Ворох пёров
Руслан Белов
***************************************************************
Одноклассники
Вот сунулся в "Одноклассники". И что увидел? Что почувствовали мои мозги, перемолов сугубый материал? А вот что. Люди - одноклассники, однокурсники и просто древние знакомые и прохожие товарищи, которые бессовестно изменяли друг другу, люди, сошедшиеся в семью, потому что им не с кем было больше сойтись, люди, отдавшиеся обстоятельствам, люди, потушившие зоркость глаза, живут и радуются! Живут семейно, имеют, как полагается, праздники, дни рождения, детей и внуков, машины и Майами, живут и распространяют улыбки, как "Московский Комсомолец" распространяет свои тиражи. А другие, те, которые любили, алкали, жаждали, овеществляли мечту и юношеские чаяния, их нет в Инете! Они умерли, они пропали, они канули, утонули, они испарились в истории.
Вот ведь дилемма для юношества! К счастью пойдешь - пропадешь. Отдашься обстоятельствам - будут внуки и подходящая старость. То есть,выражаясь лапидарно, поиски любви и жизненной правды прямолинейно гибельны, а соглашательство, примирение, отказ от красоты и совершенства как хороший банк гарантируют хорошие проценты.
***************************************************************
***
Однажды журналиста привели к столетнему человеку. Сказали: он крепок, как дуб, и видит, как сокол.
- А почему тогда у него закрыты глаза? - спросил журналист.
- Он устал смотреть на мир, - ответили ему.
***************************************************************
Чтение и супружество
Люди читают книги так же, как живут в браке. Одни читают до конца, какой бы роман не попался, другие – бросают в угол, если не получилось вчитаться, третьи - откладывают "партию" на потом. Единственное отличие супружества от чтения книги – нельзя его полистать, заглянуть в середину или конец...
**************************************************************
ЛИТЕРАТУРНЫЕ МЕМУАРЫ ИЛИ ПОРА В УПРАВДОМЫ
Я хорошо начал: в одном только 2000-году вышло 4 книги, одна в твердой обложке.
И тут один домашний алкоголик, подвизавшийся рецензентом ЭКСМО, сказал мне по телефону:
- Слушай, ты неплохо и быстро пишешь, у тебя историй в жизни хватит на 100 писак...
- На 200, - сказал я. - Что ты хочешь, говори прямо, витиевато я не понимаю.
- Будешь отдавать 20% гонорара, и книги твои будут выскакивать из издательства на полки магазинов, как пули из станкового пулемета.
Я задумался. Мне платили за книги столько, что 20% - это примерно десяток «тьфу». Жаль, думал недолго, потому, видимо, и сказал:
- Знаешь, Сережа, это последнее дело моей жизни. В жизни я много финтил, хамил, врал, играл без правил, шел по указке волосатой руки, и больше не хочу так жить. Я хочу жить честно и делать последнее дело жизни честно. Нужен я людям, пусть едят, не нужен - съем себя сам.
Положил он трубку. И больше моих книг не брали. Нигде. Я полагаю, у них, у рецензентов пул такой мафиозный, и так просто на прилавок не попасть. Потом история какая-то в ЭКСМО вскрылась, оказывается, редакторы там мясо у кроликов крали* (кстати сказать, за первую мою книжку, книжку о геологии и моей жизни, мне отслюнили 300 руб, а мой редактор на месяц слег потом за это с инфарктом).
Ну и хрен с ними. Я благодарен Алексею Кузьмину, который поместил мои книжки в своем электронном «Литпортале», и временами по популярности я бил Донцову вместе с Марининой. Из «Литпортала», сейчас вполне окочурившегося, книги мои распространились по всему свету. Недавно, к удивлению, я обнаружил электронную библиотеку, в которой их нет. Уникальная библиотека!
Конечно, это неполная правда. В моих книгах много секса, и все они разные, а чтобы стать брендом, писать надо одно и тоже. Сергей говорил, что люди хотят знать, что в консервах привычные котлеты с привычным содержанием хлеба, а не фарш Достоевского с его же опилками (кстати, любимым выражением Сергея было следующее: - Мы - ЭКСМО! Напечатаем завтра календарь 47 года, и люди сметут его с полок и будут читать и передавать знакомым, потому что мы - ЭКСМО!
И еще одна немаловажная вещь. Вот когда "Московский Комсомолец" пошел в гору, стал первейшей по тиражу газетой? После того, как Главный редактор Павел Гусев приказал вычислить плюс-минус среднего читателя своего детища. Ну, вычислили, - денег Гусев не пожалел, - и оказался средний читатель "Московского Комсомольца» в принципе мужчиной-таксистом с весьма не оконченным высшим образованием, с полутора детьми, дважды женатым с любовницей, гетеросексуалом с неосознанными влечениями, курящим и пьющим и Курильские острова просто так не отдающим, отдыхающим в Турции с женой, а без жены - в Таиланде. Получив такие сведения, Гусев распорядился изобразить среднего гражданина на большом-большом экране с помощью проектора, потом людей своих ратных созвал, чтоб сказать им следующие считанные слова:
- Видите, журналюги, - это средний читатель нашей сраной пока газеты. Через час его портрет будет висеть в каждом помещении редакции, включая отхожие места. И все вы будете писать, на него поглядывая, для него писать, для одного него!!!
На следующий же день тиражи «МК» выросли вдвое.
***************************************************************
ПРИНЦ СЕРЕНДИП И ВИННИ ПУХ
Серендип - это был такой в древности индийский принц. Особенный такой - куда не пойдет, так что-нибудь и найдет. Стих, мысленный выкрутас, новеллочку или просто песню
А Винни Пух был прямым родственником Серендипа ибо повторял:
- Поэзия это не такая вещь, которую можно найти. И все, что вы можете сделать, так это пойти туда, где поэзия может на вас найти".
***************************************************************
ОДА ТРОЕЧНИКАМ
Вспомните свой класс. В нем было полтора отличника, три с половиной ударника, -надцать троечников и два двоечника. Естественно, я знаю, что не все отличники - отличники, не все двоечники - двоечники, и так далее, но, тем не менее, пропорция по всем школам одинакова: 1:3:19:2.
Троечник, окончив школу, может научиться чинить карбюраторы или стать депутатом, директором, министром, правозащитником, но, тем не менее, он останется троечником до гробовой доски.
Итак, в среднем по больнице, мы все троечники, и это нужно помнить в детском саду, поликлинике, Государственной Думе, на операционном столе, в самолете, на Чистопрудном бульваре. Нужно внутренним зрением видеть свой аттестат, засиженным тройками, и аналогичный аттестат врача, депутата и правозащитника.
Конечно, жизнь учит, но ведь троечник это не какой-то человек, это способ жизни. Способ ухода, ускользания, отдохновения, способ среднего существования, способ взобраться за счет удачи в лице другого троечника, залезшего повыше.
Многие троечники-мажоры обожают троечников-лузеров - ведь им можно впаривать, на них можно ездить и пахать, им можно сверлить мозг и запускать в полученные дырочки фекалии и романы, индивидуальное тщеславие и крестные ходы, семнадцати-лезвийные бритвы и кремы, уменьшающие морщины на 87,6%.
И потому чаще надо задаваться вопросом: - Не дурак ли я аттестованный?
Лично мне это помогало жить, помогало исправлять тройки на четверки, пусть слабые.
Зря я это делал. Лучше быть среди большинства. У нас в стране 100 000 000 бывших троечников. Миллион из них исправились. Остальные по-прежнему сидят как в классе, слушают учителя, ничего не понимая и не желая ничего понимать, играют в карты или в мобильник, мечтают о перемене, чтоб курнуть, ни о чем не думая.
***************************************************************
МНОГА БУКАВ
Конечно, если 19-ый век, свеча, кресло в барском саду в виду усопшего пруда, если папенька – купец, чихающий из Москвы до Вологды, то многа букав не бывает. Теперь – другое дело. Мы живем быстрее, едим фаст и сорок минут до работы. Там «косынка», шеф и служба безопасности. Небоскребы букв чужды просто небоскребам. Том Толстого не лезет в планшет. Философии нанизаны и жарятся на древесных углях из «Ашана». Что делать?
Надо цеплять. Крючком. Раз! – и вытащил. Крючком? А наживка?
В ней-то и дело. Многа букав тройной не сварят, утонут в тине мозга. Блесна – вот наживка! Текст должен блестеть, переливаться, он должен впиваться, не ржаветь истертыми словами!
***************************************************************
ПРОЖЕВАННАЯ ЖИЗНЬ
Ничего я в жизни не утратил, кроме цели. Красный диплом грел мое сердце минуты, кандидатская в три очных года – день. Потом мои книжки лежали на всех прилавках СНГ – мне это нравилось неделю, ну месяц. Долгое время были ценны оценки читателей («Я подумывал, не распроститься ли с жизнью, но прочитал Вашу «Гвоздичку и камень», и решил быть»), потом – их количество. Женщины большую часть жизни были моим приоритетом, желанной целью, но со временем я ценил их все меньше и меньше. Великие люди? Андрей Платонов, Бэла Ахмадулина, Гоген? Они прошлыми восторгами. Сейчас я ничего не ценю, лишь завидую людям, во все силы и возможности продлевающим свою жизнь. Завидую?.. Нет, удивляюсь.
Был такой знаменитый человек, Николай Амосов. Последнюю четверть жизни он посвятил здоровью. Он бегал, прыгал, не ел, не пил, принимал лекарства, а потом умер, аж в 89. Перед тем его спросили, ценит ли он жизнь? «Вряд ли, - ответил он. – Однако, она есть. Есть как старая сковорода, которую жаль выбросить».
Видимо, жить надо размеренно, без особых событий и плодотворных размышлений. В жизни есть много вех и финишных ленточек, но лучше их оставить для телегероев.
Мораль? Она такова: жизнь не нужно жрать, ее нужно аккуратно прожевывать.
***************************************************************
ЧТО ДАРИТЬ ХОЛОДИЛЬНИКУ НА НОВЫЙ ГОД?!
Сунул позавчера в микроволновку крышку от банки продезинфицировать - всегда так делаю, а тут заработала как сварочный агрегат, плюс "Бу-бу-бу, счас все взорву!" Включил через час - то же самое, как будто террорист на дому завелся. Сегодня попробовал - опять страх да ужас, причем с дымком. Ну, думаю, выброшу наконец! новую куплю, хоть и друзей старых всегда с сожалением на свалку выношу - столько ведь кормила, грела, жарила! От этих сантиментов решил с ней навеки попрощаться как с семейным членом. Дверку открыл, погладил там, сбоку, где голова ейная, слова подходящие сказал... И что вы думаете? Перед тем, как крови электрической лишить, включил отчего-то. И заработала! Вот ведь дела! Теперь придется всех их за работу гладить и дни рождения устраивать. А Новый Год? Вот что холодильнику на Новый год дарить, вы знаете?
***************************************************************
СЧАСТЬЯ ХОТИТЕ?
Хотите, знаю. Но вы не знаете, что индивидуального счастья не существует. Есть счастье для двоих, для троих, и чем больше их, тем больше счастья. Карл Ясперс говорил, что больше всего счастья в колонне, движущейся к общей цели.
Но это слишком для ума, недавно сделавшего себе цветную наколку или только что выпустившего по людям здоровенную ракету. Слишком, потому что в злорадные атаки против свинца мы не ходили и буханку Соколова на сорок два не делили. Соколов - это солдат из "Судьбы человека". Он в две минуты выпил от эсэсовцев 0.75 шнапса, получил за это шмат сала и хлеба, и, перед тем, как упасть на пол концлагерного барака, сказал: - Делить на всех!..
Вот было единение, когда хлеб и сало делили на всех острой нитью! И всё - немцы!
А мы разучились ходить, собираться и делить. Делить - особенно. Семьи наши скрепляют общие "Опель", квартира и дача. И цель - "Мерседес" и особняк на море. Какое уж тут счастье?
******************************************************
СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ ИЛИ СВОБОДА ЧЕРЕЗ СМЕРТЬ
Для меня свобода имеет исключительное значение. Я даже не стригусь так часто, как нужно – только из-за того, чтобы не оказаться лишний раз в лапах у парикмахера. Эта страсть к свободе, родившаяся во чреве 16-ти летней матери, эта страсть к свободе, родившаяся под крики: - Выскреби его, выскреби! – заставляет меня задумываться о полной свободе от рук врачей, от рук родственников, досыта накормленных моим свободолюбием.
Кормление с ложечки унизительно, унизительно, наверное, ждать, пока подадут ночную вазу, унизительно, наверное, привыкнуть к запаху мочи и ничтожества. Надо умереть чистым, так умереть, чтобы не зажимали ноздрей…