Не волнуйся. Я освоюсь и начну посылать тебе письма с рассказами о новых однокурсниках и сплетнях здешней аристократии. Все веселее, чем привычное болото жизни в Колдотворце. Придется немного догонять программу по некоторым предметам, поэтому я однозначно не заскучаю. Правда, здесь нет факультативов. Поэтому никакой артефакторики и ментальной магии. Мы с Касси решили учить теорию, а на Новый Год я приеду домой и ты мне поможешь на практике.
Чувство, что мне стоит находиться именно здесь не проходит. Ты ведь знаешь, бабушка всегда учила доверять своей интуиции. Но ты, пожалуй, прав: меня сюда гонит не опасность и не поиск чего-то определенного. Кажется, здесь я встречу свою Судьбу. Да, вот так пафосно я чувствую. Но ты ведь меня простишь, если я в мужья выберу англичанина? В России все парни либо противны, либо заняты, либо уже влюблены. Пожелай мне удачи в нахождении своего девичьего счастья.
Знаю, ты не любишь, когда я об этом говорю, но меня переполняет это ожидание чего-то щекочаще-волшебного, притягательного и желанного. И мне не с кем поделиться этим. Потому что Касси — нахохлившийся воробышек, который вот-вот взорвется, потому что хранит какую-то тайну, а она их не умеет хранить.
Целую. Не болей, учи нумерологию.
За ужином Арктурус интересовался жизнью в России, их учебой в Колдотворце, спрашивал о некоторых известных фамилиях. Отвечала в основном Ольга. Кассиопея мало интересовалась политической ситуацией в стране. Зато охотно интересовалась модой.
Девушки отправились спать, отчаянно зевая — обычно в это время они уже давно спят, а тут только идут в спальни.
— Знаешь, одно хорошо, — зевая на ходу говорила Блэк. — В Англии один часовой пояс и теперь нам не придется перестраиваться еще и между школой и домом.
Оля лишь сонно кивала. На прикроватном столике ее ждало редкое, но очень полезное зелье — кроме здорового восьмичасового сна оно еще и выравнивало режим дня. Вот только шторы на окнах пришлось плотно задвинуть — закатное солнце устало щурилось прямо в окна комнаты.
А вот Лорд Арктурус Блэк допоздна сидел в библиотеке. Там, у камина в дальней части зала, стояли два кресла. Крупные, на толстых ножках в виде львиных лап, с массивной спинкой, широким сиденьем и высокими подлокотниками. Ножки и бока из темного дерева, а сами обитые невероятно мягкой на ощупь замшей. Два кресла по двум сторонам камина, между ними стоял низкий столик. Сейчас на нем лежало не так уж много книг и стояла бутылка огневиски. Правое кресло занимал Арктурус. Левое пустовало уже многие годы. Раньше в нем сидел брат Арктуруса — Игнотус, дедушка эмоциональной Кассандры. А до него там сидел сам Финеас — один из самых известных Лордов семьи Блэк. И, что уж скрывать, Лорду Блэку очень не хватало компаньона по подобным посиделкам в библиотеке.
Но сейчас Арктурус не задумывался о пустующем кресле. Его мысли были заняты внезапно вернувшейся родственницей и ее подругой. Черновы написали ему, что Ольга — наследница женского рода. В Англии подобного богатства не осталось. Женский род не нуждался в месте силы, тщательном подборе партнера для брака, им не нужны были дома и условия. Их магия была подчеркнуто женской — они были женами и матерями. Всегда несущие в себе какой-то редкий талант, как правило — не очень сильный, а также впечатляющие способности к магии. И всегда было заранее известно, сколько детей будет у представительницы рода, кроме непосредственно наследницы. В семье Ольги был старший брат. Значит, и она принесет своему избраннику двух детей — мальчика и девочку. И лорду очень хотелось, чтобы ее избранником был Сириус.
Но как заставить непокорного мальчишку сделать что-то на благо семьи? Нет, Арктурусу нравилась эта энергия старшего внука. И его сила. Он был сильнее даже Финеаса. Он вообще был очень силен. А еще решителен, инициативен и талантлив. Идеальный Блэк. Если бы еще его мамочка, Мордред побери ее француженку-мать, не разожгла в мальчишке такую ненависть к семейному факультету, родовым дарам и семье в частности. А после смерти жены Арктуруса мальчишку вообще стало невозможно контролировать. Что было бы хорошо, если бы… если бы мальчишка был более привязан к семье. И ведь без толку наседать на Вальбургу в вопросах воспитания наследника — она теперь старшая женщина в роду и он даже приказать ей не может. И глава рода не видел способов привязать к семье внука. Во всей громадной семье Блэков он любил лишь двух человек — Кассиопею и дядюшку Альфарда. Но Кассиопея шла за Сириусом слепо, ее поэтому и спровадили в Россию — она настолько сильно привязалась к брату на эмоциональном уровне, что стала практически зависима от него. А Альфард сам как мальчишка. Не ко времени умер его отец, Регулус. Может он смог бы утихомирить и свою дочь, и призвать к порядку сына. И еще более жаль, что Поллукс, самый прожженный интриган среди Блэков, теперь не принимает участия в семейных делах.
С долей горечи Лорд Блэк признавался себе, что род его несколько растратил свою главную силу — единство. И что этим даром обладают лишь трое из семьи — Орион, Сигнус и Альфард. Но увы, с ними рядом нет достойных женщин, которые бы смогли воспитать наследников. Младшие Блэки плясали каждый под свою дудку и вскоре разбегутся по разным углам. Какой род достанется наследнику Сириусу? Да и останется ли в живых мальчишка, столь отчаянно лезущий на рожон?
Отбросив крайне невеселые мысли, Арктурус вновь вернулся к мисс Солоу. Ему вдруг подумалось, что Сириус и так захочет привлечь внимание русской. Ее внешность была непривычна для Англии, но, наверное, именно такую девушку назвали бы Златовлаской. Ее волосы действительно были словно из золота. Толстая коса была как-то мудрено завита вокруг головы, но легкие шелковистые пряди выбивались из достаточно строгой прически. Даже ее кожа — не привычная для Англии аристократичная бледность, а что-то типично русское. Кажется, там такое называют «кровь с молоком» — кожа нежная, светлая, но с ярким румянцем. И глаза — синие-синие. Но, в отличие от многих Блэков, у Ольги глаза были теплыми. А вот брови и ресницы — черные-черные. Она походила то ли на дорогую фарфоровую куклу, то ли на лесную фею. Хотя черты лица и нельзя было назвать кукольными. Чувственные губы, крупные глубоко посаженные глаза. В ней сочеталось что-то невинное и порочное одновременно.
Конечно, его беспутный внук соблюдает некоторый кодекс чести, которому молчаливо следуют все мужчины рода Блэк. Они любили охотиться на охотниц: тех глупеньких аристократок, которые наивно пытаются завести сильных магов под венец с помощью различных ловушек. Популярностью пользовались и высокомерные красотки, считающие мужчин недостойными их красоты и ума. И на третьем месте плелись те девушки, которые и сами были не против повеселиться. Но ни один Блэк не начинал осаждать девушку со строгим воспитанием и приверженностью традициям. Хотя бы потому, что среди девиц Блэк было принято выходить замуж невинными, и Блэки-мужчины считали нечестным использовать свою неотразимость на истинных леди. А Ольга Солоу была леди.
А еще Арктурус помнил его разговор с внуком на озере. Сириус тогда только переехал из Блэк-хауса в Блэк-мэнор и был угрюм и неразговорчив. Вытащить его из этого состояния было непросто, вплоть до появления Джеймса… Но именно в те несколько месяцев, между переездом из Блэк-хауса и появлением сына Дореи, Арктурус больше всего общался с мальчиком. Они гуляли по берегу озера, Сириус любил делать бумажные кораблики, а потом катать их по воде, призывая магию. Мальчику было всего пять, но уже тогда он умел ладить со своей силой. Арктурусу иногда удавалось разговорить молчаливого внука, с переменным успехом. Примерно в одну из тех прогулок и состоялся их разговор:
— Моя жена будет похожа на бабушку Кассиопею, — говорил Сириус, медленно гоня по волнистой глади озера свой ярко-зеленый кораблик.
— Ты так обижен на маму? — дед тогда радовался, что внук вообще хоть что-то говорит.
— Да. Она неправильная. А моя жена будет любить меня и моих детей.
— А ты ее?
— А ее буду защищать… и это… баловать.
— А любить?
— Может быть.
— То есть любить необязательно?
— Дед Поллукс говорит, что нет.
Несмотря на резко изменившееся поведение пятилетнего Сириуса, его убеждения с тех пор не сильно изменились. И Арктурусу пришло в голову просто предложить внуку невесту. Он сейчас, конечно, тот еще лоботряс, но деда он слушает хоть изредка. С этими мыслями Арктурус налил себе еще виски и открыл очередную книгу — за последний год Лорд Блэк, чистокровный волшебник и темный маг, пристрастился к мемуарам великих маглов.
А на утро он повез девушек в школу. В Хогсмите их ждала карета — быть членом попечительского совета весьма удобно. Девушки сразу прилипли к окнам. Все же какие они еще маленькие. Всего по пятнадцать лет. Они восхищенно обсуждали открывающиеся виды. А когда наконец-то появился замок, Оля не сдержала восхищенного вздоха и вырвавшегося следом восклицания:
— Какой маленький!
Касси искренне расхохоталась. Колдотворец действительно был больше. Но школа магии для огромной страны и кучи стран поменьше — это одно. А школа для двух островов и парочки желающих с материка — это другое. Но Колдотворец был лишен этого налета готичности. Начать хотя бы с того, что Колдотворец — это огромный комплекс из особняков, а не единый замок. Общежития стоят отдельно, учебные корпуса отдельно, между ними тянутся зеленые аллеи и поля с газоном, а сам комплекс стоит на магическом источнике такой огромной силы, которого нет больше нигде.
— Сколько учеников учится здесь?
— Примерно человек по пятьдесят на курс, хотя обычно несколько больше, — ответил Ольге Арктурус, — В этом году, например, вместе с вами численность учеников равняется четыреста одиннадцати. Бывают годы, когда учеников набирается около шестисот. Но это не часто.
— Да? — удивилась Оля. — А у нас детей много. Конечно, вступительные экзамены включают проверку силы, но у нас все равно на курсе собирается по сто-двести человек… Впрочем, страна больше и репутация школы берет свое.
— Да. Лучшее базовое образование в мире, — согласился Арктурус.
Его несколько раздражало, что еще сто двадцать лет назад это звание принадлежало Хогвартсу. Но Дамблдор и его предшественник так старались подогнать программу под усредненного ученика, что теперь уровень слишком низок.
У дверей их встречала профессор МакГонагалл. Она поприветствовала Лорда и девушек и предложила сразу провести их в кабинет директора для распределения по факультетам. Коридоры школы были пусты — те, кто не пришел на завтрак, сладко спали в своих постелях. В кабинете директора самого директора не обнаружилось. Девушки еще не знали, что Арктурус с Дамблдором находились не в самых дружеских отношениях, в связи с чем избегали лишних встреч. Поэтому Минерва сама достала с полки Шляпу.
Касси, едва одев шляпу на голову, яростно зашептала:
— Хочу на Гриффиндор! Хочу на Гриффиндор! Хочу на Гриффиндор!
Шляпа довольно легко с ней согласилась. Настала очередь Оли. В Колдотворце они с подругой были на разных факультетах, но там это не имело большого значения, а здесь же нужно было непременно попасть на один — спать все же хотелось в одной комнате, а не в разных концах замка.
— Так-с… и куда же мне вас отправить? — раздался в голове девушки голос.
— Думаю, Гриффиндор мне подойдет.
— Вы уверенны? Может Когтевран? Или Слизерин?
— Я, конечно, согласна — я везде буду к месту, но раз уж можно выбирать — Гриффиндор.
Шляпа на пару секунду замолчала, а потом вынесла свой вердикт:
— Гриффиндор!
— А ведь все началось с того, что Дорея вышла замуж за Карлуса… — задумчиво протянул Арктурус.
— Ой, дедуль, — подскочила к нему Касси, — подумаешь, поступила на факультет храбрецов. Зато теперь буду за Сириусом присматривать.
— Ты присмотришь…
Минерва принялась довольно тихо объяснять правила факультета, а Касси, которая бывала в школе два года назад, отчаянно тащила всех к Большому залу. Там еще не закончился завтрак и девушка упрямо твердила, что хочет на это посмотреть. Арктурус качал головой: он точно знал, что эта Блэк хочет поскорее обнять своего ненаглядного Сириуса, с которым не виделась с прошлого лета.
========== Глава 3. Не наступившее прошлое. ==========
Сириус проснулся еще до рассвета. Он лежал на своей кровати в общей комнате и рассматривал деревянный «потолок» кровати. Тяжелые шторы по желанию владельца закрывали спящего от посторонних взглядов, превращая кровать в крошечную комнату. Но Мародеры не закрывали эти шторы. У друзей не было друг от друга секретов. Кровать Сириуса была самой ближней к выходу. На следующей мирно спал Джеймс — он был большим любителем поспать, если давалась такая возможность, и разбудить его с утра было проблематично. А вот Сириус спал мало. Четыре-пять часов ему было вполне достаточно. Вчера они так рано легли, что теперь Блэк расплачивался за вчерашнюю усталость. Магловские механические часы показывали без пятнадцати четыре.
Близость к двери была вынужденной мерой — Сириус часто выскальзывал из постели и уходил вниз, в общую гостиную, где обычно читал, пока его друзья спят. Другим его способом занять себя ночью или ранним утром было сидение на подоконнике. Широкое окно располагалось как раз между кроватями Сириуса и Джеймса. Тот легко выскальзывал из постели, усаживался на широкий деревянный помост и подолгу смотрел на запретный лес. Непоседливость характера в нем возбуждал именно Джеймс, по своей природе Сириус был наблюдателем, но наблюдателем, который любит одиночество и тишину. Большое количество людей пробуждало в нем какой-то моторчик, который требовал действий. Именно поэтому плохо знающие его люди и считали Сириуса несколько неуравновешенным. Некоторая доля правды в их суждениях все же была. Общество его и тяготило, и тянуло к себе одновременно.
Долгое сидение в ненавистном доме на площади Гриммо не лучшим образом отразилась на и так нелегком характере наследника Блэков, но одно в нем не убило. Серьезные размышления Сириус все еще оставлял на моменты подобного одиночества. Для размышлений ему была необходима тишина. Да, он умел принимать решения быстро, в стрессовых ситуациях, и при этом действовал быстро и без сомнений… что не всегда приводило к идеальному результату. Тишина и покой были необходимы для создания более точной картины происходящего. Часто для этого он писал на бумаге пространные письма-размышления, которые потом сжигал. Но этим он займется чуть позже.
А сейчас все его мысли были только об одном — как рассказать Сохатому и Лунатику о… обо всем, что с ним произойдет в следующие годы. Как рассказать Джеймсу, что он умрет, что Ремус будет скитаться в бедности все оставшиеся годы своей жизни, что их друг Питер на самом деле предатель? Судьба ничего не говорила о том, что подобное нельзя оглашать. И для решения проблемы ему нужны его друзья. В конце концов, ведь ради них он и собирается переписывать историю.
Первое, о чем задумался Сириус — как отделаться от Питера. Даже тот факт, что он еще не предал их, не умаляет того факта, что он сделает это. Слабое звено, человек, чьи мотивы они неправильно распознали. Выходя из дома, Сириус прихватил с собой маленький флакончик с Веритасериум — зельем правды. Причем не эти дешевые подделки, которые на время допроса превращают допрашиваемого в безвольную куклу. Нет, это было зелье самого Фламеля, в шутку называемое Зельем Королевских Секретов. Его подливали тем, кто владеет какими-либо секретами прямо в разгар шумного бала. И состояние такого человека совершенно не менялось — он не был безвольным. Он был правдивым. Но что спрашивать у Питера? Собирается ли он их предать? Что он о них думает? Сириус вспомнил, что в расширенном учебнике чар — любимой книжке Люпина — рядом с хохочарами было еще и заклятье болтливости. Находящийся под заклятьем начинал рассказывать все подряд, но мог врать, или петь песни, или без остановки талдычит одно и то же. Но, пожалуй, под зельем правды эффект будет интереснее. Хотя план все равно казался Сириусу шатким, но другого пока не было.