– Но я никак не могу себе этого представить, – покачал головой Болот, – ты хоть изучила бы кыргызский язык.
– Да, я знаю кыргызский и говорю свободно.
Болот потерял дар речи. Хорошо, что выручил Жусуп:
– Давайте выпьем за то, чтобы наша кафедра процветала, – и добавил: – такой был тост.
– Хороший тост, давайте выпьем, – сказал Болот и осушил рюмку. Закусывая едой из тарелки, исподлобья посмотрел на Елену. Она смотрела на него:
– Болот, ты совсем опьянел, не пей больше, я прошу тебя, – сказала тихо и положила руку ему на колени.
От ее руки ему передались теплота и забота одновременно. Впервые в жизни он почувствовал к себе что-то наподобие давно забытой материнской любви. Он вспомнил, что, повзрослев, запрещал матери проявлять к себе всякие чувства. Но сейчас понял, что душа истосковалась по материнской ласке. Однако ему казалось, что сейчас, даже появись мама на этом вечеринке, все равно ей бы не удалось восполнить ту утрату, которую понесла его душа. Но Елена… Болот взял ее руку и прижал к груди. Она заменяла мать, заполняла пустоту, в котором оказался Болот со вчерашнего вечера.
Перед началом сегодняшней вечеринки чувство одиночества одолело его еще сильнее, когда он увидел сокурсников, счастливых со своими парами и друзьями. У него не было ни друга, ни возлюбленной. Когда к нему подошла Елена с вопросом «один ли пришел на вечер?», ему хотелось провалиться сквозь землю. Но земля была твердой и на этот раз. Он поднял руку Елены и жарко поцеловал ее. Заиграла музыка, оповещая о начале музыкального антракта. Болот пригласил Елену на танец. Во время танца он не мог оторвать взгляд от нее, только теперь он заметил, что красивее Елены не было ни одной девушки на этой вечеринке. Елена отдавалась ритму танца всей душой, телом и сознанием. Болоту казалось, что она танцует так хорошо именно для него, для Болота, для любимого…
После танца к ним подошли Сергей и Рамила с предложением выпить за прекрасное будущее, уготованное партией и правительством, за молодых специалистов, коими они являются сегодня. Рамила отвела Болота в сторону и спросила:
– Неужели тебе до сих пор непонятно, что Елена любит тебя?
– Ты знаешь, Рамила, я это понял только сегодня, – Болоту стало не по себе, когда он признавал свою беспечность. – Я понял, что она ради меня выучила язык и освоила сельскую жизнь.
– Эх ты, дуралей, береги ее любовь, – Рамила отошла в сторону и примкнула к группе товарищей, окружавших Сергея.
Это было очень странно: чувствовать к себе и знать любовь человека, казавшегося недостижимым в прошлом, до сегодняшнего вечера, и почувствовать от него самое дорогое в жизни, что-то материнское. Это превращало Елену в родного человека, роднее будто не было никого, и ей он был обязан жизнью и всем существом. Он невольно посмотрел на нее: она разговаривала, вернее, жарко спорила о чем-то с женой Жусупа. Вечер подходил к концу. Сокурсники расставались друг с другом, обнимаясь, целуясь, с крепкими рукопожатиями.
Елена вышла из ресторана вместе с Болотом. Болоту не хотелось расставаться с ней, он так и сказал:
– Лена! Я не хочу тебя отпускать домой. Побудешь со мной?
– Я тоже, Болот, не хочу с тобой расставаться, мне кажется, если мы с тобой сейчас расстанемся, то я больше никогда тебя не увижу.
Болот привлек ее к себе и нежно поцеловал в губы. Елена обхватила его за шею и прильнула губами к его губам, целовала в щеку, в глаза, все лицо и шептала:
– Дорогой мой, наконец-то…
У Болота закружилась голова от такого подарка судьбы. Он держал в объятиях воплощенную земную красоту, его сердце наполнилось любовью, и она воплощалась в слова:
– Родная ты моя! Ты – моя радость! Прости мою слепоту…
– Прощаю, дорогой мой, прощаю! Ты – моя жизнь…
Порыв взаимных чувств затихал очень медленно.
Взявшись за руки, они устремлялись друг к другу снова и снова. Они посвящали друг другу самое драгоценное, что было в их сердцах. Они оба осознавали, что перешли в своих уважительных отношениях друг к другу некую черту, за которой превратились в одно целое, неотделимое друг от друга, и это радовало их обоих. Они шли по улице, взявшись за руки и понимая, что больше никогда не будут расставаться. Болот был готов всю ночь бродить вместе с ней по улицам любимого города. Вдруг Елена повернулась к нему:
– Дорогой, поехали ко мне домой, родители с братом на даче. Приедут только завтра вечером.
Болот подумал, можно ли принять такое предложение. Как мужчина, это он должен был пригласить ее куда-нибудь. В общежитие он уже не сможет, сегодня утром окончательно рассчитался с комендатурой. На квартиру пока неудобно. Промелькнула мысль:
– Поедем, дорогая, только при одном условии.
– Какое условие? Я согласна на все, даже лишиться… – Елена запнулась от жаркого поцелуя Болота.
– Завтра утром соберешь вещи и уедешь со мной навсегда.
– Я готова с тобой хоть куда, мечтала об этом все пять лет, с тех пор, как я увидела тебя.
На такси они приехали домой к Елене.
Падение с высоты в чувствах, неминуемая гибель внутреннего мира с одним человеком, превратилось в стремительное его возрождение с другим. Подобно птице с пробитым стрелой крылом, падая в бездну, он зацепился за возможностью выжить, вернее, его поймали на лету, вылечили, вдохнули энергию и любовь и выпустили в небо.
Обнимаясь в постели, предаваясь наслаждению, они клялись друг другу в любви и верности. Посвящали друг другу самое ценное, самое дорогое, что у них было: чистоту души, нетронутое чувство любви и сердца, которые были полны друг другом и только ими.
Окрыленный подарком судьбы, Болот, приняв окончательное решение, даже и не собирался расставаться с этим подарком. Он теперь ответственен за судьбу обоих. Он должен работать, думать и жить за двоих. Только теперь ему стал понятен смысл жизни на земле.
Страстное стремление друг к другу позвало их испытать божественную тайну природы, в глубине которой начинается душа человека, и то, за что люди отдают разум и рассудок. Возбужденный страстью, любовью, мщением и желанием навсегда освободиться от прошлого одиночества, Болот стремительно вошел в новый мир, который сопровождался приятным стоном Елены, радостным ее воплем и коротким наслаждением, которое оставило их обмякшими и обессилевшими.
Утром Елена собрала вещи в один большой чемодан и хозяйственную сумку. Взяла только самые необходимые вещи. Они с Болотом решили написать родителям Елены записку, что отныне она является хозяйкой в другой семье и переехала с мужем на съемную квартиру. Одну записку она порвала, вторую тоже, и, наконец, третья записка получилась так, как задумалось и по душе. У Елены выступили слезы.
Когда приехали на такси по адресу съемной квартиры, Наталья Сергеевна находилась на улице. Увидев Болота, она прекратила заниматься цветами и подошла навстречу выходящим из машины гостям. Болот подвел к ней Елену и познакомил:
– Вот, Наталья Сергеевна! Моя жена – Елена! Познакомьтесь! – Болот спешно повернулся к машине и вытащил из багажника вещи. При этом он успел шепнуть таксисту, чтобы тот подождал еще немного. С вещами проскочил во двор мимо Натальи Сергеевны и Елены, занес все в квартиру и вернулся обратно.
– Наталья Сергеевна! Просьба: покажите квартиру Елене и проведите необходимый инструктаж! А я мигом, – Болот сел на машину и уехал.
Через полчаса он вернулся с пакетами в одной руке и букетом алых роз в другой. Елена сидела на чемодане в задумчивости. Увидев Болота, вскочила с места и обняла его за плечи, подставила губы для поцелуя. Положив букет и пакеты на стол, Болот долго-долго целовал ее. Будто встретил после продолжительной разлуки.
– Болот, это не сон? Неужели мы вместе? – шептала Елена не веря своему счастью.
– Да, дорогая, мы теперь вместе, – говорил в пылу страсти Болот, – вместе на всю жизнь.
Посмотрев друг другу в глаза, они оба понимали, что каждый из них несет ответственность перед чем-то общим, что совершенно непостижимым образом принадлежит только им.
– Давай, дорогая, организуем первый обед в нашем гнезде, – предложил Болот.
– Надо привести в порядок квартиру, – сказала Елена и принялась распаковывать чемодан.
До вечера они занимались обустройством жилья: чистили, мыли и вытирали, словом, приводили все в порядок по своему усмотрению. Вечером оба любовались на результат труда и остались очень довольны. Квартира превратилась в чудное, уютное и милое им обоим жилище.
На работе Добрыднев дал Болоту новое задание. В процессе работы тот познакомился со своими коллегами поближе. Ведущим конструктором работал Афанасенко Николай Михайлович, коренастый мужичок предпенсионного возраста, невысокого роста, в очках. Старшим инженером была женщина по фамилии Шевченко, ее звали Александра Петровна, Шура. Был еще один конструктор, сказали, что он сейчас находится в командировке. Остальные люди в отделе были технологами и конструкторами по строительной части. Группа Добрыднева занималась разработкой бетоноукладчика на линии изготовления наружных стен завода крупнопанельного домострения в г. Ашхабад. Добрыднев поручил Болоту детальную разработку рамы этого бетоноукладчика. По сборочному чертежу этой рамы необходимо было разрабатывать сборочные узлы с деталировкой.
Болот сначала изучил технологию оформления чертежей. Покопавшись в уже выполненных чертежах и произведя измерения линейкой, он обнаружил, что в первую очередь вычерчиваются форматы, в которых должны быть изображены чертежи деталей. Выбор формата для каждой детали производился самим конструктором, исходя из сложности деталей. Очень важным показалось Болоту умение соображать и выполнить расчеты в мыслях, какую деталь изображать в каком формате и в каком масштабе. Он еще раз просмотрел сборочный чертеж рамы бетоноукладчика. Простая металлическая конструкция. По спецификации определил сборочные единицы этой рамы и выявил их на сборочном чертеже. Запланировал необходимые форматы для изображения сборочных единиц рамы и начал их вычерчивать на чертежной бумаге. Когда форматы были готовы, далее он нанес на форматах рамки будущих чертежей. Вот, теперь можно приступить непосредственно к разработке самих сборочных единиц рамы. К нему подошел Добрыднев и спросил:
– Болот, ты не куришь?
– Курю, а что?
– Ну, тогда пошли, – Добрыднев пошел к выходу. Болоту показалось, что он хочет ему что-то сказать, и последовал за ним. Местом для курения оказалась лестничная клетка.
– Слушай, Болот, скоро аванс будут выдавать! Тебя внести в список? – спросил Добрыднев.
– Надо, Владимир Дмитриевич, надо! – виновато улыбнулся Болот, – с одной стороны, неудобно как-то… – не закончил свою мысль.
Добрыднев посмотрел на него и тоже улыбнулся:
– Не стесняйся, я уверен, что ты отработаешь сполна, – и улыбка сошла с его лица, – скоро осень наступит, нас будут отправлять в колхозы, оказать помощь в уборке урожая. Ты тоже будешь ездить. Я тебя заранее предупреждаю.
– Хорошо, Владимир Дмитриевич! – Болот даже не думал о такой перспективе, ему стало не по себе при мысли, что придется оставить Елену в одиночестве на время поездки на сельхозработы.
До конца рабочего дня Болот сумел завершить разработку всех сборочных единиц рамы бетоноукладчика. За время работы он заметил, что почти все работники института через каждый час выходили на перекуры, даже те, которые не курили. Кто на пять минут выходил, кто подольше. Было смешно, когда до конца рабочего дня оставалось еще пять минут, а все были уже готовы к старту по домам. И в это время Добрыднев повернулся к Болоту от своего рабочего места:
– Поздравляю тебя, Болот, с первым рабочим днем!
– Спасибо, Владимир Дмитриевич! – вроде событие не особо важное, но было очень приятно.
По дороге домой Болот думал только о Елене, о том, как она провела день, чем занималась. Представлял себе, что Елена могла делать в доме, а может быть, она вышла из дома и прогулялась по городу. Когда пришел домой, входная дверь была открыта настежь. В комнате Елена сервировала стол. Из кухни пахло чем-то особенным, любопытно, что она приготовила на ужин. Увидев Болота, Елена все бросила и подошла к нему. Он обнял ее, поцеловал:
– Соскучился, дорогая! Как ты провела день?
– Потом расскажу, мой руки. Будем ужинать, я приготовила борщ.
В кухонной части домика была раковина, «молодец Наталья Сергеевна, спасибо, что провела воду». Болот всякий раз, когда видел раковину, думал о хозяйке и вспоминал ее добрым словом. Помыв руки, он сел на табуретку к столу. Елена подала ему тарелку борща и себе тоже поставила.
– Ты знаешь, Болот, я сразу проснулась, как только ты ушел на работу. Я встала и прибралась в комнате, смотрю, к нам стучится Наталья Сергеевна. Я ее пригласила к нам и поставила чайник, уговорила попить чай со мной. Она села на табуретку и начала расспрашивать меня про тебя. И я ей все подробно рассказала до мелочей. Она мне посоветовала позвонить маме, попросить у нее благословенья. Я поехала на базар за покупками и оттуда позвонила маме. Знаешь, что она сказала? Она сказала, что ты молодец, и рада за меня. Пожелала нам обоим большого, большого счастья. После разговора с мамой я успокоилась и даже стала гордиться нашим решением.
У Елены блестели глаза. Она была счастлива и полна решимости идти на любые жертвы ради любви. Болот успел поесть борща и налил себе чая.
– Елена, у меня завтра не получится, а послезавтра поедем в ЗАГС и подадим заявление на регистрацию нашего брака.
– Кстати, как у тебя первый рабочий день прошел? – спросила Елена с неподдельным беспокойством.
– Сложного и непонятного не было. Только надо работать и работать. В конце рабочего дня меня даже поздравил мой начальник Владимир Дмитриевич.
– А какой там коллектив, благожелательный?
– Я еще ничего особенного не заметил, в группе работают пять человек, вроде все нормальные люди.
Елена стала убирать со стола посуду и Болот тоже собирался помочь Елене, но она остановила его:
– Болот, не старайся мне помогать, я знаю твой образ жизни и хорошо знаю. Ты никогда не занимался приготовлением еды, посуды не мыл и даже не стирал одежду. Всю эту работу делали те, кому ты помогал с контрольными работами и курсовыми проектами.
– Откуда ты это все знаешь? – удивился Болот, – я же об этом тебе не рассказывал.
– А я расспрашивала всех твоих друзей. Мне Шейшен, Жусуп и другие рассказывали про тебя с удовольствием. И про твою любовь тоже. Разве это любовь: четыре раза сходить в кино за два года. Поэтому я была очень спокойна. Я всегда чувствовала, что ты любишь только меня, но не понимала, почему не признаешься в этом. Теперь я понимаю, ты всегда жалел меня.
Болот был в шоке и одновременно очень тронут. «Умница ты моя» – подумал он. Она настоящая декабристка. Она была готова пойти на лишения, невзгоды и даже на неразумные шаги ради него. «Чем я заслужил такое счастье», – от этой мысли у Болота появилось желание склониться перед всевышним, перед всем миром и неведомой силой, которые управляют человеческими умами. Болот еще раз укрепился в уверенности, что Елена – это подарок судьбы, ее надо беречь как зеницу ока…
Утром он проснулся без будильника, голова Елены лежала на левой руке. Ему не хотелось будить ее, но и уходить на работу без поцелуя тоже. Он осторожно и нежно прикоснулся губами к губам любимой. Она будто ждала этого момента, обхватила руками Болота и потянула его к себе…
Оставалось выполнить всю деталировку рамы. Чтобы ускорить работу, Болот решил сначала заэскизировать все детали и потом только вычертить их на форматах. Ему удалось в течении часа выполнить все эскизы деталей. Увидев, что Добрыднев выходит на перекур, Болот тоже решил перекурить и заодно отпроситься на завтра до обеда.
– Владимир Дмитриевич! – обратился он, – сегодня я постараюсь закончить ваше задание. Если не успею, то останусь после работы.
– Нет необходимости спешить, можешь закончить завтра или послезавтра, – прервал его Добрыднев.
– Дело не в том, Владимир Дмитриевич! Завтра утром мы с женой хотели подать заявление на регистрацию брака, поэтому я хотел отпроситься до обеда.