Она твоя Кхим-Го.
Листая страницы, братья боролись чувством.
Ей, оказывается, более четырехсот лет?
Восемьсот листов чёрного текста.
Свыше двух тысяч рисунков.
Её писал философ, непобедимый мастер и учитель Хо-с-рёк!
Наверное, мы неразлучны.
Эти слова впервые произнёс Квон-Кхим-Го.
Он понимал, Тое-Сан-Тье не захочет, возвратится без книги во дворец.
Что-то подсказывало быть рядом.
Вряд ли примет находчивого скитальца король отец?
Заглядывая в будущее, отражало сразу действительностью.
Трудности угнетали.
Читая вслух возвышенное вдохновение, идею, смысл, сразу ответ – неуверенность и вопросы сразу оставались позади.
Кхве-Го создал самое избранное, обоюдно пробивное, практичностью правильную борьбу!
Увидеть её больше никому нельзя.
Это вслух высказал сразу учитель.
Думаю, так же задумчиво понял Тое-Сан-Тье.
Они сошлись на едином мнении – носить её пока при себе.
Воздух, насквозь пропитанный тайной.
Здесь, в горах, остались жить воины, которые сложили и записали легенды.
Отсюда рано утром встаёт солнце.
Видна великая страна древней цивилизации – Корея.
Земля – добродушная кормилица.
Песнь о любви, сила, дающая счастье.
Мать и отец, которую так люблю.
Никто не мог знать, куда ушёл деда.
Трудно было предположить.
Бодрый, жизнестойкий, простодушный, неунывающий человек.
А как хотелось понять истину с его уст, достичь большего мастерства.
Как не хватало совета.
Не было возвращения в прошлое.
Мечта, она только что появилась. Будет день, счастье не пройдёт мимо.
Как хотелось встретить девушку мечты.
Даже отзывалось нежное чувство.
Любовь ко всему живому на земле.
Восторг и наслаждение скиталец получал каждый день.
Три раза в день братья тренировались.
Запоминали и изучали больше приёмов борьбы.
Так надо следовать терпенью.
Большой труд, большая выносливость, острота слуха и внимание, давали знать всё о себе.
Как красиво Квон-Кхим-Го научился писать.
Старательно выводил сложный иероглиф, описывая судьбу.
Надо полагать, это подсказал друг.
Жизнь пробегала свойски.
Не сразу Тое-Сан-Тье рассказал историю своего народа.
Каждое сражение, отдельную авантюру и убийство.
Как живёт и много сострадает великий народ.
Великая страна будет процветать, а самое сильное оружие – стратегия и тактика боевых искусств!
Корень великого воинского дерева, он, видимо, из Кореи?
Неужели Когё-ре есть колыбель зарождения всех видов воинских искусств?
Так записано в этой книге.
Если пропустить военные заслуги и отмеченную доблесть на войне.
Остальное окажется не интересным.
Что скажет в ответ простой смертный человек?
Небось, увидит незнакомца, запрёт дверь.
Небо над головой меркнет.
Страх пробирает с ног до головы.
Что есть, оно бережётся, лучше отойти от двери и молчать.
Увидеть бесстрашие большая редкость в наших местах.
Боевое искусство разве могло переплыть через океан?
Жизнь задевает надобностью «необходимого».
Выше знамя.
Громче кричите, так, чтоб дрожала земля.
Пусть враг ищет свою погибель.
Оружие, оно направлено вверх или выше головы.
Как уверенно применялись воинские знания значением всей войны.
Армии скоро сближались.
Быстро и сразу пересекался фронт.
Дикие вопли сдавливались и срезались.
Звон смертоносного оружия теснил всех живых.
Жизнь и смерть отрадно задевали в плечо.
Нет пощады, не получается высказаться в глаза.
Вырывается громкое слово – смерть.
Оглядываешься и видишь, как умирает «свой».
Нельзя отступить, а некуда.
Такую стратегию можно только заметить со стороны.
Белый лотос недосягаемо разуму, так говорил Хве-Танг-Хе.
Разницей, то ли от возвышенности, либо по честолюбию.
Цветок лотоса вдохновлял чистоту, силу, молодость и мудрость!
Примером пробуждения от сна.
Понять такое смог только пресвященный.
Но увидевши и познавши все тяготы жизни и войны.
Изучайте приёмы рукопашного боя.
Помните: ничто не колеблет больше, чем зло.
Ищите дорогу взглядом добродетели.
Теория могла быть не интересной.
Значению предавалось много медитировать.
Тратить время в «пустую» на молитвы.
Теория относительности, верить в жизнь после смерти.
Возвышенность духа воина – не бояться смерти!
Боевое искусство тайных чар отражает свет.
Оно проникает глубоко в сознание.
Болезненно проходит урок.
Трудно перевести дух.
Трудности, они отступают и наступают.
Надо понять смысл от учителя.
Узнать больше.
Видеть боевое искусство, проницая изнутри.
Смысл правит разумом.
Ответ бдительный и понятный.
Слово глотается разумом что закон.
Гнать прочь непристойные мысли.
Бороться с ненужным.
Здесь сразу изгоняется неправда и лень.
Промедление, оно ещё и неуверенность.
Тренировка тела и духа, главный занимательный час.
Человек становится бдительным.
Терпеливым.
Стойким.
Осмотрительным.
Сразу понимает цель.
Такого не обмануть.
Из неумелого никчёмного простака окажется нерушимый взгляд.
Непобедим тот, кто окажется мудрей.
А постичь это искусство сможет тот, кто не устрашится врага.
Он, Квон-Кхим-Го, хорошо читал и писал.
Любил слово истинной правды.
Нравилось ему находиться в лесу.
Ловко и легко преодолевать препятствия.
Сидеть на самой высокой скале.
Воин всегда был вооружён и хранил тайну.
Таил то, что другим не дано.
И это не случайность – знать великое Дао-СС! Сильный Дракон не скоро утвердился в душе.
Семь звеньев есть и остаётся неизмеримым пространством не пройденных высот.
Моя высота – верх всех способностей знать Дао-СС! Этот смысл сразу понял Тое-Сан-Тье.
Задумываясь над «будущим», он хорошо понимал развитие всей страны.
Будущий король Когё-ре взвесил все просчёты и ошибки отца.
Правда своя безупречна.
Сказать или смолчать, не всё равно.
Остаться при правде, с достоинством – дело правильное! Но как быть, если страсть, эгоизм, зло, завоёвывает сердца?
Остановить время не дано.
Смело сказано продление молодости.
Лишь дольше прожить.
Но зачем, если нет смысла насладиться сполна.
Правда, она ищется и живёт.
Видеть или замечать, не всё ли равно как.
Пусть останется истина, которую нельзя раскусить.
Тренировка, она часто начинается с восходом солнца.
Вставая рано утром, друзья встречали восход.
Было, трудились на своём огороде.
Даже перекидывали урожай.
Раз в неделю уходили на рынок.
Возможно, удастся что-то подкупить или поменять.
Квон-Кхим-Го научил Тое-Сан-Тье ловить рыбу, показал лекарственные травы, какие бывают съедобные грибы.
Что же можно было сделать, сплести маленькие и большие корзины.
Сделанное оказалось ненужным, взгляды людей обходили их стороной.
Кто-кто, а Тое-Сан-Тье не умел хвастаться и продавать.
Взгляд Квон-Кхим-Го был больше лукавым, нежели простым.
Только рыба со стола уходила свободно и быстро.
Они сразу быстро бежали, спешили вовсю тренироваться Хо-с-рёк.
Как ни скажи, учитель сам выдумывал разный и удачный способ тренировки.
Это подтверждение он перенял от своего учителя Хве-Танг-Хе.
Длинная палка могла быть за место копья.
Ею можно отрабатывать хлёсткие размашистые передвижения от бедра.
Она помогала продвигать ориентацию и создавала простой, но очень эффективный тренажёр.
В руках Квон-Кхим-Го могла оказаться увесистая дубина, никому ненужное ведро и даже игла.
Он умеет подставить дерево, захлестнуть веткой, вовремя уклониться.
Задевает за руку, перехватывает, одновременно продвигая тело в замок.
Приёмы первой ориентации больше похожие на простой бокс.
Только присмотревшись, понимаешь, верх всего достижения ощупывается со стопы.
Корейский бокс непредсказуем, отрадный, находчивый, здесь свой ритм, спокойствие, даже дикий прорыв.
Нельзя рассматривать сложный бой как средство самообороны.
Активная защита выходит сразу в выраженный военный такт.
Да, оказывается, Хо-с-рёк был запрошен и создан для войны! Здесь длинная простая палка больно бьёт и ударяет нападающего по спине.
Надо предположить, когда и как соперник противник атакует шестом.
Так хочется сбить и выдернуть его из руки.
Хочется и «другое»: передохнуть от боли и поединка.
Возможно, такие слова и помогут, только реальную драку не остановить.
Жизнь подсказывает «другое» обратное, поединок не начинать.
Смеётся Квон-Кхим-Го, наступает на ногу, подталкивает.
Насмешка ли это, азарт, раздор, а скажет, надо запоминать.
Нет ничего на половину, такие слова сказаны не зря!
Не просто так, ближе к полуночи учитель явно перескажет притчу или былину о великих воинах учителей.
Он умеет подбодрить, что-то подсказать, находит время выйти и посидеть на берегу.
Как рассказывает легенда, в незапамятные далёкие времена, семь отважных и праведников славно ходили по всей Корейской земле.
Их дух, видимо, переселился с гор.
Небо отражало прочно кованые доспехи.
Сияло зарево ярких семи лучей.
Сыны неба – так говорили о них люди.
Их искусство самое сильное на всей Земле.
Говорят, те воины не отражались в воде.
Лицо прикрывал ярко-синий стальной шлем.
Щит высокий, отображением сторон света.
В руках остроконечный стальной тризуб.
Появлялись они внезапно, приходили из синевы якобы с небес.
Было появлялись из глубины вод.
Ветер кружил вихрем, поднимая огненный столб.
Дрожала стихия, когда на земле стоял рыцарь.
Бежали враги, кидая наземь оружие.
Семь звеньев отражались по воде, отделяя неприступное колесо в вихрь.
Люди неба сражались за справедливость.
«Страждущие» мира оберегали землю и сохраняли мир.
Такую легенду Квон-Кхим-Го когда-то услышал в детстве, нельзя было не заметить, как молодой мастер-наставник приукрасил слова.
Просто учитель не мог поступать иначе.
Отслеживался взгляд, дыхание, мысли, пауза, за спиной горизонт.
С ним интересно, просто, легко, в душе полная свобода.
Чувствуется сразу уровень мастерства.
Мысль уйти в город Се-ёже пришла, стало, внезапно.
А надо было прикупить соль.
Тое-Сан-Тье вдруг нечаянно смахнул её рукой со стола.
Нагнеталось острое чувство, внезапная боль в сердце.
Наклонившись, принц сжал руки в груди.
Ты болен?
Нет, только почему-то нет спокойствия на душе?
Зачем-то Тое-Сан-Тье рассказал другу о сестре.
«Неуверенная она у меня», – с улыбкой в голосе сказал он.
Она мне очень, очень дорога.
Самый любимый мне человек.
В это самое мгновение острая мысль пробудила слезу.
Её зовут Чжи-Шань-Ши.
Слеза и грусть остро вырывается из груди.
Бездна, она прочно поселилась внутри.
Препятствием было столь непонятное чувство.
Ты можешь уйти.
Я даже тебя провожу.
В это самое время принц Тое-Сан-Тье, съёжившись, молчал.
Я не могу быть тем, каким был раньше.
Если только глянуть в глаза сестре.
Грусть завладевала и чутко била своенравного человека.
Я останусь и буду тренироваться Хо-с-рёк.
Я верю тебе.
Будем тренироваться вместе.
Брат, я хочу увидеть сестру.
Уж очень сильно немеет моё сердце.
Бьётся и вот-вот выскочит из груди.
Чжи-Шань-Ши добрая и очень красивая девушка.
Самая обаятельная.
Характером чуточку «похожая» на отца.
Она присутствует духом и в душе.
Дыхание прячется возле моих чувств.
Хранит примирение.
Множит и пробуждает мир.
Я тоже хочу увидеть её!
Так или иначе, ты обязательно познакомишься с ней.
Но почему-то душа нервничала и сострадала.
Наверное, мы чувствуем одинаково.
Верь мне, что-то случилось?
347 год.
Четыре месяца отрешённого образа жизни.
Пора к осени.
На следующий день друзья убедительно бежали в Когё-ре.
Их на одно мгновение опередила видная красивая карета.
Мешаясь или препятствуя пути, принц впервые увидел невежество и высокомерие.
Правда, говорят, надо съесть соль и долго молчать.
«Эй», – вырвался необычно громкий крик.
Так Тое-Сан-Тье решил остановить нескольких вооружённых солдат.
Умер король!
Случайный гонец принёс весть о смерти отца.
Умер отец?
Как так?
Глухое эхо валуном прокатилось по судьбе.
Изнемогая, один и нищий так много сострадал.
Кажется, горе пробудило посторонних.
Обезумивший.
Но Тое-Сан-Тье этого не понимал.
Недолго думая, «вырывающее», друзья бежали вперёд.
В столицу Кореи Когё-ре.
Столь длинный и утомительный путь.
Этого нельзя было определить.
Брат, ты не останешься один.
Прошу тебя, не оставляй в столь трудный час меня и мою сестру.
Я, наверное, не смогу столь вольно и просто как ты знать и овладеть боевым Хо-с-рёк.
Мне, видимо, не дано.
Я не смею спросить, ты станешь королём?
Я уже король!
Опешив, Квон-Кхим-Го уже стоял и молча, вытирал с глаз слезу.
Он старался скрыть от короля Тое-Сан-Тье возникшее положение.
Изо всех сил, как мог, отводил взгляд.
Как сильно сострадало и боролось неуверенное чувство.
Казалось, вот-вот, он скажет «нет» и пойдёт назад.
Низко опустив голову, непревзойдённый боец и мастер боевого искусства Белого лотоса сам себе правильно и свободно сказал – нет.
Я же твой лучший друг.
Что я могу для тебя сделать?
Как мне убедить и сказать правильно в глаза?
Прости, я не по своей воле правитель!
В душе я прежний, тот самый верный друг Тое-Сан-Тье! Что же я стою, когда нужно идти.
Успеть до погребенья.
Надо успеть.
Они бежали без устали, не останавливаясь и не отдыхая на пути.
Скажу откровенно, двое чужаков вовсе ворвались во дворец.
Мир тесен.
Как это могло случиться, ведь отец король был абсолютно здоров.
Эти мысли сразу пробудили острое волнение и слезу.
Он поднимался по лестнице быстрыми шагами, расталкивая приближенных и сразу постовых.
«Что он здесь делает?» – кто-то с неудовольствием высказался из толпы.
Обернувшись, Тое-Сан-Тье сразу увидел почтительный услужливый взгляд.
А где Квон-Кхим-Го?
Сильная рука, выясняя обстоятельство, провела грозно по толпе.
Там у входа возле двери стоит мой друг Квон-Кхим-Го, пустите его!
Возникла тишина.
Затаив дыхание, все наверняка догадывались, кто он такой?
Надгробье обводило большую ясно очерченную черту.
Стража стояла немного дальше, никто не смел увидеть и заглянуть Ока-Йо в лицо.
Говорят, упокой души достигается в уединении.
Закон запрещает видеть послушникам его глаза.
Нельзя провожать короля стоя.
Будет неуважительно видеть, понимать взгляд и пронзительные чувства семьи.
Тое-Сан-Тье, сын самого короля сразу встретился со своей сестрой.
Брат, я столько долго тебя ждала.
Оказывается, нет никого дороже, кроме тебя! Одна ты у меня осталась.
Объятия скоро смешали слёзы.
Как обаятельно, нежно и почтительно на Квон-Кхим-Го посмотрела девушка Чжи-Шань-Ши.
Она крепила дух Тое-Сан-Тье.
Принцесса, какая она красивая! Все мысли тотчас были о ней.
Повернувшись, оказалось, он стоит среди приближённых короля и его семьи.