Солнце ярко блестело на шлеме одного из пришельцев. Огромный воин в сверкающих латах, которые закрывали тело, а медный шлем почти полностью скрывал лицо.
Знакомая фигура. Кто-то говорил, что за маской скрывается красавец, достойный Апполона, другие уверяли, что герой уродлив, потому и носит закрытый шлем. Гектору всё равно. Главное, как он держит меч. А вот с мечом Ахилл обращается очень лихо, несмотря на возраст. Ему уже лет тридцать пять. Почтенный возраст. Старше, чем Гектор.
Два самых великих героя стояли друг против друга. Солнце ослепительно сияло на латах Ахилла, но Гектор не щурился. Он, не мигая, смотрел на врага.
Царям обычно нелегко встретиться в бою. Каждого прикрывает отряд отборных воинов, задача которых охранять господина. Множество телохранителей погибло от мечей или под колёсами колесниц и с той и другой стороны. Но цари оставались невредимы. Несколько раз они всё же обменивались ударами в сече, и Гектор помнил чудовищную силу своего противника.
Ахейский герой на голову выше остальных солдат. В первую такую встречу, Гектор относился к вражескому герою легкомысленно. Такой здоровяк обязан быть неуклюжим дуболомом. И вся слава его наверняка основана на сокрушительной мощи удара. Гектор уже встречал таких здоровяков. Их доспехи до сих пор лежат в его дворце.
Но Ахилл, герой с фигурой буйвола двигался стремительно как змея, а мечом владел так, будто в него вселился сам Арес. В тот раз сумятица боя развела их.
Однажды Ахилл бросил ему вызов у ворот. Это было после ночного нападения на корабли, которые организовал Гектор. В ту ночь он убил Патрокла, возничего Ахилла и его лучшего друга.
На следующий день Ахилл явился под стены города и вызвал его на бой. Гектор, разумеется, не вышел. Ахилл ругал его последними словами, но троянец невозмутимо стоял на башне и смотрел вниз на беснующегося ахейца.
Он не принял вызов вовсе не из-за страха перед силой великого героя. Он слишком опытный воин, чтобы вытаращив глаза как зелёный юнец верить в легенды про непобедимых бойцов. Слишком много таких непобедимых он отправил на встречу к Аиду. Убить можно любого, даже Ахилла. Но только в одном случае. Если ты готов умереть.
Гектор не боялся Аида, но умирать не собирался. Он боялся за Трою. За семью, за друзей. Он единственный из царевичей, кто способен организовать оборону города. И как только его не станет, Троя неминуемо падёт. Из-за любви к родине, он был готов принять клеймо труса. Но никто не торопился обвинять его в утрате мужества. Слава Ахилла настолько устрашающа, что репутация Гектора после отказа совсем не пострадала. Наоборот, его сочли благоразумным, опытным человеком. А после гибели всех царевичей, включая Париса, заменить его просто некому.
- Теперь не скроешься! – торжествующе закричал Ахилл, и его колесница, разбросав облака пыли, ринулась на троянца. Но Гектор не собирался убегать. Он расхохотался во весь голос и хлестнул лошадей, отправляя навстречу Ахиллу.
Андромаха стояла на башне у Скейских ворот и смотрела на бой.
Колесницы сшиблись. Ахилл выставил копье, и ужасающий удар по щиту выбил Гектора из колесницы. Он перекатился по сухой земле, подхватил упавшее копьё и бросил в удаляющуюся колесницу. Но целил он не в героя, которого прикрывал огромный щит, а в упряжку коней.
Лезвие глубоко вонзилось в бок белоснежной лошади, когда колесница разворачивалась. Она рухнула, и колесница перевернулась на бок. Ахилл, в свою очередь глотнул пыли. Но так же быстро вскочил. Гектор уже нависал над ним с мечом, Ахилл прикрылся маленьким круглым щитом, отбил удар и проверил щит троянца на прочность. Гектору показалось, что по щиту ударил кузнец огромным молотом. Рука онемела. Но он не обратил внимания на подобную мелочь. Он ударил ногой в щит противника, и страшный удар отбросил Ахилла назад. Гектор усмехнулся. Он тоже не из травы сделан. Медный Гектор столкнулся с железным Ахиллом.
Они кружили друг напротив друга и не замечали, как вокруг кипит битва. Не видели, как рядом падают воины в собственную и чужую кровь. Не слышали стонов умирающих и воплей раненых.
Каждый понимал, что любой удар может оказаться смертельным. Но Гектор уже попрощался с родиной и жизнью, он яростно атаковал, хотя сражаться с Ахиллом всё равно, что встать на пути разъярённого носорога.
Оба покрылись многочисленными порезами. Но не замечали ран и потеряли счёт времени.
Ахилл приблизился и сделал то, чего царевич никак не ожидал. Он отбросил свой щит и двумя руками попытался вонзить меч в лицо Гектору. Тот поднял щит и принял удар, который пронзил и дерево, и все слои дублёной кожи. Лезвие сломалось. В тот же момент Ахилл ударил ошёломлённого Гектора ногой в живот и троянец рухнул. Попытался встать, но Ахилл стащил с себя шлем и как дубиной ударил противника по голове. В глазах на миг потемнело. Гектор моргнул. Он так и не увидел лицо врага. Его фигура расплылась перед глазами. Ахеец мелодично рассмеялся. Наступил на руку Гектора с мечом, вырвал клинок из ослабевшей руки. Размахнулся и чудовищным ударом пробил медный доспех и пронзил грудь врага.
Андромаха вскрикнула на башне и помчалась вниз.
Ахилл вытер пот и откинул густые светлые волосы со лба. Ещё один герой пал от его руки. Друг отомщён, и когда Ахилл зарежет барана, тень Патрокла напьётся жертвенной крови. На краткое время возничий снова сможет чувствовать и будет улыбаться, наслаждаясь местью.
Гектор, хрипя, перевернулся набок. Изо рта хлынула кровь. Но он достал из-за пояса короткий нож и полоснул по щиколотке Ахилла. Сзади, где она не защищена поножами. Ахеец зарычал от гнева, сделал шаг и упал рядом с Гектором. Троянец последним усилием схватил Ахилла за светлые кудри и глубоко вонзил нож в обнажённую шею.
Ахилл захрипел и схватился за горло, откуда била струя густой крови.
- Отец! – с колесницы соскочил сын Ахилла Неоптолем и склонился над поверженным героем. Меч, обагрённый кровью, сжимал в руке.
- Гектор! – вскрикнула женщина, падая на тело мужа.
Неоптолем вскочил.
- Ах, ты троянское отродье!
Он схватил её за волосы и задрал голову. Андромаха не сопротивлялась. Но так твёрдо и спокойно посмотрела в глаза воину, что жар схлынул из его груди.
- Я сделаю всё, что ты захочешь. Но позволь вначале провести достойный обряд погребения. Твой отец погиб как воин и будет похоронен как воин. Так прояви благородство рода непобедимого Ахилла. Позволь оплакать мужа.
- Он убил моего отца, и я отдам его тело собакам.
- Ты хочешь быть царём собак! или героев?
Неоптолем взглянул на Трою, где уже поднимались первые пожарища и воздух пригнулся под весом чёрного дыма. Открытые ворота манили его. Он оттолкнул Андромаху и кивнул одному из воинов.
- Она моя. Помогите ей похоронить этого, - он брезгливо махнул в сторону павшего воина. Вскочил в колесницу и помчался к воротам, вокруг которого лежали груды тел последних защитников города.
Вокруг Гектора столпились солдаты, чтобы поглазеть на великого героя, имя которого заставляло слабеть руки и наполняло сердце ледяной водой ужаса. Андромаха не обращала на них внимание. Она положила голову на грудь мёртвого мужа.
Воины Энея прорубились через немногочисленный отряд ахейцев у Дарданских ворот и взошли на склоны горы Идо, где затерялись в лесах. Впрочем, ахейцы опьянённые убийствами и грабежами не обратили внимания на горсточку людей, которые сумели вырваться из умирающего города.
Эней обернулся. В ночи горел огромный погребальный костёр тела погибшей Трои. И ахейские собаки терзали её кровоточащий труп.
- Прощай, прекрасный Илион, - сказал он и отвернулся. Впереди ждёт новая родина, которую предстоит найти.
Одиссей плыл домой пару лет. Были обстоятельства. Нашлись желающие поживиться за счёт героев, которые возвращались домой с богатой добычей. Многие участники войны, которые вышли невредимыми из самых кровавых сражений, пережили чуму в лагере и последний штурм, нашли покой на морском дне или на островах, куда заплывали набрать провизии и воды, или залатать корабль после штормов, которых было достаточно в те годы. Но Одиссей оказался не по зубам морским разбойникам и островным грабителям. Потерял несколько кораблей, но большую часть добычи довёз до благословенной Итаки.
Прошло много лет. Счастливых лет. Мудрец дышал густым солёным воздухом родины, а его сердце билось в такт дыханию жирной сытной земли. Он с достоинством смотрел в глаза жены. Она гордилась мужем и твёрдой рукой управляла рабынями из далёкого азиатского города, развалины которого начали покрываться землёй. И грозили навсегда пропасть с поверхности Великой-Матери.
Но Троя не улетучилась из памяти. Долгими вечерами старые воины пили вино в главной комнате дворца и ели мясо баранов, которые жарились на очаге прямо посреди залы. Царь Одиссей поднимал кубок за погибших и выливал часть на мраморный пол в дар Зевсу. А потом долго рассказывал про битвы прошлого.
Телемак с восторгом слушал истории про непобедимого Ахилла и благородного Гектора, прекрасную Елену и могучего Аякса. Солдаты пили вино и кивали в знак согласия, делали замечания и добавления. И те воины, что участвовали в осаде и те, что никогда не видели величественные стены. Уже никто не помнил, как было на самом деле, но Одиссей такой хороший рассказчик, что все больше верили его рассказам, чем своей памяти.
Так тепло и славно было в те годы под защитой стен, которые нельзя сокрушить.
Пока однажды в море не показались чёрные борта кораблей.
Новые вожди вели за собой молодых горячих воинов, которые слышали рассказы о Трое. Они жаждали славы и сокровищ. А на Итаке можно поживиться. После войны прежде бедный остров расцвёл.
Пришельцы не смогли взять дворец, и воины Одиссея смеялись над ними с высоких неприступных стен. Иногда царь Итаки с оттенком грусти думал, что среди бойцов обеих сторон нет новых Ахиллов и Гекторов. Ни новых Одиссеев. Впрочем, такие мысли приходили ему только в дни, когда он пил неразбавленное вино. Наутро он сам смеялся над своей тоской. Хорошо, что Великая-Мать больше не рожает богов войны. Век героев закончился.
В дождливые дни и солнечные дни, спокойные дни и дни штормов, захватчики снова и снова пытались взять приступом дворец, но каждый раз храбрые воины сбрасывали пришельцев со стен. Руки Одиссея по-прежнему крепки. Телемак не уступал отцу и много раз обагрил свой меч ахейской кровью. Их слава гремела по всей Элладе.
Но однажды на остров приплыли новые корабли. Сам царь без удивления увидел среди пришельцев некоторых воинов, с которыми бок о бок сражался у стен Трои. Может они были недовольны своей долей добычи, может, успели растратить сокровища на пиры и гробницы погибшим царям.
Нападения прекратились. Воины окружили дворец, но больше не пытались взобраться по скользким от крови стенам крепости многомудрого царя. Пролетали дни, как быстрокрылые птицы.
В то утро Одиссей проснулся до рассвета. Съел краюху хлеба с козьим сыром. Полакомился гроздью сладкого винограда. Выпил чуть разбавленного вина.
Когда забрезжил рассвет, он поднялся на стену, где стояли дозорные. Над островом повис лёгкий дымный туман. Капельки влаги блестели на бронзовых доспехах воинов.
И вдруг пожилой царь услышал заунывный деревянный скрип, будто деревья вытащили корни из земли и отправились погулять.
Одиссей застыл. Несмотря на все годы, он помнил этот звук. Пронеслись цветные яркие образы, как он командовал воинами в деревянной башне и ожесточённо колол копьём людей, которые хотели приблизиться к ней. Вспомнил, как одним из первых ворвался в город. Как его доспехи были липкими от крови. Несмотря на осеннюю прохладу на его лбу выступил пот.
- Что это? – спросил Телемак, который давно превратился в сильного опытного мужчину. Он положил ладонь на рукоять меча.
Одиссей ничего не ответил. Сквозь дымку тумана проступило огромное тёмное пятно.
Но царь Итаки уже знал, что увидит.
К стене города приближался огромный «конь».