— А в Италии вы поссорились?
— Почему же. Вот только… Наши отношения уже с месяц носили романтический характер, а тут — близость моря, жаркий воздух, и я не устоял, хотя и ехал в Италию без малейших мыслей о соблазнении твоей матери. Но что сделано — то сделано. С тем лишь нюансом, что я никогда не заботился о… о способах предохранения. А Лин была слишком молода.
— И что потом?
— А потом мы приехали в Англию, и я так и не сказал ей, что хочу на ней женится. Подумал, что все сделаю по правилам, хотя бы теперь — сначала к отцу, потом уже к ней. Если бы брак состоялся, то я, как сын боковой ветви рода, просто стал бы регентом при наследнике Принц.
— И почему же помолвка не состоялась?
— Умер мой отец. Тогда все так закрутилось, что я, как и многие молодые люди, уверенные, что все уже решено, писал ей редко, встретиться не мог. И она решила, что я добился своего, ее не люблю… А потом она поняла, что беременна.
— Все равно не понимаю. Зачем было выходить замуж за магла? Зачем…
— Не продолжай, — прервал его Альфард. — Ты рос в мире маглов, а у магов не существует понятия аборт. Ребенок — это огромный дар, независимо от того, чистокровный он, полукровка или маглорожденный. Прервать беременность — это практически подписать себе смертный приговор. За это жестоко карает сама магия. К тому же… Эйлин все же хотела тебя. Да, она испугалась. К тому же ее гордость, как ей казалось, была ущемлена. Но она росла в строгости, воспитывалась по-старинке… для нее меньшим позором было выйти замуж за магла, чем признаться, что нагуляла ребенка, что нарушила строгие заветы отца… и что осталась брошенной.
— То есть, я рос в этом ужасном доме из-за гордости?
— А ты вот сейчас трезво оцени, сколько дел ты наворотил из-за своей гордости.
Северус серьезно задумался. Даже не напрягаясь, получалось много. И хотя в этот самый миг в нем клокотала детская обида на мать, он ее все же любил. Любил и понимал, ведь они так похожи.
— И что теперь? — спросил Северус.
— Светская свадьба состоится после премьеры девочек. А тебя я официально признаю, когда Арк с Сири высчитают наилучший день для введения в род моего сына. Раз уж твой дед от вас обоих отказался. Так что будешь Блэком. Поздравляю. У тебя большая семья.
— Я заметил, — буркнул Северус, — но что-то я не вижу особой радости у тебя.
— Ее и нет. Я, мой недавно обнаруженный сын, до сих пор в шоке. В полнейшем. И до тех пор, пока мы с тобой не притремся друг к другу, придется тебе терпеть меня как неизбежное зло.
И Северус терпел. Терпел и в душе наслаждался. Альфард не был идеальным отцом, он вообще не знал, что делать со взрослым сыном и поэтому просто безапелляционно распоряжался. Одежду — в топку, прическу — сменить, за сутулость домовик по спине палкой бил. Даже в Хогвартсе. Не долго размышляя, Альфард открыл на имя сына ученический счет и привязал к нему кошелек. Теперь у Северуса в кармане было больше золота, чем за всю его жизнь. Слизеринцы сдержанно поздравляли. До свадьбы он все же был бастардом, хоть и признанным, да к тому же имя его матери было по-прежнему неизвестно, а вот отец не имел никаких шансов на титул Лорда, поэтому быть Северусу вечным помощником Сириуса.
Причем последний повел себя совсем… совсем не так, как ожидал Сев. Он сел за стол Слизерина на следующий же после разговора день, да еще и прямо возле своего главного врага.
— Давай признаем, что мы оба были неправы пять лет. Сначала задирались мы, потом лез в драку ты, а потом все это переросло в локальную войну… Я извиняюсь за все, чем за эти пять лет тебя приложил, огрел и просто обидел.
— Неожиданно.
— Так мы же теперь семья.
— При условии, что теперь от тебя зависит мое благополучие, то и мне стоит извиниться.
— Брось. Ты и с прежней фамилией смог бы добиться многого.
— Чего же, интересно?
— Мастер Зелий?
— Чуть ли не единственное направление в магии, где не требуется сильный потенциал? Спасибо, наследничек, буквально похвалил.
— Кодекс дочитал?
— Альфард сказал, что я обязан его выучить.
— Альфард сам его не знает. Хотя я все же вызубрил, но совсем недавно.
— Что, обязанности Наследника обязывают?
Сириус просто усмехнулся. С позиции прошлых лет, этот Северус был ему более понятен, чем взрослый профессор зелий. Этому шестнадцатилетнему парню вроде льстило стать частью большой семьи, он хотел стать Блэком по-настоящему, как будто он всегда жил с ними, но и прошлые обиды было нелегко забыть. Да и самому Сириусу было непросто воспринимать бывшего неприятеля как родственника, которого он, вдобавок, теперь еще и должен был оберегать. Но он был им нужен.
— Если все же решишь присоединиться к семье, то после дуэльного клуба жди меня у дверей. Обещаю, будет весело.
И весело было. Джим поначалу шипел в сторону Северуса, но через пару совместных посиделок в выручай-комнате они смирились с обществом друг друга и научились не только уживаться вместе, но и плодотворно работать. Они обменивались колкостями с невозмутимыми лицами, но при этом дружно вычерчивали сложные схемы.
В один из таких вечеров в выручай-комнате остались лишь четверо парней. Девушки же разбежались каждая по своим делам. Сириус сосредоточенно строчил в своей тетради, Джеймс доводил до ума артефактные шкатулки, причем Северус стоял у него над душой, ведь для закрепления результата был использован его состав. А Ремус продолжал сосредоточенно искать в формуле шуточного заклинания ошибки.
— Смотри, — Сириус обратился к Ремусу, — обычно у крупномасшабной интриги есть четыре уровня.
Ремус посмотрел на Сириуса с тоской, а вот Сев, напротив, насторожился. Он знал лишь то, что здесь все старались освоить родовые дары и навыки. Да еще Джим с Сири готовились к какому-то испытанию. Но при этом некая Проблема витала в воздухе.
— Поллукс говорил, что для абсолютного успеха нужно именно четыре уровня. Есть кукловод. Это некая личность, которая, управляя куклами, заставляет зрителя правильно реагировать. Но при этом для хорошего спектакля недостаточно одного кукловода. Нужны как минимум двое, а то и больше. И лишь идиот думает, что все они действуют отдельно друг от друга. На самом деле, над ними навис сценарист, который как-то контролирует кукловодов.
— Что за бред? — приподнял бровь Рем.
— Вовсе нет! Вот представь — тебе нужно, чтобы определенные люди совершили определенные действия. Но при этом, сам ты добиться этого никак не можешь. Что тогда нужно сделать?
— Не знаю.
— Нужно задействовать третьих лиц. Но бывает и так, что эти третьи лица тоже не могут воздействовать на нужных людей напрямую. И они начинают подстраивать обстоятельства так, чтобы все сложилось в нужную сторону. В политике это выглядит примерно так. Теневой правитель, каким и был Поллукс какое-то время, остается не у дел в любом случае. Его ни в чем нельзя обвинить. Он лишь находит пару-тройку умных людей, которым подсказывает: если ты проведешь такой-то закон, то тебя полюбят избиратели. Они управляют куклами, создавая ситуацию, когда закон должен быть принят и при этом все будут благодарить за него кукловода. А сценарист получит полное уничтожение того, кому этот закон мешает. Хотя это я упростил. На деле все это масштабнее и более взаимосвязано.
— Предположим, я тебя понял, — Ремус уже привык быть для Сириуса кем-то вроде катализатора генильных идей. — И что тогда получается в нашем случае?
— Что получилось в итоге некой интриги? Один великий род полностью уничтожен, второй находится на грани, ведь выживет ли Гарри, мне неизвестно, — Сириус, кажется, забыл о присутствии в комнате Северуса, — кроме того, загублена преемственность поколений. Раньше Лорд назначал наследника и передавал титул лишь спустя годы ученичества, в некоторых случаях — оставаясь регентом при молодом Лорде. Что стало? Многие рода вообще остались без главы, потому что никто не начинал обучение наследников, утеряны семейные традиции.
— Но не у всех. Вот вы, Пруэтты, Принцы…
— Точно! После войны с Гриндевальдом по-прежнему сильными остались либо по-настоящему темные рода, либо нейтральные… ну, еще в живых остались скользкие типы вроде Малфоев. А условно светлые погибли в той войне. То есть кто-то целенаправленно искореняет в стране вообще преемственность поколений.
— И кем получаются эти рода в твоей классификации? Зрителями?
— Когда как. И зрителями, и куклами. Вот я, например. Был зрителем, от меня добились нужной реакции, и я добровольно стал куклой.
— И Дамблдор — кукловод?
— Конечно. Только непонятно, кем является Волдеморт. Либо очень талантливым кукловодом, либо и он тоже — разменная монета в Большом Спектакле.
— Но кукловод не один?
— Гриндевальд. Только его списали. Такое тоже случается. Еще, думаю, сам Поллукс. Он ушел коротать время в одиночестве спустя почти десять лет после смерти своего сына. Даже странно, что ему потребовалось столько времени для осознания и решения уйти в траур.
— Поговори с ним, — предложил Ремус.
— Это не так-то просто, он закрыл дом и нужно время, чтобы его вскрыть. Но ты прав, он может помочь вычислить других кукловодов.
— Ладно, а кто тогда пишет историю? Кто тогда сценарист?
— Думаю, это какой-нибудь орден.
— С чего ты пришел к такому мнению?
— Потому что план слишком длительный. Даже маги столько не живут. Это либо семья, либо орден. Ставлю на орден просто потому, что семья не стала бы мстить целой стране.
Северус отошел от их с Джимом стола и уселся напротив кузена.
— А теперь объясни мне, о чем это вы.
Сириус рассказал. Не все, лишь в общих чертах. Дескать, я подглядел в будущее и там все печально. Нужно исправлять. А потом, как ни в чем не бывало, продолжил разговор с Люпином.
— И еще вот такой нюанс — нужно удержаться и из зрителей не стать куклами. Что характерно, все мы четверо плясали под дудку Дамблдора. И началось все с тебя, Рем.
— С меня?
— С твоих родителей.
— Поэтому ты передал моему отцу приглашение на работу в Северную Америку?
— Да, мы с дедом решили, что вдали от Англии им будет безопаснее. Но у нас есть проблема, мы для охраны используем наемников, а они, как бы много мы им не платили, все равно продажны.
— О, нет, — покачал головой Джим, — Только не говори, что…
— Это дед предложил. Нужен свой Орден.
========== Глава 14. Первый бал ==========
К концу октября погода стала стремительно портиться. Дул промозглый ветер, постоянно накрапывал мерзкий дождик, в замке становилось все холоднее и ученики все больше времени проводили в общих гостиных — там они грелись у камина. Но к субботе, на которую назначили Первый Бал, погода решила напоследок улыбнуться как школьникам, так и Нарциссе Блэк лично. Ярко светило солнце, безоблачное небо радовало глубокой синевой, а воздух был бодряще свеж.
Цисси контролировала процесс планирования вечера от и до, но сегодня сам дед запретил ей лезть в последние приготовления. Он внезапно вспомнил, что для внучки это будет первым взрослым приемом и ей стоит насладиться приготовлениями самой себя.
Чуткая Лу забрала Лили еще в пятницу. Весь вечер они проболтали, сидя на огромной кровати. О танцах, балах, смешных сплетнях и просто всякой девчачьей ерунде. Лу стала одновременно и наставницей, и лучшей подругой. Лили всегда немного завидовала Марлин, потому что ее мама была волшебницей и с ней можно поговорить не только об успехах в учебе — ей можно задавать вопросы практически на любые темы. Но теперь Лили обрела даже большее — для Лу вообще не было запретных тем. Она с одинаковым удовольствием говорила как о магической науке, так и о платьях. На взгляд самой Лили, у ее новоявленной мамы был лишь один существенный недостаток: она заваливала дочь платьями, украшениями и заставляла домовика по пять раз за утро менять прическу. Лили подозревала, что дочь Лукреции была нужна именно потому, что та в куклы не наигралась.
Сириус, который и привел Лили в Пруэтт-мэнор в нужное время, говорил о Лу с нескрываемой любовью. Для Лукреции не было ничего важнее семьи. Ее муж был официально признанным наследником Лорда, но тот отдавать пост пока не спешил. Что не мешало Лу уже сейчас беспокоиться обо всех Пруэттах, как и положено Леди Рода. В Пруэтт-мэнор их жило две семьи и Лорд. Лорд был активен, жизнерадостен и любопытен. Его старший сын женился поздно и у них с Лу еще позднее появился сын. Калебу было только двенадцать.
А вот младший сын Лорда женился рано и уже мог похвастаться тремя детьми. Старшая, Молли, была огромной неожиданностью для семьи. Девочки в роду не рождались, Пруэтты были воинами, поэтому малышка Молли росла избалованным ребенком. И, к огромному неудовольствию главы, еще и не слишком умной. Нет, Молли вовсе не была глупой, даже наоборот, успевала в учебе, играла в квиддич, являлась старостой школы. Но не стремилась вообще ни к чему. На самом деле, жизнь аристократии претила Молли. Она хотела иного. Девочка мечтала о небольшом доме, о садике возле него и множестве детишек. В семнадцать лет она сбежала из дома вместе с Артуром Уизли. Род их был предателем крови, к тому же растерявшим все свое состояние и потерявшим даже свой мэнор с магическим источником. Лорд был в ярости, но девушку было не остановить.
Ее младшие братья были двойняшками. Довольно похожие внешне, одинаково рыжие, с глазами цвета меда, они едва уловимо различались. Вроде один и тот же овал лица, та же форма губ и носа, но перепутать Гидеона и Фабиана было просто невозможно. Мальчишки были сильными магами и известными хулиганами в школе. Благодаря Лу, большинство их забав удавалось скрыть от строгого деда — младшая дочь Арктуруса считала эти шалости очаровательными.
Появление внутри семьи Лили вызвало целую бурю чувств у мужчин. Гидеон и Фабиан (зови нас Джи и Эф, сестренка!) расстроились, что уже закончили школу, Калеб радовался, что теперь у него есть собственная, персональная, сестра. Отец, Игнатиус Пруэтт, первые выходные терпеливо разъяснял Лили кодекс рода, а дядя Рандел с нескрываемым удовольствием ему в этом помогал.
— Почему семью Уизли называют предателями крови? — спрашивала девушка.
— Кодекс рода и Кодекс чистокровных — это не просто красивые книжечки, — объяснял отец, — это… как карта, которая помогает нечестным людям сохранять магию. Задача каждого магического семейства — охранять источники силы, беречь накопленные знания, продвигать науку вперед. Даже можно сказать так: магия нам дается не просто так, ее можно потерять, если совершишь что-то недостойное. Чаще всего при нарушении Кодексов предателем Крови, то есть предателем перед лицом самой Магии, становится один человек. Но у Уизли им стал весь род.
— Но за что? Что такого можно совершить, что наказывают позором всех потомков?
— Давай начнем с того, что не только позором. Это печать. И она накладывает изменения и на ауру мага, на его способности. Носители печати слабее магически, хотя их род мог быть ранее одним из самых сильных, такие маги лишаются родовых способностей и даров. Поэтому от них все и бегут.
— Но что они сделали?
— Честно говоря, не знаю. Да никто уже и не искал. Но там множество вариантов. Убили ребенка — для магии это огромный грех — или нарушили магическую клятву. Обидели кого-то беззащитного, но могущественного.
— Это кого же?
— Не знаю, — улыбнулся отец, — может феникса убили, может и правда кто-то ребенка к праотцам отправил. Это не важно. Кстати, сегодняшние Уизли может и не заслуживают этой печати, это уже другие люди, ведь род носит эту печать уже пять-шесть поколений. Но ни один чистокровный магический род не рискнет взять в жены девушку Уизли, да и мало какая чистокровная рискнет выйти за них замуж. Ну, кроме такой доброй души, как наша Молли.
— Дед изгнал ее из рода, — обвинительно сказала Лили.
— У него не было выбора, — покачал головой Рандел, — если не изгнать ее из рода, печать может упасть и на нас. Поэтому отец выгнал ее из рода, но не заставлял меня отказываться от дочери. Да, мы теперь не общаемся, но она по-прежнему находится на семейном древе.