Annotation
Здесь не будет любовных "розовых соплей" девочки-подростка, скажу сразу. Моя жизнь - не сахар. И если вы подумаете, что я, как и все подростки, слегка преувеличиваю, то это не так. Моя школьная жизнь не задалась с самого начала лишь потому, что я - другая. Унижения, оскорбления, издевательства - то с чем приходилось сталкиваться каждый день. Я - другая, поэтому мне о счастье можно лишь мечтать. А что бы случилось, будь я как все? Что было бы, если...
Байкова Аксинья
Байкова Аксинья
Девочка, которая хотела счастья
1
Утро понедельника началось громко шумно и до безобразия рано. Крики и звон разбитого стекла ворвались в мой беспокойный сон, разнося волны оглушительной головной боли. Я подняла глаза на бессовестно тикающий будильник. Пять тридцать! Черт возьми, у меня отняли целый час сна!
Вопли за стеной сменились плачем и неясным до боли знакомым бормотанием. И все сразу стало ясно - мой нерадивый папаша в очередной раз решил навестить меня, свою любимую кровиночку, после очередных бурно проведенных выходных. Но вот беда, на его пути попалась бывшая жена, по совместительству являющаяся моей мамой. И, конечно же, в нетрезвом мозгу папеньки не нашлось идеи лучше, чем начать ругаться с мамой.
Каждый пьяный стон отца, как впрочем и всегда, поднимал внутри чувство отвращения и злости. Да какое право он имеет на то, чтобы постоянно врываться в мою тихую жизнь, принося одну головную боль?! Ноги сами собой подняли меня со старенького скрипучего дивана, и я яростно распахнула дверь.
Отец в крови и осколках зеркала полулежал на еще вчера чистеньком бежевом линолеуме, а мать, сжав руки в кулаки, грозно нависла над ним. Вообще моя мама всегда походила на дюймовочку, маленькую изящную куколку с большими карими наивными глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Сейчас же она нависла над отцом, будто Гингема над Элли. Ее каштановые волосы торчали в разные стороны, а глаза готовы были метать молнии. Хотя нет, сравнение моего отца с Элли это нелепо, скорее уж он походил на Страшилу, который вечно искал свои мозги.
- Ева! Закрой дверь с обратной стороны! - голос матери дрожал от бушевавших внутри нее эмоций, и я бы последовала ее приказу, если бы в этот момент отец не завалился на бок, размазывая кровавые следы по синим цветочкам на обоях, а затем застонал, нет, завыл!, от боли. Мамино внимание переключилось на него.
- Замолчи! Ничтожество! Пошел вон из моей квартиры! Ты бессовестный, отвратительный...
Внутри меня что-то щелкнуло, и я непроизвольно кинулась к отцу, пытаясь параллельно найти взглядом что-то хоть отдаленно напоминающее бинт. Меня сразу обдало тошнотворной волной перегара, табака, затхлости и грязи.
- Мама, пожалуйста...! - я присела на пол и попробовала оттащить папашу из груды осколков, но его пьяное сознание не намерено было мне помогать. Он просто сидел и стонал.
- Прекрати сейчас же! - мать схватила меня за плечи, - Не смей прикасаться к этому! Он наверняка болен чем-то заразным!
- Но он истекает кровью! - мне все же удалось вытащить руки отца из осколков, - Помоги мне!
- Что-о? - мама встала в позу "руки в боки", а ее голос задрожал от возмущения, - Он пьет дни напролет, кочует от женщины к женщине, ворует наши с тобой деньги, да еще и разбил мое любимое зеркало! Помочь ему? Такого как он спасет только могила!
Мать развернулась и с высоко поднятой головой за дверью кухни.
- И чтобы к твоему уходу ноги его в нашем доме не было! - донесся до меня гневный возглас матери.
Меня это совершенно не напугало. Слишком хорошо я изучила мать. Сейчас она накалена до предела, но пару часов спустя она остынет и, может быть, даже мысленно пожалеет отца. Но это произойдет уже на работе, поэтому сейчас необходимо как можно быстрее оттащить нерадивого папашу в комнату и попытаться хоть немного обработать его раны. Если конечно я не грохнусь в обморок от витающего вокруг него амбре.
- Пап, - я заговорила шепотом, - Если ты сейчас мне не поможешь, то мама выкинет на улицу нас обоих, - я предприняла усилие, и отец немного приподнялся с грязного пола, - Ну же!
Путь до нашей небольшой спальни равный двум нормальным человеческим шагам мы преодолевали невыносимо долго, и это практически отбило у меня желание помочь этому когда-то родному человеку. Но взяв свою волю в кулак, я все же усадила папашу на пол, облокотив на стену и найдя полотенце, поплелась в ванную, чтобы предпринять меры по очистке рук отца от крови и грязи.
К тому времени как хлопнула входная дверь, а хлопнула она довольно грозно, потому как мама по-прежнему была все в том же яростном настроении, так вот, к тому времени я уже успела мало-мальски обработать раны нерадивого родителя и даже замотать его ладони бинтом. Решив, что этого будет достаточно, я собрала все осколки в прихожей, а затем достала свою потрепанную школьную форму и направилась переодеваться в единственную комнату с уцелевшим зеркалом - в ванную.
Ничто не может испортить сегодняшний день. (Интересно, если повторить эту фразу раз пятьдесят, я поверю в это?) Сегодня должно было случиться мое самое-самое первое свидание. Свидание с настоящим парнем. В настоящем кинотеатре. Эта мысль заставляла мой живот скручиваться в узел, а сердце биться в три раза быстрее.
Нет, правда, в мои неполные шестнадцать лет в моей жизни не было ни одного свидания с парнем. А для моего поколения это не что иное, как проявление странности и дикости. Хотя мне это понятно - у меня нет новой модной одежды, я не хожу на все эти шумные вечеринки, совсем не пользуюсь косметикой, в общем, веду себя довольно скромно. Кому-то это может показаться странным, но на самом деле все просто: мама ставит меня на ноги совсем одна, поэтому приходится помогать по мере возможностей. Тут уж не до развлечений.
И в то время как другие гуляют и развлекаются я либо работаю (за последний год я успела побывать промоутером, официантом, посудомойкой). К слову сказать, мама категорически против того, чтобы я зарабатывала деньги, по этой причине иногда приходится кривить душой. Либо усердно готовлюсь к поступлению в университет. Поступление на бюджет - единственный способ получения мною высшего образования, платное обучение нашей семье не по карману. Мама с раннего детства втолковывала мне в голову, что самое главное получить профессию, чтобы не таскать ведра и швабры в школе, как она, нужно учиться, учиться и еще раз учиться. Вот я и учусь не покладая рук, головы и не отрывая попу от стула. Не скрою, жизнь моя конечно не сахар, но жаловаться некогда некому да и незачем.
Так вот, о свидании. Не всякий парень хотел бы встречаться (не все поймут, о чем я) с девушкой, которая выглядит как моль, одевается как моль, да еще и воспитывается уборщицей в своей же школе. Мать уборщица всегда вызывала множество насмешек и издевок. Стойко воспринимать все выливающееся на меня г...о я научилась лишь в этом году. Секрет прост - если начать игнорировать шутников, то и шутки закончатся.
Здесь, наверное, нужно упомянуть о том, что место, где я получаю знания не совсем обыкновенное. Все дело в том, что моя школа - элитная, и дети в ней учатся соответственно элитные. Я же попала туда благодаря знакомству двоюродной тети моей бабушки с одной из завучей. Нет, благодаря этим связям меня просто согласились протестировать и, к большому удивлению комиссии, мой детский разум оценили как "выше среднего" и все же запихнули меня в среду обитания детей из высшего общества, где нищета моей семьи расценивалась как уродство. Поэтому с первого по восьмой класс самыми безобидными моими прозвищами были "свинарка", "нищенка" и "поломойка". В начале девятого класса я открыла тот самый "секрет", и наступило затишье. На мою персону просто перестали обращать внимание.
Возможно, конечно, все эти унижения прекратились потому что на меня вдруг обратил внимание выпускник Роман Вульф. Красавец, спортсмен, и сын мэра нашего города - это все про Рому.
Как вообще наши жизненные пути могли пересечься? Элементарно. Успехи Ромы в школе заканчиваются ровно там, где заканчиваются стены нашего спортзала. Поэтому по всем предметам кроме физкультуры, Роме стандартно проставляли троечки. Если бы не принципиальная учительница английского языка. Дело в том, что Рому от школы посылают на соревнования в Лондон, тот самый, что is a capital of Great Brittan. И вот меня, вместо занятий по английскому как ученицу, занявшую первое место по областной олимпиаде, просят подтянуть Романа в знаниях.
Поначалу этот блондин с тонкими чересчур правильными чертами лица, накаченным торсом и вечной обаятельной ухмылкой показался мне полным, как бы помягче выразиться, идиотом. Нет, правда, никогда не встречала людей, которые делают по пять ошибок в простом слове "Hello" умудряясь написать это как "Xaloy". Но с другой стороны, не может же человек быть совершенен во всем. Возможно, Рома станет звездой волейбола или баскетбола. Для того, чтобы бить руками и ногами по мячику особых знаний не нужно.
В общем, спустя три месяца наших занятий я сумела добиться от Романа безошибочного рассказа на тему "о себе" на английском, а он сумел прочно поселиться в моих мыслях благодаря его шуткам, улыбкам и забавным ямочкам на щеках. Поэтому когда он позавчера позвал меня "сходить куда-нибудь на неделе" я чуть не упала на месте и даже переспросила о том, серьезно ли он это предлагает, вызвав тем самым милые ямочки на щеках от его улыбки и ответ "я же должен тебя отблагодарить". Затем Рома выбрал фильм (какую-то очередную пошлую американскую комедию, но вообще это было не важно) и решил, что мы пойдем на него в день премьеры первого декабря, то есть сегодня сразу после занятий.
И вот сейчас стоя перед зеркалом в старой заношенной темно синей школьной форме с растрепанными серыми волосами (хоть мама с бабушкой и называют их нитями серебра, для меня они все равно остаются серыми), синими подглазинами и слишком бледной кожей, я пытаюсь понять, могла ли моя серость зацепить Рому? Могла ли я рассчитывать на то, что такие парни как он действительно умеют смотреть не на оболочку, а на то, что находится внутри?
Моя рука нерешительно взялась за мамину тушь. В одном из журналов Лизы (это моя единственная подруга) я читала, что косметика помогает избавиться от комплексов и неуверенности в себе... Что ж, решив, что этот факт необходимо проверить, я аккуратно накрасила оба глаза, ну а затем решила проявить совсем уж не свойственную мне дерзость - взяла перламутрово-розовую помаду и провела по губам, а затем вновь перевела взгляд на зеркало. Что ж, стало немного лучше, а точнее немного менее серо. Теперь настал черед волос. Их я привычно заплела в колосок, решив, что на сегодня хватит экспериментов, и вышла из ванной, больше не оборачиваясь на зеркало. Потому что лучше, чем сейчас я выглядеть все равно не буду. Чувство уверенности, увы, так и не поселилось в моей голове, и зачем я читала эту дурацкую статью про косметику? Хотя, была возможность того, что мои комплексы настолько велики, что их не замажешь даже тонной помады.
Отец успел перебраться с пола на кресло и рассматривал свои руки с долей пьяного удивления, когда я уже одетая в пальто вошла в комнату за портфелем.
- Ева, - голос папаши оказался сиплым и дрожащим, как у дряхлого старика. Хотя ему вообще-то не так давно исполнилось тридцать девять лет.
- Пап, - я давно решила не вести никаких диалогов с алкоголиками, - Нам нужно выметаться отсюда. Мама будет в бешенстве, если увидит тебя дважды за сегодняшний день.
- Постой, - серые глаза отца (точ-в-точь мои) смотрели на меня умоляюще, - Воды. Принеси.
Успокаивая себя, я вздохнула и направилась на кухню, где раздобыла чайник с кипяченой водой и стакан.
- Ты мой ангел! - отец заговорил бодрее после третьего стакана, но его речь была невнятной. "Тзы мвой анзел" - вот что на самом деле сказал папаша.
- Твоему ангелу крылышки пообрывают, если он опоздает в школу, - с ним надо быть строже, когда он в таком состоянии. Это я уяснила из многолетнего опыта.
- Ева, - отец схватился за мои руки ладонями в бинтах, - За что она так со мной? Я люблю ее, тебя люблю...всех люблю...
Глаза папаши наполнились пьяными слезами. Мне стало неприятно.
- Пап! - я добавила жесткости в голос, - Нам нужно идти! Ты меня слышишь?
- А помнишь, я купил тебе сладкую вату и шарики в парке? - отец меня не слышал, - У тебя тогда были хвостики, как у белочки...ты смеялась...и мама смеялась...
- Мне тогда было три года! Хватит, - я оборвала слезливые воспоминания и стащила папу с кресла, а затем направилась к двери.
- Ты как она! - у отца в голосе поселилась обида, - Такая же... жесткая, грубая... Я твой отец! Помни это!
- Я помню, это ты забываешься! - не хватало мне еще сегодняшний день испортить пьяными выходками папаши.
- Ты не понимаешь...Ты моя дочь, мой ангел... А она нас разлучила! Из-за нее я такой! - папа вцепился в дверной косяк.
- Мама нас не разлучала, - я разжала его слабые пальцы, - Это ты ушел.
И зачем я с ним разговариваю?
- Она меня выгнала! А я вас любил! Ты - мое солнышко, мое светлое...
- Прекрати! Ты знаешь, как было на самом деле, - я начинала терять терпение.
- Да! Да, доча! - отец начал кричать, - Я плохой человек! Но я вас всегда любил! Твоя мать - вот кто сволочь!
- Не смей...!
- Да! - папаша наконец вывалился за входную дверь, я сразу же захлопнула ее, - Твоя мать могла бы простить меня! Сейчас бы катались...как сыр...ик...в масле! На мерседесе! У нас...ик...была бы семья! Ты ... должна это понимать! Я не виноват...
Я замолчала и злобно пихнула пьяного родителя в кабину подошедшего лифта. Хоть он и не трезв, а знает, в какое место бить больнее всего. Конечно же, я помнила. Все помнила. Как нам втроем было хорошо, как папа с мамой любили друг друга, как меня водили в парк на карусели и покупали сахарную вату. Всю жизнь я думала о том, а что было бы, если наша семья не распалась. Если бы моя мама вместо того чтобы судорожно броситься на любую работу лишь бы прокормить ребенка, закончила бы университет. Если бы папа вместо того, чтобы спускаться все ниже по социальной лестнице смог бы и дальше работать инженером, добиваться успехов в своей профессии. Как бы все сложилось? Было бы всем от этого лучше?
- ... и доча, я тебе одно скажу! - отец навалился на меня всем своим весом пытаясь обнять, - Я люблю тебя! Ты мой ангел!
Я кое-как вырвалась из пьяного захвата, взяла папашу под руку и мы выбрались из лифта. Вот он заладил со своим ангелом! До состояния "ангела" папаша на моей памяти еще не напивался. Что ж, Осталось забросить отца к его новой жене, (огромной женщине неопределенного возраста с таким же нетрезвым взглядом на жизнь) и можно отправляться в школу.
- Ева, - отца тянуло на разговоры, - Поговори со мной! Ты думаешь, я алкоголик? Я не алкоголик!
- А кто же ты? - я невесело усмехнулась.
- Я залечиваю душевные травмы! Твоя мать! Она меня искалечи-ила... забрала мою кровиночку-у...
- Папа успокойся, кровиночка рядом, - мы, наконец, добрались до нужного подъезда и, прислонив отца к стене, я набрала номер квартиры на домофоне.
- Ева! - отец испуганно и узнавающе рассматривал дверь, - Ты хочешь сдать меня этой женщине?! Ева!
- Папа, эта женщина - твоя законная жена, - в этот момент из домофона прохрипело грозное: "Володя?!", поэтому пришлось протараторить, - Галина Григорьевна, спуститесь, пожалуйста.
Из динамика полетела брань и какие-то непонятные звуки. Я решила не встревать в разборку между отцом и его очередной новой, на этот раз законной, женой, поэтому убедившись, что отец не в состоянии куда-либо сбежать, поспешила удалиться от подъезда.