Еще, в Капитолии у меня есть одно важное дело, поэтому я все-таки уехал. Прости.
Береги себя и нашего малыша. Целую и тебя, и его (а может, и ее) Люблю вас ♥
P.s. Если ты хочешь поехать со мной в Капитолий, то еще не поздно»
Я вновь взглянула на конверт, и мое сердце забилось в несколько раз чаще. Еще не поздно. Я еду в Капитолий. С Питом. Поезд через полчаса. Если пойду прямо сейчас, то успею. Не сказав ни слова, я взяла билет встала из-за стола и направилась к двери. Но Хеймитч тут же перехватил мое запястье.
- Солнышко, а ты куда? – недовольно спросил он. Я как можно короче изложила свой план. – Ты в зеркало давно смотрелась? – выслушав мой рассказ, с усмешкой спросил Хеймитч. Я взглянула в зеркало, которое висело за спиной у ментора, и ужаснулась. На голове гнездо, лицо красное от слез, а на мне надет старый, растянутый свитер, который был до жути удобный. Но так меня вряд ли пустят в поезд. – И вообще! – продолжил Хеймитч. – Дай парню отдохнуть от тебя, - я подняла на него вопросительный взгляд. Что значит отдохнуть? – Да ты вспомни, как вела себя всю последнюю неделю. Даже мне было слышно, как ты истерику устроила из-за того, что он испек булочки не с сыром, а с яблоком.
Вот тут он прав. Я вновь опустилась на стул и, недолго думая, заплакала от жалости к себе. Ну, почему я вечно такая… не такая, в общем. Вечно веду себя не так. И кому я нужна?..
POV Пит
Я стоял около двери с чемоданом. Четыре дня назад Китнисс выставила меня за дверь, и теперь я не знал, что сейчас будет. Просто накричит или схватится за сковородку. Надеюсь, она прочитала письмо и все поняла, иначе мне не жить.
Весенний дождь стучал по крышам, а я все так же стоял возле двери. По куртке стекали огромные капли.
Я повернул ручку и увидел весьма странную картину. Китнисс, лежавшая на диване, увидев меня, вскочила и… обняла меня. Я был почти уверен, что она меня стукнет. Выглядела она странно. Под глазами синяки, заметно похудела. Может, снова болеет? Да нет, она холодная. Скорее, ледяная. Температуры нет, но это меня, скорее, напугало. Я вообще сомневаюсь, что такая холодная кожа это нормально.
Но больше всего меня удивил Хеймитч. Он был трезвый и пил обычный чай. И вид у него был такой… задумчивый.
Теперь, во что бы то ни стало, я решил выяснить, что случилось. А тут явно что-то случилось.
Комментарий к Глава 15.
Люди, которые это читают! Жду ваших отзывов)
Спасибо за внимание)
Ваш Ангел)
========== Глава 16. ==========
Китнисс устроилась у меня на коленях, как это было до моего отъезда. Каждый вечер мы после ужина шли в гостиную. Я садился, а Китнисс клала голову на мои колени. Я читал ей до тех пор, пока она не уснет, а еще укрывал пледом, который лежал возле подушки, на другом конце дивана. Еще немного почитав для себя, я относил ее в спальню, принимал душ и ложился рядом. Китнисс сквозь сон придвигалась ко мне, и так мы засыпали. Ни одни кошмар не смел помешать ее сладкому сну. А в очень редкие моменты, когда страшные сны все-таки мешали спать, я будил Китнисс, и мы вместе прогоняли его. Вместе.
Сейчас все было иначе. Она не просила меня ей читать. Просто быть рядом. И почему-то умоляла не бросать ее, а потом и вовсе заплакала. Ее плечи до сих пор вздрагивали, а я осторожно гладил ее по холодной коже. Пледом тут не обошлось, мне пришлось достать одеяло, которое мы убрали, когда стало тепло.
Я ждал, пока Китнисс заснет, чтобы разузнать у Хеймитча что случилось. Атмосфера была, мягко говоря, напряженная. Меня раздражал звук ложки бьющейся о стакан Хеймитча. Наверное, это уже пятая чашка чая. И это только при мне. Неизвестно сколько их было до того, как я зашел. Хорошо хоть не алкоголь.
Наконец Китнисс уснула. Я как можно аккуратнее переложил ее голову на подушку, поцеловал в щеку и поправил одеяло, которое немного сползло на пол.
Взял чистую чашку и налил себе кофе, которое ненавидел всей душой, но, что-то мне подсказывает, что поспать мне сегодня не удастся.
- И что тут произошло? – я сел напротив Хеймитча и посмотрел ему в глаза. Они, оказывается, не такие пустые, как можно подумать.
- Выкидыш, - одно слово, которое заставило мое сердце остановиться на секунду, потом биться с удвоенной силой. Я не хочу в это верить. Китнисс… Бедная Китнисс. Я вновь посмотрел на нее. Интересно сколько раз она спала с тех пор, как узнала, а про еду я вообще молчу. Думаю, что в ее рту не было и крошки. Это я виноват.
- Не в тебе дело, - сказал Хеймитч, допивая очередную чашку. То ли он мысли читает, то ли я вслух рассуждаю. Я поднимаю на Хеймитча вопросительный взгляд. – Ну, да. Сначала, она нервничала из-за твоей поездки. Потом решила, что ничего страшного и села смотреть телевизор, а там крутили фильм «Несчастные влюбленные из Дитсрикта-12». Не лучшие моменты ваших отношений, не находишь? – горько усмехнулся Хеймитч. – Потом еще с Джоанной из-за чего-то кричали. А на следующий день… Ладно, раз уж ты вернулся, я к себе пойду. Скучно тут у вас, даже выпить нечего, - он махнул рукой, с тоской в глазах взглянул на Китнисс. Наверное, ему не терпелось понянчить деток. А может, просто жалко Китнисс. Не знаю, что на уме у трезвого Хеймитча. Пьяным понять его гораздо легче.
Хлопнула входная дверь, вместе с тем проснулась Китнисс. Ну, Хеймитч! Не мог тише закрыть? Знает же, что тут люди спят. Я тут же подошел к дивану и обнял девушку. Интересно, а кто это был мальчик или девочка? На кого бы был похож внешне, характером? Темноволосый, как Китнисс или светленький? А глазки серые или голубые? Умел бы он рисовать или охотиться? А, может, что-нибудь еще? Но этого нам не узнать никогда.
Через несколько минут Китнисс попросила воды, и через минуту я протянул ей стакан с прозрачной жидкостью.
POV Китнисс
Якобы случайно роняю стакан. Осколки со звоном разлетаются по комнате. Пит судорожно их собирает, приговаривая что-то вроде: «Все хорошо. С кем не бывает».
Он расстроен. Очень. И виновата в этом я и только. Пока Пит ушел за веником, незаметно беру самый большой и острый осколок. Благо, рукава моего свитера длинные, и я спокойно могу взять его так, чтобы его было не видно.
- Пит, я пойду наверх, ладно? – прошу я, вставая с кровати и отодвигая одеяло в сторону. Он кивает и помогает мне дойти до лестницы, следя, чтобы я не наступила на осколки. Потом говорю, что вполне могу дойти до комнаты сама. Пит нехотя отходит от меня и продолжает подметать.
Залетаю в ванную, кладу осколок на раковину. Теперь у меня примерно полчаса. Я успею сделать то, что хочу, а вот спасти меня не успеют.
Как я могла потерять малыша Пита? В голове всплывают строчки из его письма: «Береги себя и нашего малыша». А я не смогла. И он меня возненавидит и бросит. Я лишила его радости быть отцом, смотреть на то, как наш ребенок растет.
Да. Это большая ответственность. Но ведь плюсов гораздо больше, чем минусов. Это я поняла слишком поздно, когда потеряла самое ценное, что у меня появилось.
Я бы еще долго размышляла о том, что я ужасная дура и только и умею, что все портить, но в дверь забарабанили.
- Китнисс, - Пит. Я не отвечаю. Быстро закатываю рукава своего свитера. Очень тяжело это делать трясущимися руками, но я справилась. – Китнисс, все хорошо? – надо ответь, но я не могу вымолвить и слова. Беру в руки осколок. Руки дрожат еще сильнее, а сердце отбивает бешеный ритм. Подношу осколок к вене на запястье. – Китнисс! – дверь открывается и влетает Пит.
Еще один миллиметр. Главное надавить посильнее. Но я не успеваю. Доля секунды и он уже сзади. Его сильные руки, крепко сжимают мои запястья, а я, плохо соображая, что происходит, пытаюсь вырваться. Одним ловким движением он выбивает осколок из моих рук, и он летит в другой конец ванны.
Пит разворачивает меня к себе лицом. Я думала, что он сейчас меня обнимет, но я ошиблась…
Комментарий к Глава 16.
Люди, которые это читают! Жду ваших отзывов)
Спасибо за внимание)
Ваш Ангел)
========== Глава 17. ==========
- Ты о чем думала вообще? – его руки до боли вцепились в мои плечи. Я смотрю в голубые глаза. Не злого переродка, жаждущего моей скорейшей смерти, а глаза разъяренного Пита. – Ты понимаешь, что могла умереть? Ты о себе не думаешь, подумай о маме, Хеймитче, обо мне, в конце концов! Думаешь, мы так легко переживем твою смерть?
Руки Пита перемещаются на мои запястья и переворачивают их венами вверх. Он осматривает каждый миллиметр моей кожи, проверяя, не успела ли я порезаться.
А я все так же смотрю в его глаза. Я вот-вот расплачусь. Пит на меня никогда не кричал. Никогда его руки так грубо не трясли меня за плечи. Никогда в его глазах не видела столько злости по отношению ко мне, за исключением того времени, когда он был под влиянием охмора. Но это не в счет. Там не было его вины.
- Иди в комнату, я вернусь через пять минут, - он, наконец, отпускает мои запястья. – Надеюсь, за это время ты не сделаешь какую-нибудь глупость, - я поспешно вышла из ванны лишь для того, чтобы Пит не увидел набежавшие слезы.
- Не плачь, - шепчу я себе под нос и сажусь на край кровати. Сильно зажмуриваюсь и открываю глаза. Смахиваю слезы с щек и вновь зажмуриваюсь. Раз. Два. Три. Пит просто волнуется. Сейчас он ляжет рядом, и вновь будет нормально разговаривать со мной. Открываю глаза и ложусь на свою половину. Сворачиваюсь калачиком и закрываю глаза.
Кажется, прошла секунда, прежде чем я вновь открыла их, но оказалось намного больше. Свет выключен, а я лежу в объятиях Пита, который перебирает мои волосы. Устраиваюсь поуютнее в его объятиях и хочу вновь заснуть.
- Прости, - тихо шепчет он. – Я просто боюсь тебя потерять, - Пит целует меня в макушку. И вот тут я осознаю, что чуть не наделала.
Я эгоистка. Жуткая эгоистка. Мама бы вряд ли пережила смерть своей второй дочери. Тем более суицид. Хеймитч столько сделал, чтобы спасти меня на Аренах. Да, и не только. Для нас с Питом он стал членом семьи. А Пит? Он же с пяти лет из-за меня страдает. Еще и на этих Аренах глупо получилось. Я его столько обманывала.… Какого это, любить человека, который влюблен в тебя лишь для камер? И теперь, когда мы наконец-то вместе, он бы потерял меня.
- И ты, - от всех этим мыслей слезы сами собой потекли из глаз. Я сильнее прижалась к Питу и постаралась заснуть.
Он и Хеймитч после приезда из Капитолия столько всего для меня сделали. Пит, с которым я разговаривать начала только незадолго до игр, стал таким родным, что жизнь без него казалось чем-то диким и неправильным. А Хеймитч, который изначально меня жутко отталкивал запахом перегара, заменил, как бы это дико не звучало, и маму, и папу. Ведь моя мама уехала в другой дистрикт, забыв о том, что я тоже ее дочь, о том, что обо мне надо заботиться. Которая даже не поздравила меня с днем рождения.
Наконец-то я проснулась выспавшейся. Я не спала, наверное, два дня. В первую ночь после того, как потеряла малыша, мне снились жуткие кошмары, а Пита, который помогал бы мне с ними справиться, рядом не было. Хеймитч пытался успокоить меня словами, а Джоанна давала какие-то таблетки. Но руки Пита – единственное, что могло помочь.
И проснулась я жутко голодная. Не ела я, кстати, тоже около двух дней. Кусок в горло не лез. Я не чувствовала ничего, кроме тоски, грусти и чувства вины.
Но сегодня ночью я решила, что буду жить дальше. Я буду вечно грустить по неродившемуся ребенку, но надо жить дальше. Хотя бы ради моих родных.
- Доброе утро, - произнес Пит и, на секунду оторвавшись от плиты, чмокнул меня в щеку. Я села за стол и, наконец, принялась за еду.
Пит сел рядом и что-то достал из кармана. Кольцо.
- Китнисс, я как-то, знаешь, тогда не подумал об обручальном кольце, - начал он и, кажется, я теперь поняла, зачем он ездил в Капитолий. У нас в дистрикте хоть и есть ювелиры, но такое они не делают.
Пит нежно взял мою правую руку и надел кольцо. Я дождалась, пока он отпустит, и оттянула ладонь ближе к себе.
- Китнисс, ты передумала? - я отрицательно мотнула головой.
- Просто, - я немного задумалась. Как мне его не обидеть? – Я все еще хочу стать твоей женой, просто давай отложим все это на потом. Мне сейчас не до этого, прошу, пойми, - Пит выглядел расстроенным, но изо всех сил старался сделать вид, что это не так.
- Конечно, родная. Как только будешь готова, - и он сам принимается за еду.
Мне потребовалось около двух месяцев, что бы вернутся в привычный ритм жизни. Чтобы мне перестали сниться кошмары про мою сестренку Прим, про малыша, которого я не смогла сберечь, про то, что Голодные игры возобновили и, каким-то чудом, вновь вытащили наши с Питом имена.
Пит все время был рядом, за что я ему жутко благодарна.
Однажды, летним утром, когда я сидела на качелях возле дома, подошел Пит с серьезным лицом. Не нравится мне это.
- Китнисс, - начал он. Я уже приготовилась к плохой новости. – Я понимаю, что сейчас для тебя это больная тема, но все-таки пойми ее, - он берет мои ладони в свои и заглядывает в глаза. О чем он? Какая больная тема? И кого – ее? – Энни просит посидеть с ее сынишкой. Ей надо съездить в Тринадцатый забрать кое-какие вещи Финника. Сына она брать туда не хочет, - говорит Пит. А я даже не знаю, что ответить. С одной стороны мои кошмары могут возобновиться. Я опять стану жуткой истеричкой, буду все время плакать. А с другой, я не могу так эгоистично поступить с Энни. Это будет неправильно. Когда-то Финник спас Питу жизнь, поэтому я не вправе отказать его жене и сыну.
- Да. Конечно, с удовольствием, - улыбаюсь я.
- Спасибо. Они приедут сегодня вечером, - Пит обнимает меня и мы, как маленькие дети, раскачиваемся на качелях.
Комментарий к Глава 17.
Кхм. Хочу поблагодарить всех тех, кто оставляет мне отзывы) Мне очень и очень приятно) Я сижу и улыбаюсь монитору) Спасибо огромное)
Спасибо за внимание)
Ваш Ангел)
========== Глава 18. ==========
Энни заскочила к нам буквально на пять минут. Сказала, что поезд до тринадцатого через полчаса, и ей надо спешить. Маленький Финник сладко спал в коляске. Энни вручила нам огромную сумку с сосками, бутылочками, подгузниками и прочим. Она так быстро объяснила, что и как делать, что я не успела понять все. Надеюсь, Пит понял. Поцеловав ребенка на прощание, Энни убежала, сказав, что вернется около пяти утра.
Как только дверь закрылась, ребенок заплакал, да так громко, что в первую секунду мне захотелось закрыть уши. Отлично. И что теперь делать. Я посмотрела на Пита, ожидая, что он предпримет что-нибудь, но тот стоял в еще более растерянном виде, чем я.
Ладно. Рассуждаю логически. Ребенок проснулся, потому, что хлопнула дверь. А плачет… почему же он плачет? А! Ну, потому, что не видит никого знакомого. Я не придумала ничего лучше, как взять Финника на руки. И что дальше?
- Пит, давай поднимем коляску в спальню? – предложила я. Ведь он до пяти утра должен где-то спать. А одного мы его оставить не можем. Пит согласно кивнул и, оторвав коляску от земли, понес на второй этаж. А я решила покормить ребенка.
Кое-как поставив молоко кипятиться на плиту, я обнаружила, что он больше не плачет. Наверное, успокоился, когда понял, что я грею молоко для него. Вскоре спустился Пит с пустой бутылочкой в руках. Выглядел он озадаченным. Да, дети это тяжело. Особенно, когда не твои. Я попала в очень странную ситуацию. Мне дали чужого ребенка, который вдруг начинает плакать, а перед этим ничего толком не объяснили. Успокаивай, Китнисс, как хочешь.
Примерно через час Финник уснул, а мы с Питом сидели с двух сторон от кроватки. Знала бы, о чем сейчас пойдет речь, ушла бы спать сразу.
- Китнисс, ты себе не представляешь, как я хочу ребенка, - грустным голосом начал Пит. Я решила промолчать. А что? Повторять ему в сотый раз, что больше я на это не пойду? Он и сам это прекрасно знает. И вообще! Если так хочет ребенка, пусть сам рожает. – Пожалуйста, - просит он, смотря мне прямо в глаза. Я отрицательно качаю головой. – Тогда, - угрожающе на меня смотрит Пит и замолкает, оглядываясь по сторонам. Видимо, еще не придумал.