- Да ничего, - начал было Паша, но тут Аня перебила его своей порцией новостей.
- Катька мне такой маникюр завтра сделает! У неё просто талант, хорошо иметь такую подругу. Жаль вот, не знает людей, которые химию и завивку не сделают мне. А ещё я завтра посмотрю в "Москве" платье вечернее. В "Будьюре" было написано, что оно для коктейлей, правда, это не совсем оно, но похожее. А Юре с нашего потока отец "Камаро" купил, представляешь? И я вот думаю, что если бы ты мне подарил такую тачку....
Паша на мгновение убрал от своего уха трубку: он всё равно бы не услышал ничего важного. Одна из больших ошибок, которые делают большинство женщин в отношениях с мужчинами - они вываливают кучу своих мелких проблем и сплетен на голову мужчинам, не удосуживаясь спросить хотя бы, а как у него на работе дела. Хотя, чего темнить, мужчины тоже, в большей части, зациклены на себе. Собственно говоря, в этом и проблема отношений - не думают о чувствах партнёра, а заботятся лишь о собственном удовольствии.
- Ты меня вообще слушаешь? - возмущённо протянула в трубку Аня.
- Да, Анют, - поспешно вернулся в разговор Паша.
- Так вот, я ей и сказала, что платье такого фасона...
- Извини, солнышко, я сейчас за рулём! - прервал её Паша, - Давай, я тебе перезвоню, как заскочу в супермаркет, окей! Всё, жди звонка!
Он выключил телефон, даже не слушая гневную реплику Ани, и бросил телефон на правое сидение. Опустив ручник, он выжал сцепление, и выехал с территории парковки. Как обычно, в семь вечера, на проспекте Победы была страшнейшая пробка. Пристроившись в самый хвост, Паша вздохнул и протянул руку к радио, включил его. Из динамиков послышалась немного надоевшая песня про красивую жизнь.
- Ещё чуть-чуть и прямо в рай, и жизнь удалась! - с иронией пропел Паша, - Как это всё лживо! Самообман!
Он поменял радиостанцию. Поймал Радио 4 Лайф, где играл рэп, поморщился и, повертев регулятор дальше, установил радио Волна 33.
- Пусть уж лучше поболтают! - подумал он, - А то уши завянут от этих песен!
Союз астрологов во главе с Юрием Мировым обратился с апелляцией в Международный Астрономический Союз о рассмотрении решения касательно самого далёкого субъекта Солнечной Системы - Плутона. Напомним, по этому решению Плутон больше не является планетой Солнечной Системы, и переквалифицирован в карликовую планету, принадлежащему так называемому поясу Койпера. Юрий Миров утверждает, что в связи с этим решением, Союз Астрологов не может составить общегодовой гороскоп со знаками зодиаков, которые ранее покровительствали Плутону. В США также прошла волна протестов с требованием вернуть статус планеты Плутону, в частности, в штате Иллинойс, где Плутон и был открыт в 1930 году...
- Идиотизм! - подумал Паша, опять прокрутив регулятор частоты.
По радио каждый Божий день звучали одни и те же мелодии, всё одно и то же, прямо как на работе. Но приближался Новый Год, и чем ближе было к 31 декабря, тем чаще об этом говорили люди: по радио, телевидению. Об этом оповещали большие биллборды, плакаты, украшенные гирляндами ёлки, яркие вывески с числом 2007. Идиллия большого города, все готовятся встретить праздник в кругу семьи. Только вот Паше было совсем не весело. Он до того устал, что наоборот, злился, что вокруг все веселятся и радуются. Ему казалось, что всё это так лживо и неестественно. Не было у него того энтузиазма, той эйфории, с какой он всегда встречал Новый Год в школьные, студенческие годы. Конечно, и тогда особого смысла этот праздник не имел: все собрались, нажрались , и, пьяные, уснули в каждой комнате. Но тогда не было ощущений того, что всё это бессмысленно и глупо. Не было и мыслей, что что-то будет налаживаться. Паша старался отогнать это от себя, но ничего не получалось. Он говорил себе: "Да ну, чувак, у тебя есть всё! Машина, квартира, работа, любимая девушка! Что ещё тебе нужно?". Но счастья не было. Паша чувствовал себя рабом всего своего имущества.
В такие минуты он вспоминал об отце. Паша искренне верил, что отец его всегда жил свободным человеком, до самой своей последней минуты. Иван Филатов был моряком дальнего плавания, постоянно был в рейсах. Плавал часто и долго, преимущественно в Индийском океане. Мама улыбалась, когда провожала его, но слёзы всё равно текли, и она тщательно пыталась скрыть их от мужа и сына. Отец одевал свою матросскую форму и казался маленькому Паше рыцарем в сверкающих доспехах.
- Что ты хочешь, чтобы я тебе привёз, мой юнга? - спрашивал он всякий раз, когда уже стоял у входной двери.
- Море, - отвечал Паша и смотрел на папу наивными и восхищёнными глазами. Он знал: папа привезёт. И он привозил: огромную ракушку, приложив ухо к которой, можно было услышать море.
Это было самое счастливое воспоминание детства: приезды отца. Казалось, ожидание его не было, словно стёрлось из памяти. Словно отец Паши выходил на лестничную клетку, таща за собой свой огромный чемодан, и тут же мама бежала открывать дверь, чтобы впустить мужа. Он заходил в коридор, загорелый, уставший, но весёлый. Бросая чемодан, он подхватывал Пашу и начинал кружиться по комнате, улыбался.
- Что ты видел, папа? - спрашивал Паша, когда сжимал в ручках тяжёлую ракушку, привезённую отцом в подарок.
- Много чего интересного, мой юнга! - он похлопывал Пашу по плечу, и тот чувствовал, как становится более уверенным, более сильным.
Такое и было воспоминание: отъезд и приезд. Но однажды, отец Паши не переступил порог своего дома, не приехал. Мама была очень расстроена, плакала. И она места себе не находила. Всё рухнуло для неё в один миг, когда с флота пришли люди в штатском и сказали, что судно, на котором плыл отец семейства, попало в шторм неподалёку от Суматры и отца его смыло в воды Индийского океана. С тех пор, пока Паша жил с мамой, пока мама не умерла, он наивно ждал, что папа, который ушёл, однажды обязательно вернётся. Без этого картина воспоминаний детства была не целой, неправильной.
Мать Паши умерла, когда он учился на 3 курсе. Она долго болела, и Паша ухаживал за ней. Ему тогда дали отсрочку от армии, чтобы ухаживать за больной матерью. Паша поступил в институт на экономиста. Мама всегда поддерживала его, всегда улыбалась, скрывая жуткую боль. Она ни разу не давала волю слезам и крикам. Умерла мама Паши спокойно, всё с той же светлой улыбкой на устах. И когда Паша остался один, он понял: юность закончилась. Никогда ему не вернуть своих близких, никогда ему уже не увидеть смеющихся вместе родителей. Теперь Паша всё делал сам, ему не на кого было положиться.
Снежная буря накрыла Васильевск. Сквозь пелену снега пробивались огоньки стоявших в пробке автомобилей. Паша нетерпеливо забарабанил по рулю. Он жутко хотел есть, но вспомнил, что ничего не готовил вчера. Так что, ужин нужно будет делать на скорую руку, как он, обычно, и делал. Так как был вечер пятницы, пробка на мосту была ещё длиннее, чем обычно.
- Вроде бы провинциальный город, а машин больше, чем в Москве, - хмуро подумал про себя Паша.
Когда он заехал на стоянку гипермаркета "Семейный круг", было уже 8 вечера. Закрыв машину, он попинал переднее колесо, пикнул сигнализацией и вошёл через двойные двери в мир изобилия. Магазин подобного рода открылся только год назад, но уже вовсю пользовался популярностью, как среди Микрорайонов, так и со Старого Города: люди ехали сюда даже с противоположного берега. Подобные магазины были в диковинку в Васильевске, когда как в Москве-сити такие гипермаркеты были на каждом углу. Торговые сети пользовались популярностью, брали относительной дешевизной по сравнению даже с оптовым рынком, а также изобилием товаров. Люди, выросшие в советское время, были просто потрясены ассортиментом продуктов, а также тем, что они были в свободном доступе к гражданам: каждый продукт можно было взять в руки, посмотреть срок годности, прочитать состав продукта. Это было не единственное, к чему стоило привыкать людям, в частности пенсионерам: постоянная бдительность сотрудников магазина. В таком гипермаркете часто случались кражи продуктов. Люди воровали мелкую снедь, крупы, сладости - в общем, не слишком объёмное, но такое, чтобы это можно было спрятать в одежде. Притом, воровали и подростки, и пожилые женщины.
Паше было всё равно, он уже привык, что за его передвижениями следят зоркий взгляд операторов торгового зала. В часы повального потока покупателей, сотрудникам магазина становилось сложнее за ними наблюдать. Тем не менее, они старались, как могли. Ведь в случае недостачи товара администрация магазина высчитывала её как раз таки из сотрудников. Наблюдение не входило в обязанности работников гипермаркета, но расплачиваться из своего кармана никому не хотелось.
Корзинка, которую нёс с собой Паша, неторопливо наполнялась продуктами первой необходимости. Хлеб, чай, гречневая крупа, сахар.... Паша много не ел, соблюдал диету, что прописал ему врач при его язве. Болезнь не сильно напрягала его: он с легкостью отказался от всего острого и жареного, курить он не курил, так же, как и алкоголь не употреблял. Но всё же, таблетки и курсы лечения тоже стоили денег. Болеть в любом случае неприятно. В наше время всё реже и реже встречаешь абсолютно здоровых людей. У кого-то неприятности с детства, а кто-то попортил себе здоровье вредным производством. В том числе и сидячей работой, либо работой, вроде Пашиной - выматывающей психологически.
Как и предполагал Паша, перед кассой выстроилась очередь. В час пик возникают не только пробки на дорогах, но и очереди в магазинах. Паша встал за высокой блондинкой в ядовито-рыжем манто. Перед ней стояли ещё скверного вида мужичонка, школьник, с огромным ранцем за спиной. Кассирша, молоденькая девчонка лет 20, считала мелочь, которую ей высыпала на прилавок сгорбленная старушка.
- Это надолго! - тихо и злобно вздохнула блондинка, но Паша услышал её.
Мелочь была посчитана, очередь подошла к школьнику. Тот выложил из корзинки всякой сладкой дряни на 330 рублей, и ему не хватило денег. Кассирша выкрикнула в зал: "Принесите коррекцию!" и уныло уставившись в монитор кассы, ждала администратора. Наконец, спустя 10 минут, к кассе подошла администраторша: тучная женщина лет 45, с короткой стрижкой, и ловким движением руки решила проблему.
Пьяный мужичонка никак не мог найти мелочь, чтобы заплатить за свой портвейн, в народе прозванный "Три топора", поскольку на этикетке гордо значилось 777. Наконец, мужик вынул из внутреннего кармана своего пальтишка две грязные и мятые купюры достоинством по 50 рублей. Сморщившись, словно она увидела на прилавке лягушку, кассирша забрала деньги, в ответ быстро отсчитала сдачу, и пьяница весело побежал к выходу, на бегу распечатывая бутылку. Охранник недобро посмотрел вслед мужику и вопросительно повернулся к кассирше. Она пожала плечами: мол, вроде ничего не украл, и повернулась к блондинке.
Блондинка в супермаркете взяла всего-то целлофановый пакет с апельсинами. Кассирша положила их на весы, выбила этикетку на пакет и объявила цену:
- Сто четырнадцать рублей восемь копеек.
Блондинка поморщилась и недовольно произнесла:
- У вас там на ценнике в отделе написано 85 рублей за килограмм, а здесь 110.
- Да, - кивнула девушка, - 110 рублей за килограмм.
- А что с ценником?
Кассирша вздохнула и ответила безразличным тоном:
- Ну, вероятно, мы не успели поменять ценник.
Блондинка взяла пакет с весов и высыпала его содержимое по прилавку. Пара апельсинов закатилось прямо на колени кассирше.
- Всего хорошего, - ехидно произнесла блондинка и направилась к выходу.
Паша удивлённо смотрел ей вслед.
- Вот стерва! - в сердцах проговорила девушка, собирая обратно в пакет апельсины, но тут же смутилась, увидев, что Паша смотрит на неё, - Извините! - она обратилась уже к нему.
- Ничего, я вас понимаю! - не менее растерянно пробормотал Паша.
- Просто нам нельзя так говорить...
- Понимаю, - перебил её Паша, - У вас сложная работа.
Расплатившись с покупками, Паша вышел из супермаркета. Скоп снежинок ударил ему в лицо, и Паша вдохнул морозный воздух. Ветер потрепал ему щёки. Паша открыл дверь машины, положил пакет с покупками на заднее сиденье. Сев за руль, он услышал бодрую трель телефона.
- Да? - подняв трубку, произнёс Паша.
- Где ты там шляешься? - послышался недовольный возглас Ани.
- Я же сказал тебе: я в магазине.
- Это ничего не значит, - недовольно сказала Аня, - Паша, завтра ко мне приедешь?
- Ты забыла? Я завтра работаю, - нахмурившись, ответил Паша, - Я же тебе говорил. Я в воскресенье отдыхаю.
- Ты говорил, что у тебя два выходных на этой неделе!
- Планы изменились, - немного расстроено пробормотал Паша, - Ну ты не волнуйся, котёночек, я завтра вечером к тебе приеду!
- Ладно, только не забудь мне перед этим позвонить, хорошо, мой мальчик?
- Хорошо. Анют, я тут за рулём, так что поговорим в онлайне! Пока.
Поспешно отключив телефон, Паша сунул его в карман своего пальто и завёл двигатель. Ему не то чтобы не хотелось говорить с Аней, он просто не любил слушать её нотации по телефону. Он, конечно, очень любил Аню, но порой она была невыносима. Паша глянул в зеркало заднего вида и улыбнулся своему отражению. Всё же, каким бы ни была надоедлива его работа, в личной жизни у него всё было хорошо. Паша порой удивлялся, как такая классная и привлекательная девушка, как Аня, стала с ним встречаться. Он особо не любил всякие увеселительные заведения, и вообще, считал себя человеком скучным. Аня же всегда старалась быть на позитиве. Она постоянно куда-то таскала Пашу, на какие-то мероприятия, вечеринки. Паша старался "спрятаться" в самый незаметный и тихий угол, когда как Аня всегда любила быть в центре внимания. В общем, в этом плане, они были совсем разными людьми, тем не менее, были вместе.
- Жаль, в последнее время ругаемся очень часто. Иногда она становится невыносимой, - подумал Паша, выезжая за пределы стоянки.
К счастью, у микрорайонов почти не было автомобильных заторов, поэтому Паша вернулся домой вскоре. Он жил в ничем не примечательной пятиэтажной "хрущёвке", расположенной в глубине Второго Микрорайона. Это была квартира родителей: во времена перестройки они переехали из Советского района во Второй Микрорайон. Квартира была на 2 этаже, напротив школы, в которой учились все дети со Второго Микрорайона. Паша тоже ходил в эту школу. Учился он, правда, не очень, преуспевал в литературе, русском и истории. Математику знал с горем пополам, но это не помешало ему поступить на экономический факультет. С призывом в армию ему помешала сначала болезнь матери, а потом уже собственная. Так что, военный билет на руках он имел. Окончив институт, Паша каким-то чудом сумел пройти собеседование на развивающийся "Ключ Банк". Раньше, когда ещё Паша только-только пришёл на работу, банк не имел такого большого влияния на бизнес Васильевска, но за эти три года существенно развился, так что работать в "Ключ Банке" было очень престижно.
Скрипнула входная дверь родного дома. Паша закрыл дверь на ключ, сам ключ бросил на полку в прихожей, снял пальто, прислушиваясь к мерному тиканью настенных часов. Мама в детстве часто говорила ему: "Это стучит сердце нашего дома, сынок!". За всё время ходики останавливались всего 2 раза. Первый - когда отец Паши был в плавании. Мама очень удивилась, и вновь завела их. Спустя шесть дней они получили печальное известие о погибшем папе. Второй раз - когда уже умерла мама. Паша тогда подметил это, хоть и был в глубочайшей скорби.
- Когда-нибудь придёт и мой черёд, и эти часы вновь остановятся, - мрачно подумал он, скидывая ботинки, - И никому уже их не завести! Тогда и этот дом погибнет!
Часы показывали половину девятого вечера. Паша зашёл в ванную, помыл руки, посмотрел в своё растерянное отражение. В зеркале отражался грустный молодой человек с слегка вытянутым лицом, выразительным подбородком, орлиным носом и вихром ярко-рыжих волос.
- Ничего-ничего, - успокоил себя Паша, - Всё будет хорошо!
Чтож, впору заняться готовкой. Паша особо не умел готовить, но не был гурманом, чтобы делать какие-то замудрённые блюда. Он довольствовался кашами, свежими овощами и фруктами, ел очень мало и, ввиду своей язвы, не тратился на вредные продукты и сладости. Набрав воды в кастрюльку, Паша вытащил покупки, открыл коробку с кашей. Время, когда гречку надо было перебирать, прошли, теперь всё очищено и упаковано в маленькие пакетики - только опусти в кипяток и подожди минут 20. Паша с радостью принял это новое удобство - теперь не надо битый час перебирать крупу, убирая все гнилые и черные зёрна. Теперь, в условиях сокращения свободного времени, пакетики с гречкой были гораздо удобнее и быстрее.