А под сенями – амбар, там прохладно, хранится мясо, сало, крупы, мука. Там же муж на зиму прячет свои пчелиные домики и утварь. Зимы здесь очень холодные и длинные, – север.
Далее сарай. Входная дверь на зиму закрывается и утепляется, вход только из дома; из сеней идет лестница вниз к скотине. Над сараем огромный сеновал, там кладовки для всевозможной утвари, сено, веники для коз. Сено мы косим для своих коз у себя на участке, а веники – вокруг кусты, вяжи не ленись. Из сеней выход на закрытую терраску и лестница, ведущая на крыльцо.
Вот такой огромный дом мы купили. И сразу его переделали. Убрали русскую печь, поставив аккуратную печь для обогрева всех комнат с одной топкой. А русскую печь перенесли в сени и сделали из нее кухню, прихожую и теплый биотуалет. Пробурили скважину под амбаром, в доме водопровод, поставили в кухне газовую печь, газ привозной в баллонах, подключили телефон. В результате дом у нас стал со всеми удобствами.
Завели скотину: двух коз, кур, гусей, поросенка, кроликов, пчел, собаку и двух котов. Много земли. Под картошку пахали трактором, огород под овощи – сами. Приезжал младший сын Илья и помогал, делал мне грядки. Они с мужем по весне устанавливали парник для помидор, перцев, баклажан. Из подмосковного питомника привезли элитные кустики смородины, крыжовника, которые чудесно принялись и давали богатый урожай, особенно черная смородина – ее было столько, что я делилась с соседями. Ягод и лесу было изобилие: земляника, черника, малина, брусника, клюква, – только не ленись собирать! Очень много грибов. Солили, сушили, мариновали, хватало на всех родственников. В Москве купили на «птичке» двух крольчаток и трех гусяток, и через год у нас образовало целое стадо и тех и других. Пчелы приносили нам достаточно меда.
В общем, наше имение полностью нас обеспечивало, но и работать приходилось много. Хотя, сказать по правде, это было в удовольствие. Мы научились всем деревенским заботам.
Конечно, приезжали дети и помогали. Они все очень полюбили наш дом. Навещали всегда с друзьями. Была у нас изумительная баня, лодка. На ней молодежь спускалась по нашей реке к Волге на острова с ночевками, рыбалкой. Отличный отдых от городских забот. На все праздники, летом и зимой, всегда было весело и шумно. На все лето старший сын Петр привозил к нам внучку Яночку. И ей и нам было комфортно и уютно.
Много занимались творчеством, особенно зимой. Я писала и издавала свои книги, и мы сами их реализовывали. Муж много рисовал с натуры пейзажи, чаще акварелью.
Нам было хорошо. Отдав Родине 34 года военной службы, помотавшись по частным квартирам, наконец-то мы обрели настоящий собственный дом – со скотиной, огородами, садом. И это было прекрасно. Мы счастливо прожили в нем более пятнадцати лет, пока не переехали на постоянное жительство в Америку. Но об этом другой разговор, на то были свои причины.
КУРИНАЯ ИСТОРИЯ
Зима выдалась снежная и морозная. Случались дни, когда мороз достигал 38 градусов. В такие дни особенно тяжело скотине во дворе. Человеку что, – истопил печь, да сиди дома. А скотине холодно. Поэтому в такие дни мы старались поросенку, козе подбрасывать побольше сена, соломы, кормили лучше. Поросенок всегда зарывался в солому с головой. Так он спасался от холода. Гуси становились на одну лапу, а другую и носы прятали под крыло, ближе к пуху. А вот больше всего от холода страдали куры. У них часто обмерзали гребешки и ноги. Однажды с одной хохлаткой произошел такой случай.
Муж утром пошел убирать скотину и принес домой замерзшую неживую курицу. Подобрал он ее под насестом. Голова болтается… Я сказала мужу:
– Давай завернем курицу во что-нибудь теплое, может, отойдет и оживет?
А муж посмеялся надо мной и пошел заводить машину. Я же не послушалась его, налила в тазик теплой воды, положила туда курицу и поставила на русскую печку. Голова у курицы свисала с края. И мы уехали – давно собирались в районный центр. Вернулись часа через два. Муж спрашивает:
– Где курица, надо пойти закопать ее.
Я на печку за ней. Что же я вижу? Сидит моя курица в тазике, прямо держит головку и смотрит на меня черным глазом, но не шевелится. Естественно, я ее не отдала мужу, а подлила еще теплой водички и опять на печь. До вечера курица сидела в тазике, потом стала шевелиться. Воскресла из мертвых!! Мы посадили ее в ящик с соломой и оставили пока в кухне. Наутро она стала клевать зерно. Сейчас жива и здорова и несет нам яйца, как ей и положено. Так-то.
ГРУЗДИ
Груздь – гриб деликатный, для засолки. Его солят и с лавровым листом, и с укропом, и со смородиновым листом. Но есть гурманы, которые признают его только соленым, безо всякой специи, чтобы остался ничем не разбавленный, только ему присущий вкус и запах.
Грузди в средней полосе России почти совсем пропали. Они плохо переносят присутствие человека. Растут в чистых хвойных лесах, под хвойной подстилкой, где почти нет травы. Собирать грузди одно удовольствие. Если уж найдешь один, то проверяй все бугорочки вокруг. Обязательно еще с десяток найдешь. Чистенькие, белые, с упругой мякотью, сверху покрытые пушистой кожицей, как цыплята пухом. Их осталось так немного, что собираешь грузди буквально на счет. Сегодня – двадцать штук, завтра десять и так далее. Принесешь домой, аккуратненько помоешь, посолишь. Так за лето ведерко и насолишь. А зимой достанешь из погреба, да с маслицем, да с лучком, да с горячей картошечкой-разварухой. Объеденье!!!
РОЖДЕНИЕ ЧУДА
Осень. Конец сентября. Самое красивое время года в лесу. Перед тем как уйти на длительный покой, природа ярчайшим всплеском дарит миру свою красоту. Вся палитра красок прямо перед тобой.
В этом году выдалось сухое, жаркое лето, и в лесу почти совсем не было грибов. И только сейчас, во время бабьего лета, они стали появляться.
Однажды собирая грибы, я нагнулась и замерла в изумлении. Передо мной вдруг зашевелилась земля, и на глазах стал медленно расти холмик. Я не могла шевельнуться:
«Что это может быть? – думала я. – Может, это змея или крот?»
Так я и стояла согнувшись, не отрывая глаз от шевелящейся земли. И вот на самой верхушке холмика появилось красное пятно, оно все увеличивалось, и, наконец, из земли вылезла толстенькая шляпка красного мухомора, ножка же еще была в земле. И он замер. Очевидно устал, пробиваясь наружу, решил отдохнуть.
А через два дня я оказались на этом же месте и, конечно, пошла навестить свое чудо, которое так напугало меня. Там стоял красивый, большой мухомор, в замечательной ярко-красной шляпе с белыми горохами. Вот какое чудо мне довелось встретить в разгар бабьего лета!
ВСТРЕЧА С МЕДВЕДЕМ
Младший сын Илья, когда приезжал к нам в деревню, очень любил со мной ходить в лес по грибы. Это мое хобби, увлечение. Я их хорошо знаю и заготавливаю на зиму: соленые, сушеные, маринованные, даже замораживаю в морозильной камере свежие.
При этом я совсем не ем грибы, здоровье не позволяет, муж тоже не очень любит, разве только суп или соус. А вот дети, родители – все очень любят грибы в любом виде. Вот мы для них и заготовляем. Так что мое хобби с пользой.
Один год выдался жарким и сухим, грибов было мало. Приехал Илья, и мы все равно решили отправиться по грибы. Пошли в еловый лес. В другое время мы его стороной обходим, там всегда сыро, темно, много бурелому. Ель – она растет на низменностях, корневая система у нее не глубокая, а широкая. И когда случаются бури, то они выворачивают вековые ели с корнями.
А тут, поскольку грибов в светлом березовом лесу мало, рискнули. Прямо за рекой светлый березовый лес, а за ним – резкий спуск в низину в еловый. Обычно мы ходим в лес с собакой Джерри, а тут ее дома не оказалось, и мы ушли без нее.
По краю этого спуска проходила просека, по ней никакого движения не было, и она вся поросла малинником.
Илья мне говорит:
– Мама, ты пока здесь наверху поброди, не ходи со мной вниз. Схожу один, если будут грибы, я тебя крикну, пособирай малинку.
Малины и правда много, – крупная, спелая. Хотя мы ее уже заготовили, больше не надо. Брожу, ем прямо с куста…
Вдруг что-то с ужасным шумом через малинник метров сто от меня – темное, большое – пронеслось. Я оторопела и застыла от страха, не шелохнусь. Шум понесся по оврагу вниз, в елки. Я позвала сына, а он вылез ко мне с другой стороны:
– Мама, мама, это я, не бойся, спокойно. Молчи, не шуми, там медведь. Я стал спускаться вниз через малинник и нос к носу столкнулся в конце просеки с ним. Мы оба испугались и кинулись в разные стороны. Не бойся, я с тобой, медведь ушел в темный лес. Давай пробираться ближе к дому, не пойдем вниз. Все хорошо.
Я молча посмотрела на сына и по себя ахнула:
«Как же он бежал ко мне после этой встречи, если в его корзинке, почти полной грибов, была совершенно однородная грибная каша…»
Илья молча вытряхнул ее. Поспешили к дому. Незачем дальше испытывать судьбу. В следующие разы мы уже без Джерри не ходили в лес, тем более в темный…
ДЕД НИКИТА
Ходили мы раз за брусникой. Надо было идти в дальний лес, а это довольно далеко. Занимает почти весь день. Берем с собой и корзиночки для грибов, и немного провизии. Пока дойдешь до брусничника по лесной дороге, обязательно наберешь полную корзинку молодых, крепеньких подосиновиков, как раз для жаровни. Двух, как говорится, зайцев убьешь. Так вот, набрали мы ягод, грибов и не спеша идем домой. Дорога – лесная просека; прямая, далеко впереди видно. Смотрим, впереди какой-то человек идет, но идет как-то странно: немного пройдет, присядет, опять идет. Нагнали мы его почти у самой деревни. Оказался им дед Никита. Ему 93 года. Ростом он метра полтора, если не меньше. Одна голова да борода чуть ли не до колен, как гриб-боровик из сказки. На ногах у него валенцы, благо сухо, на голове старый треух, пиджак подпоясан веревочкой. Пиджак ему до колен, рукава закатаны. Такой вот маленький дедок, похожий на гнома.
Мы, естественно, к нему:
– Дедушка, вам плохо? Вы отчего все время садитесь?
А он нам:
– Нет, детоньки мои, мне очень даже хорошо. Давно так хорошо не было. А сижу я так, это я отдыхаю, да красотой земной любуюсь. Ведь лучше красоты этой и нет больше ничего. Я весь мир почитай прошел по войнам, три войны на моей памяти, много чего видел, а такой красоты, как здесь, нет больше на свете!
Мы стали говорить, зачем, мол, пошел один в лес, тяжело, да и заблудиться мог бы в его годы. На это он только рассмеялся весело. Правда, брусники дед набрал целую корзиночку, а сверху листочками прикрыл, это чтоб не сохла на солнышке. А в деревне переполох – пропал дед Никита. Ищут его. Оказалось, в лес-то он сбежал. Его жена баба Анна за ним приглядывает, так как память у него совсем стала плохая. Уйдет, бывало, к соседям, а назад дорогу уже и не помнит. А тут на тебе, в такую даль ушел один и ничего, вернулся. Сам вернулся, без посторонней помощи. Значит, лесная больница вернула жизненные силы и память ему на время.
Вскоре умер дедушка, уснул с вечера и не проснулся. Легко перешел в мир иной. Вечный покой тебе, дед Никита.
СПЛАВ
Каждую весну мы наблюдаем разлив нашей замечательной реки Немды и сплав по ней леса в Волгу. Там его собирают со всех впадающих в Волгу рек в огромные плоты и сплавляют дальше по надобности.
Наша река Немда впадает в Волгу в 30 км от деревни, по пути собирая в себя мелкие речушки. А за 10 км до Волги сливается с большой рекой Унжа, образуя широкое, как море, устье.
По этим рекам леспромхозы сплавляют в разлив заготовленный зимою лес.
Недалеко от нашей деревни находится склад этого леса. У реки большая болотистая низина. На нее всю зиму специальные машины вывозят из лесов «пучки» бревен. «Пучок» – это огромная связка стянутых толстой проволокой бревен. Весной, когда начинается разлив рек, наша Немда разливается на два км, а то и больше, затопляя все вокруг. Вода подходит даже к домам, хотя деревенька находится на горушке. И конечно, низинный склад оказывается затоплен. Все «пучки» всплывают, но склад в загородке и «пучки» не могут уплыть без контроля.
Спецбригада сплавщиков начинает сплав. Два небольших катерочка с двух сторон открывают ворота и начинают выпускать «пучки». Течение воды очень быстрое, сплавщики на плотах регулируют движение. Река широтой в два км мощным потоком несется к Волге, сплошь покрытая бревнами. Все мосты у деревень съемные, на зиму их привязывают на берегу, чтобы по весне не унесла вешняя вода. А как вода уберется в родные берега, жители артельно вновь укрепят мосты. У нашей деревни тоже такой мост через речку.
Очень красивое зрелище, когда идет сплав. Мы всегда выходим полюбоваться на него. Сплав длится не более недели. Работа, конечно, тяжелая и небезопасная. Сплавщики должны быть людьми смелыми и аккуратными. Вода оказывает большую услугу людям, но надо быть с ней всегда начеку.
Через две недели вода начинает спадать. Необходимо успеть сплавить весь заготовленный лес, а его много, поэтому кипит работа весь светлый день.
Такие же «пучки» нам выписывают на дрова. Одного «пучка» хватает лично нам на год. Его привозят в огромной машине к дому, а уж пилить, колоть это забота хозяев. Дрова в основном березовые, легкие, жаркие. Зимой такой «пучок» пилишь, колешь и укладываешь в кладки на лето сушиться. А к осени сухие дрова уберешь в дровенники. Один возле дома, другой у баньки. Красота – топить печи такими дровами, понимая, что и твоя доля участия есть в их заготовке.
Любой труд должен быть красивым и радовать душу человека.
ЖАДИНА
Пошли раз женщины по ягоды, за брусникой. Осенью ее в лесах много. А запасаются местные жители на всю долгую зиму. Просто заливают водой, и она отлично сохраняется в подвалах из-за того, что много в ней бензоловой кислоты.
Женщины всегда ходят за брусникой по несколько человек. Все-таки лес большой, глухой, да и зверь в лесу водится, и заблудиться можно.
Растет брусничник в чистых сосновых борах, маленькими полянками. Вот одна женщина, Люба ее звали, напала на очень урожайную поляну. Красно кругом. Ягоды крупные, спелые.
Женщины, собирающие ягоды недалеко, переговариваясь между собой, не обратили внимания, что их товарки давно не видно. Когда обнаружили, что нет ее, стали звать. А та молчит, чтоб никто на ее такую «богатую» полянку не пришел. Звали, звали подруги и подумали, что Люба ушла одна домой.
А Люба молчит, не отзывается и думает: «Пусть уходят, я одна домой дойду, не впервой».
С собой у нее было две корзинки. Одна для ягод, другая для грибов. Корзины большие, ведра по два каждая. Она, конечно, не собиралась столько набрать, да вот вдруг напала. Одна корзина уже полна, а ягод все много. Тогда Люба вытряхнула грибы и стала в другую корзину собирать ягоды. Полна и вторая корзина, а ягоды все не уменьшаются. Жалко ей стало место оставлять. Сняла с себя свитер, завязала рукава и высыпала туда одну корзину, стала вновь набирать в нее. А время уже к вечеру, надо возвращаться. Ягод набрала много, рада. А вот как их домой унести???
Пошла она по дороге – сто метров пройдет, отнесет две корзины, возвращается за свитером и т. д.
А сама она маленькая, худенькая. Шла она эдак, шла, да из сил выбилась совсем. Вся мокрая, ничему уже не рада, ни ягодам, ни жизни…