Изабелла протянула руку в комнату за влажными салфетками, старательно вытерла пальцы и только после этого взяла с края стола продолговатую сумочку-кошелёк, расшитую рыжими северными ягодами по изумрудному фону.
- Какая роскошь! - восхитилась Моника. - Вот это похоже на ежевику, на болотах растёт - забыла, как называется.
- Морошка. Помнишь, Ове из неё варенье привозил?
- Точно! Представляешь, кто-то сидел и вышивал их руками по ниточке всю полярную ночь напролёт. Я бы застрелилась, не закончив и первого листочка.
- Я тоже, - призналась Изабелла. - Не люблю работать над одной вещью дольше недели, меня это расхолаживает. Видишь, ткань истрепалась по шву, её можно было бы срезать, но ушивать сумочку я не хочу, чтобы не нарушить рисунок. Наверное, просто закрою края кантом на полтона темнее, укреплю швы и начищу до блеска застёжку.
- Ладно, Виноградина, оставайся на своих галерах, я выберу подарки сама, - решила Моника. - Только не говори потом, что у меня отсутствует вкус, и я нас позорю.
- Почему же? У тебя свежий, экстравагантный стиль и безошибочное чувство цвета, - улыбнулась Изабелла.
Моника всплеснула руками.
- Спустя пятнадцать лет совместной жизни ты говоришь эти прекрасные слова, а у меня под рукой ни диктофона, ни видеокамеры. Девчонки не поверят! На радостях возьму и куплю молодым в дом что-нибудь сине-красное, как их национальный флаг.
- Тогда бери толстые турецкие огурцы с острым загнутым кончиком, - сказала Изабелла.
- С пупырышками? - заинтересовалась Моника.
- С ложноножками!
- Это ты в отпуске насмотрелась ужасов всяких, пока Марчелло учился нырять с аквалангом?
- Я даже с собой привезла! Раздевайся!
- Может, не надо?
- Надо! - Изабелла спрыгнула с подоконника, распахнула дверцы платяного шкафа и нырнула внутрь.
- Изабо, нам нельзя разговаривать, - со смехом сказала Моника. - Вообще. Слышала бы нас твоя маменька...
- Вот, держи, этот топ я придумала для тебя. Снимай свою жаркую блузку, надень его, к юбке подойдёт. Я не хочу, чтобы ты схватила тепловой удар, пока ходишь по магазинам.
- Спасибо! Такой лёгкий, высший класс!
- А теперь убирайся отсюда, радость моя, а то я тебя дотемна не выпущу.
Вернувшись в мастерскую, Изабелла включила на стареньком приёмнике "Радио Окситания" и порхнула за машинку. Музыка помогала взять хороший разгон и не отвлекаться, пока львиная доля работы не будет сделана, а там уж и вовсе жалко бросать, не закончив. Однако же, стоило ей простегать одеяльце, подобрать тесьму для сумочки и зелёную нитку в тон, как задорная песенка местной рок-группы оборвалась. В наступившей тишине три удара в калитку прозвучали подобно гонгу.
- Сегодня же заставлю Марчелло починить звонок, - проворчала Изабелла и пошла открывать.
На пороге стоял некто в чёрных кроссовках, чёрных джинсах и чёрной толстовке с капюшоном, и это в тридцатиградусную жару. Он был слишком высоким для мальчика, слишком тощим для взрослого мужчины и устало опирался на длинную косу с рукояткой из красно-жёлтого можжевельника и воронёным серебряным лезвием. Лица его не было видно.
- Я пришёл к Изабо Кураж, - сказал голос, похожий на эхо в гулкой и тёмной пещере.
- Это я, здравствуйте.
Тощий рассмеялся так, что Изабелле захотелось с головой закутаться в пуховое одеяло, которое они с Марчелло привезли из Турции, и лучше бы вместе с самим Марчелло.
- Здоровья мне ещё никто не желал, мадам. В этом столько же смысла, как если бы я пожелал вашим усам и бороде дорасти до земли, - сказал гость и откинул капюшон.
На Изабеллу, не мигая, смотрели два каштана с шипастой кожурой вместо век, а больше под капюшоном не было ничего.
- Я давно заметил, что первым делом люди ищут у собеседника глаза - хоть что-нибудь, похожее на глаза. Их это успокаивает.
- Если хотите больше походить на человека, попробуйте цветные контактные линзы, - неожиданно для себя посоветовала Изабелла.
- Контактные с чем? - хмыкнул тощий.
- Ну, что-то же держит в воздухе каштаны!
- Лишь сила вашего воображения. Сосредоточьтесь, и увидите больше.
Изабелла прищурилась, и в воздухе проступили очертания черепа, украшенного сушёными дарами полей и садов. Над каштановыми глазами заколосились пшеничные брови, белёсый от кристалликов сахара инжир появился на месте носа, рыжие урючины стали румяными щеками, жёлтые цукаты из долек канталупы сложились в учтивую улыбку, а зубы были из пластинок миндаля, какими украшают пирожные.
- Надо же, впервые гляжу в лицо Жнеца, - сказала Изабелла. - Побывай Джузеппе Арчимбольдо в Мексике на празднике мёртвых, он мог бы написать такой портрет. Однако ваши руки я увидела сразу, и совершенно обычными.
- Это потому, что вы ожидали увидеть руки, ещё не зная, кто перед вами, - объяснил гость.
- Как вы, однако, невовремя, - посетовала Изабелла. - У меня не закончены два срочных заказа: одеяло для новорождённого и сумочка для новобрачной.
- Вот они, главные вехи человеческой жизни: рождение, свадьба и я, - покивал гость. - Увы, я всегда прихожу вовремя и всегда - внезапно. Вы назвали бы это профессиональной деформацией.
- Что ж я держу вас на пороге? Проходите, не стесняйтесь, - Изабелла посторонилась и впустила в дом Смерть.
Хозяйка хотела было принять у гостя косу, как принимают шляпу или зонт, но он покачал черепом и сам аккуратно прислонил орудие к стене. Изабелла провела его на веранду и усадила в плетёное кресло из лозы. Сдвинула выкройку и корзинку с лоскутками на край стола, чтобы было куда поставить блюдце с нектаринами.
- Угощайтесь, сегодня утром на дереве висели, - она сделала приглашающий жест.
- Благодарю, - Смерть взял самый спелый плод и неуверенно повертел его в руке - не то чтобы костлявой, но тонкой и неправдоподобно длиннопалой.
- Так вы ко мне по делу или просто в гости? - как можно небрежнее поинтересовалась Изабелла, устроившись по-птичьи на перилах веранды.
- По служебной надобности, - Смерть с видимым сожалением отложил нектарин и достал из-за пазухи какой-то чёрный свёрток. - Взгляните, прошу вас.
- Что это? - девушка зябко обхватила себя руками за плечи.
- Не бойтесь, он не кусается. Только не упадите оттуда, пожалуйста: в мои планы это никак не входит.
- В мои - тем более, - буркнула Изабелла. - Будьте добры, не заслоняйте мне свет.
Она осторожно взяла и расправила на весу нечто длинное и широкое, из тонкой и лёгкой материи, тень от которой начисто скрыла пол, словно вместо надёжных сосновых досок под ногами была бездонная пропасть. Лучи закатного солнца, достигнув чёрного занавеса, захлёбывались и гасли. Все, кроме одного - испуганного розового зайчика, который вздрагивал посреди бездны от малейшего движения нервных пальцев.
- Никогда не видела такой тонкой работы, - призналась Изабелла. - Я не могу найти здесь ни одного шва. Что это за ткань? Прохладная и гладкая, как атлас, но совершенно без блеска.
- Мрак небытия, - сказал Смерть польщённо. - Мой любимый плащ от Чжи-нюй, сейчас таких уже не делают. Принимает любую форму, поглощает любой свет. Двадцать шесть веков ему сносу не было, вчера зацепился за цыганский гвоздь - и вот... видите, в чём приходится ходить. Как вы считаете, его можно починить?
Изабелла расстелила плащ у себя на коленях, стараясь не думать о том, навсегда ли их сокрыла тьма.
- К счастью, края совсем не осыпались, - сказала она. - Здесь можно поставить аккуратную заплатку, вот только из чего бы её соорудить? Все остатки тканей, какие у меня есть, недостаточно чёрные и хоть отчасти пропускают свет. Разве что джинсовая нашивка с Весёлым Роджером для пиратской треуголки, но она не подходит по фактуре.
- Пожалуй, не стоит, - согласился Смерть, деликатно откусывая от нектарина миндальными зубами. - Слишком театрально. Мадам, в вашем доме найдётся угол, куда годами не заглядывало солнце?
- Если электрический свет не считается, то да. Идёмте.
Они спустились в погреб с одним фонариком на двоих, дошли до дальней стены, где стояли три дубовых бочки: две - с домашним вином и одна - совершенно пустая. Смерть открыл кран пустой бочки и подставил под него худые ладони, сложив их пригоршней.
- Погасите фонарик, пожалуйста. Вот, держите, думаю, оттенок тот же, - сказал он и сунул в руку Изабеллы мягкий невесомый лоскуток.
Когда они вернулись на веранду, одеяние Смерти, сотканное из чистого мрака, всё так же лежало на столе, а поверх него вальяжно растеклась сиамская кошка. Она с упоением вылизывалась, не обращая внимания на то, что её лапы и хвост пропадают из виду, стоит ей погрузить их в какую-нибудь складку.
- Баста, брысь! - шикнула хозяйка. - Что ты наделала, он же будет весь в шерстинках!
- Ничего страшного, - заверил её Смерть. - Мрак небытия поглотит их, как поглощает всё отжившее.
Изабелла согнала кошку с плаща и расправила его по столу. Достала из кармана лоскуток тени, подравняла маленькими ножницами его края, приложила к прорехе с изнанки и осторожно, нежно пришила крупными стежками, алой хлопковой ниткой.
- Вы уверены, что так будет достаточно прочно? - засомневался Смерть, на минуту оторвавшись от нектаринов.
- Не волнуйтесь, это только намётка, - успокоила его Изабелла. - Побудьте здесь, я скоро вернусь - если у вас есть время, конечно.
- Время бесконечно, - возразил гость. - По крайней мере, для меня.
Держа мантию на вытянутых руках, портниха влетела в мастерскую и приземлилась за "Минерву".
- Не подведи, Афина Паллада, - скороговоркой прошептала она, вытаскивая челнок.
Изабелла заправила в машинку самую чёрную шёлковую нитку, какую смогла найти, ослабила натяжение в нитедержателях, сделала пару пробных стежков и пристрочила заплату к плащу зигзагом, слегка растягивая пальцами тонкую материю, чтобы её не зажевало. Девушка едва успела выдернуть алую наметочную нить, как мрак со всех сторон наполз на шов, и тот пропал, словно и не существовал никогда. Изабелла вынесла плащ обратно на веранду и попыталась просмотреть заплатку на свет, но не смогла различить её ни глазами, ни пальцами.
- Принимайте работу и заберите меня хоть сейчас, если я понимаю, как это сделала, - сказала она.
Смерть положил на блюдце косточку от последнего нектарина, аккуратно снял с колен разомлевшую кошку и воздвигся перед Изабеллой во весь свой немалый рост. Накинул мантию на плечи поверх толстовки. Увидев это, Баста оскорблённо зашипела и унеслась куда-то вглубь дома, а Изабелла поёжилась от липкого холода, которого в пылу работы совсем не замечала.
- В прихожей есть большое зеркало, - сказала она.
- Благодарю, я в них не отражаюсь, - Смерть оглядел себя и величественно расправил худые плечи. - Балахон совсем как новый, не пройдёт и сотни лет, как я забуду, где была дырка. Чем мне вознаградить вас, Изабо?
- Я могу попросить о чём угодно? - уточнила Изабелла.
- Сделаю всё, что в моих силах, - кивнул Смерть. - Но будет только одна просьба, так что думайте хорошенько.
- Что ж, я намерена шить, пока смогу держать в руках иголку. Не приходите за мной, пока я не сделаю последний стежок, - сказала Изабелла с торжеством.
- Даже не собирался, - пожал плечами Смерть. - Не в моих привычках разлучать мастера с призванием настолько любимым.
- Тогда обещайте, что не причините вреда никому под этой крышей.
- За кого вы меня принимаете? - Смерть обиженно блеснул каштанами из-под колючих век. - Я был вашим гостем и ел плоды с вашего дерева - следовательно, я не могу навредить ни хозяевам, ни другим гостям, это знает любой ребёнок. Желайте что-нибудь ещё.
Изабелла молча уставилась на Жнеца. Ей больше ничего не приходило в голову.
- Термиты, - вымолвила она наконец.
- Простите? - каштаны ошеломлённо моргнули.
- Спасения нет от термитов. То сарай съедят, то перила на лестнице подгрызут, а травить их жалко, живые всё-таки. Пусть они просто уйдут отсюда подальше и не возвращаются.
- Хорошо, я поговорю с Её Термичеством.
В прихожей что-то со звоном упало, портниха и Смерть поспешили туда. Коса валялась на полу, об её ароматную можжевеловую ручку тёрлась довольная кошка.
Изабелла искусно спрятала хвостики нитей под тесьму, полюбовалась преображённой сумочкой, надела на машинку чехол и выбралась из дома. Сад облачился в вечерние тени, с Гаронны повеяло долгожданной прохладой. Солнечный диск, аппетитный, как мякоть сочной красной сливы, зацепился за жемчужно-серый гребень на спине Лицея Жозефа Галлиени - футуристического чудовища, разлёгшегося за деревьями на левом берегу. В калитку постучали.
- Изабеллиссима, впусти меня! - раздался весёлый баритон с неистребимым итальянским акцентом. - Я всех спас, заказал нам столик в "Солилесс" и нарвал тебе ежевики, но забыл дома ключи.
- Какой ты молодец, что вернулся до заката! - отозвалась Изабелла, открывая замок. - Гостей мне, пожалуй, на сегодня хватит.