Annotation
Гирфанова Маргарита
Гирфанова Маргарита
Сила провидения
- Ну, что ж, присядем на дорожку... - сказала Нина и села на краешек стула, Таня и мама присели на диван. Мама, горестно вздыхая, поглаживала Танину руку и украдкой вытирала глаза.
- Всё! Никаких слёз и причитаний, мамуля. Танюшка через год опять приедет, как раз на твой юбилей. Так ведь, сестрёнка? Прощайтесь по-быстрому! Пора выходить уже, автобус нас ждать не будет, через пятнадцать минут отправится!
Обнимая дочку, мама всё же не смогла сдержать рыданий, но неожиданный телефонный звонок прервал трогательную сцену прощания.
- Междугородный... Твой благоверный, наверное, уже волнуется, - предположила Нина. - Алло! Женька, это ты, что ли? А мы думали, Стас звонит... Ты, наверное, с Танюшкой попрощаться хочешь? Сейчас передам трубку, только по-быстрому давай, мы уже в цейтноте!
- Погоди, какой цейтнот?! Куда вы в такую рань? Самолёт же в три с чем-то вылетает, или я что-то путаю?
- Всё правильно. Но мы решили заранее поехать, по городу прогуляться, в кафешке посидеть и вообще... Ну, ладно, некогда, прощайся давай! Передаю Тане трубочку.
- Танюша! Никуда не дёргайтесь, я часа через полтора приеду, проводим тебя по-человечески! Оно вам надо на автобусе трястись?
- Женька, ты с ума сошёл?! Нам ехать всего-то полсотни километров, а тебе только до нас - двести! Не выдумывай, пожалуйста!
- Двести для моей ласточки не расстояние! И вообще, я что, не могу прокатить с шиком свою младшую сестрёнку?! Короче, никаких возражений, ждите!
- Жень, я прошу тебя! ...Отключился. И как нам теперь быть?.. - Татьяна растерянно глядела на сестру. Нина, выхватив у неё трубку, нервно начала названивать, но в ответ доносились долгие гудки.
- Чёрт! Не надо было отвечать... Ну, кто ж знал? С нашим братцем вечно впросак попадаешь! Теперь и за него волнуйся - гнать будет, как бешеный... Вот ведь, хуже нет, когда настроишься на что-то, и вдруг все планы рушатся! Шутка ли, двести км, мало ли что на дороге может быть, тьфу-тьфу-тьфу! Да даже милиция за превышение скорости задержать может, чёрт знает насколько, не дай бог! А ты тут сиди и переживай. Что ж, придётся ждать, не то обидится смертельно. Ну, братец, удружи-и-ил! - Обе сестрицы горестно вздохнули. Да уж, братишка у них бесшабашный, долго раздумывать не любит, уж если что взбредёт в голову, никакие разумные доводы слышать не хочет - всё сделает по-своему. Между ним и Ниной, старшей сестрой, разница в возрасте была почти пятнадцать лет, однако, несмотря на жёсткий, твёрдый характер сестры, ей так и не удалось воспитать в брате хоть немного серьёзности, а ведь парню было уже за тридцать! Непримиримый характер Нинки стал, к сожалению, и причиной развода её с мужем, тоже довольно непростым, норовистым мужиком. А младшенькая, двадцатипятилетняя Танюшка, любимица всей семьи, по характеру была вся в маму - мягкая, уступчивая, спокойная. Отец их давно уж обитал в мире ином, и младших детей мать растила одна, конечно, с помощью старшей дочери, которой своих детей Господь так и не дал. Теперь только Нина осталась с матерью, остальные, обзаведясь семьями, разъехались по городам, и дальше всех оказалась Таня, к маминому горькому сожалению. Слава Богу, хоть навещает родных своих, пока муж отпускает её... А вот, как дети пойдут, кто знает, сможет ли?.. Нинка, та хоть сама иной раз съездит погостить к сестрёнке и зятьку, а вот мать не может - ноги совсем больные, да и стара уже, чтобы в такой путь пускаться...
Время тянулось медленно, как и бывает обычно в таких случаях. Говорить почему-то не хотелось, настроение испортилось, как и погода за окном... Шёл противный мелкий дождь, ледяной, колючий, вперемежку со снегом, и тревога за брата всё более охватывала всех. Мама в своём закутке шептала молитвы, время от времени осеняя себя крестом, и только Барсик уютно мурлыкал, тщательно вылизывая пушистую шкурку. Прошло уже два часа после злополучного звонка, и стало казаться, что стрелки настенных ходиков, словно поддразнивая людей, начали ускорять свой стремительный бег.
- Пойду-ка я чайник поставлю, - спохватилась мама. - Приедет, наверное, вот-вот... - как-то не слишком уверенно произнесла она, вставая.
- Сиди, мать! - приказала Нинка. - Времени чаи гонять у нас уже не остаётся. Встаём и выходим такси ловить!
- Да как же это?.. - растерялась старушка, - а Женьку-то не дождётесь?!
Таня ободряюще улыбнулась маме, подошла, обняла худенькие плечи, и мать, уткнувшись ей в живот, неожиданно беззвучно разрыдалась.
- Не волнуйся, мамуль, всё будет хорошо! - От жалости к маме и у Татьяны слёзы подступили к горлу, и голос предательски задрожал. - Он вот-вот подъедет, вот увидишь!
- Он-то приедет, никуда не денется... Я, девочка моя, за тебя волнуюсь, такая тяжесть на душе, сама не пойму отчего.
Тяжесть на душе была и у Татьяны. Завтра был тридцатилетний юбилей её супруга Станислава, и по удивительному совпадению - трёхлетие их совместной жизни. Был заказан ресторан, приглашены гости... Танины родные, к сожалению, вежливо отказались из-за дальнего расстояния и прочих уважительных причин, но поздравления со скромными подарками были любовно уложены в чемодан. Танюша надеялась приехать домой пораньше, но... так уж получилось - две недели пролетели, как один день, и так жаль было оставлять старенькую, больную маму... И поэтому она взяла билет на самолёт, чтобы подольше погостить у родных, любимых людей. А переживала она, зная обидчивый характер мужа, которому пообещала побыть у родных не более недели. Но сейчас ей было не до этого - волнения за брата перехлестнули все остальные думы.
- Со мной всё будет отлично, мамуль, не беспокойся! ...А вот и наш герой собственной персоной, наконец-то! - воскликнула облегчённо Татьяна. Во двор, истово гудя клаксоном, въезжала Женькина новая девятка.
- Девчонки, только не ругайтесь! Ща всё объясню, - ещё с порога начал Евгений. Впрочем, никто, даже Нинка не собирались его отчитывать, все настолько переволновались за него, что просто были счастливы, увидев брата живым и здоровым.
- Да я бы уже давным-давно был здесь, если б не этот козёл - гаишник. В кустах прятался, скотина, выскочил со своим радаром чуть мне не под колёса! Как ни пытался откупиться - ни хрена! Принципиальным оказался! Пока акт сочинял не спеша, отвлекаясь, как нарочно, то на то, то на сё, да ещё и попутно задерживая других проезжающих... - рассказывал Женька, прихлёбывая горячий чай с пирожками. - Но ты, Тань, не боись, времени у нас ещё ой-ё-ёй, сколько!
- Довольно уже рассиживаться! - распорядилась Нинка. - Всё, одеваемся! Танюш, документы, билет на месте? Проверь.
- Здесь-здесь, Нинуль! - Таня показала сестре паспорт с вложенным туда билетом на самолёт, убрала документы обратно в сумочку.
- Ну, а теперь присядем на дорожку, как положено по обычаю, - объявила Нина, - берём вещи и выходим, наконец!
Все вышли. Женька сложил чемодан сестры в багажник, Таня обняла мать.
- Ну, с Богом! - шепнула мама, торопливо перекрестив свою младшенькую, и после долго махала ладошкой, пока автомобиль не скрылся за поворотом.
- А теперь засекайте время! - выехав на трассу, Женька нажал на газ.
- Эй-эй, лихач, осторожней, сбавь обороты! В этих кустах тоже могут прятаться гаишники! - предупредила Нина. - Хватит уже судьбу испытывать!
- А я и не собираюсь нарушать правила, строгий мой лоцман! Скорость держу в пределах допустимого. И вообще, пересела бы ты лучше на заднее сидение, нервируешь только, уставившись в спидометр...
- И не подумаю! А ты лучше на дорогу гляди, а не буравь меня своими глазищами.
- Ой, ну перестаньте вы уже переругиваться, ну, прям как дети! - вставилась и Таня.
Новенькая "девятка", гордость и радость Женьки, на которую он копил несколько лет, бежала легко по мокрой трассе. Погода неожиданно улучшилась, кое-где сквозь разорванную серую вату туч просвечивала нежная голубизна, но она не радовала Таню - тайная надежда на недолгую задержку рейса из-за скверной погоды исчезала вместе с тающими облаками. Татьяна мельком взглянула на наручные часы, отметив про себя, что регистрация пассажиров уже идёт.
- Успеем, сестрёнка, - словно прочитав её мысли, уверенно заявил Женя. - Последний рывок, и мы на месте!
- А это что ещё за демонстрация?.. - вполголоса спросила Нина. Метрах в ста пятидесяти впереди справа со стороны села на трассу выходила траурная процессия с венками и цветами. Дети несли красные подушечки, видимо, с боевыми наградами усопшего, а гроб самого покойника несли на руках шестеро парней. Провожать ушедшего в лучший мир старика, похоже, вышло всё село. Колонна не торопясь выбралась на шоссе и заняла полдороги.
- Ветерана войны хоронят, - заметила Нинка. - Погоди... плохая примета обгонять похоронную процессию...- Вот ведь невезуха! Ну да делать нечего, давай объезжай!
- А мы сейчас обойдём их осторожненько слева... - заверил Женя, выводя авто на встречную полосу. Однако дерзкий, требовательный гудок несущейся следом "волги" с крутыми номерами вынудил Женьку резко затормозить. Высунувшийся из окна авто господин в шляпе, сидящий рядом с шофёром что-то крикнул Женьке и покрутил пальцем у виска.
- Начальство... - предположил Женька. - Тоже куда-то торопится! Да и ты, дорогуша моя, - то "не обгоняй!", то "давай объезжай!" - попрекнул он сестру. - А теперь, глянь - целая колонна встречных машин, и никакого просвета. Вот чёрт!
- Не чертыхайся! Это кощунственно в подобной ситуации.
- Ох, суеверная ты наша! Не обгоняй, не чертыхайся! А мы вот так сделаем! - Женька резко свернул на подвернувшуюся боковую дорогу, доехал до перекрёстка сельской улицы и, свернув налево, поехал вдоль неё. За ними пристроились ещё парочка автомобилей.
- Соображать надо! Не дрейфь, сестрёнка! Мы их таким вот чином обойдём и выскочим далеко впереди! - оглянувшись, Женька весело подмигнул Тане, но через некоторое время вдруг протяжно присвистнув, затормозил.
- Прие-е-ехали... Какого хрена перекопали тут дорогу?.. - растерянно пробормотал он.
- Газ, похоже, проводят! Давай быстро назад, нечего глупую черепушку чесать! - вставила шпильку невезучему брату старшая сестрица. Но колёса скользили по размокшей после дождя глине, и Евгению не сразу удалось вывернуть в нужное русло свою, обляпанную рыжей глиной красавицу.
Назад ехали молча. Выбрались на трассу, она, к счастью, оказалась свободной - похоронная процессия успела уже скрыться за кладбищенскими воротами.
- Подморозило немного, - нарушил через некоторое время тягостное молчание Женька, - чувствуется ледок под колёсами.
- А у тебя, скорей всего, и резина-то летняя, не так ли, братец? Ой, сбавь обороты! На повороте к аэропорту гаишник...
- Вижу. Ну и что? Я ничего не нарушаю.
Женька включил поворотник, и не торопясь, демонстративно уважительно объехал милиционера. Но вслед вдруг раздался резкий свисток и гаишник жестом велел остановиться.
- Ну, что ты там опять не так сделал?! О, Господи, что за наказание этот наш братец! - воскликнула в сердцах Нинка. - Танюш, дай-ка твой билет!
- Товарищ милиционер, простите его! Понимаете, мы опаздываем на самолёт, сестрёнку провожаем, вот билет её... У нас уже совсем не остаётся времени, посмотрите! - Инспектор, не взглянув в билет, козырнув, дал добро на проезд.
- На обратном пути чтобы было всё чисто, не то оштрафую! - пообещал он.
- Это он о чём? - спросила Нина.
- К задним номерам, заляпанным глиной, придрался. Ну, что, кажись приехали, наконец!
"Начинается посадка на рейс 264-й, вылетающий..." - услышали они из динамика, едва припарковавшись к зданию аэропорта.
- Я же говорил, успеем! - Женька достал из багажника вещи, и все быстрым шагом пошли к главному входу.
"Регистрация билетов на рейс 264-й закончена" - ждала их бесстрастная табличка. Но девушка в форменном костюме аэрофлота ещё находилась за стойкой.
- Вы опоздали на регистрацию! - строго указала она им на табличку. Посадка идёт уже полным ходом!
- Девушка! - Женька включил всё своё обаяние. - Мы попали в жуткую пробку. Уж Вы войдите, пожалуйста, в наше положение, сестрёнке просто необходимо сегодня улететь, жизненно важно! Ну, пожалуйста, милая девушка!
- Ставьте сюда ваши вещи! Соня! Задержись на минуточку, проводишь пассажирку на 264-й! - окликнула она работницу аэропорта, и обратилась к Татьяне: - Ваши документы и билет!
Таня подала паспорт.
- Мне ваш билет нужен! - с недоумением глядя на Татьяну, сказала служащая. - И пожалуйста, поторопитесь!
- Так он же... в паспорте...
- Вот ваш паспорт, но билета в нём я не вижу, - в голосе девушки уже слышалось лёгкое раздражение.
- Не волнуйся, Тань, - успокоила сестрёнку Нина. - Он же точно где-то здесь! Просмотри внимательно все отделения.
- Нин! - вспомнил Женька, - ты ведь его гаишнику показывала! Может, он у тебя?
- Да я же его Таньке тут же отдала! Разве не так, а, Тань?! Ну, куда ты его могла сунуть? Просмотри все карманы!
У Татьяны, растерянно проверяющей то карманы, то сумочку, дрожали руки, а глаза готовы были наполниться слезами.
- Соня, ступай по своим делам, похоже, пассажирка не полетит! - отпустила стюардессу служащая, и голос её, как показалось бедной Танюше, прозвучал сухо и равнодушно.
- Да вот же он! - с облегчением воскликнула Таня, прощупав, наконец, драгоценную бумажку во внутреннем кармане пальто. - Девушка, вот он, возьмите!
- Я очень сожалею, но отправить вас уже не могу, слишком поздно! - развела руками служащая.
- Но почему?! - удивился Женька, - самолёт же ещё не улетел?..
- Потому что трап уже убран, двигатели запущены. Самолёт готовится к взлёту. Мне очень жаль, простите... - повторила она, и, видимо, не желая более разговаривать с назойливыми провожающими, удалилась.
- Господи, какая же я растопоша! - Стыд и отчаяние охватили несчастную Таню, из глаз её, как ни пыталась сдержать, всё-таки скатились две слезинки, и она не решалась взглянуть на сестру и брата.
- Да-а-а, невезучая ты, сестрёнка, похоже, не судьба тебе улететь сегодня... - вздохнул Женька.
- А всё из-за кого, дорогой ты наш?! - не выдержала Нина. - Какого хрена вдруг понесло тебя сегодня в этакую даль, да в такую погоду?! Хотел, как лучше? Если бы не ты, не было бы всей этой нервотрёпки, и Танька преспокойненько сидела сейчас в кресле самолёта!
Но Женька и без того чувствовал свою вину, и не собирался оправдываться перед сёстрами.
- Прости меня, Танюша, дурака такого... - произнёс он, с грустью глядя на сестрёнку. - Действительно из-за меня всё так получилось. В самом деле, я виноват, очень виноват, Нинка права.
- Да перестань, Жека! Это я сама из-за волнения и спешки... Сунула билет во внутренний кармашек, да и забыла. Главное, несколько раз прощупывала и не находила... Просто чертовщина какая-то! Как такое могло случиться?!
- Ну, всё, хватит вам уже себя изводить без толку! - прервала их Нина. - Первым делом надо Стасу позвонить, пока не поздно. А то приедет жену встречать, а её среди прибывших нету... Представляю себе эту картину! Зная твоего муженька, не сомневаюсь, что он весь аэропорт с ног на голову перевернёт! Ты ещё не придумала, как ему правдиво соврать?
- Ничего я не буду врать, скажу, как было, вот и всё.
- Ну, и правильно!
В междугородном телефоне-автомате, набирая домашний номер, Таня волновалась - вдруг Стаса не окажется дома, и ей не удастся его предупредить. Тогда получится действительно скверно: беспокойный, мнительный супруг навоображает себе всяческих страстей, и ничего хорошего из этого не выйдет. Но, к счастью, муж оказался на месте. После разговора с ним у Тани, как ни странно, настроение немного улучшилось - выплеснув супруге по привычке массу традиционных упрёков, Стас сообщил, что юбилей по некоторым причинам пришлось отложить на недельку. Так что страдать по поводу завтрашнего дня теперь ей было ни к чему. Купить билет на следующий рейс, вылетающий через два дня, Таня не захотела, попытка сдать его и получить хотя бы часть стоимости не увенчалась успехом, и они решили попытать счастья уехать на наземном транспорте - на поезде. На удивление, на этот раз им повезло - без труда удалось купить билет в купейный вагон. Времени до отправки поезда оставалось довольно много, позвонили маме, чтобы не волновалась, а после Женька, изо всех сил стараясь искупить свою "вину", катал сестёр по вечернему городу, исполняя все их прихоти, а потом повёл девушек в ресторан.