– Мужик, ты сейчас станешь свидетелем колоссального по своим масштабом пиздеца. – Андрей подорвался с дивана и начал нервно курить сигарету.
Та, кого он увидел в двери, была в далеком прошлом его однокурсница. Тогда она была не столь приметна, но вот утенок подрос и превратился в сияющую проститутку. Как сейчас вспоминал Андрей, это была далеко не самая глупая девочка в учебе, но она не смогла преодолеть одну из сессий, после чего, как официально было всем преподнесено, уехала к себе домой на Сахалин. «Не доехала… Даже до вокзала»– мелькало в голове Андрея, бродившего по комнате. Невероятность классики и банальности ситуации поражала Андрея. Он докурил сигарету и сразу взялся за еще одну. Они с этой девочкой очень хорошо всегда ладили и даже несколько раз оказывались на одних вечеринках. И в мыслях нельзя себе было представить, что эта красавица встретиться именно в этом месте и при подобных обстоятельствах. На середине второй сигареты и очередной попытки Тимы узнать, что все же произошло, в двери показалась администратор.
– Вы берете Кэт?
– Кого? – Опешил Андрей. Ведь ту, которую он признал, звали Ольгой. Но быстро сообразил, что это ее профессиональный псевдоним, а он не должен ее выдать, иначе у всех могут быть неприятности. – Ну да. Последнюю. И можно нам все же вискарика, а не пиво.
– Вам на двоих?
– Нет, нам 300 грамм.
–Девушку! Девушку, вы берете на двоих?
– Да. Только, прошу, не тяните с виски, мне лучше не стоит сегодня приходить в себя.
– Хорошо. Кэт все принесет. – Женщина закрыла за собой дверь.
Андрей успокоился, но, все же, еще нервничал, предвкушая скорую встречу с однокурсницей.
– Ман! Я ничего не понимаю. Кто такая Кэт, какой виски и кого мы будем жарить?
– Жарить, Тима, мы будем корюшку по весне, а сегодня…– Андрей не успел договорить, как в дверях появилась Кэт с подносом.– Здорово, подруга! – Андрей решил сразу разрядить обстановку.
– Андрей, привет. – Кэт, не поднимая глаз, стояла с подносом возле столика.
– Так, все. Расслабься и присаживайся. Это тело– Тима. Отличный друг и неплохой ебырь. Блядь, не в тему сказал. Черт, вот снова. Все, молчу.– Андрей взял из рук девушки поднос и поставил его на стол.
– Очень приятно,– Тима кивнул головой и потянулся разливать виски по стаканам.
– Андрей, не переживай ты так, меня не задело ничего, что ты сказал. – Кэт впервые подняла глаза.
– Зато меня ахуеть как задело то, что я увидел. Я бы хотел сейчас влить себе вискарь в глаза, что бы утром они мне сказали: «Мужик, извини, мы вчера перебрали, тебе все это показалось».
– Да что за херня здесь происходит!?– Тима повысил голос и встал с дивана, держа штоф с виски в руках.
– Короче говоря. Меня зовут Оля, мы когда-то учились с Андреем вместе. Очень приятно познакомиться, Тима. – Оля.– Кэт буквально на одном дыхании сказала и заулыбалась, казалось, от всей комичности ситуации.
– Ман, я отказываюсь жить в таком мире. Прости, я пошел в недра познания самого себя через бухло. – Тима успокоился, но его лицо не ответило Оле той же улыбкой. Андрей, забрав из рук Тимы виски и разлив его по стаканам, уже стоял и начинал заливаться смехом.
– Ну, за встречу… – Андрей протянул в середину воображаемого треугольника, углами которого были трое в комнате, свой стакан.
– За сюрпризы, – Оля взяла стакан со стола и со звоном прислонила его к стакану Андрея.
– Давайте. – Тима нехотя и нерешительно ударил своим стаканом в остальные два, что были в руках его друга и девушки.
Все трое выпили и уставились друг на друга, слегка корчась от крепости виски. Молчание нарушил смех Андрея и Оли, которые через мгновение по-дружески уже обнимались. Тима подошел и разнял бывших однокурсников:
– Я так понимаю, что секса у меня сегодня не будет. Потому я тоже хочу быть в тусовке.
– Почему не будет?– Оля отреагировала моментально. – Хочешь я тебе отсосу?
– Воу-воу! Я не готов это видеть. Давайте хоть сегодня никто ни у кого сосать не будет? – Андрей снова принялся разливать содержимое штофа.
– Нет, ну если девочка хочет… – Тима вновь приободрился.
– Ладно, Андрей прав. Приходи завтра, и мы обо всем с тобой договоримся. Без этого ранимого романтика.
– На том и порешим. Ну, за то, что нас всех объединяет.– Андрей снова протянул руку со стаканом.
– А что нас всех объединяет? – с недоумением в голосе произнес Тима.
– Так или иначе, неравнодушное отношение к секс индустрии,– пояснил Андрей и, не дожидаясь и не чокаясь с собеседниками, выпил из своего стакана. Его примеру последовали и остальные.
Оля, Андрей и Тима уселись друг напротив друга и долго разговаривали. Впервые в жизни Андрей «продлевал» за то, чтобы просто поговорить. Оля была великодушна и сказала, что она возьмет с молодых людей только 3 тысячи рублей, которые должна будет отдать администратору. Разговор получался оживленным и позитивным. Андрей вспоминал истории университетской давности связанные с Олей, сама Оля рассказывала о работе и о том, как ей порой нелегко приходится, а Тима при любой возможности пытался получить совет от Оли, как ему вернуть свою женщину. Через пару часов очередные 300 грамм были допиты и девушка изрядно покривела, а Андрей с Тимой и вовсе еле волокли языки.
– Так и все же, Олька, как так получилось?– Андрей взял девушку за руку.
– Андрей, не хочу ворошить,– Кэт попробовала уклониться от ответа.
– От прошлого не уйдешь, а уметь в нем признаться и отнестись с сарказмом– это достойно уважения.
–Может быть, но не когда ты шлюха. И я отношусь к этому с оргазмом, только не своим.
–Согласен, хуйню сказал. Так и что, ты не расскажешь?
– А что ты хочешь знать?
– Как так получилось, что мы встретились по разные стороны прилавка сегодня здесь. Прости мою прямоту.
– Ну, слушайте. Я вылетела тогда из универа, ты помнишь. Девочка, 18 лет из Южно– Сахалинска, где дома пьющий отец и вкалывающая на мясокомбинате мать. Я вернулась, а отец меня встретил ремнем. Я не в обиде, он пьян был. Мать в слезы. Ну а я что? Говорю, мол, через год восстановлюсь, ничего страшного. Начали жить, я работу нашла, а отец в штопор вошел. Вообще не просыхал, а когда приходил в состояние стояния, то бил либо меня, либо мать. Смотрю, одним вечером, мама сама бутылку на стол ставит. Ну, отец подобрел, выпил и пошел спать. А мать ко мне подходит и говорит: «Доченька, я тут немного денег тебе скопила. Возьми. Тебе на пару месяцев хватит, а пока работу в Питере найдешь, а учеба начнется, тебе общежитие снова предоставят». Я говорю: «мам, а ты как?». А она: «А я то чего. Я что, оставлю его? Это уже как у койки в реанимации бросить человека. Ты езжай. За меня не беспокойся. Я знаю, как с ним жить». Ну, в общем, уехала я. В Питере быстро нашла работу себе. Нет, не здесь, а хостес в ресторане. Сняла с девочкой с работы квартиру на двоих. Все было хорошо, подходил новый год. Я познакомилась с мальчиком. Он оказался умненьким, добрым и заботливым, мы даже вместе начали снимать квартиру. Потом он пошел на повышение. Одним словом: отлично все. Я к свадьбе готовилась, себя отдавала полностью ему. Про учебу уже и забыла. Он получал хорошие деньги, и я тоже не ленилась. Мы почти не ругались, а если вздорили, то по херне какой-нибудь несерьезной. Короче говоря, была у нас любовь. И вот однажды, я узнаю, что этот ушлепан мне изменил. Знаешь. Я не из этих «если любишь, то простишь», нет. Собака укусила раз, укусит и еще. Ну и я собрала все вещи и, молча, ушла. Сменила телефоны, контакты, работу, короче говоря, все, чтобы без мусоров он меня не нашел. Да он, похоже, и не искал. И вот сижу я на краю своей кровати и думаю: «Если в универ, то заново поступать – все забыла, нереально готовиться и выживать здесь, а если жить, то для чего?» Я действительно не понимаю до сих пор, как я могу полюбить человека сильнее. Вот и решила, что хоть мамку вытащу из жопы и сама нуждаться не буду, а дальше будет, что будет. Все равно в этом городе меня мало кто знает или помнит. И вот я здесь.
Оля пару раз проронила за время рассказа слезу. В эти моменты Андрей бережно протягивал ей салфетки, предназначенные для протирания далеко не глаз. Тима на середине рассказа, облокотившись на спинку дивана, заснул, и потому, они остались вдвоем.
– Дура,– Сухо, с грустью и невероятно низкой нотой в голосе произнес, внимательно дослушавший Андрей.
–Что?!– воскликнула девушка, ожидая другой реакции.
– Ты меня знаешь. Я правду матку режу. А тем более под бухлом. Вот и говорю тебе– ты дура. Из-за гнойного чмошника поломала жизнь и вагину себе и подтерлась материными усилиями. Что толку? Спроси у мамы на смертном одре, что ей приятнее было: пожить в собственном домике на берегу Японского моря, зная, что дочь ее же кровью и плотью торгует, или, все же, пусть скромно, с разбитым сердцем и маленькой зарплатой, но с лицом истинной леди прошла по этому миру? А с твоей красотой одна бы не осталась, поверь. Ты говоришь, что любить сильнее бы не смогла другого? Послушай, девочка! Я это переживаю по 8 раз на неделе. Я к каждой отношусь, как к последней! Но я не торгую в «Грешнике» жопой! Но они все, эти женщины, «не мои»! Понимаешь? Любовь не бывает два или три раза в жизни. Она бывает только один раз. Любовь и есть самое сильное чувство мужчины к женщине и наоборот. И потому мы никогда не узнаем, пока не умрем, какое чувство было самым сильным. И только когда ты уже будешь еле шевелить языком, ты поймешь, в какой момент у тебя была настоящая любовь, то пиковое чувство и отношение к мужчине: в 5 классе, на 5 курсе или на 5 десятке. Ты должна жить, ожидая этого. А пока ты сдалась. Ты не поверила, прежде всего, в себя и не дала шанс другому завоевать твою любовь. Лучше бы ты сказала, что просто захотела вколачивать бабки. Ну, в целом, зато, я не плохо сегодня побухал, и спасибо тебе большое за компанию. Иди домой, умойся и попробуй пизду побрить не для клиента, а для себя. Еще раз извини.
К концу монолога Андрея девушка разрыдалась. Она даже смогла понять, почему она плачет. Сначала она слишком близко к сердцу приняла то, что Андрей ее унижает и оскорбляет, но потом она поняла, что он прав, и что он не сказал ничего такого, чего бы она не заслуживала или что бы ее не характеризовало. От того ей стало еще более горько, и с каждой следующей секундой, казалось, что девушка все в больший захлеб рыдает, содрогаясь всем телом. Она плакала очень тихо, только изредка всхлипывая и набирая воздух для еще одного выдоха слезами.
– Тимыч, вставай. Нам пора, мой большой чемпион, – Андрей с силой толкнул Тиму в плечо. Последний сразу проснулся, он знал, когда Андрей шутит, а когда он серьезен.
– Что ты сделал опять? Я засыпал, все было нормально, а сейчас тут праздник на воде от ее слез!– Тимин голос был очень пьян, но с долей рассудка.
– Поверь, и сейчас все нормально. Это ее совесть вместо нас ебёт. Пошли скорее.
– Да пошел ты!– в сердцах крикнула в след Андрею, который уже стоял в дверях, девушка.
Андрей молча повернулся в ее сторону и еще раз посмотрел на дрожащее тело. Их взгляды встретились, но только после того, как девушка первая опрокинула свой на пол, Андрей вышел из комнаты. Он быстрым шагом прошел по коридору к комнате, где сидела администратор.
– Спасибо большое, мы пойдем. Кэти там прибирается после нас.– Андрей был спокоен и выдержан в голосе.
– Заходите еще погреться, как раз скоро холода. – Администратор улыбнулась и пошла открывать дверь молодым людям.
Выйдя на улицу, Андрей взглянул в черное, глухое небо и глубоко вдохнул.
–Ты знаешь, сколько сейчас времени?– Поинтересовался Тима.
– Да, без четверти пиздец. Самое время бухнуть и встретить его!– Андрей закуривал сигарету.– Нам лучше поскорее отсюда уйти. Неизвестно, как отреагирует их служба безопасности, когда узнает, что Кэти в истерике после нас.
– Ман, вот что бы ты ей не сказал, не надо было доводить девку до такого состояния.
– Нет, надо! Лучше это скажу ей я, чем никто, и лучше так, чем никак. У меня у самого, поверь, кошки на душе скребут. Все, уходим.
Андрей очухался от своего воспоминания и медленно, памятуя о том, что в любой момент может прилететь кувалда в висок, встал со стула. Он подошел к кровати, где спал Тима и сел рядом на край не застеленного матраса. Андрей с нарастающей, но не грубой силой растолкал друга и сказал, что им пора в университет. Тима принял вертикальное положение рядом с Андреем.
– Ман, мне так хуёво!
– Ты мне обещал вчера, что сегодня с утра у зеркала скажешь: « Тимыч, это то, что тебе нужно было»!
– Нет, Дрончик, я такого сказать не могу. У тебя бывает такое состояние, когда накануне побухаешь, а на утро потряхивает?
– Да.
– Так вот, блядь, потряхивает. А еще эти шлюхи… Впустую потратили время, бабки, да еще и накидались так, что можно номинироваться на нобелевскую премию в разработке новой шкалы хуёвости.
– После них всегда пусто и хуёво.
Красная тряпка
Домофон запикал, и тяжелая подъездная дверь со скрипом открылась. Из нее сначала уверенной, но неустойчивой походкой вышел Андрей, а следом за ним, сложилось впечатление, что вывалился, цепляя ногу за ногу и ступеньки, Тима. Андрей посмотрел в небо, глубоко вдохнул, и его лицо защурилось от внезапно выглянувшего из-за туч яркого осеннего солнца. Он достал сигарету из помятой пачки и небрежно зафиксировал ее между губ, дрожащая рука поднесла маленький язычок пламени к концу сигареты, и тихий, тяжелый вдох никотина пустил первую за этот день порцию яда по организму Андрея. Тима в лице не менялся даже от бьющих ему в лицо лучей солнца и смены происходящего вокруг. Он всматривался в отдельные составляющие улицы, будь то ларек неподалеку, или проезжающая низко посаженая девятка, или замерший Андрей, изо рта которого стремительно вылетали столбы дыма, казалось, что специально выдыхающего их со всей силой, чтобы насладиться, насколько далеко он сможет выплюнуть отравленный воздух. Улица гудела различными звуками повседневной суеты и по какому-то невиданному правилу структурированному хаосу. Оба стоявших возле двери впечатляли контрастностью своего внешнего вида. Тима был одет в черную однобортную тройку, под которой крылась идеально выглаженная белая рубашка. Галстук – «селедка» в простом узле смотрелся несколько вызывающе, но при полной оценке хозяина костюма, складывалось впечатление, что именно он и должен быть на его шее. Стрелки на брюках были выдержаны и тщательно отпарены, а на туфли не успела еще упасть первая пылинка, хотя, нельзя сказать, что они были налакированы до блеска. Андрей был более небрежен в своем внешнем виде. На нем была теплого, не режущего глаз розового цвета рубашка, которая была распахнута, для напротив стоящего, клетчатым casual пиджаком. Горло было открыто так, что были видны серебряные цепочки на шее Андрея, но это не выглядело вульгарно. Классические темно-синие джинсы с хаотичными декоративными потертостями опоясывал коричневый ремень из грубой кожи. Ноги Андрея были одеты в модные коричневые Броги, в руке он держал кожаную сумку того же цвета. Оба стоявших были одеты с иголки, но, в целом, их внешний вид был каким-то помятым и искусственным.
– Что, Дрончик, первая сигаретка хорошо ложится?– Нарушил тишину Тима, в очередной раз посмотрев на неподвижного друга.
– Не поверишь, она самая мерзкая, остальные терпимее, – произнес одновременно с очередным выдохом Андрей, не отводя взгляда от точки, которая была известна только ему.
– На кой хер ты тогда куришь?
– Потому что я дурак, которому нужно что-то держать во рту. Как мне говорили, это детский рефлекс. А еще меня умиротворяют клубы дыма, что я выпускаю. Так посмотришь на них и успокаиваешься. Ну, это все, если не считать, что я уже 7 лет курю, и мне что-то подсказывает, что у меня вполне химическая зависимость. Еще будут утренние вопросы? – Андрей сам насторожился, что так хамски закончил свою реплику, и даже отвел взгляд от точки и посмотрел в другой конец улицы.