцы долго здесь не задержались, ушли дальше. А кладбище так и осталось не закопанным с оставшимися поверх костями и черепами.
Потом, мы шли уже возвращаясь обратно, когда хлынул первый в этом августе дождь, совсем не похожий на августовский, а скорее июльский ливень. Мы оказались недалеко от охотничьего домика и забежали в него переждать дождь. Там пересидели дождь и пробыли ещё немного.
Было здорово после долгой прогулки по лесу, просто полежать расслабившись на сене, посмотреть вверх, на струящийся сквозь редкие щели свет солнца, в котором кружились незаметные без этого света пылинки. Сено пахло душисто и пряно, мы немного вздремнули,ведь спали накануне мало. Проснулись где-то ближе часам к четырём, перекусили и отправились назад.
Мне было очень хорошо и приятно с ним, оттого, что он не пытался воспользоваться моментом, не вёл себя нагло и развязно. Было просто очень легко и, как-то светло на душе.
Вечером занимались чисткой и готовкой грибов. В этот вечер я впервые увидела его отца. До этого не довелось, а тут познакомились. Я явно глянулась отцу, потому что он шутил и смеялся с нами, а мать поглядывала косо и ревностно. Даже бабушка выбралась посидеть на своей скамеечке, и было видно, как она была рада сидеть в кругу своей семьи.
С утра мы с Виталием пошли за водой. Идти должен был он, но мне захотелось пойти вместе ,и мы пошли. Скорее всего я боялась оставаться с ними без него, но не хотела признаться в своём страхе.
За водой нужно идти, обогнув пруд, на противоположную сторону. Там колонка. С этой стороны внизу колодец, но воду из него не брали, вода там отчего-то зацвела.
Когда мы наливали воду, мимо шла страшная старуха. Страшная она была своим колючим взглядом. Встрёпанные седые волосы, торчали клоками в разные стороны, а из под них в вас впивались абсолютно чёрные бездонные, колючие глаза. И одета она во всё чёрное.
Она смотрела так пристально, что мороз шёл по коже. Потом она шагнула вперёд и вцепилась в край моего платья. Внимательно посмотрела на меня снизу и отошла, сказав, "настоящая" Что она хотела этим сказать, что происходило в её голове, не знаю.
Мы шли обратно, а мне по-прежнему было не по себе. В обед, когда мать пришла по обыкновению поухаживать за бабушкой, Виталька рассказал ей об этом и мать ахнув, схватилась рукой за щёку и произнесла, держитесь от неё подальше, она колдунья.
Я подумала, вот ещё, просто старая женщина, причём тут колдунья. И зря. Опять я оказалась поспешной в своих выводах.
А на следующий день, когда мы вечером пошли в клуб, я узнала неприятные для себя новости. Оказывается свекровь, в ответ на любопытство соседок, которые допытывались у неё, кого это Виталька привёз, уж не невесту ли, не задумал ли жениться, сказала бабам :-
" Да вы что, какой невесту, какой жениться. Да она шалава гулящая, дочка хозяйки у которой живёт Виталик. Вот хозяйка и настояла, чтобы он её свозил в деревню отдохнуть от города, а Виталик не мог отказать, а то ведь и квартиры лишишься.
Из клуба я шла мрачнее тучи, у меня не укладывалось в голове, как можно в глаза обращаться как с человеком, а за глаза так оговорить. Виталька всё допытывался, что случилось, кто меня обидел, но зная уже по его рассказам, что он любит разбираться с обидчиками, если что, я не хотела ему рассказывать ничего. Просто отговорилась, что мне завтра нужно возвращаться домой. Он недоумевал, а я настаивала. Ну не могла я ему сказать, что виновата его мать, не могла.
На другой день, прямо с утра я стала собираться и он вместе со мной. Мать засуетилась, то ли она что почуяла, то ли совесть всё-таки мучила. Она пыталась отговорить, но я сказала, что у меня срочные дела, а Виталька заявил, что одну меня не отпустит. "Я привёз, я и обратно отвезу." И мы уехали.
Так что вместо недели в гостях я пробыла четыре дня, но впечатлений хватило.
Когда мы возвратились из деревни и я пришла домой, мать сразу поняла, что что-то неладно.
-Больно быстро вы вернулись, что не глянулось?
- Нет дело в другом.
И я рассказала матери всё. Это было просто привычкой, я всегда говорила ей всё как есть. Она иногда давала дельный совет, а иногда ругала меня, но тоже подсказывала выход.
Всё-таки она оставалась матерью хоть и была я ей бельмом в глазу и чем дальше, тем больше.
Сейчас она просто закипела,
-"Ну, я ему всё выскажу, когда придёт" забушевала она.
- Нет, не выскажешь, не смей даже ничего говорить, он не знает.
-Как не знает, ты что ничего ему не сказала?
-Нет, незачем ему эти сплетни знать.
-Ну и дура, смотри, как бы потом о своём благородстве не пожалеть. Нет, всё-таки ты у меня юродивая.