Хейзел уговорила меня выпить чашку чая. Когда мы сидели на кухне и ждали, пока закипятиться вода, я рассказа ей всю правду. И про поцелуй, про ссору с Питом, и про то, что искала его весь день. Миссис Хоторн внимательно выслушала мой рассказ. Извинилась за «своего непутевого сына» и передала мне какой-то конверт, который, по ее словам, она хотела принести мне сегодня вечером.
Поблагодарив женщину за все, я решила идти плакаться к Хеймитчу. Сейчас он скажет, какая я дура, но потом обязательно посоветует что-нибудь до чего я сама не в состоянии додуматься.
- Хеймитч, он уехал! – со слезами на глазах я залетаю в его кухню и тут же останавливаюсь. Он сидит за столом и пьет чай, в котором, наверняка, подмешано чего-нибудь спиртного. Но я удивлена вовсе не этим. Рядом с ним приспокойненько сидит Мелларк. И тоже пьет чай. Похоже, я прервала их душевную беседу. Я тупо пялюсь на этих двоих, а они на меня. Так продолжается около минуты, пока Хеймитч не начинает дико смеяться. Я кидаю на него убийственный взгляд, после которого смех становиться громче.
Меня распирает бешенство. Нет, не на нашего ментора. На Пита. Кажется, сейчас кто-то умрет. Я беру в руки яблоко и хочу кинуть его в Пита. Но, подумав, что, чем ближе я к нему буду, тем больнее будет удар, я подошла к его стулу. На котором его уже благополучно не было. В догонялки, значит, решил поиграть. Ну, Мелларк, бежать тебе некуда. Я уж точно быстрее. Так мы долго носились вокруг стола под громкий смех Эбернети.
Я остановилась перевести дыхание, опираясь свободной рукой на спинку стула.
- Совести у тебя нет Мелларк! – заявляю я, а тот в свою очередь кидает на меня удивленный взгляд. – Я весь день, как дура, - я тяжело вдыхаю. – В каждый дом зашла. Все что можно было обойти в этом дистрикте, я обошла! – кричу я и замолкаю на несколько секунд, чтобы отдышаться. – А они тут чай пьют! – Пит удивленно смотрит на меня. – Что, Мелларк, думал ты только за порог, а я к Гейлу побегу? – он пытается что-то сказать, но я не хочу ничего слышать. Кидаю яблоко. Пит, ожидавший его уже давно, увернулся, и оно полетело в стекло, которое с громким треском рассыпалось.
- Эй, голубки, а убирать, кто будет? – Хеймитч на секунду перестает смеяться, а я, ничего не говоря, разворачиваюсь и иду к себе домой. Надо сделать вид, что мне наплевать на Пита. Подозревая, что он сейчас придет сюда, хватаю первую попавшуюся книгу с полки и сажусь на диван. Не успела я ее открыть, как дверь распахивается и заходит Пит.
- Китнисс, прости. Я думал тебе все равно, - пытается оправдаться он, но я упрямо делаю вид, что читаю. – Если хочешь, кричи на меня, ударь меня. Заслужил, - говорит он с горечью в голосе. Я бросаю бесполезные попытки вчитаться в текст, кладу книгу рядом и вплотную подхожу к Питу. Сердце бешено бьется, как каждый раз, когда он рядом. Стараюсь создать образ обиженной Китнисс. Выходит довольно неплохо.
- Если я захочу тебя ударить, то сделаю это без твоего разрешения, ясно? - шепчу ему в самое ухо, разворачиваюсь и иду спать. – И не ходи за мной, - бросаю я на ходу. А то вошло в привычку спать вдвоем. Спать по одному трудно и мне, и Питу. Нас обоих преследуют кошмары, но когда мы вдвоем они посещают нас очень редко. Что ж, пусть помучается.
Я просыпаюсь от того, что что-то щекочет мою ногу. Тяну руку к светильнику на тумбочке, не открывая глаз. Кладу руку на деревянную поверхность и пытаюсь нащупать выключатель. Руку что-то щекочет, так же как и ногу. Резко вскакиваю и включаю свет. На всей моей кровати куча пауков. Нет, не только на кровати. Боже! Они повсюду! В углу сидит паук с меня ростом.
Просыпаюсь от собственного громкого крика. Мне нужно около минуты, чтобы понять, что только что произошло. Вскакиваю с кровати. Не хочу и секунды находиться в этой комнате. Понимаю, что это всего лишь сон, но мой инстинкт самосохранения не дает мне остаться здесь.
Внизу лестницы врезаюсь в кого-то. Поднимаю глаза. Пит. Он выглядит перепуганным. Его руки обвивают меня. Поддаюсь внезапно нахлынувшей нежности и обнимаю его в ответ. Разве на него можно долго злиться? Неужели я так громко кричала?
- Китнисс, что случилось? – спрашивает он, немного отстраняясь. Хотя, думаю, он прекрасно понимает, что мне приснился кошмар. Я рассказываю ему весь свой сон, который я отлично помню в мельчайших деталях. Пит снова прижимает меня к себе и гладит по спине.
- Все хорошо, я рядом, - тихо говорит он и подхватывает меня на руки, как маленькую девочку. Я обвиваю его шею руками и не хочу его отпускать. Он садиться на диван и продолжает меня держать как бы у себя на руках.
В дом залетает Хеймитч с ножом в руке.
- Солнышко, ты чего орешь? Тебя что резали? – недовольно ворчит он. Потом его лицо из злого становится удивленным. Он переводит взгляд с меня на Пита. – О, так у вас тут была брачная ночь? – усмехается он. – Не буду вам мешать, - надсмехается он над нами. Ну, ничего, я высплюсь, и мы еще посмотрим. В нашего ментора летит подушка. Но мне уже все равно. Моя голова лежит на груди Мелларка, я отчетливо слышу каждый удар его сердца. Это немного успокаивает. Я до сих пор помню те мгновения, когда его сердце остановилось. Тогда я думала, что потеряла его навсегда. Он перебирает мои волосы пальцами, а я засыпаю под его биение сердца.
Комментарий к Глава 6.
Все еще ищу бету. Никто не хочет?
Надеюсь на ваши отзывы)
Спасибо за внимание, ваш Ангел)
========== Глава 7. ==========
Просыпаюсь от того, что Пит слишком сильно обнимает меня. Настолько сильно, что становится трудно дышать.
- Пит, мне больно, - говорю я, поворачиваю голову и вижу черные глаза переродка. Сердце начинает биться быстрее. Я в ловушке. Прежде чем я успеваю что-нибудь предпринять, он швыряет меня в стену. Я ударяюсь спиной, боль пронзает позвоночник. Мелларк садиться в кровати.
Боль настолько сильная, что я не могу пошевелить кончиками пальцев. Пит берет в руки стакан. За секунду до того, как стакан оказывается в воздухе, я рывком сажусь. Перед глазами все поплыло, и я зажмурилась на несколько секунд. Меня начинает бить мелкая дрожь. Слышу шаги. Открыв глаза, я вижу, что Пит медленно подходит ко мне. Хочется бежать, бежать, как можно дальше, чтобы он ко мне никогда не прикасался. Я понимаю, что это не Пит. Это не мой мальчик с хлебом. Это переродок созданный, чтобы убить меня.
Опираюсь ладонью на пол с целью встать. Руку тут же пронзает боль. Осколки! Из глаз текут слезы, я закусываю губу, чтобы не крикнуть. Теперь я не успею даже подняться на ноги. Поворачиваю лицо к стене. Хочу перед смертью видеть что-то хорошее. А именно нашу с ним фотографию на его тумбочке.
Я все еще дрожу, а мое сердце все еще нервно бьется. Я отчетливо слышу каждый удар. Пит уже совсем близко. Чувствую, как он садится рядом. Мысленно прощаюсь с жизнью.
Неожиданно его ладонь касается моей щеки. Нежно, как может только Пит. Поворачиваю голову и встречаюсь с голубыми,полными грусти глазами. Я уже не могу остановить рыдания и бросаюсь к нему на шею. Я каким-то чудом осталась жива. А он, каким-то чудом, поборол в себе переродка.
- Ты в порядке? – немного придя в себя, спрашивает Пит. Столько боли в его голосе я никогда не слышала. Наверное, если я скажу ему про руку, он отправит меня домой и скажет, что находиться рядом слишком опасно. С другой стороны, если не скажу, то мне придется лечь спать, а с осколками в руке это слишком опасно. А если я просто уйду домой? Тогда мне придется доставать осколки самой. А это мне не по силам. Я убегала в лес, потому что не могла смотреть на то, как это делает мама. Нет, пусть это сделает Пит. Потом я как-нибудь уговорю его остаться.
- Немного поранила руку, - с этими словами я протягиваю ему все еще дрожащую ладонь.
- Слишком темно. Пойдем на кухню, там яркие лампочки, - он помогает мне подняться с пола.
Следующие полчаса он достает осколки из моей ладони, а я стараюсь не смотреть на свою руку, а сосредоточиться на лице Пита.
- Китнисс, правда, прости, - говорил он, наверное, в сотый раз. Я лишь улыбнулась, говорить, что он не виноват поднадоело. – Я должен был выпить лекарство еще перед сном, - говорит он. Лекарство? Это что-то новенькое. Очередной осколок летит в маленькое блюдце, и Пит понимает на меня глаза. – Когда я ложился спать, то чувствовал злость, раздраженность. Обычно, через несколько минут после этого бывает приступ, но тебя рядом не было, да и к тому же, я подумал, что посплю, и все пройдет, - он вновь опустил глаза на мою ладонь. Я даже не знала, что ответить ему. Снова сказать, что он не виноват? Не думаю, что ему станет от этого лучше. Я не придумала ничего лучше, как промолчать. – Китнисс, иди, пожалуйста, к себе, - сказал он, когда закончил с моей рукой. Ну вот. Начинается.
- Пит, - начинаю я грустным голосом, но он тут же перебивает меня.
- Китнисс. Иди. Домой. Я позже приду, - его голос звучит немного жестоко. Я хочу попросить еще раз, но наткнувшись на его взгляд, понимаю – не стоит. Его зрачки меняются в размере, он на грани приступа. Теперь он вскакивает и встает за спинку стула, впиваюсь руками в обивку. – Я выпью лекарство и приду. Иди! – рявкает он, и я не могу ослушаться.
Я захожу домой. Сейчас я вряд ли засну. Поэтому решаю прочитать письмо Гейла. Сажусь за стол и вскрываю конверт.
“Привет, Кискисс. Прошу, дочитай это письмо до конца. Оно небольшое, я не отниму много твоего времени.
Скоро я вернусь во Второй Дистрикт, не знаю, когда снова приеду сюда, и приеду ли вообще. Думаю, я должен был тебе сообщить. Я хотел извиниться перед тобой за тот поцелуй. Это была большая ошибка, прости. Надеюсь, вы помирились с Питом. Если нет, то только скажи, я с ним обязательно поговорю и все объясню. Прости еще раз.
Китнисс, я бы очень хотел с тобой встретиться и поговорить вживую перед отъездом. Я не уверен, что ты придешь, но все же я буду ждать тебя завтра,на нашем месте. Весь день. Я пойму, если ты проигнорируешь мое письмо. Я очень сильно виноват. Все равно надеюсь на лучшее.
Гейл “
По щеке катится слеза, я провожу пальцами по буквам. Я знала, что он вернется во Второй, но не думала, что это случится так скоро. Да. Я на него зла, но он все-таки мой лучший друг.
- Я обязательно приду, - шепчу я, как будто он может меня услышать.
Я хочу встать и пойти полежать. Аккуратно опираюсь о стол руками и тут же вскрикиваю. Гвоздь! Смотрю на свою ладонь. Сквозь бинтик проступает алое пятно.
Комментарий к Глава 7.
Извините, что глава маленькая. На счет проды не знаю. На этой неделе пробный ОГЭ, так что, скорее всего, в конце неделе)
Надеюсь на ваши отзывы)
Спасибо за внимание, ваш Ангел)
========== Глава 8. ==========
Хлопает входная дверь, я, сама не понимая почему, стараюсь скрыть свою руку. Встаю спиной к столу и прячу ладонь за спину.
- Китнисс, смотри, что я принес, - говорит Пит и входит на кухню. Освещение сейчас слабое, так что надеюсь, он не заметит, что я плакала.
Стараюсь дышать ровно и как можно очаровательней улыбаться. Кажется, последнее было лишним, ведь Пит, как никто другой знает, что я и улыбка, тем более такая милая, вещи несовместимые. Мелларк подходит ближе. С каждым его шагом сердце ускоряет темп. Он сейчас все поймет. Хотя, что в этом такого? Ну, поранилась и поранилась. Стискиваю зубы. Ладонь ноет, но я стараюсь игнорировать. Пит подошел вплотную ко мне и взглянул в глаза. Стараюсь отвести взгляд, но не могу. Его глаза завораживают. Он берет мою пораненную руку в свою и рассматривает теперь уже совсем красный бинтик.
– Я позвоню доктору. - бросает он и идет, как мне кажется, в гостиную, за телефоном.
Хочу взглянуть на рану, но не могу. Не знаю, как столько раз пересиливала себя на арене. Как не потеряла сознание, когда выкачивала гной из ноги Пита. Я была на двух Аренах, а теперь боюсь посмотреть на свою ладонь из-за того, что там кровь. Кровь. Одно слово, а внутри все холодеет. Глубоко вдыхаю и смотрю на свою руку. От внезапно нахлынувшего головокружения оседаю на пол. Все стало хуже. Весь бинт в крови, пальцы и запястье тоже. Хотя я, скорее всего, просто размазала ее, когда сжимала ладонь. Сейчас уже не хочу сдерживаться и начинаю плакать.
Через некоторое время рядом появляется Пит, который ставит меня на ноги и прижимает к себе.
- Китнисс, пришел доктор. Потерпи еще чуть-чуть, - нежно шепчет он мне в самое ухо и отходит на шаг, но он все еще держит меня за плечи. Смотрю за спину Пита. На пороге кухни стоит мужчина лет сорока с огромным чемоданом с крестом. Кажется, я видела его несколько раз в Дистрикте-13, но тогда мне было совсем не до разглядывания людей.
Сажусь на стул, доктор устраивается напротив, а Пит рядом. Нехотя протягиваю руку и сосредотачиваю свое внимание на Пите. Чтобы не произошло, не посмотрю в сторону доктора.
Сначала мы с Питом просто смотрим друг другу в глаза. Его взгляд заставляет мое сердце сжаться. Боль, сожаление. Вот что выражают его глаза. Вместе с тем он как будто хочет сказать: «все будет хорошо»
Я не ощущаю боль в руке, мне просто неприятно из-за того, что в ней ковыряются. Стараюсь отвлечься от мыслей о ране.
Гейл. Как сказать Питу о том, что я собираюсь завтра с ним в лес? Как попросить, чтобы он не пошел за мной? Поймет ли он меня правильно или снова из-за своей ревности соберется уезжать из дистрикта.
- От кого письмо? – спрашивает Пит, проследив за моим взглядом.
- Это… - я запнулась, но, откашлявшись, продолжила. – Это от Гейла, - Пит берет в руки листок, сложенный пополам.
- Можно? – спрашивает Пит, намереваясь прочитать письмо. Я согласно киваю. Так будет легче. Если он прочитает и поймет, что Гейл хочет просто попрощаться. Так он меня отпустит со спокойной душой. Надеюсь. – Ты пойдешь? – спрашивает он, поднимая глаза от листа бумаги. Я вновь киваю. Он откладывает письмо в сторону. Сердце на миг останавливается. Что он скажет?
Но Пит лишь берет мою свободную руку в свою и нежно проводит большим пальцем по ее тыльной стороне.
- Ты не против? – наконец спрашиваю я.
- Я тебе доверяю. - говорит он настолько тихо, что доктор его вряд ли услышал.
На следующий день, я встаю с восходом солнца и собираюсь в лес. Пита я будить не стала, из-за меня он и так слишком мало спал. Непонятные чувства переполняют меня. Волнение. Что он скажет мне? Зачем позвал? Сможем ли мы вновь стать друзьями. Такими же, как раньше. Радость. Да. Я буду очень рада увидеть старого друга. Или… Друг ли он мне до сих пор. Грусть. Все-таки не стоит забывать, что я иду прощаться перед тем, как он уедет в другой дистрикт.
Надеваю куртку отца, старые сапоги, которые со временем становятся только удобнее. Собираюсь взять лук, но вспоминаю, что он в лесу. Осталось перебинтовать руку.
Доктор Климент, когда уходил, сказал менять повязку утром, в обед и вечером. И мазать рану мазью, которая оказалась у Пита. Когда закрылась дверь, Пит намазал мою спину Капитолийской мазью, которую ему вручили «на всякий случай». Теперь она совсем не болит.
Сегодня я вышла за пределы Дистрикта немного ближе к дому, чтобы не смотреть на Луговину. Пейзаж леса нисколько не изменился. Я особо не любовалась природой, а спешила к Гейлу. Вот он. Сидит спиной ко мне и вырисовывает веткой на земле непонятный узор. Я выдохнула и села рядом с ним.
- Рад, что ты пришла. - говорит он, не поворачиваясь. Его голос звучит напряженно.
- Я не могла не придти, - отвечаю я и смотрю на горизонт. Питу бы здесь, наверное, понравилось. Он бы многое мог тут нарисовать.
- На счет поцелуя… - начинает он.
- Не стоит. Я все понимаю. - тут же останавливаю я его.
- Нет, я просто хотел сказать, что… это ничего не значило. Честно. Я даже, - он запнулся. – Я не почувствовал бабочек в животе или чего-то такого. В общем. Друзья? – спрашивает он, а мне почему-то захотелось смеяться. Гейл поворачивается и смотрит с минуту мне в глаза. Потом мы начинаем смеяться. Вот чего ,действительно, не хватало в моей жизни. Друга. Все время меня преследовало чувство вины перед ним. Как будто я в чем-то виновата. Он меня любит, но я не могла дать ему того же. Теперь мы на равных. Он, наконец, понял, что быть кем-то большим для него я не могу. И он для меня.